самая идеальная одержимость

      Дин настороженно смотрит на браслет в руке Каса.       — Да, ладно, но ничего странного сегодня.       Кас смеётся и наклоняется, чтобы поцеловать его, крепко, но быстро.       — Обещаю. Сегодня ничего странного. Приберегу это для медового месяца.       Дин протягивает руку, и Кас застёгивает на его запястье тонкий кожаный браслет.       — Эй, — говорит Дин, ухмыляясь. — Ты мне вроде как нравишься.       — И ты собираешься объявить об этом всем нашим близким и друзьям.       — Давай сделаем это.              Чарли исполняет роль священника, в их спальне только они трое. Кровать на этот раз застелена, и у них по кольцу в кармане.       — У меня нет клятвы, — говорит Кас. — Я написал письмо, но ты сможешь прочесть его позже.       — Ну, — отвечает Дин, краснея, его руки трясутся, — я по большей части взял свою из интернета. Так что…       Кас смеётся и тянется, чтобы поцеловать его.       — Парни! — возмущается Чарли. — Ещё нельзя целоваться!       Дин опускает взгляд на свою записную книжку, но потом понимает, что было бы неправильно, если бы он даже не посмотрел на Каса.       — Я люблю тебя, — говорит Дин, и Кас расплывается в улыбке. — Я всегда верил в тебя, и что бы ни случилось, я буду рядом. Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вижу своего лучшего друга, — он нервно смеётся. — Я обещаю, что, когда мы станем старыми и седыми, мы оглянемся назад на нашу совместную жизнь и не будем ни о чём сожалеть, потому что мне достаточно веры в то, что ты и я существуем в этом моменте и в любом другом, пока смерть не разлучит нас.       Кас моргает, и Дину требуется секунда, чтобы понять, что он пытается смахнуть слёзы с глаз.       — Кольца, — говорит Чарли.       Они вытаскивают коробочки одновременно. Они решили не покупать парные кольца и вместо этого выбрать их друг для друга, так что Дин немного волнуется, что Касу не понравится, несмотря на то, что он провёл многие часы в раздумьях. Тревога усиливается, когда он надевает кольцо на палец Каса, и Кас просто смотрит, поворачивая руку на свету.       — Тебе, эм, не нравится?       — Ты идиот, — говорит Кас. Он обнимает Дина за плечи и бормочет слишком тихо, чтобы Чарли могла услышать. — Оно идеально. Ты идеален.       — Никаких поцелуев, — шипит Чарли. — Отдай Дину его чёртово кольцо!       Кас смеётся, отстраняясь ровно настолько, чтобы надеть кольцо на палец Дина.       — Вы мужья! — вопит Чарли, а потом, — теперь целуйтесь, но я сваливаю, пока не увидела слишком много.       Они не слышат её, потому что уже прижимаются друг другу, рука Каса в волосах Дина.       — Я так чертовски сильно тебя люблю, — шепчет Кас.       — Я люблю тебя сильнее, — шепчет в ответ Дин, а потом, — боже, почему мы назначили вечеринку сразу после этого? Я хочу первую брачную ночь.       Кас счастливо смеётся, откидывая голову назад, и сжимает руку Дина.       — Это ты запланировал вечеринку, не оставив нам времени на это. Но позже я позабочусь о тебе.       Даже спустя столько времени Дин всё ещё краснеет, когда Кас говорит что-то подобное. Он пытается взять себя в руки и переводит тему:       — Если мы не поторопимся, все подумают, что мы тут трахаемся.       — Ну, теперь ты мой муж, — Кас целует его снова, нежно, с любовью. — Сегодня вечером я выберу для тебя еду и напитки, но ты должен дать мне знать, если я буду плохо справляться с этой задачей.       Дин пытается сдержать ухмылку и говорит:       — Да, сэр, — прежде чем броситься по коридору к двери, Кас так удивлён, что не может догнать его, пока они не оказываются в поле зрения гостей.       Прежде чем открыть дверь, Кас бросает на Дина взгляд, от которого у того сердце бьётся быстрее, и он не может перестать думать о том, что Кас делает с ним. А потом Кас хватает его за руку, и они заходят в гостиную под аплодисменты практически всех, кого знают.       Дин сжимает ладонь Каса — «Я держу тебя», — когда тот напрягается, готовясь оказаться в толпе. Несмотря на то, что именно Чарли официально поженила их, она с визгом подбегает первой, расцеловывая их в щёки.       — Я так сильно вас люблю, придурки, — говорит она.       Эш пожимает им руки и достаёт из кармана вейп, протягивая его прямо Касу.       — Это очень хорошее дерьмо, мой друг. Наслаждайся.       Когда Кас делает вторую затяжку, их поставщик показывает большие пальцы, сообщая о готовности, и Дин ухмыляется.       — Пожалуйста, скажи мне, что ты не станешь заставлять меня ждать, чтобы поесть на собственной любовной вечеринке.       — Я бы никогда так жестоко не поступил, — говорит Кас, улыбаясь, хотя они оба знают, что задница и верхняя часть бёдер Дина покрыты синяками. Но они тоже не кажутся жестокостью, а лишь говорят: «Я твой».       Кас ведёт Дина за руку сквозь толпу. Их несколько раз останавливают, чтобы поздравить, но в конце концов им удаётся добраться до еды. Они расстарались: филе миньон, какие-то странные стейки из цветной капусты — Дин не переставал насмехаться над этим, — овощи на гриле, запечённый картофель, мягкие булочки, салат, который выбрал Кас.       Кас позволяет Дину держать свою тарелку, но накладывает еду сам. Дин получает здоровенный стейк и ещё один из цветной капусты поменьше, а остальная часть его тарелки заполняется маленькими порциями всех остальных блюд. Он не возражает, потому что им обоим спокойней, когда Дин позволяет Касу взять на себя контроль.       — Мы заказали много еды, — говорит Дин, когда они направляются к столику с двумя местами, зарезервированными для них. — Надеюсь, она тебе понравится, потому что нам ещё месяц придётся всё доедать.       — Ты, видимо, недооцениваешь, сколько могут съесть наши друзья.       Дин садится, но Кас просто наклоняется, чтобы оставить поцелуй на его волосах.       — Схожу за напитками. Можешь есть салат, но больше ничего, пока я не вернусь.       — Хорошо, — говорит Дин.       Чарли, Ро и Дороти присоединяются к Дину за их столиком. Чарли уже доедает булочку, садясь, но застенчиво улыбается и говорит:       — Наверное, не стоило начинать без вас.       — Да брось, — отвечает Дин. — Я просто жду свой напиток.       — Ты уже прочитал письмо? — спрашивает Чарли с полным ртом картошки.       Дин краснеет и говорит:       — Ещё нет.       — Что, если там просто брачный контракт? — ухмыляется Ро.       — Будь это брачный контракт, мне стоило бы отдать его до свадьбы, — говорит Кас. У него в руках две кружки пива и стакан воды, и Дин помогает расставить всё на столе. Кас садится, наклоняясь, чтобы прошептать на ухо Дину:       — Сначала выпей воду.       Дин готов пропустить вечеринку, чтобы вместо этого оказаться окутанным любовью и прикосновениями Каса. Даже просто лежать у него на груди, прислушиваясь к ритму его сердцебиения, ощущая тепло руки, гладящий его по спине или волосам.       Дин держит эти мысли при себе и наклоняется, чтобы поцеловать Каса под радостные возгласы женщин за столом. Джо присоединяется к ним с переполненной тарелкой, отвешивая Дину подзатыльник.       — Не дуйся, — говорит она. — Я знаю, что ты и не такое можешь вынести.       Дин и Чарли давятся, Чарли от смеха, Дин от смущения, и Кас сжимает его колено под столом.       — Слышал, он хорош в кулачных боях, — говорит Кас.       — Наверное, криминальное прошлое тоже стоило обсудить до свадьбы, — говорит Ро, её рука изящно сжимает бокал виски.       Дин закатывает глаза. Кас придвигается немного ближе. Жизнь никогда не была так хороша.              Наконец, выпихнув всех из дома, они бросают свою более красивую, чем обычно, одежду на полу и вместе принимают душ, хихикая от дыма, алкоголя и счастья.       — Я так чертовски сильно тебя люблю, — шепчет Кас под струёй воды, а затем они снова целуются мягко и чувственно.       Они всё ещё слишком мокрые, когда забираются в постель, плечом к плечу, но никого это не волнует. Кас поднимает руку, рассматривая своё кольцо.       — Знаю, ты не фанат браков, — говорит Дин, — поэтому я подумал, что тебе понравится что-нибудь, эм, менее традиционное.       Кас смеётся и поворачивается лицом к Дину.       — Знаю, что ты фанат браков, поэтому выбрал для тебя что-то более традиционное.       Дин поднимает руку рядом с рукой Каса.       — Ты отлично справился, детка.       — Не читай письмо, пока я рядом.       — Ладно, — говорит Дин, не задавая вопросов. Он знает, как Кас относится к тому, когда люди читают его работы перед ним, как он начинает ковырять ногти и жевать губу от волнения.       — Поумерь свои ожидания. Оно не очень хорошее.       — Ты написал рассказ обо мне? — спрашивает Дин, улыбаясь и целуя Каса в плечо.       — В письме нет вымысла, но, думаю, я мог бы вписать тебя в следующую книгу.       — Нет, детка, не стоит.       Кас смеётся и щиплет Дина за бедро.       — Сегодня ты назвал меня «сэр».       — Я просто шутил, — возмущается Дин.       — Думаю, ты просто решил быть плохим мальчиком.       — Определённо нет.       Кас поднимает бровь, и Дин пытается сдержать улыбку, но безуспешно.       Кас приподнимается на локте и смотрит на Дина сверху вниз, медленно ведя рукой по его животу к горлу. От предвкушения Дину становится трудно дышать, а потом рука Каса сжимает его горло и делает эту задачу ещё тяжелее.       — Было трудно решить, что я собираюсь сделать с тобой этим вечером, — говорит Кас, ослабляя хватку. — Например, я мог бы растянуть тебя кулаком. Заставить кончить мне на лицо. Заставить тебя давиться моим членом, делать больно, пока ты не заплачешь. Связать тебя и заставить умолять.       Дин чувствует, что вот-вот взорвётся. Слова Каса звучат опасно, но Дин доверяет ему. Позволил бы Касу вести себя с завязанными глазами через весь мир.       — Но, — говорит Кас, гладя Дина по волосам, — выбрал кое-что другое.       — Чт…       — Не скажу.       Дин смеётся и задаётся вопросом, сможет ли он когда-нибудь насытиться Касом. Его прикосновениями, словами. Потому что сейчас он всё ещё не может оторваться от него, пока лёгкие не начинают гореть. Кас целует его долго и сладко, заканчивая прикосновением губ ко лбу Дина.       — Подожди. Я кое-что забыл.       Пока Кас наклоняется, чтобы порыться в ящике, Дин снова смотрит на своё кольцо. Оно идеальное, толстый золотой ободок с двумя одинаковыми углублениями по бокам. Оно слишком хорошо для его грубой кожи, точно так же, как сам Кас слишком хорош для него. Но чудесным образом Дин получил и то, и другое.       Когда Кас смотрит на Дина, держа ошейник в руке, его голос немного дрожит от волнения:       — Если тебе не нравится, мы можем…       — Детка, мне нравится, — говорит Дин. — Я просто думал о том, как мне повезло, что я встретил тебя.       — Ну, ты получил кольцо, но мне всё равно нравится это, — говорит Кас. Дин садится, чтобы он застегнул ошейник на его шее. Что-то в этом заставляет его сосредоточиться только на Касе. Податливый, послушный, когда это важно, ожидающий указаний.       Кас располагается между колен Дина и целует его, дёргая на себя за кольцо на ошейнике. Дин тает, отвечая на поцелуй, позволяя Касу задавать темп.       «Кас, мой муж, — прорывается сквозь пелену его мыслей. — Пока смерть не разлучит нас».       — Эй, — говорит Кас, отстраняясь ровно настолько, чтобы они могли посмотреть друг на друга. — Ты в порядке? Думаешь слишком много.       Дин краснеет.       — Пытаюсь заставить себя поверить в то, что теперь ты мой муж.       Глаза Каса сияют, губы растягиваются в лучшей широкой улыбке.       — Я чувствую то же самое. Я знаю, что говорил, что меня не особо волнует брак, но… я правда рад, что мы сделали это.       Прежде чем Дин успевает ответить, Кас наклоняется, чтобы поцеловать его. Это не грубо или хищно, каким может быть Кас, но всё равно крепко и требовательно, всё равно заставляет сердце Дина бешено стучать.       — Ммм, — мурлычет Кас ему в щёку, прежде чем спуститься к шее, целуя и покусывая. — Хочу завязать тебе глаза и надеть наручники.       — Хорошо, — говорит Дин, уже начиная задыхаться.       Дин ждёт, не двигаясь, хотя его член возбуждён и жаждет прикосновений, как и всегда, когда Кас говорит что-то подобное. Когда Кас смотрит на него этим тяжёлым, оценивающим взглядом.       К счастью, Кас не медлит, иначе Дин бы просто не выдержал. Он приносит самую мягкую повязку для глаз и их любимые наручники. Ещё до того, как он возвращается к кровати, Дин в предвкушении протягивает руки. Наручники и повязка надеты, и Дин расслабляется, открытый и полностью доверяющий.       — Боже, ты прекрасен, — говорит Кас. Дин слишком долго ощущает тепло его дыхания, прежде чем Кас целует его.       Дин знает все поцелуи Каса. Те, что значат «я люблю тебя», те, что обещают «я сделаю тебе больно», поцелуи, желающие доброго утра, поцелуи перед сном, поцелуи «мне страшно» и «ты мне нужен». «Я буду скучать по тебе», и «я скучал по тебе». И обожающие поцелуи, как сейчас, говорящие: «Давай займёмся любовью».       Дин прикусывает губу, руки сжимаются на перекладинах в изголовье кровати, пока Кас ласкает каждый дюйм его тела руками и губами. К тому времени, как он начинает нежно целовать лодыжку Дина, Дин чувствует, что всё его тело вибрирует. Он хочет, чтобы его ударили, он хочет, чтобы член Каса оказался у него в заднице или во рту, он хочет видеть, как Кас покраснел от возбуждения.       — Тшш, — бормочет Кас, протягивая руку, чтобы отстегнуть одно из запястий Дина. — Перевернись для меня, пожалуйста. На живот.       Дин довольно сильно ударяет Каса коленом, когда поворачивается. Кас ворчит и шлёпает Дина по бедру, когда он хихикает в подушки.       — Поосторожней, — говорит Кас. Он старается, чтобы его голос звучал жёстко, как будто Дина собираются наказать, но Дин слышит, как он едва сдерживает смех. Кас нависает над Дином, зарывается носом в его волосы и целует в затылок.       Кас не торопится, трогая и целуя все места, к которым раньше у него не было доступа, заканчивая, резко шлёпая Дина по каждой ягодице. Дин уже парил где-то, но шлепки застали его врасплох, и он вскрикнул, дёргаясь в наручниках.       — Ты отвлёкся, — дразнит его Кас.       — Я просто, ну, знаешь, чувствовал всё.       — Тебе хорошо? — спрашивает Кас, оставляя ещё один поцелуй на пояснице Дина.       — Боже, да.       — Так что, продолжить это вместо римминга?       — Детка, ну же, — дуется Дин.       — Только потому, что ты был очень хорошим сегодня, — говорит Кас. Дин вздрагивает от этих слов, а затем снова дрожит, когда Кас раздвигает его ноги шире и разводит ягодицы.       Он ощущает только щекочущее дыхание Каса и через несколько секунд выгибает спину, пытаясь побудить его к действиям.       — Нетерпеливый, — бормочет Кас, но проводит языком по анусу Дина, едва касаясь, прежде чем отстраниться.       — Боже, — выдыхает Дин, его дыхание сбилось от предвкушения. — Ну же, Кас.       Кас хмыкает в ответ, и Дин испускает долгий выдох, когда Кас прижимает его к кровати и проводит, кажется, часы, лаская его языком. Дин осознаёт, что с его губ срываются слова, но не уверен, что именно говорит. Слова любви, удовольствия. Мольбы, возможно, потому что Касу нравится заводить его подобным образом.       Наконец, Кас трёт подушечкой большого пальца анус Дина, нажимая совсем немного, чтобы он расслабился.       — Только посмотри на себя, — говорит Кас, проникая в него большим пальцем до упора. Дин такой влажный и расслабленный после рта Каса, но в то же время слишком сухой, что заставляет его всхлипнуть.       — Перевернись, — приказывает Кас.       — Какой-то ты не постоянный, — говорит Дин, всё равно подчиняясь.       — Имею право, — отвечает Кас. — Только если ты не хочешь снять ошейник и начать выдвигать требования.       Дин закатывает глаза под повязкой.       — Это совсем не моё.       — Знаю, что не твоё. Вот почему это было угрозой, — смеётся Кас, пытаясь поцеловать Дина, но, — учитывая смех и то, что Дин ухмыляется, думая: «Мой муж», — выходит скорее столкновение улыбающихся губ и зубов, чем поцелуй. После того, как им удаётся поцеловаться по-настоящему, Кас говорит:       — Хочешь снять повязку и наручники?       — Хочу прикоснуться к тебе.       Повязка исчезает первой, и Дин моргает, пока его взгляд не фокусируется на Касе, великолепном и взъерошенном. «Мой муж», — снова думает Дин, и как только его руки оказываются свободны, он притягивает Каса для поцелуя, обнимая его за плечи. Кас целует его в ответ с мягкой яростью, которая заставляет Дина дрожать, заставляет его подчиняться.       Кас возится, нащупывая смазку, спрятанную на этот раз в ящике, и Дин улыбается и запускает пальцы в его волосы.       — Не знал, что домы могут быть такими нерасторопными.       Кас, наконец, возвращается к нему со смазкой и ухмыляется.       — Пункт о расторопности не действует, поскольку ты не называешь меня «сэр».       Они смеются, пока Кас смазывает свой член. Он начинает входить в Дина медленными, неглубокими толчками, растягивая его всё сильнее.       — О, чёрт, — выдыхает Дин, уже неспособный шутить.       — Хорошо? — спрашивает Кас, проводя губами по подбородку Дина, утыкаясь носом в его щёку. Дин поворачивает голову для поцелуя, задыхаясь, когда Кас хватает его за бедро, чтобы изменить угол проникновения.       Кас берёт его с медленной интенсивностью, шепча о любви в его кожу между поцелуями. Руки Дина блуждают вверх и вниз по его спине, пальцы впиваются в кожу, когда Кас толкается под правильным углом, когда поцелуи особенно хороши. Кас сильный и твёрдый под его прикосновениями.       — Прикоснись к себе, — говорит Кас, его губы в сантиметре от губ Дина. Дину удаётся просунуть руку между их телами, при каждом толчке костяшки пальцев скользят по животу Каса. — Хороший мальчик.       Дин не думает, что когда-нибудь перестанет краснеть от этих слов. Спустя пять лет, десять, всю жизнь он будет светиться, ощущая любовь Каса. Кас просто наблюдает за его лицом, проводя большим пальцем по скользкой от слюны нижней губе Дина.       — Скажи мне, когда будешь близко.       Дин кивает и поднимает голову, чтобы украсть ещё один поцелуй.       — Немного… ещё немного…       — Вот так? — спрашивает Кас, толкаясь сильнее.       — Боже, да.       Улыбка Каса становится немного дикой, его рука опускается на горло Дина.       — Можно?       Дин кивает, быстрее двигая рукой на члене, чтобы подстроиться под ритм Каса.       — О, блядь… я… близко… — удаётся выдавить ему, и Кас медленно сжимает руку, перекрывая ему доступ к кислороду.       Дин не борется с отливом, когда он тянет его вниз, он тонет и рад этому, когда кончает, покрывая белыми полосами живот. Кас не отпускает его до тех пор, пока сам не начинает пульсировать глубоко внутри Дина, кончая с тихим стоном.       После они оба хватают ртом воздух, грудь Дина тяжело вздымается.       — Боже, я люблю тебя, — говорит Дин.       Кас смеётся и падает рядом с ним.       — Ты счастлив? День удался?       — А ты? Это ты месяцами психовал по поводу цветов.       Кас улыбается. Он выглядит великолепно в слабом освещении, волосы в ещё более диком беспорядке, чем обычно, губы опухли от поцелуев.       — Всё прошло идеально. Это правда отличный день, чтобы быть живым.       — Ага, — отвечает Дин, застенчиво улыбаясь. — И правда.       Кас хватает Дина за руку и поворачивает его голову, чтобы поцеловать в плечо.       — Думаю, через несколько минут я уйду в гостиную, чтобы ты мог прочитать эту штуку.       — То, что ты написал для меня?       Кас краснеет.       — Да, эту штуку. Хочешь кофе?       — Детка, причина, по которой ты не можешь спать, заключается в том, что ты пьёшь кофе по ночам.       — Причина, по которой я не могу спать, заключается в химическом дисбалансе…       — Вероятно, вызванным кофеином.       Кас пристально смотрит на него, но первым отводит взгляд и улыбается.       — Я сделаю кофе и скоро вернусь.       Дин не двигается, просто смотрит, как Кас идёт в ванную, как Кас вытирается, как Кас босиком удаляется на кухню. Письмо лежит на прикроватной тумбочке, но Дин садится и просто слишком долго пялится на конверт, прежде чем наконец открыть его.       Написано от руки, и Дин рад, что научился расшифровывать каракули Каса. На листе стоит дата, что чертовски глупо. Дин понимает, что тянет время, и заставляет себя начать читать.              Мой дорогой,       Мне никогда не было так сложно подобрать слова, как сейчас. Я не знаю, как объяснить то, что я чувствую к тебе. То, как ты течёшь в моих венах. То, что я никогда не хотел строить свою жизнь, пока не встретил тебя. То, как ты провёл меня через сам ад.       Я начал влюбляться в тебя с первой нашей встречи. Ты покраснел, когда я посмотрел на тебя, и я пропал. Я любил тебя таким, каким ты был тогда, независимо от того, как больно тебе было уходить каждую ночь. Я люблю тебя таким, какой ты есть сейчас, — мужчина, которого я с гордостью называю своим мужем, — и я буду любить каждую будущую версию тебя, которую я ещё не встретил, пока смерть не разлучит нас.       Каждый день с тобой лучше, чем предыдущий, так что сегодня был лучший день в моей жизни, но я знаю, что завтра будет ещё лучше. И с нетерпением жду.       Я люблю тебя сильнее, моя самая идеальная одержимость.       Кас              Дин не собирался плакать, но некоторые слова начинают расплываться, когда из его катятся слёзы. Он аккуратно складывает письмо и засовывает его обратно в конверт, прежде чем провести рукой по лицу. Когда он поднимает взгляд, Кас стоит в дверном проёме, костяшки пальцев, сжавшихся на ручке его любимой кружки, побелели. Он выглядит напуганным.       — Иди сюда, — говорит Дин, и лёгкая улыбка появляется на лице Каса.       Кас подходит, и Дин ждёт, пока кофе не окажется в безопасности на тумбочке, прежде чем обнять его и затащить в постель. Завязывается короткая, нелепая потасовка, но в конце концов Дин нависает над Касом, покрывая лёгкими поцелуями его лицо. Кас терпит это в течении минуты, прежде чем закрыть рот Дина рукой, чтобы остановить его.       — Я люблю тебя больше всего на свете, — говорит Кас, — но тебе лучше остановиться, чтобы немного поспать. Ты ещё даже вещи не собрал.       — Я быстро собираюсь, — бормочет Дин, приглушённый рукой Каса.       — Ляг и обними меня.       Дин подчиняется, и они оказываются нос к носу под одеялом, выключив лампу, в кромешной темноте. Кас нежно целует его перед сном.       — Я люблю тебя, — шепчет Кас, тихо и тепло.       — И я тебя, — говорит Дин.       Кофе забыт, рука Каса на талии Дина становится всё тяжелее. И как раз перед тем как по-настоящему заснуть, Дин с лёгким благоговением вспоминает, что только что вышел замуж за любовь всей своей жизни.