– С днём святого Валентина, Джисон-и!

По приезде в больницу, Чанбин сразу же рванул у консультантке. – Здравствуйте, в какой палате сейчас находится Чон Уён? – Добрый день. Палата номер 64. – Спасибо огромное. – Чанбин быстрым шагом поспешил к палате. Феликс старался поспевать за старшим. Вскоре они дошли до нужной палаты, откуда выходил врач. Бин сразу же окликнул его. – Что с ним? Можно его проведать? Врач остановился и осмотрел обоих парней с ног до головы, чего не заметил Чанбин, и отчего Феликсу стало не по себе. – Вы опекун? – спрашивает он. – Да. – незамедлительно отвечает он. – Думаю, о том, что с ним случилось он сможет рассказать сам, а навещать Вы его можете на протяжении пяти минут, не дольше. – Хорошо, спасибо. Чанбин уже подошёл к палате и только собирался повернуть ручку двери. Он оборачивается к Феликсу, и спрашивает: – Зайдёшь со мной? – Нет, я подожду.. – Ли выдавливает из себя что-то на подобии улыбки. На самом-то деле, Феликс чувствовал себя преданным. Он понимал Чанбина, понимал, что тот, конечно же, переживает за друга. Он просто представил себя на его месте. А если бы с Джисоном что-то случилось? Было бы так же, только они бы поменялись местами. Ликс со своей грустью ничего поделать не мог, старался не винить в этом Бина, потому что, логически, он ведь не виноват. Он хотел поскорее вернуться домой. Вернуться, может быть поплакать, погрустить, принять тот факт, что Со не виноват и поставить логическую точку зрения выше того, что чувствует сердце, ему казалось, что так правильнее. Пока подобные мысли затмевали разум блондина, Хан собирался позвонить ему, что, собственно, и сделал. – Ало. Чего-то хотел? – Да нет, просто так звоню... думал вы там с твоим парнем развлекаетесь. – было слышно, как он улыбается. Феликс усмехнулся, это приподняло ему настроение. – Слушай, можно с тобой поговорить? – Конечно. – Тогда я предупрежу хёна и приеду, хорошо? – Да, окей. Феликс отклоняет звонок и прикусывает нижнюю губу, пртжимаясь к стене и прикрывая на секунду глаза. Идёт к двери палаты и осторожно стучится, не дожидаясь ответа и заглядывая. – Чанбин-и, мне нужно идти, хорошо? – Да, конечно. – быстро отвечает он, сразу же поворачиваясь обратно к другу. Когда он покинул больницу, у него отчего-то стали наворачиваться слёзы. Он снова чувствовал предательство. Ему не нравилась его собственная чрезмерная эмоциональность в последнее время. Он поймал такси и вскоре пребывал у Джисона дома. Друзья уместились на кухне и Джи заварил им кофе, не садясь за стол. Он положил на стол перед Феликсом кофе, а сам стоял, облокотившись на раковину. – Так что там? Рассказывай. – говорит Хан. – Сегодня на свидании Чанбин-хёну позвонили, он вышел, вернулся очень встревоженным. Потом нам пришлось поехать в больницу, и в машине он взял меня за руку. Я понимал, что ему грустно, ведь у него друг попал в аварию, с ним что-то там случилось, я так и не понял что. – тараторил он. – Ну когда мы приехали я еле как успевал за ним везде. Потом, когда он собирался войти он спросил у меня, пойду ли я с ним. Я, что очевидно, отказал. Хан внимательно слушал, не отводя от младшего взгляда. Кофе в кружке становилось всё меньше. – Ну потом я просто ждал, когда он выйдет. Позвонил ты, мы договорились о встрече. И, когда я с ним продался, он, понимаешь... он толком не взглянул на меня даже. Ну нет, обернулся, конечно.. но... – Хан понял, что младший не справляется с формулировкой своих мыслей, так что решил пораспрашивать. – То есть, как я понял, ты приревновал Чанбина к другу? – он сместил брови к переносице и в наклонил голову вбок. – Ну не совсем вообще, – он отвёл взгляд. – но частично да. – Но ты же понимаешь... – Да! Да, я, блять, понимаю, но я не могу, сука! – он начинает кричать, но звук не такой громкий, к счастью. – Понимаешь, я... чувствую себя преданным. Я знаю, это может показаться глупым, но я-то и сам такой, да, мы знакомы всего лишь около недели, но ты знаешь, как я привязываюсь к людям. Особенно если люблю в романтическом плане. В таком состоянии Джисон видел Феликса крайне редко. Кажется, два раза?.. Первый, когда его друга обижали, а он бездействовал (ну, так как не мог ничего сделать на тот момент), и потом жаловался сам на себя, и второй, вот этот, собственно. Джи пропускает тихое умиляющее "о-оу", видя, как глаза друга наполняются слезами, – которые тот почему-то пытается сдержать, – подошёл и обнял его, прижимая к себе. – Ты не глупый, Феликс, всё будет хорошо. Его лучший друг попал в аварию, вот и внимание переключилось всё на него. Старший знал, что Ёнбок понял это уже, но... знаете, если повторять всё время даже какие то немыслимые и безрассудные вещи, порой, люди начинают в них верить. Может и в этом случае мозг Феликса соезволит принять это, а сердце соезволит не принимать всё так. – Спасибо, Джисон-а. Ты мне уже как личный психолог. – усмехается он, выпуская друга из объятий и вытирая слезинки. – Ага, вот только бесплатный. – А, значит так? Ты ведь мой лучший друг, я тебе что, платить должен? А ты гад, оказывается, Хан Джисон. – парни залились смехом и долго продолжали шутить и проводить время вместе. *** Уже под вечер Феликс всё же собирается уходить домой. Он одевает верхнюю одежду и покидает квартиру. Старший думает, надо бы поесть, он кофе весь день питался. Сначала он хочет приготовить что-нибудь, но в конечном итоге решает заглянуть в тот самый круглосуточный магазин, и перекусить рамёном, а может и ещё чего прикупить. Он одевается и вскоре выходит из дома, надевая наушники, снова забывая про шапку и шарф. На часах уже почти десять часов ночи. Он смотрит себе под ноги, тихо подпевать. Какая разница, на улице ведь всё равно никого нет... Когда он вошёл в магазин, он сразу же направился на место с прилавками для рамёна. Был и сырный, и со вкусом кимчи, вдвойне острый был. Выбор падает на рамён с кимчи. Подходя к автоматами для сварки рамёна, он слышит, что, похоже, он будет улетать его не в одиночку. Он сел за стул напротив окна и взглянул в сторону парня, что находился слева от него. Лицо очень знакомое... о! Точно, он же видел его несколько дней назад, рядом с этим же магазином. – Вот мы и встретились снова. – парень оборачивается и улыбается Джисону. – Привет. – бормочет он. – Тебя как зовут-то? – Я.. Хан Джисон. Брюнет потягивается, зевая, и выгибает кисти, хрустя пальцами. – Ли Минхо. – он дружелюбно улыбнулся и протянул ему руку. Джисон медлительно пожал её. – Приятно познакомиться. – продолжал Минхо, лучезарно улыбаясь. – Мне тоже. – Хан криво улыбнулся. Он обратно повернулся и начал было уплетать рамён. Стараясь это делать как можно тише, он не прожёвывал до конца. "Ничего страшного, не последний же раз рамён ем.." – думал он. Такая ситуация напоминает то самое, каждому знакомое чувство, когда ты пришёл в общественный туалет и услышал как кто-то вошёл, тогда некоторые люди ждут, пока тот человек уйдёт, или же делают свои дела сковано и тише, насколько это возможно. (ХАХАХАХААХХА ПРОСТИТЕ, Я ДОЛЖЕН УПОМЯНУТЬ ЭТО). Слишком увлечённый едой, Хан не заметил пристального взгляда на себе. Минхо смотрел то на него, то на рамён. – Можно мне попробовать? – выдаёт парень без всякого стеснения. Джисон впадает в ступор поначалу, но вскоре приходит в себя. – Конечно. – он протягивает Минхо картонную миску округление формы. Минхо улыбнуться взял палочки начал есть. Хан просто наблюдал за ним. За тем как он есть, а после чего улыбается и облизывает губы. А ты красивый... – Спасибо, ты тоже симпатичный, я ещё сначала заметил. – он снова ярко улыбнулся и хихикнул. – С-спасибо... Я это вслух сказал? Господи, какой позор. Хан, ну ты совсем что-ли? Он мысленно дал себе леща. – Дашь свой номер телефона? – он всё продолжает уплетать рамён за обе щеки. – Да, сейчас. Дай твой телефон, я тебе запишу. Хо вынул телефон из кармана и дал его Джисону. Когда тот включил его, на нём стояла блокировка. – Пароль.. – Десять, двадцать пять, двадцать. – незамедлительно отвечает он. Хан вводит свой номер и отдаёт телефон хозяину. – Я съел весь твой рамён. – грустно говорит он. – прости, ты можешь доесть мой, ты же любишь сырный?