Время не лечит

Риндо наверное мог бы спать ещё целую вечность, но громкий звук включённой кофемашины вырвал его из забытья. — Пора просыпаться, спящая красавица,— с усмешкой на губах позвал его Ран, заметив шевеление в подушках. Младший поморщился, едва различив голос брата сквозь сон. Он смутно помнил, что произошло накануне, но ломота во всём теле помогла воспроизвести часть эпизодов. Его избили, давненько такого не было. И, кажется, его брат тоже в этом поучаствовал. Он сдавленно простонал, прижимная руку к затылку. — Который час? — Восемь вечера, ты весь день был в отключке. — А благодаря кому?— пробурчал светловолосый, переворачиваясь на другой бок и зарываясь под одеяло.— По-моему, в последнее время меня слишком часто бьют по голове… Секундочку,— парень распахнул глаза.— Ран? — Да, тигрёнок? — Где я? — В моей квартире,— невозмутимо отозвался он. Младший попытался сесть на кровати, что тут же отдалось ноющей болью в области торса и голове, от чего он непроизвольно зажмурился и зашипел. — Сильно болит?— матрас постели прогнулся где-то совсем рядом, но у Риндо слишком болел затылок, чтобы следить за тем, чем занят брат, и смог только кивнуть в ответ. Внезапное прикосновение выбило из колеи, он даже не сразу понял, что задержал дыхание— Ран осторожно, почти нежно провёл ладонью по растрепанным после сна волосам, приглаживая их, очертил линию челюсти и оставил руку покоиться на щеке Риндо, мерно массируя пальцем висок. Это было… приятно. Риндо, даже если он этого и не признавал, всегда был человеком до безумия тактильным— и Рану не составило труда это понять— поэтому он, сам того не осознавая, отреагировал на прикосновение и сильнее прижался к ладони брата, будто она была способна забрать боль. Старший сдержанно улыбнулся, проводя большим пальцем по впалой щеке. — Думаю, горячая ванна тебе поможет. Посиди здесь, я наберу воду,— перекинув длинные волосы через плечо, Ран поднялся и вышел, прикрыв за собой дверь. Младший проследил заспанным взглядом за тем, как она закрывается, а потом предпринял попытку встать. Осторожно, стараясь не потревожить нанесённые повреждения, он свесил ноги с кровати, опуская ступни на мягкий пушистый ковёр.  — У меня получится,— Риндо резко выдохнул и поднялся, держась руками за изголовье. В глазах потемнело— боли избежать не удалось, но он хотя бы не упал, а это уже что-то. Парень обвёл глазами комнату и наткнулся на зеркальную дверцу шкафа, в ней он мог видеть себя во весь рост. Слегка пошатываясь, Хайтани добрёл до него и внимательно оглядел себя. Лицо было практически цело, что удивительно— единственное, что было, так это небольшая рана на лбу, скорее всего, то место, где побывала дубинка Рана. От неё наверняка останется шрам, но что его беспокоило гораздо больше, так это те места, куда его бил Сатори, там явно всё не так радостно. Ещё раз набрав в лёгкие побольше воздуха, младший одним движением стянул с себя футболку, тихо матерясь сквозь стиснутые зубы. Представшее взгляду зрелище неподготовленному человеку показалось бы ужасающим. Просто какое-то чудо, что Сатори не сломал ему рёбра. Заместителя капитана сейчас вполне можно было назвать художником своей особой стихии. Стихии насилия. На бледной коже контрастно выделялись многочисленные кровоподтёки, синяки, гематомы. Была парочка, где чётко прослеживались очертания кастета. Они были будто только распустившиеся ало-синие ядовитые цветы. — Пиздец,— выдохнул парень. Он хотел было натянуть футболку обратно, но понял, что достать до пола и поднять её он просто физически не сможет. — Всё готово,— Ран заглянул в комнату и его взгляд тут же опустился к разукрашенному торсу брата. В его глазах промелькнула ненависть.— Я переломал ему пальцы и выбил зубы,— сообщил он. — Подожду, пока он сделает новые и выбью их заново,— отозвался Риндо, после чего перевёл глаза на брата.— Думаю, мне нужна помощь, чтобы дойти,— старший, на секунду задумавшись, кивнул, приблизился и позволил на себя опереться, придерживая младшего за поясницу. Ран довёл его до ванны и усадил на бортик. Он поднял глаза на младшего, как бы спрашивая, нужна ли ему помощь и с остальным. Не получив отказа, длинноволосый избавил брата от лишней одежды, а потом одной рукой помог перекинуть за бортик ноги. Погружаясь в тёплую воду Риндо не смог сдержать вздоха наслаждения, влага приятно обволакивала израненное тело, расслабляло напряженные мышцы. Старший остался сидеть позади него, а потом опустил руки на плечи брата и начал легко их массировать. Он больше не был похож на того человека, которым предстал вчера, казался таким домашним, а распущенные волосы придавали его чертам мягкости. — Почему ты меня ударил?— задал Риндо брату вопрос. Тот только мирно улыбнулся: — Хочешь верь, хочешь нет, но ты вырубился мгновением раньше, чем я бы что-то сделал,— Ран усмехнулся, чуть сильнее надавливая на мышцы.— Уж не знаю, испугался ты или просто устал, но это было забавно. — Не вижу ничего смешного. — На моей памяти никто так резко в обморок не падал. — Прекращай,— раздраженно промычал Риндо, невольно всё же расслабляясь от умелых движений брата. — Ты ещё несколько раз в себя приходил и нёс всякий бред, я даже думал, не сотрясение ли у тебя. — Никак не пойму, ты массажистом работаешь?— сменил тему светловолосый. Ран в ответ тихо засмеялся и младший поймал себя на мысли, что у него красивый смех. — Если бы,— он перешёл от плеч к шее и нижней части затылка.— О таком я могу только мечтать. — У тебя талант,— Риндо старался сохранить ровный тон, но внутри он давно был готов заурчать от удовольствия. На удивление, тот необъяснимый страх, испытанный накануне, испарился. Сейчас светловолосому казалось, что Ран вовсе не менялся. Он откинул голову назад, опуская её на колено брата и прикрыл глаза. Несмотря, на то, что его тело сейчас из себя представляло, парень чувствовал себя действительно отдохнувшим, ему было хорошо. — Возможно,— согласился старший.— Но массажист бы не уложил за раз двадцать человек и, не будь у меня моей работы, кормил бы ты сейчас червей. — Ты уложил бы этих придурков в любом случае, я уверен,— засмеялся в ответ Риндо. Он хотел было ещё что-то добавить, но в этот самый момент Ран накрыл его губы своими. Поцелуй? Риндо много раз вступал в связь с разными людьми, много раз целовался и много раз получал удовольствие, но сейчас он чувствовал нечто принципиально другое и даже почти забыл о боли. Это был до сих пор неизвестный вид желания и это, как ни странно, будоражило, заставляя сердце гнать кровь по венам в усиленном темпе. Сейчас только от него зависело то, что произойдёт дальше.  — Расслабился?— улыбнулся Ран, разорвав поцелуй. Риндо кивнул. Во взгляде старшего мелькнула нехарактерная для него, такого серьезного и непреклонного, нежность, и, не удержавшись, светловолосый первый потянулся к его губам, что, глубоко в душе, вызвало удивление у обоих, распуская по нервам ток предвкушения. Раз от него зависит, то он примет решение. Сначала это было чутко, бережно, потом со стремительно нарастающей страстью, заставлявшей Риндо цепляться за брата руками, сцепляя их в замок на шее. В его душе сейчас смешивались противоречивые чувства. Рождался вопрос: а что он вообще творит? Стыд и паника боролись против нарастающего желания. Но Риндо уже давно начал ставить желание выше голоса разума, поэтому отложил все сомнения в дальний ящик— подумать можно и после. В конце концов, сбросить напряжение, скопившееся за последние несколько дней, точно не помешает, тем более, Ран был хорош. Просто чертовски хорош. Длинные пальцы слегка натягивали светлые волосы на затылке, вызывая тянущую приятную боль, острые клыки царапали припухшие губы. Они, наверное, предпочли бы никогда не отрываться друг от друга, если бы не необходимость дышать. Это было горячо, мокро и до безумия приятно. — Какой ты нетерпеливый,— улыбнулся Ран в губы брату, когда тот начал второпях расстегивать пуговицы его рубашки. Риндо хотел бы сказать в ответ какую-нибудь колкость, которая бы заткнула брата, но жаркое чувство, разгорающееся в нижней части живота и затуманивающее разум, не дало придумать ничего стоящего. — Снимай штаны,— выдохнул светловолосый. Старший усмехнулся, но, получив укус за нижнюю губу, всё же послушался. Риндо следил за ним не мигающим взглядом. Одним движением старший скинул расстегнутую рубашку, полностью оголяя подтянутое тело. Он был красив. Это был единственный вывод, на который был способен в тот момент мозг младшего, поглощённый возбуждением. Ран опустился в воду перед ним, расслабленно проходясь взглядом по телу брата, и слегка приподнял его за бёдра, пододвигая ближе к себе. Риндо, оказавшись в такой опасной близости, испытал укол стыда, который, однако, лишь подстегнул любопытство и возбуждение. В ушах немного шумело от духоты и близости разгоряченных тел, но никто не обращал внимания на нехватку кислорода— всё существо, как Рана, так и Риндо, сейчас заключалось в человеке напротив и получении удовлетворения. Младший слегка подался вперёд, затягивая брата в очередной жаркий поцелуй, сплетая их языки меж собой, зарываясь бледными пальцами в намокшие темные волосы. Но вёл он недолго— Ран почти сразу перехватил инициативу на себя, ещё больше углубляя поцелуй, делая его развязнее, тягучее, и в это же время пробежался подушечками пальцев вдоль позвоночника Риндо, цепляя чувствительные точки, запуская по его телу мурашки и заставляя тихо стонать себе в рот. Младший, приняв действия Рана за вызов, скользнул рукой вдоль его пресса, слегка обводя основание напряжённого члена, а затем, невесомо провёл ладонью по всей длине. Чтобы заглушить стон, Ран впился в шею брата, оставляя на том месте алый засос. Но от чуткого слуха Риндо этот прекрасный звук всё равно не укрылся. — Красиво стонешь,— выдавил он из себя улыбку, томно выдыхая. — Иди к чёрту. — Прямо сейчас?— хитро улыбнулся Риндо, слегка отстраняясь и будто бы намереваясь встать, но Ран удержал его силой, прижимная к своим бёдрам, и от соприкосновения с чужим возбуждением младший не сдерживает громкого стона. Скользкий язык брата прошёлся по вытянувшейся шее светловолосого, задевая только что поставленный укус и вызывая очередной табун мурашек. — Никуда ты не пойдёшь, пока я не разрешу,— шепчет старший ему на ухо и Риндо очень надеется, что не покраснел сильнее. Ещё один смазанный поцелуй, после которого Ран просунул в рот брата два пальца и приказал: — Соси,— младший подчинился, обводя каждую фалангу по очереди шершавым языком и смачивая их слюной, стараясь не сталкиваться при этом с пронизывающим взглядом Рана. Старшему не хватило терпения наблюдать ним больше пол минуты.— Достаточно,— он приподнял брата за ягодицы так, чтобы тот оказался на коленях и, нащупав проход, ввёл сразу оба пальца, другой рукой ободряюще поглаживая спину. Риндо не сдержал болезненного оха и закусил губу, утыкаясь лбом в плечо Рана. — Тшш, расслабься,— Ран слегка прикусил мочку уха светловолосого, затем обводя ушную раковину языком.— Всё хорошо,— Риндо попробовал прислушаться к нему, медленно выдыхая через нос и расслабляясь снизу. Ран, почувствовав это, задел большим пальцем восприимчивую к прикосновениям область поясницы чуть выше копчика, заставляя парня непроизвольно прогнуться, и начал осторожно двигать пальцами, немного раздвигая их в стороны в форме ножниц. Риндо поначалу морщился, но эти движения были скорее непривычны, чем неприятны, так что, как только старший нащупал внутри чувствительную точку, проходясь по ней подушечкой, он несдержанно простонал, изгибаясь ещё сильнее, и запрокинул голову назад, подставляя белую шею поцелуям брата. Хочется больше. Как только наступил момент привыкания, Риндо начал сам постепенно насаживаться на пальцы, желая снова ощутить этот внезапный всплеск возбуждения, чего Ран переодически позволял ему добиться. Пальцы то проталкивались глубже, то почти выходили, чуть сгибаясь в фалангах, то Ран и вовсе разводил их, раздвигая чувствительные стенки. Возбуждение от трения между телами и размеренных движений внутри возрастало с каждой секундой, но этого было катастрофически мало. — У меня от тебя крышу сносит,— признался Риндо, едва сдерживая рвущийся из горла скулёж, и до него донёсся дурманящий бархатистый смех. — Ещё рано для таких заявлений. Толкнувшись фалангами пальцев ещё несколько раз, Ран вышел из младшего, который тут же бессознательно сжался от чувства пустоты, и положил руку между лопаток, притягивая для поцелуя. Риндо же не оценил того, как его брат растягивал время и больно его укусил, тут же слизывая кровь, выступившую на губах— он медлил непозволительно долго, а Риндо не любил ждать. — Потерпи,— Ран слегка согнул колени, заставляя тем самым Риндо снова приподняться, а затем медленно вошёл, плавно опуская брата назад на свои бёдра. Светловолосый протяжно простонал, стискивая плечи брата мертвой хваткой.— Всё хорошо?— быстрый лёгкий кивок. Ран сдерживал себя, давая брату время привыкнуть к заполненности, и когда он наконец спокойно выдохнул, начал двигаться, задавая свой темп. Остывшая вода волновалась в такт толчкам, приятно контрастируя с разгоряченными телами. Толчки тягучие, но глубокие. Сначала младший предоставил всё Рану, но вскоре уже с трудом мог переносить его медленный темп— он будто издевался над ним, следя за эмоциями— и сам, не спеша приподнимаясь и опускаясь, стал помогать. От предельного возбуждения, жары и тянущей боли в глазах на миг потемнело. Внезапно, Ран сам толкнулся сильнее, выбивая из Риндо воздух, и начал наращивать темп. Стараясь сдержать чересчур громкий стон, парень закусил щёку изнутри и сжался вокруг члена, тут же почувствовав, как длинные пальцы впиваются в кожу на боках, оставляя свежие синяки, которых и без того было немало. Ран выдохнул через нос, плотно сжимая губы. Наблюдая за такой реакцией, Риндо, внезапно ощутив собственную власть, заёрзал из стороны в сторону на бёдрах брата, играя на нервах, хотя и сам был уже на грани. Длинноволосый метнул на него пожирающий взгляд. Малыш хочет поиграть? Ну как здесь откажешь. Он обнял Риндо за талию, и одним быстрым движением сменил их позицию, оказавшись сверху, прижимая брата к бортику ванны. То, как нескрываемое самодовольство на лице светловолосого сменилось удивлением и смущением, вызвало у Рана ехидную улыбку. Риндо открыл было рот, чтобы что-то сказать, когда старший накрыл его член своей ладонью, но вместо этого он издал сдавленный стон, когда тот начал двигаться в новом темпе, чаще задевая простату и вынуждая Риндо выгибаться, прижимаясь к его груди. Ран входил и одновременно проводил рукой по всей длине брата, удваивая ощущения обоих буквально до чёрных кругов перед глазами. Переодически укусы в шею лишь усиливали эффект. Внизу всё стянуло тугим узлом и Риндо содрогнулся всем телом в предвкушении приближающегося оргазма. Старший ещё несколько раз толкнулся в него, прежде чем ощутил, как младший сжался всем телом и обмяк, и погрузится в приятную негу, кончив почти одновременно с ним. После того, как они немного пришли в себя, Ран помог брату добраться до комнаты, предварительно тщательно вытерев его полотенцем, обходя лишь участки с гематомами. Риндо слишком устал, чтобы что-либо делать, и едва переставлял ноги, так что старший практически тащил его на себе. — Даже не знаю, что сказать…— выдохнул светловолосый, опускаясь на постель и наблюдая, как брат у зеркала собирает влажные волосы в небрежный пучок. — А что по-твоему обычно люди говорят друг другу после хорошего секса?— скучающе отозвался Ран, накидывая шёлковый халат на плечи. — Я люблю тебя?— взгляд старшего на секунду принял не читаемое для Риндо выражение, но мгновением позже на его лице вновь расцвела улыбка, очередная, но неискренняя. Он сказал что-то не то? — Они не говорят, а ложатся спать. Спокойной ночи, тигрёнок. Была ли его нежность настоящей или это часть образа, как и улыбка? Риндо проводил брата взглядом и, оставленный в темноте, наедине со своими мыслями и догадками, вскоре заснул, вдыхая родной запах, впитавшийся в подушки. У них была своя особая любовь. Любовь пропорциональная боли, непонятная даже им самим.