Бинго! Порочный круг.

      После той злополучной встречи на верхние этажи не поднимался, да и нужды не было. Как всегда, ходил в архивы, занимался там починкой старой рухляди, которой место на помойке, да печатал отчеты о проделанной работе. За каждую копейку нужно отчитываться, как все строго. Конечно, это на первый взгляд так кажется, но некоторые же воруют, и почему их ещё не уволили? Впрочем, нет до этого дела. До обеда сижу и играю на компьютере в косынку. Никогда не понимал, как в неё играть, но почему-то интересно, после очередного быстрого проигрыша снова посмотрел на время. Полчаса, и могу размяться. После того случая в туалете боюсь вообще что-то съесть. На различных пабликах пишут, что развивается гастрит, верить им или нет мне без разницы, накупил различных таблов с тех же самых сайтах, теперь пью. Не зря же они там понатыкали свои сертификаты и дипломы. Там были длинные статьи, расхваливающие эти препараты, но каждый раз подводилось к тому, чтоб перед использованием нужно проконсультироваться с врачом. На кой они нужны, если есть такие вот замечательные люди, которые пишут всю характеристику, вплоть до каждой молекулы в каждом грамме половины таблетки. Сунул таблетки в карман, где лежала и карта с телефоном. Очередь шла не очень быстро, но через пять минут я уже сидел у окна и смотрел на свои коробочки. Как там в рекламе говорилось? Омез перед едой? Ну и Редуксином закинусь, две таблетки смотрятся на руке совсем не лекарством, а будто отравой, но что не сделаешь ради своего организма. Лишь бы не блевать. С этими мыслями закидываю две таблетки в рот и запиваю горячим чаем. Убираю упаковку обратно и смотрю на свою еду. Посидел минут двадцать и уже не смотрю на еду с голодом. На тарелку заботливо положили салат с булочкой с повидлом, в принципе, больше ничего я и не взял. Умял булку и половину салата и выдохся. На телефоне калорийность булки всяко лишняя, но деньги уже были уплачены и в любом случае не смог бы её вернуть. Какой я прожорливый, ничего не меняется. Даже вздыхать тяжело, как так можно нажраться? Точно слон! Жру как не в себя. К горлу снова подступил ком, а в голове снова начинается месиво из мыслей. — Как я и думал, — самодовольно произносится над моей головой, и сначала не понимаю, что происходит, пока не замечаю пропажу пропуска с края стола. Тот мужик снова около меня и снова с какой-то самодовольной улыбкой на лице. Его самого не бесит этот цирк? Вроде взрослый дядька, но все равно продолжает спустя столько времени докапываться. — Э…нет, — со всей злобой говорю, на которую остались силы, и протягиваю руку к пропуску, что тот крутил у себя на пальце. Какой-то хищный оскал приобретает его ухмылка, и он лишь убрал руку поодаль от моей руки. Привстаю с места и тянусь за бейджем, но он все так же не дает достать. — О да, детка, — и тут меня воспоминаниями сбивает с толку. Ривай, черт бы его побрал, Аккерман. Почему из всех именно он? Опускаюсь грузом на табурет и вздыхаю. Запускаю руку в волосы и ставлю руку на стол, в неё всучили пропуск. Стыд удвоился в двукратном размере и рос с каждой секундой. Когда-то я смотрел на этого человека с таким восхищением, а сейчас… да сейчас уже ничего и нет, в принципе, так и должно быть. Нас даже приятелями с натяжкой назовешь, зачем он вообще со мной разговаривает? Решил припомнить былое? Пристыдить? Что ему надо от такого меня? Не хочу. — …Нет-нет… — походу произнес это вслух, а он ещё и на плечо надавливает. Хватка за столько лет не изменилась, даже, наверное, стал посильнее. — Ну чё, Слон, до сих пор не признал? — Похлеще надавил пальцами сквозь одежду. — Узнал… — прошептал и чуть горло не соскреб себе, зачем он настаивает на беседе? Ни ему это не нужно, тем более не мне. — Огурец! — похвалил, а я лишь одобрительно кивнул, все так же не поднимая глаз на собеседника. Какой же он энергозатратный. Почему рация молчит? Где-нибудь точно должна быть поломка. — Лет сто прошло! — приметил заезженной фразой и сел по правую руку, отгораживая собой народ. Стало даже как-то дышать легче, поднимаю на него глаза и понимаю, что не шибко тот и поменялся, все тот же подрез, сбритый затылок и виски, все так же смотрит с дерзким прищуром, а может и разрез глаз добавлял такой выразительности и его серые глаза. Раньше они мне казались такими глубокими и выразительными, сейчас же они обычные. Наверное, вот что чувствуют люди, когда нет ничего внутри? Обычное безразличие и пустоту. — Больше, — слишком спокойно бросаю в ответ. Ну что еще ответить на его фразу? А ведь раньше бы все отдал, лишь бы он сам вот так сел рядом и поговорил со мной. — Точно! — развалился по-царски, закинул ногу на ногу. М-да, вижу работа его затянула по самые гланды, весь такой приличный, а сейчас расселся. Вот это я понимаю уверенность. — Ну как ты, чё? Выкладывай давай. За целый век член-то подрос? Сначала жмурюсь, а потом пялюсь на него. Что он такое несет? За несколько лет уже шарики за ролики заехали? Какой член? — Что-о-о? — протянул, уточняя, намекая, что вообще не понимаю, что он несет. — Не помнишь? — хохотнул так добротно, что у самого чуть лыба не полезла. — "А до скольки лет член растет?" — после пояснения фыркаю и вспоминаю свой же дебильный вопрос. Мне было-то тогда всего ничего, интересно было вот и решил спросить. — Мы чуть тогда не подохли от смеха всем скопом. Отворачиваюсь к окну и смотрю на небо, пасмурно, не люблю такую погоду. Блять, лишь бы не заржать, закусываю губу, но она так и рвется наружу. Все-таки не такой он уж и плохой человек, верно ведь? Ладно, уговорил. Смотрю на него с улыбкой, а щеки жаром обдало. — Мне было-то… После этой фразы он выливает все былое, и мне становится так легко, даже иногда сам что-то добавляю. Сам не замечаю, когда начинаю иногда похихикивать. Но всему веселью приходит конец, и реальность бьет хлеще различных чувств, эта ситуация не исключение. — Прикинь, Слон, — на прозвище уже не обращаю внимание, потому что ну… Это же Ривай! Он не со зла, ему прощается, по старой дружбе как говорится. — Поговаривали что ты был влюблен в меня, — подмигнул неоднозначно и внимательно смотрит. Думает, что сейчас буду отрицать? Мне и так слишком часто за это прилетало-то, уже устал это делать. Улыбка спала моментально, а усталость снова накатила. В груди что-то закололо, а в животе словно узел затянуло. Походу скоро снова стошнит, как же бесит. — И что? — выходит как-то слишком нагружено, предвещая какую-то беду, сжимаю поднос с тарелкой и кружкой. — Как что? — удивленно пялится на меня, а раздражение так и поднимается по уровню все выше. — Не понял? Говорю все шушукались, что ты того, — с издевкой повел тонкими бровями и прищурил глаза. — Странно слышать это от того, кто сам тогда встречался с парнем, — сказал, как отрезал, но нужно продержаться и разойтись с миром, так что нужно лишь дождаться, пока тот выговорится о делах минувших. — Чего-чего? Какой встречался! — пыхнул, — со Смитом мы друзья давние – зашкварные, и ты знал. — Знал! — сказал громче, чем рассчитывал, и усмехнулся, глядя на растерянное лицо, забавно. — Э-э-э-э, — вспенился. Злобно зыркнул на меня и даже цыкнул. — Да ты прикуренный какой-то. Думай, когда открываешь рот, — быстро поднимается с насиженного места, поднимаюсь с места и понимаю, что вот и придет конец нашему мирному общения. — Ты наконец заметил? Слон – ненасытная скотина, безвольная тварь, утроба бездонная и не может просто закрыть свой рот. — Закрой рот Эрен, закрой.свой.рот, мать твою, что ты творишь?! — Не распинайся, иди с миром, — показательно помахал на прощание рукой и удалился из кафетерия. На джинсах запищала рация, и диспетчер сообщил о неполадке компьютера на этаже бухгалтерии. Так-то лучше, займу себя работой. Как же меня воротит от себя, почему не могу сдержать себя? Почему не могу промолчать? Какой же я дурак, порчу всем настроение, зачем вообще начал с ним говорить? Нужно было распрощаться ещё после того, как он бейдж отдал! Дурак, идиот, урод. Ненавижу, как же я надоел сам себе. Блять, ещё и тошнит, какого черта?! Пережрал ненасытное животное! В следующий раз выпью две таблетки. Заруливаю в туалет, прислушиваюсь – никого. Пью воду из-под крана и у туалета вызываю рвоту, как же мне плохо. Слишком тяжело, не могу, не хочу. В рации уже кричат о том, что срочно, и у меня нет и пяти минут. Я что, блять, один мастер на всю компанию?! Когда от еды остается только желчь, мою руки под краном, прополаскиваю рот и тру костяшки. Покраснели.