кара

      смех. льётся рекой, ласкает слух и в звонкой ноте так чудесно-чудесно опадает на кончик носа, макушку, ладони.       плач. штормом горя проносится по покоям, взметает шёлковые занавеси и с громким плеском окунает в грязь.       бог. сидит на троне свергнутого короля, лениво озирается. смотрит, как смеются чертовки-музы над слезами смертных. и почти, но только почти, хохочет сам.       ему эта победа, как и любая другая, ничего не стоит. каменная крепость сложилась домиком, стоило ветру самую малость превысить отметку «смерч». разве это забавно? ничуть. ни капельки. как же хочется больше.       боги-основатели пробуждаются редко. ещё реже выходят в свет, предпочитают бесцельному путешествию по земле здоровый тысячелетний сон. но каждый раз, когда один из них, единственно сильнейших в своей стезе, ступает по бренному миру, непременно погибает нация. погружается во льды, заживо сгорает в лаве, разрывается на тысячи, миллионы кусочков бурями. перестаёт существовать в угоду божеству. даже если до этого непрестанно ему молилась.       му цин выходит в свет впервые за одиннадцать тысяч лет. не со своей силой, не со своими стремлениями. к нему ластятся пурга и метель, а ветра слушаются с неохотой, но всё равно бешеными псами рвут смертных, орошают кровью стены домов, дороги, траву. пытаются насытиться свободой, рычат и бросаются на всё, что движется. и явно хотят большего.       смерть ступает след в след за му цином. бесшумной, жестокой тенью. надрывный плач маленькой девочки в лохмотьях немедля прерывается сорвавшимся из складок одежд вихрем, и тело медленно сползает по стене. противно плюхается в лужу крови.       му цину почти больно, но он всё равно смеётся. прежний он не смог бы. а нынешний — может.       он повсюду сеет разруху и свергает императоров, королей, бесчисленных величеств и высочеств, благородий и милостивых государей. методично, без лишних эмоций и движений. после побоища остаётся в тронном зале не больше, чем на час, в глубокой задумчивости сидит на троне. а после встаёт и продолжает шествие кары.       истребляет сто сорок три государства. вырывает с корнем нации, ветрами разбрасывает ошмётки тел по заборам и крышам домов. земля пропитывается кровью и стонами погибших, но не смеет запачкать даже подол одежд му цина.       божество довольно. божество облегчённо выдыхает, когда последнее какое-то там величество падает к его ногам уже без головы. сажает ветра на верёвки, как псов, и ведёт на встречу с хозяином.       истинным хозяином ветров, одиннадцать тысяч лет назад убитым жителями ста сорока трёх государств во время его сошествия и благословения своих подданных.