Психо

      Предвечернее время, медленно опускаясь на огромный город, теснило даже усталое солнце, толкая его ближе к горизонту, а после, тут же заменяя сумерками. Последние лучики, которые уже совершенно не согревали, напоследок пробежав по тёмным окнам многоэтажек, пропали, сравнявшись с полосой земли. Люди замечая пропажу источника света, начинают ускорятся — думая, что они смогут успеть больше, чем есть сейчас. Для Хосока же, это значит другое — наступление вечера, в его голове понимается, как открытие второго дыхания. Ему становится легче, когда глаза отвыкают от дневного света и начинают сотрудничать со всем телом, чтобы внутреннее спокойствие не сдвигалось с места. Сейчас, провожая солнце слегка взволнованным взглядом, парень подумав о чём-то, поворачивается головой к автомобилю своего товарища, моментально замечая на нём изменение. Бочина, что повёрнута в сторону Хорса, была расцарапана аккуратной строчкой из цифр, в конце которой красовался еле заметный квадратный замочек. Парень прекрасно помнил, что раньше этого выцарапанного кода не было, не было и таких ярких вспышек агрессии у Юнги. Он, словно впитал в себя весь негатив и теперь уже не может от него избавиться, то и дело разбавляя его смазанной улыбкой счастья. Однако верный товарищ, как первый, так второй — чётко подметили для себя, что отказавшись от помощи Чимина, им будет очень тяжко. Джун и Хосок подумав об этом одновременно, невольно напряглись, прекрасно осознавая уровень риска не только для себя, но и для самого Психо.       — Ты снова вернёшься к таблеткам? — уточнил Намджун.       — Нет, — уверенно ответил Юн. — Я пытаюсь от них отказаться.       — Юнги, это слишком. Такими заскоками и отказами, ты быстро доведёшь себя до могилы, — продолжил тот.       — Я влёгкую это вынесу, — с улыбкой заверил юноша, направляясь к подъезду.       — Я так понимаю, ты временно у меня теперь живёшь? — бросил Хорс вслед уходящему другу.       — Да.       — Шикарно… — протянул Джун. — Мы вместе с ним ляжем, я в этом, блять, уверен.       — Успокойся. Давай думать о хорошем, а не о реальности, — устало вздохнув, попросил Хосок.       — Ну да, как и всегда впрочем.       Больше слов не потребовалось — ребята обсудив развитие событий и их окончание, медленно разошлись, каждый в свою сторону. Джун, постояв ещё с минуту и вдоволь рассмотрев товарища, молча пошагал ближе к автобусной остановке. Хосок же, наконец-то оставшись наедине с самим собой, вновь перевёл глаза на маленькие цифры, словно пытаясь разгадать их смысл. Количество и начало строчки сильно напоминали номер телефона, но даже с такими знаниями, оставался всплывающий вопрос без ответа — чей именно. Хо искренне не понимал, кто может являться владельцем этой связи, ведь если Юн оставил её на своей машине — этот человек действительно с ним близок. Не прошло и нескольких секунд, как парень начал в спешке делать снимки шифра, нутром чувствуя, как Психо следит за временем его отсутствия.       Чуйка Хосока не подвела — в просторной светлой комнате, на девятом этаже, в мягком кресле, сидел Юн, пристально наблюдая за часами. В голове прозвучала цифра «109», когда входная дверь открылась и на пороге показался Хо. Его лицо выглядело абсолютно натуральным и непринужденным, но «Зверь» всё равно видел в товарище необъяснимую отстранёность.       — Где Джун? — приподнимаясь, спросил он.       — У него дела, — прозвучал ответ Хосока, который оказался последним за этот день.       Оставшиеся вечерние часы парни провели под звуки телевизора, к которым Психо непривык. Весёлые, пугающие, монотонные рассказы из телепередач — казались для Юна бессмысленным бредом и прямой дорогой к однообразной жизни. Его раздражали постоянно меняющие лица, раздражали их диалоги, раздражали их мнения — на протяжении всего просмотра ему ужасно хотелось разбить квадратную коробку и послушать тишину.       — Я спать, — не выдержав давления на мысли, бросил Юнги.       Ответа не последовало, вместо чего Хорс встав с нагретого места и выключив надоедливый телевизор, медленно двинулся к себе в комнату, так и не проронив ни слова. В тёмном, лишённым света и звуков зале — остался лишь Психо, наедине со своими больными скачками настроения. Проводив раздражителей, он заметно успокоился и даже смог расслабить руки, что сжимал напротяжении трёх часов, единственное, что не изменилось — это карманный нож, который был вечно наготове. Твердость хватки расслабило не только спокойствие, отдельную роль сыграла тут и усталость, что постепенно вселялась в тело юноши. Ей хватило всего несколько минут, чтобы глаза без памяти захлопнулись, а сам Юн, потеряв чувство самосохранения, провалился в неизведанный мир Морфея.       Крепкий и здоровый сон прижиться в парнишке так и не смог, ведь его соперниками выступали, напитанные с ног до головы отрицательной энергией, демоны. Они, защищая свои территории, бились не на жизнь, а на победную смерть, разрывая своего хозяина изнутри на мелкие кусочки. Такая битва продолжалась до трёх часов ночи, после чего чёрные лапки, перекрыв противнику воздух, в считанные секунды одержали победу. Правда, незаконные жильцы внутри парнишки, сыграли и против него самого — Психо в панике вскочив с небольшого дивана, резко схватился за горло, чётко осознавая, что воздух к лёгким не поступает. Горло словно сжали, сжали чем-то очень мощным, настолько, что сейчас воздуха в крови совсем нет. Смешанные краски до боли убийственных эмоций и чувств, действовали по свой стратегии, совершенно не реагируя на слабое шипение Юна, которое он издавал от безысходности.       Схватив грудь двумя руками и вжав её с силой куда-то внутрь, юноша ринулся к закрытому окну, которое тут же распахнулось. Клубы холодного воздуха, с примесью сырости, ударив Юнги по лицу, перевесили его тяжёлое тело с дефицитом кислорода, через перегородку подоконника, головой к низу. Теперь, когда Психо повис над пропастью в девять этажей, он задышал в полную силу, с приятной дрожью ощущая, как воздух со скоростью смешивается с кровью. На его лице больше нет ничего — не улыбки, не горящих огнём глаз, не игривых бровей, он полностью отдался новому себе, заменяя даже режим. Расшатанные нервные комочки, впитывая неизведанные качества, практически находятся на грани с тем, чтобы не разорваться навсегда. Юна одновременно кидает и в дрожь, и тянет на физическую боль, начав игру с которой, он остановиться не сможет.       Тишину разбавляет глухой, но мощный удар, прислушавшись к которому можно уловить мимолётный хруст чего-то хрупкого. Психо не справился с влечением, потеряв контроль над действиями, результат чего — перелом запястья правой руки. Мгновение назад он со всего размаха ударил ей о бетонную стену, раскрашивая её алой кровью и в придачу пытаясь перекинуть злость. Самое страшное — «Зверь» не корчится от боли и не кричит — нет — ему действительно становится легче, такая пытка выбила из него весь негатив, без памяти кидая его на пол.       — Почему ж так херово то? — шепчет парень, медленно погружаясь в сон.       В душе вновь воцарилось спокойствие и чувство усталости, демоны получив болевую встряску, в спешке спрятались в углах, боясь показаться снова. Этот бой они проиграли, проиграли с большим отрывом, ведь в Психо сейчас смешаны не только их правила — в нём смешаны также и новые, созданные только что.       Не менее весёлая ночь была и у Чимина. Пол ночи младший провёл у окна, всматриваясь в безлюдный дворик с одиноком автомобилем, а когда глаза больше не смогли подняться — уснул прямо на месте, положив голову на твёрдый козырёк подоконника. Остаток часов для Мини тоже прошёл не особо хорошо, пугающие кошмары и реалистичные предсказания с участием хёна — заставляли юношу всхлипывать даже сквозь сон. За этим мучительным состоянием Пака пристально наблюдала собака, что мирно лежала совсем рядом. Если парню было плохо, настолько, что он невольно вскрикивал — Бонсай аккуратно тёрся головой о его ногу и тот вскоре замолкал.       Ближе к семи утра, когда солнце уже начало подниматься вверх, пёс пройдясь по всей квартире, вернулся обратно на кухню, начиная легонько толкать Чимина. Тот поначалу не подавал никаких признаков жизни и даже дышал слишком тихо, но почуяв постороннее касание, резко распахнул глаза. От поверхностного сна и кошмаров они были красными и спущенными, от чего, со стороны очень напоминали взгляд Психо, но несмотря на потрёпанный вид, усталость прошла и силы слегка пополнили тело юноши, потому, он недолго думая, поднялся со стула. Ноги выпрямив положение, слегка качнули Мини в сторону, ведь всю ночь конечности провели в сжатом виде. Болели не только колени и бедра — о себе давало знать и всё остальное тело, то покалывая, то похрустывая.       — Юн ещё не пришёл, да, — поглаживая собаку, заключил он, стараясь не думать о дискомфорте. — А я так его ждал.       Казалось, пёс и вправду слушал младшего, изредка поглядывая на него умными чёрными бусинами и покорно склоняя голову, чтобы юноше было удобнее его гладить.       — Бонсай, как думаешь, с ним все хорошо? — словно умалишенный, прошептал Чимин, на что собака, поспешно отреагировала.       Аккуратно отпихнув руку парня, животное потрусило в комнату, которая сегодня пустовала, так и не ощутив тяжесть чужих тел. Пак немного сомневаясь, тоже двинулся за ним следом, попутно размышляя над умными действиями пса, который подвёл его к шкафу. Открытые дверцы ещё давно привлекли внимание Чимина, но страх за то, что Юн узнает о его слежке, не давали юноше права на обыск этого тайного места. Сейчас же, дела обстояли иначе — в квартире находился только он сам и собака, что добровольно привела его сюда.       — Что ты хочешь этим сказать? — недоверчиво протянул парень.       Ответ нашёлся сам собой — вслушиваясь в неуверенный вопрос, питомец подобно своему хозяину нахмурился. От такого сходства, в создании Пака вспыхнул глюк — превративший пса в образ Психо. Чудилось, будто он и вправду сейчас стоит напротив него и смотрит с неким разочарованием. Эмоции зверя хорошо передавались, потому не трудно было понять, что ему не нравится сомнения юноши.       — И что по-твоему, я должен там разыскать? — вновь попробовал Чимини, надеясь услышать ответ.       Правда, собака устав пояснять немыми намеками, решила самостоятельно разобраться в этой ситуации. Запрыгнув лапами на третью полку, Бонсай порывшись мордой в раскиданных тряпках — зубами вытянул небольшую баночку, которая моментально включила в младшем воспоминания. Точно такую же пилюлю с таблетками, что аж горела запрещающими надписями, он видел в аптеке, когда Юнги закупался предметами первой помощи. Эти опасные препараты являлись психотропными — они не только убивали агрессивные клетки, но и, наоборот, возбуждали некоторые из них. Получался некий эффект бумеранга — ты вроде бы и спокоен, а вроде и хочешь разорвать первого попавшегося. Единственное, что действительно дают эти таблетки, это полный отказ от физического применения сильной боли.       — Он же хочет отказаться от них, — забирая изо рта пса баночку, вспоминает Мини, но тут же замолкает.       За спиной животного прячется более четкий ответ — там, среди множества помятых листков, на полке лежит и тот, что содержит манящее название: «История болезни». Руки, по щелчку мозга, тянутся к официальному документу, в конце которого написаны даты, относящиеся к периоду пятилетней давности.       — Он прошёл эту проверку, когда ему было всего тринадцать лет, — подметил юноша.       Продолжая рассматривать бумагу, Чимин невольно натыкается на полное имя старшего — Мин Юнги — шепчет он, перечитывая созвучное наименование уже в пятый раз. Дальше напечатан текст с непонятными словами, что разделен на множество колонок. Запоминая из него информацию, младший не верит своим глазам — абсолютно вся справка твердит лишь одно — «Пациент Мин Юнги психически здоров». Об этом говорит не только подписанная главврачом строка, но и точные анализы с проверками на аппаратах.       — Не может быть, — тянет Пак, моментально подтверждая свои сомнения.       На задней стороне листка прикреплён ещё один документ, только уже со свежими датами, от которых не прошло и одного месяца. Его содержание ровно противоположно первому — множество слов жирно выделено красной полосой, а на месте истории лечения написано: «Неизлечимо». Подобное, было и с проверками на аппаратах — напротив каждой позиции, в пустой клетке поставлен прочерк красными чернилами. Бегая глазами по залитому опасными предупреждениями листку, Мини в ужасе сравнивает два состояния, с разницей всего пять лет. Юноша искренне не согласен с заключением последнего документа — в его голове, Психо выглядит совершенно нормальным.       — Враньё! — кричит Чимин, со злостью кидая бумаги обратно на полку. — Юн, не псих! Они просто не знают его!       Новую информацию не воспринимает не только мозг — против всего этого и пылающее сердце, которое с каждой секундой только ускоряется, постукивая о заполненную ненавистью грудь. Отрицательные эмоции, что никогда не касались младшего — пугают и невольно заставляют переживать. Чтобы избавиться от них, Пак в панике тянется к полному пузырьку с таблетками Психо — без воды разгрызая половину белого шарика. Не проходит и мгновенья, как слышится разрывающихся лай Бонсая — пёс с силой отталкивает юношу подальше от лекарств, тут же пряча их у себя в пасти.       — Ты чего? От половинки ничего не будет, — заверяет Мини, но спустя минуту, его слова превращаются в ложь.       Первые изменения затронули нижнюю часть тела, заставляя затёкшие после неудобного сна ноги покачнуться и опрокинуть Чимина на рядом стоящую кровать. Перед глазами стремительно начинают плыть отрывки реальности, которые больше напоминают страшный триллер. Только вот, младший совершенно не волнуется — ему всё равно, словно такие перепады состояния у него были и раньше. По ушам отдалённо стучит рычание собаки, что пытается отвлечь человека от смешанных ощущений. Однако Пак и это отбрасывает на второй план, в полную силу погружаюсь в экстаз. Всё это медленно давит на непривыкший мозг разрушая его, но неугомонное сердце думает иначе — для него это отличная возможность стать с Психо ближе. Младший, сжав ледяными руками волосы на голове, постепенно чувствует, как действие препаратов отпускает, а сердце сбавляет обороты. Становится до ужаса спокойно, организм будто бы превратился в облако, выкинув лишний груз. Хочется сделать глубокий вдох, но всё настолько расслабленно, что лёгкие категорически против такой затеи. Против и Бонсай, правда в своём понимании — ему не нравится, что юноша лежит и не собирается подниматься. Не выпуская таблетки из пасти, он с силой начинает покусывать запястья Чимина, чем привлекает его внимание.       — Больно… — тянет парень, но посыл улавливает, тут же поднимается на ноги. — Мне срочно нужно увидеться с Юнги, — делая шаг к шкафу, заверяет он.       Его внимание покорно приставлено к маленькому выбору одежды старшего, которая развешана всего на пяти вешалках. Схватив первопопавшийся крючок, Мини, словно маньяк, утыкается в грязные шмотки, что полностью пропитаны феромонами Психо. В нос врезается знакомый аромат сигарет, алкоголя, бензина и пыли — от чего хочется кричать во всё горло. Однако Пак быстро подавляет в себе эту тягу, заменяя ее на альтернативную, ведь отказаться до конца от необычного парфюма он не может. Скинув с себя привычную миловидную одежду, Чимин в спешке заменил её на грубый образ старшего. Теперь неустойчивое тело младшего украшали чужие вещи — свободные черные джинсы с рваными коленями, мешковатая толстовка и уже родная расписанная олимпийка.       — Пора бы подрезать поводок, — довольно бросает Пак, двигаясь к выходу из квартиры.       Следом за парнем бежит и пёс, не отставая от него не на шаг, ведь его жизнь напрямую зависит от уровня безопасности этого человека.