Незнайка.

«Вкус поцелуя на губах. Давай забудем все, что было. В душе смятение и прах. И плач над тихою могилой. Зачем предал свою любовь? Зачем я за мечтой погнался? Не расцветут уж розы вновь. Я не решался и стеснялся. И много слез своих пролил… Но не видать мне в жизни счастья. Я столько лет тебя любил. В душе вновь буря и ненастье. Запутался и нет пути… Я не смогу назад вернуться. Хотелось счастье обрести… Но страшно даже оглянуться. И толку нет назад идти. К себе теряю уваженье… Прости, любовь моя, прости… И только смерть мое спасенье…» Молодой человек осторожно развернул к себе Хуайсана, наклонился. Хуайсана настолько разморило от неожиданного счастья, что он безропотно подчинился. Ощутив вкус поцелуя, Хуайсан сначала вздрогнул, так это было неожиданно. В голове стало пусто, ноги подкослись. Это был его первый поцелуй! В голове мелькнул обрывок мысли о нереальности происходящего, мелькнул и тут же растаял, растворившись в нежном и неожиданном поцелуе. Вдруг Хуайсан ощутил, как и сам он весь растворяется в этом поцелуе! Через минуту Мо Сюаньюй отстранился. — Хуайсан, ты нравишься мне. Хуайсан не мог произнести ни слова. Он только прикрыл глаза и пытался собрать в кучку мысли. Снова зазвучал мягкий, обволакивающий голос, который доставал до самого сердца: — Хуайсан, я буду беречь тебя. Буду защищать. Я помогу тебе. Хуайсан стоял некоторое время в оцепенении, до него вдруг дошло, что за ним ухаживают. «Что я творю?» Стало страшно. «Что это со мной? Что?» Кое как, собрав остатки человеческих сил и каких-то коротеньких мыслишек, он неловко отстранился. — Мо сюн… Прости… Это для меня… так неожиданно… Взгляд молодого человека был спокойным и мягким, как и его голос: — Я понимаю. Хуайсан испугался, что он посчитает его неблагодарным. — Нет, нет…ты…не так понял. Мне… нужно время… Ласковая улыбка на нежных, прекрасных губах: — Я не тороплю. Не переживай. Хуайсан попытался собрать себя, но голос и тело плохо слушались: — Мне… немного…нехорошо сейчас. Я… Пойду к себе… Ласковый и участливый взгляд прекрасных глаз просто затягивал, Хуайсан сопротивлялся изо всех сил желанию снова упасть в эти уютные объятия. Голос молодого человека звучал в голове, заставляя её кружиться. — Хорошо, хорошо. Мо Сюаньюй поддержал его за талию и уже собрался проводить Хуайсана в его покои, но звуки быстрых шагов заставили остановиться. К ним подошёл адепт: — Молодой господин Мо, вас ищет молодой господин Цзинь Лин. Срочное дело. В ордене бунт. Мо Сюаньюй убрал руку с талии Хуайсана, холодок пробежал по спине. Голос из невероятно мягкого и ласкового стал твердым: — Хорошо. Я немедленно иду. Молодой человек повернулся к Хуайсану: — Мне нужно идти. До свидания, Хуайсан. — До свидания. — Береги себя. Хуайсан не нашёлся, что ответить и только неловко покивал головой. Краска залила щеки. Мо сюн ласково улыбнулся: — Как только закончу дела, сразу приду. — Да… Мо сюн ушёл, оставив после себя уютное тепло и легкий мягкий аромат каких-то цветов. В душе шевельнулась тоска и одиночество. Хуайсан прислонился к каменной колонне, поежился. На сердце стало жутко и стыдно. «Что я творю?» «Нет, нет. Это просто сиюминутная слабость!» Конечно, все эти месяцы он один был рядом, он помогал и заботился. Неудивительно, что Хуайсан так проникся к нему. Но, что это? Можно ли это назвать настоящим чувством? Да, очень хотелось простого человеческого тепла, чтобы рядом было надёжное, сильное плечо. И оно было! Никогда ещё столько времени никто так самоотверженно не ухаживал за ним! Но… Не ворованное ли это счастье? А как это все ему самому, молодому Мо? Нужно ли? Испытывал ли он к Хуайсану какие-то чувства или он просто сам по себе такой милый и ласковый? Но… Поцелуй? Отчаяние охватило всю душу и сердце, сдавило виски. «Мне было хорошо с ним!» «Я запутался!!!» «Я кто после этого? Кто? Хуайсан, неужели ты пал настолько низко, что решил пристроиться потому, что тебе удобно? Потому, что уютно и надёжно? Тогда это просто подлый расчёт.» Хуайсан ушёл к себе, упал на кровать и дал волю слезам. Ему было так плохо, что он не знал как успокоиться. А нужно ли успокаиваться? Вскоре, орошая страницы дневника слезами, он писал дрожащей рукой: «Дорогой дневник. Я мерзкий и грязный прелюбодей. Я распущенные человек. Да, эти месяцы обо мне заботился молодой господин Мо. Он не отходил от меня. Перевязывал мне рану, поил и кормил с ложечки, выхаживал меня. Его ласковый голос вернул меня к жизни. Я узнал какие нежные у него руки, какой он заботливый, мне было так хорошо с ним. Мы с ним много говорили. Оказывается, он внутри так похож на меня. Мы с ним почти сроднились. Да, даже не почти. Я, действительно, ощутил себя на одной волне с ним. Я настолько привык, что он постоянно рядом, что уже начал считать его чуть ли не членом своей семьи. Да, он очень похож на Вэй сюна, но даже не в этом дело. Мне с ним все это время было не просто хорошо, мы стали очень близки. Настолько близки, что я позволил непростительную вольность по отношению к нему. И это теперь беспокоит меня больше всего. Беспокоит потому, что я стал испытывать странные ощущения рядом с ним. Мо сюн. Он не просто прекрасный человек. В конце концов он спас меня и молодёжь от злых духов. Что со мной? Можно ли это считать благодарностью? Или я действительно влюбился? А как же моя любовь к Вэй сюну? Как? Хуайсан, как получилось, что ты не смог сохранить верность своей единственной любви? Как? А если бы тогда в борделе мне встретился парень похожий на Вэй сюна? Что тогда? Нет. Я точно знаю, что не купился бы на это. Но что же со мной теперь? Не знаю. Ведь я знаю довольно давно Мо сюна. И не питал к нему никаких чувств, кроме глубокого уважения и участия. Хотя с первого взгляда его красота поразила меня в самое сердце. Тогда в саду башни Золотого Карпа. Он тогда разговаривал со своими соучениками. Возможно, это было от того, что он похож на Вэй сюна? Но я и тогда не позволял себе ничего лишнего. Я всегда проявлял к нему уважение. Но и он никогда ничего подобного не делал по отношению ко мне. Как получилось, что за эти месяцы мы так сблизились? В этом на первый взгляд ничего плохого. Но… Может ли быть, что я ему нравился? Может быть такое? Не слишком ли я возомнил о себе? Что я вот так запросто взял и отдал свой первый поцелуй? Первый! Как теперь быть? Кто я после этого? Но…ты… Хуайсан! Что ты творишь? Это ужасно. Я оказался просто ветренным человеком, не достойным любви. Можно ли сказать, что я хуже самого Гуаншаня? Вполне возможно. И я действительно не достоин любви. Не достоин. А чего я достоин? Достоин только вон тех мерзких домогательств в лесу. На большее я не достоин. И этот Су Миншань просто разгадал мою мерзкую похотливую натуру, потому и поступил со мной соответственно. А теперь после этого надругательства я стал ещё более омерзительным. Да, мерзкий, грязный, легко увлекаюшийся безнравственный человек. Да и человеком то меня можно назвать только с натяжкой. Я животное, грязное, похотливое животное. Если так быстро переключился и даже позволил себя поцеловать. Можно сказать, что я просто сейчас ухватился за красивого парня, за недступностью Вэй сюна? Или это был минутный спонтанный порыв? А Мо сюн? Он жалеет меня? Я так понял, он готов помочь мне с ядром. Но… Что это? Что им движет? Думаю, это просто жалость или элементарня благодарность. Он мог бы себе найти кого-то гораздо лучше меня. Да, точно. Это просто жалость. Элементарная жалость. Зачем я ему? Он достоин лучшего. С его внешностью и талантами зачем ему такой серый заморыш как я? Да ещё и без талантов, жалкий и слабый. Ещё и такой мерзкий и грязный. Отвратительный в своей беспомощности перед насильником. Лишиться девственности в лесу на грязном настиле во время дождя? Вот он твой, уровень, Хуайсан! Что будет, если я ему расскажу об этом? Он станет презирать меня. Возможно, что он будет маяться рядом со мной. Зачем такие жертвы? Кому они нужны? Да и не нужно ничего. Не нужно. Нужно было сразу покончить со всем этим. Не тянуть. Не доводить до этой странной, двусмысленной ситуации. А теперь что делать? Что? Я не могу жить с мыслью о том, что предал свою любовь. Не могу жить с мыслью, что человек заставляет себя быть со мной рядом. Только потому, что жалеет и считает, что он мне обязан. Да ничего он мне не обязан! Ничего! Зачем ему это? Находиться рядом с размазней и никчемышем. Ещё и таким мерзким. Что я из себя представляю как личность? Да ничего. Пустота. Я предатель. Я предал самое святое и чистое чувство. Поддался сиюминутному порыву. Что могло привести к подобному поступки? Моя тоска по счастью? Не важно, что это. Тоска или что ещё. Я предатель. А предателям одна участь. Смерть. Мне жаль, что я поддался уговорам и выжил. Не нужно было это делать. Не нужно. Теперь я принял решение. Так всем будет лучше. Не будет вечной обузы по имени Хуайсан, я развяжу всем руки. Не будет меня, не будет хлопот. Вэй сюн перестанет переживать за меня. Мо сюн будет освобожден от обязанности помогать мне и сможет переключиться на что-то более важное для него. Ему не придётся связывать свою жизнь с никчемышем ради того, чтобы отдать долг благодарности. Ему не придется заставлять себя и страдать. Он мне ничего не должен, так зачем что-то отдавать, зачем делать над собой усилие? Не нужно. Лань Чжань не будет тревожиться каждый раз, как Вэй сюн будет бежать ко мне. Канарейку я упустил. Нет от меня никакого толку. Всё. Я принял решение и не отступлюсь от него. Никому ничего не скажу. Только тебе, мой дневник. Пусть это будет нашей тайной. Я один был и буду. Сделаю все сам. Мне никто не нужен. Я сам должен решить свои проблемы. Дневник, прости за сумбурные мысли. Но это то, что меня сейчас беспокоит.» Хуайсан вздохнул и посмотрел в окно. За окном была ночь. Хуайсан встал, спрятал дневник, тайно покинул крепость и пошёл к торговцу лекарствами. Купил самого сильного яду. Яд убивал сразу и без вариантов. Хуайсан спрятал пузырек и вернулся в крепость тем же потайным путем. Принёс в свою спальню, сел, поставил пузырек на стол. Прежде чем выпить, он ещё раз взял в руки дневник. Мысли немного путались, но решение он уже принял. «Дорогой дневник. Вот и подошла к концу моя повесть о моей жизни и о моей любви. Прости. Прости меня. Прости за то, что я такой слабак. Но так будет лучше. Я не хочу жить как удобнее. Не хочу. Иначе я не смогу уважать себя. Хотя, я уже давно себя не уважаю. Не могу я связывать по рукам и ногам чистого светлого парня. Для подобного шага я слишком хорошо к нему отношусь. Мне хорошо с ним. И я не знаю как это назвать. И это то меня и пугает. Но не могу предать свою первую и единственную любовь. Единственную? Да, единственную. Я запутался. Пусть моя любовь к Вэй сюну будет единственной. Я не имею права предать её. И не могу. Это моя последняя запись. Прости… И прощай…» На полях написал: «Я сохранил в сердце последние объятия Вэй сюна. Как мы обнимались и плакали. И обьятие Мо сюна. Я даже ощутил счастье. Но я не имею на это никакого права. Он чистый и светлый человек. И достоин любви действительно достойного человека.» Он закрыл дневник и подумал: «Может отправить его к Вэй сюну? Нет, он не должен страдать… Он не должен жить дальше с ощущением вины. Пусть будет счастлив. Может быть передать Мо сюну? Последнее время мы были так близки, что я настолько начал доверять ему, как самому себе? Нет, больше, чем самому себе. Нет, не нужно, он посчитает себя виноватым. Не нужно. Пусть будет свободен и счастлив. Зачем ему обуза в виде никчемыша Незнайки?» Он снова вздохнул, взял в руки любимый веер, посмотрел на иероглифы. Именно этот веер тогда помог вернуться молодому Мо к жизни. А Вэй сюн подарил его. Возможно, что все было не зря? Хуайсан очень дорожил этим подарком. Столько воспоминаний связано с ним! «Может отдать дневник Вэнь Нину? Он поймёт меня. Но он продолжает жить, несмотря на то, что уже не человек. А я? Нет. Не нужно.» Хуайсан долго смотрел на дневник. «Может передать Сичэню гэ? Он напишет красивую историю про никчемыша Незнайку. Он это умеет.» Хуайсан вздохнул и достал из шкафа большой конверт. Прежде чем выпить яд, он вложил в конверт дневник, запечатал и написал адрес. Внизу написал: «Главе Гусу Лань. Лично в руки.» Хуайсан вздохнул и откупорил крышечку флакончика со смертоносным содержимым. «Да, предательство страшная штука. Да, предателю только смерть. В жизни нужно постичь нам науку, И такой должен лишь умереть. Жить, коптить небо он не достоин. Он не смог в сердце верность хранить. Смерть позор с его жизни не смоет. Но не будет мешать всем он жить.» ***************************** Получилась очень короткая глава. Поэтому решил совместить со спойлером и послесловием. 😭💝💐💖💚🤗💙💜🦋😉👍😍😱 Дорогие читатели, спасибо что выдержали мою писанину. Спасибо за вашу поддержку. Спасибо за прекрасные комментарии. Спасибо за стихи нашего талантливого поэта Борей змей. Вдохновения вам и дальше радовать нас своими чудесными строчками. Спасибо за прекрасные комментарии и поддержку Вивальди и Тататео. Ваши полезные советы помогали мне не унывать и идти дальше. Большое спасибо за активное участие тем, кто неравнодушен к моей работе. Всех, кто остался со мной все эти годы. Всех люблю и обнимаю. Хотя, я плохой писатель и недостоин таких чудесных читателей. Много раз я разочаровывал вас. Много раз писал отвратительную мазню, которая недостойна даже читать этот бред в туалете. Простите меня, если это возможно. 💜💖💝💚🧡💙💚💚💚💜💖💝💚🧡💙❤💜💖💝💚🧡💙❤❤❤❤💝💝😍💚💚💚💙💙💙🥰🥰🥰😍😍😍😘😘💝💝💝💙💙💙🤗🤗🤗🥰🥰😩💜💜💜😍😍😍💙💙💙😘😘😘❤❤❤❤❤💖🥰🥰😍😍😍💙💙💙🧡🧡🧡💚💚💚 А сейчас обещанный спойлер. После которого, наверняка, много читателей отпишется. Но я не мог о нем не написать, он уже давно сидит в очереди на приём) Потерпите, пожалуйста)) « — Ненавижу! Ненавижу! Я не просил меня рожать! Цзян Чен (1) отчаянно метался из угла в угол своей комнаты, которая опустела без приемного названного брата.» « — Мама, но ты же любишь папу. Почему вы все время ругаетесь? — Потому что, никогда нельзя говорить человеку что ты его любишь. — Ну почему? Почему? — Потому, что любимый человек может запросто сесть тебе на шею.» «Но как так получилось, что любимого названного брата отселили в отдельную комнату?» « — Они были главами кланов. — Ну и что. Они добровольно вызвались служить вашей семье. Значит по-любому были вашими подчиненными.» «Родители опять ругались. — Не называй его слугой. — Я не называла.» «Мадам Юй скрипнула зубами И сжала в руке фиолетовую плетку. — Ладно. Не буду. Но ругать я его все равно буду. — Только не при А-Чэне. — Именно при нем. И ты знаешь почему. Не будь твой сын обрезанным рукавом, я бы и слова не сказала. — Может лучше не надо? — Надо! Я выбью эту дурь из его влюбленной головы. Цзян Фэнмянь вздохнул: — Я устал ругаться. Делай что хочешь.» «Цзян Чэн проследил взглядом за двумя мужчинами. В его душе шевельнулась злоба пополам с ревностью. Но он молча проглотил обиду. Что толку? Во двор выскочил племянник. — Дядя, где они?» «Цзян Чэн ощутил странный толчок, потом что-то зажгло внутри, щелкнуло в голове. Знакомый голос произнёс: — Ну, привет, глава Цзян! Давно не виделись! Цзян Чэн не сразу сообразил, что голос звучит в его собственной голове. — Кто ты, черт побери? — Не узнал? Да и не важно. А теперь заткнись и делай то, что я тебе говорю!» Дорогие читатели, Главы будут выкладываться так же на пятый день. Кто согласен, оставьте пожалуйста свой комментарий. И кто не согласен тоже 😉 И вопрос: Хотетите следующую работу про мысли Вэй Усяня? То, что было в каноне повторяться не будет. Просто его мысли и видение некоторых особо памятных событий в его жизни. А так же обо всем понемногу. Скорее всего это будет продолжение канарейки) 💚💝💙❤️💖😭