Смерть от голода.

На утро Ви просыпается от звонка телефона. Трёт глаза хватаясь за телефон. На телефоне высвечивается контакт «Кира» и сразу же поднимает трубку. — Алло. — говорит Кира в трубку низким голосом. — Хуем по лбу не дало? — смеётся Малышенко, а на другом конце только цоканье слышится. — Не дало. Ты сегодня свободна? — Да. Я всегда свободна. — всё так же смеётся. Сама не знает почему она смеётся. — Значит в четыре чтобы была готова. Погуляем. — и сбрасывает не давая Виолетте даже сказать ничего. Малышенко поворачивает голову в сторону рабочего стола. На нём были разбросаны листки, Виолетта тут же вспоминает про недописанный реферат по физиологии высшей нервной деятельности. В голове проносится короткое «Блять», ведь писать этот реферат явно не было желания. Девушка решила сходить в душ, пока комендант не начала всех будить. Она всегда ходит по этажам и стучит каждому в комнату. Никто не знает, зачем она это делает. Она старуха в возрасте 75 лет, естественно, тараканы в голове заведутся. Виолетта как можно тише заходит в душ и кладёт полотенце на какую-то потрёпанную тумбу, которая будто прямо сейчас развалится. Через минут 15 Виолетта вышла из душа и сразу включила телефон. Высветился пропущенный вызов от мамы. Малышенко решила сразу же перезвонить, ибо потом её в игнор кинут собственные родители под предлогом «Мы тебе не нужны, совсем не хочешь общаться с нами». Виолетта нажимает в телефоне на контакт «Мама» и сразу же слышатся гудки. — Алло. Мам, чего звонила? — добрым голосом говорит, хотя ей не хотелось говорить с матерью вообще. — Виолетта, отец умер. — Елена проговаривает это без какой-либо грусти в голосе. Словно ей похуй на это. — Блять. Как? — слёзы сами начинают появляться на глазах, а голос предательски начинает трястись. — Передоз от алкоголя, что-то в этом роде. — всё та же интонация в голосе Елены. Виолетту это просто выводило. Почему её матери так похуй на собственного мужа? Они прожили вместе 25 лет, неужели всё время никакой любви не было? Ви отчётливо помнит, как отец мать до безумия любил, как подарки ей дарил, как они всей семьёй гуляли по парку и мило общались. Разве это была не любовь? — Мам, тебе совсем похуй?! У тебя, блять, муж умер! А тебе, блять, кристаллически похуй! Мам, ты мразь! Ты конченая мразь! Я тебя ненавижу, нахуй! — Виолетта сбрасывает трубку, и слёзы тут же начали капать в удвоенном размере. Ей было очень больно осознавать, что отца больше нет. Ей хотелось просто пойти вслед за отцом. Виолетте больше нечем дорожить. До этого она дорожила отцом, но сейчас его нет. От этого пиздецки больно. Ощущение, будто её изнутри ковыряют острым ножом. Очень острым. Начались рвотные позывы, но Виолетта сдерживалась. Это всё адски больно, хочется умереть, причём тоже от передоза. Руки начинают трястись, ноги подкашиваются, а в горле ком огромный. Было два выхода. Первый — это вскрыться. Второй — позвонить Кире чтобы она приехала. Малышенко потянулась за телефоном и тут же набрала Кире объясняя всю ситуацию. Виолетта сразу вспомнила, что коменда не пустит Киру. Поэтому придётся выйти к Кире на улицу. Малышенко сразу хватает сигареты и кидает их в карман. Выходит из комнаты общежития, идёт в сторону выхода из общаги. *** Виолетта уже сидит на лавочке с сигаретой в зубах, затягивается и смотрит вперёд. Через минуты две видит Киру, которая быстрым шагом идёт к Виолетте. Малышенко встаёт, чтобы обнять Медведеву. — Привет, Вил. — Кира обнимает девушку в ответ, и в нос сразу же ударяет запах табака вперемешку со сладкими духами. — Привет. Мне пиздец как плохо. — Виолетта садится на скамейку, а Кира рядом с ней. — Рассказывай. Если что-то будет не так, скажешь, я пойму. — Кира слабо улыбается и приобнимает девушку одной рукой. — В общем, я с утра сходила в душ, потом в телефоне увидела пропущенный от матери. Я перезваниваю, а мать спокойным голосом говорит, что отец умер. — У младшей начинает трястись голос, и глаза слезятся, зрение размывая. — Ей будто совсем похуй, понимаешь? — Кира лишь с сожалением смотрит на Виолетту и обнимает ту ещё крепче. -Мне пиздецки больно от этого! Я всю жизнь жила ради отца, а сейчас мне нахуя жить? Пусть отец был в чём-то плох, но не настолько, чтобы умирать в 45 лет! — У Виолетты начинается истерика. Ей было безумно плохо от смерти отца. От Киры ей в первую очередь хотелось получить поддержку. — Ви, послушай. Все когда-то умрут. Даже я и ты. Мне безумно тебя жаль, и, если честно, я бы уебала твоей маме за это. Я не умею оказывать правильную поддержку, но я постараюсь помочь тебе, чем смогу. — Виолетта лишь кивает, слабо улыбаясь. — Я думаю, тебе стоит взять академ на год, чтобы прийти в норму. — А жить где я буду? Да и денег у меня нет. Я выживала на деньги отца и матери, но, думаю, после моих слов мать мне денег не кинет. — У младшей опять начинают литься слёзы. — Поживёшь у меня. На счёт работы мы присмотрим тебе какой-нибудь вариант. — Кира гладит младшую по спине и улыбается, чтобы той было спокойнее. — Я вообще отчислюсь. Я сюда ради папы пошла, но теперь мне тут делать нечего. — на одном вздохе проговаривает Виолетта и встаёт со скамейки, хватая старшую за руку.