Petrichor

      С горьким вздохом Рейнира прислоняется лбом к одному из многих окон, занимающих всю восточную стену кухни на Драконьем Камне. От её дыхания поверхность стекла запотевает, тонкий слой пара расползается по поверхности. Она рассеянно выводит пальцами фигуру сердца по конденсату.       Эту кухню построил её отец в качестве подарка для её мамы, и в детстве это было её любимым местом. В доме была ещё одна кухня, просторнее, и намного больше чем того требовалось, оснащённая лучшим оборудованием. Её использовали повара семьи и обслуживающий персонал всякий раз, когда здесь проводились мероприятия. Эймме никогда не нравилась та кухня, поэтому к особняку пристроили ещё одну.       Много счастливых воспоминаний связывает Рейниру с этим местом, и с мамой, которая всегда настаивала на том, чтобы они посещали Драконий Камень, хотя бы раз в год. Поскольку родовое поместье находилось за городом, это казалось идеальным спасением от изнурительной летней жары. Идеальное место, как дань уважения их наследию. Её наследию.       За этими столешницами мама учила её готовить всё, начиная от панкейков и тыквенного хлеба до чизкейка и орехового пирога. Они выпекали, пели, и танцевали, проживая вместе лучшие моменты из тех, которые Рейнира может вспомнить. Теперь это место было своего рода убежищем, хотя она так давно мечтала об этом дне. Дне, когда ей исполнится восемнадцать. Она думала, что это будет замечательной возможностью весело и радостно, попрощаться с детством. Но всё, что она чувствует — опустошение.       Её отец сделал всё возможное, чтобы праздник вышел грандиозным. От места проведения до обслуживания и развлечений, Визерис не пожалел денег на то, чтобы из её дня рождения вышло что-то из ряда вон выходящие. Вечеринка сезона — событие, на которое все хотели бы получить приглашение. Список гостей усыпан звёздами, в нём только богатые, знаменитые и влиятельные.       И хотя она была благодарна отцу за его усилия, но не похоже на то, что этот праздник был в её честь. Скорее это была возможность продемонстрировать богатство и влияние Таргариенов. Среди приглашенных, едва ли отыщется пара человек, с которыми бы она когда-нибудь разговаривала до сегодняшнего вечера. Честно говоря, большинство из них не были способны правильно произнести её имя. Кроме того, отсутствие двух людей, которых она особенно хотела здесь видеть, делало этот вечер ещё хуже. Один из них навсегда покинул Рейниру, оставил её одну слишком рано. Другой, очевидно, был настолько занят, что не мог ответить на её сообщения.       Всё, что она сегодня получила от него, было сообщение со словами: С Днём Рождения, Принцесса. Возможно, для кого-то этого было бы достаточно, но Рейнира всегда была избалованной девушкой.       Она была единственным ребёнком в семье, поэтому родители души в ней не чаяли. Её дядя потворствовал ей ещё больше, не в силах отказать ей никогда и ни в чём. Дни рождения всегда были для них чем-то особенным, сокровенным. Он мог бы приложить больше усилий, подумала она, учитывая то, каким важным должен был стать этот день.       По крайней мере, он мог позвонить. Конечно, по возвращению в городскую квартиру, её будет ждать подарок от него, но Рейнире хотелось просто услышать его голос.       — Вот ты где, — произнёс Деймон, показавшись на пороге кухни.       Сначала Рейнира подумала, что это плод её воображения, что отчаянные поиски толики уюта, окончательно свели её с ума. Предполагалось, что её дядя находится на другом конце страны, в прекрасном, солнечном Лос-Анджелесе, и не планирует возвращаться в Нью-Йорк до конца года. Она думала, что возможно её день рождения станет хорошим поводом, чтобы соблазнить его приехать пораньше, но он ни о чём подобном не говорил, а она не спрашивала.       — Я ищу тебя, целую вечность, — продолжает он. — Ты всегда умела хорошо прятаться.       Она оборачивается в сторону двери, и её взгляд останавливается на человеке, о котором она только что думала. Какое-то время она просто смотрит на Деймона, наслаждаясь видом, которого долгое время была лишена. С момента его последнего визита прошло полгода, и он был не из тех людей, которые постоянно выкладывают свои снимки в социальные сети. Даже принимая во внимание то, что иногда он присылал ей фото со своих похождений, это не было одним и тем же.       То, что он выглядит таким же, как она его запомнила, вызывает в ней волну облегчения, которую она пока не готова себе объяснить. Рейнира быстро пересекает комнату и бросается к нему в объятья. Как всегда он ловит её, его руки крепко обнимают её за талию. Она прячет лицо в изгибе его шеи и наконец, находит покой. Нет ничего лучше, когда он её обнимает, его объятья дарят чувства полной безопасности и комфорта.       — Я не знала, что ты собираешься приехать, — говорит она в область его шеи, делая глубокий, прерывистый вдох. Аромат его одеколона щекочет нос и подобно жаркому летнему бризу обжигает её изнутри. — Ты весь день не отвечал на мои сообщения.       — Потому, что я хотел сделать тебе сюрприз. Разве я когда-нибудь пропускал твой день рождения?       Рейнира поднимает голову, чтобы встретиться с ним взглядом, при этом, не пытаясь освободиться из объятий Деймона. Её руки обнимают его за шею, и таким образом, её ноги едва касаются пола. С такого ракурса она может смотреть ему прямо в глаза.       — Ты занятой человек. Я знаю, что ты не всегда можешь вырваться.       Правда заключалась в том, что она вряд ли бы смогла справиться с разочарованием и грустью, которые обязательно бы появились, если бы она продолжила, надеется на его возможный приезд.       — В мире нет ничего важнее тебя, Принцесса.       Тёплая волна удовольствия растеклась по её спине, и она может почувствовать, как между её бедрами нарастает боль.       Это безумие то, что на неё так действует такое невинное и нежное обращение. Он называл её так ещё со времён, когда она была маленькой девочкой. Она не должна так реагировать на своего дядю.       Тем не менее, она всегда представляет его фиалковые глаза, и бледно русые волосы, когда поздними ночами тянулась к своему вибратору. Как бы она не старалась, у неё никак не получалось перестать думать о его длинных пальцах, украшенных кольцами. А то, как он называл её «Принцессой», эхом звучало в её голове, когда она кончала. Чувство сожаления, а также стыд и вина приходят только с восходом солнца, и становятся заметны в дневном свете.       — Должен сказать, — звук его голоса прервал её размышления. — Мне жаль, что я опоздал. Рейс задержали, и пробки на дороге были поистине ужасны. Я должен был это предугадать, учитывая время года. Однако, в свою защиту, замечу, что я добрался сюда ещё час назад, но Визерис взял меня в оборот и втянул в поток бесконечных разговоров, — он улыбнулся и опустил её на пол, попутно поцеловав в лоб. — Минут двадцать назад, я смог избавиться от него, и оставшиеся время провёл в поисках тебя. Не думал, что ты будешь прятаться. Тебе не нравится вечеринка?       Рейнира, на его вопрос, только вздыхает, поворачивается и опирается локтями на столешницу.       — Да нет, всё вроде нормально, — она говорит, и морщится, от того, насколько холодно прозвучали её слова. Впрочем, сказанного не воротишь, и Деймон никогда не был тем, кто отчитывал её за честность. Помня об этом, она продолжила. — Я знаю, что отец любит меня, и я знаю, что он старался изо всех сил, даже нанял профессионального организатора, чтобы быть уверенным в том, что праздник получится на славу. И правда, получилось очень мило, просто это…       — Просто это не твоё.       — Точно, — говорит она, тяжело вздохнув. Напряжение в её шее и плечах исчезает, на душе становиться легче, от того, что кто-то видит её, понимает.       На этом вечере не было даже её лучшей подруги, из-за недавней размолвки между их отцами, присутствие Лейны было невозможным. У них было в планах отметить её день рождения позже, на неделе, но сейчас это не очень помогало Рейнире почувствовать себя менее одинокой.       — Ты пробовала с ним поговорить?       Она качает головой. Хоть Визерис и потакал ей во многом, но он возлагал на неё большие надежды. И в этом был смысл, учитывая какую империю она унаследует. Он не был безумцем, он только хотел убедиться, что она находится в лучшей позиции для достижения успеха. Несмотря на то, что его советники выступали против того, чтобы он позволил своей дочери взять бразды правления Targaryen Enterprises, Визерис был решительно настроен касательно того, что она, как его единственный ребёнок, возглавит компанию, основанную Эйгоном, её прадедом в третьем поколении.       Конечно, Рейнира знает, как убедить и повлиять на то, чтобы получить желаемое, а ещё она знает, когда не стоит и стараться. И хотя было бы здорово отметить день рождения в кругу близких ей людей, она также понимает свою ответственность, как наследницы Таргариенов.       — Это бессмысленно. Я знала наперёд, что он скажет. Это то, чего от нас ожидают, наш долг. Чувства не имеют значения, важно только, чтобы ты действовала в интересах семьи. И сейчас, когда мне исполнилось восемнадцать, он захочет, чтобы я принимала больше участия в делах компании. И это только начало.       — Да, это похоже на Визериса, — соглашается он. Деймон пересекает комнату и подходит к шкафчику, где хранятся стаканы, наклоняется и достаёт один, в который щедро наливает Watenshi, джин, припрятанный специально для него, даже если Визерис никогда в этом не признается. Он, должно быть, стащил его из кабинета её отца, пока искал её.       Она пробовала его всего лишь раз, в тот день она скучала по нему особенно сильно. Это было отвратительно. Но в тоже время, запах напитка ассоциировался у неё с дядей, ноты мяты и цитруса были узнаваемы и успокаивали её. И теперь, когда он стоит здесь и предлагает свой стакан, она принимает его.       На вкус это также ужасно, как помнит Рейнира, но всё-таки, ей удаётся сохранить невозмутимое выражение лица, когда она делает глоток из его стакана, прежде чем вернуть его обратно. Даже если ей никогда не понять его пристрастия пить это в чистом виде, то, что он обращается с ней, как к равной себе, ей определённо нравится. Она также ценит то, как он ждёт, спокойно, пока она пытается разобраться в своих сложных ощущениях, но тщетно.       Её дядя был терпеливым человеком. С довольным видом он наблюдает за ней. Его тяжёлый взгляд одновременно волнует и пугает её. Завладеть безраздельным вниманием Деймона было большой редкостью. Немногим это удавалось, если только вы не перешли ему дорогу. Как правило, Рейнира, наслаждалась тем, что ей это было по силам, но не сейчас.       Ей легко удаётся провести людей из её окружения. Не нужно прилагать больших усилий, чтобы убедить их в том, что она в порядке и нет причин для беспокойства. Так было всегда. Но Деймон другой. Он видит её, такой, какая она есть, со всеми недостатками. Поэтому было сложно придумать ложь, в которую он бы поверил.       — Хотела бы я, чтобы мама была здесь, — говорит она, когда тишина становится невыносимой. — Мне так одиноко без неё. Отец большую часть времени проводит в своём кабинете, или в офисе. Я просто… Я скучаю по ней.       Её голос дрожит от непролитых горьких слёз, при упоминании человека, которого ей не хватает больше всего. Потеря Эйммы стала тяжелым ударом для её семьи, оставив после себя рану, которая ещё не зажила. Прошел год, но Рейнира чувствовала себя так же, как и в день смерти матери.       Она всё ещё не могла понять, как ей, чёрт-возьми, жить дальше. Похоже, что её отец тоже этого не знал, но он не стал для неё источником утешения. За время, которое прошло со смерти мамы, Визерис отдалился ещё больше. Единственными людьми, с которыми он общался в те дни, были его сотрудники. У него не было времени на дочь-подростка. Бывали дни, когда она сердилась на него за это, но большую часть времени, она просто чувствовала себя несчастной.       — Иди ко мне.       Деймон разворачивается, чтобы поставить свой стакан на столешницу, а затем притягивает её к себе. Одну руку он кладёт ей на спину, другой рукой запутывается в волосах на её затылке, прижимая к своей груди. Рейнира с радостью подчиняется, равномерное биение его сердца приносит ей утешение.       — Мне жаль, что тебе пришлось пережить это в одиночестве, — его голос звучит приглушённо из-за её волос. — Я волновался за тебя, но я не знал, как о тебе позаботиться, чтоб это не выглядело так, будто я тебя контролирую. Я знаю, каким утомительным это может быть, когда люди всё время ходят перед тобой на цыпочках… Я не хотел быть среди них. Я также думал, что мы достаточно близки, чтобы ты могла дать мне знать, если тебе нужна компания.       — Я не хотела тебя беспокоить, — она всхлипывает. — У тебя есть своя жизнь, дядя. И в ней нет для неё места. Он любит её, она знает это. Для Деймона семья превыше всего. Хоть он и Визерис спорили в большинстве случаев, их преданность друг другу была безусловной. Но, невзирая на их крепкую связь, её дядя оставался занятым человеком.       В годы своей юности он получил прозвище — Порочный принц. Рейнира, в то время, была слишком юной, чтобы знать о худших из его приключений, но на просторах интернета, истории обретают бессмертие. Ребёнком, она могла слышать только перешептывание, но она всегда была любопытной девочкой. Разбираясь, в новых технологиях больше чем её родители и няни вместе взятые, и имея планшет в своём полном распоряжении, она искала подтверждения его распущенности. И она их нашла.       Деймон играл в азартные игры, пил и перетрахал большую часть женщин Америки и Европы, что в итоге привело к нескольким ссылкам и, в конечном счёте, лишению наследства. Папарацци и таблоиды были одержимы им. Стервятники стремились урвать как можно больше денег, ведя хронику его отношений и похождений.       В конце концов, он научился держать себя в руках — требования, чтобы загладить вину перед семьёй, и вернуть благосклонность её отца. Но всё же, Деймон ведёт активный образ жизни. Чуть ли не каждый месяц он путешествует в другую страну. Его никогда нельзя увидеть в обществе одной и той же женщины больше чем несколько раз, что делало его завидным холостяком. И, несмотря на то, что он научился усердно работать, отдыхать он не забывал.       Так что если даже Рейнира и хотела бы видеть его в городе чаще, её желание едва могло повлиять на это. Она не ждёт, что ради неё он откажется от своего образа жизни. Что приводит ещё к большому унынию.       — Я рядом, когда бы я тебе не понадобился… Всего один звонок и я здесь.       Она кивает, прикладывая титанические усилия, чтобы выдавить из себя вялую улыбку, дабы успокоить его. Возможно, она воспользуется его предложением. А может, и нет. Рейнира действительно ненавидит полагаться на других, ждать, что кто-то подставит ей плечо, без которого она рухнет. Даже её дядя, как бы она его не боготворила, не был всем, чего она хочет.       Впрочем, бесполезно было продолжать этот разговор, или заверять его в том, что с ней всё в порядке, и она не нуждается в нём. То, как она цепляется за дорогую ткань его костюма, говорит о многом.       — Хочешь взглянуть на подарок, который я приготовил для тебя?       Рейнира в ответ кивнула. Она была благодарна ему за смену темы разговора.       — Боюсь, тебе придется меня отпустить, — говорит он, улыбаясь.       Она отступает назад, но ровно настолько, чтобы между ними образовалась полоска света. Засунув руку в пиджак, Деймон достаёт из кармана маленькую бархатную коробочку. Уже сейчас её пульс учащается, а сердце колотиться в предвкушении.       В зале, где проходит вечеринка, несколько столов уже завалены подарками, и это не считая желтого Lamborghini Aventador, припаркованного снаружи — подарка её отца. И в каком бы восторге она не была, получая ключи от новенькой машины, Рейнира знала, что подарок от Деймона, будет лучшим из всех.       Один быстрый взгляд на самодовольное лицо её дяди, подтверждает, что его подарок затмит все остальные. Адреналин бежит по её венам, но Рейнира знает правила этой игры. Если она потянется за коробочкой, то это только продлит ожидание. Поэтому она ждёт, её лицо приняло стойкое выражение, хотя внутри она готова взорваться от нетерпения. Полминуты, которые проходят, перед тем, как Деймон открыл коробочку, тянутся слишком медленно. Но её раздражение мигом испаряется, когда её взгляд останавливается на самом красивом ожерелье, которое она когда-либо видела. Затаив дыхание, она завороженно смотрит, как рубины на цепочке сверкают в свете ламп.       — Ты ведь знаешь что это, не так ли? — спрашивает он, переходя на валирийский.       В интонации его голоса звучит снисходительность, самодовольство, но при этом он не выглядит мудаком, способность, которой обладает её дядя. Честно говоря, некоторые, использовали бы это слово, чтобы описать Деймона, но большинство людей находили его очаровательным, несмотря на его дерзкие манеры.       — Сталь с нашей родины, — она закатывает глаза и отвечает на древнем диалекте, что вызывает у него раскатистый смех. Она проводит пальцами по металлу, выкованному и сплетённому в тонкую цепочку. — Как твой перстень.       Он издаёт звук одобрения. Но в тоже время, когда она тянется к ожерелью, он убирает футляр у неё из-под рук. Она хмурится в замешательстве, пока её глаза скользят по его лицу, в поисках подсказок к его последующим действиям. Всё, что она находит — тень улыбки, слегка приподнятые уголки губ.       — Повернись, Принцесса.       Что она и делает, не задавая вопросов.       Следовать инструкциям Деймона было всегда легко. Его похвалы, в качестве награды, было более чем достаточно, чтобы побудить её вести себя хорошо для него. Будь то что-то простое, как научиться кататься на лошади, или что-то более сложное, как выучить Валирийской язык. Гордость, сияющая в его глазах, заставляла её сердце петь. Таким образом, ожидание делало это ещё слаще.       Собрав волосы и перекинув их через плечо, Рейнира тянется к застёжке украшения, которое уже на ней. Это была безделушка, просто красивая вещь, дополняющая её чёрное платье от Givenchy, которое она выбрала для сегодняшнего праздника. Она может почувствовать Деймона за своей спиной, от него исходит жар, когда он надевает цепочку ей на шею. Дрожь проходит по её спине, когда его пальцы задевают её кожу, оставляя за собой огненный след.       — Теперь у нас у обоих есть кусочек нашего наследия, напоминание о доме.       Валирийской снова слетает с его губ, и звучит, словно музыка для её ушей. Когда она была маленькой девочкой, древнее наречие было их секретным языком, ведь на нём говорили немногие, даже среди Таргариенов. Их родины больше не существует, но Деймон до сих пор соблюдает старые обычаи, по-прежнему считая это место своим домом. Таким образом, его любовь к Валирии передалась и ей.       И он совершенно прав. Ожерелье будет служить напоминанием о доме, только не так, как он думает. Каждый раз, при взгляде на украшение, вместо того, чтобы думать о месте, где она никогда не была, она будет думать о нём. Она уже точно знает, что никогда не расстанется с ним, с этой частью Деймона, которую она может носить на себе.       Он замешкался, похоже, его пальцы возятся с застёжкой. Это было на него не похоже. Рейнира мечтала об этих пальцах, большее количество раз, чем она готова признать. Она знает, какие они ловкие.       Но даже после того, как он справляется с застёжкой ожерелья, его руки остаются на её плечах. Прикосновения длятся чуть больше нескольких секунд, но этого достаточно, чтобы заставить её желание расти. То самое желание, которое она так отчаянно пыталась игнорировать. К её облегчению и недовольству, он делает шаг назад.       Глубоко вздохнув, она позволяет своим волосам вернуться на место. Кудри каскадом ниспадают на её спину, что сильно отличается от её обычной прически. Её волосы прямые от природы, и такие густые, что с ними трудно было сделать что-нибудь. Но всё-таки ей хотелось чего-то особенного по такому случаю. И сейчас, когда Деймон был здесь, она рада, что постаралась. Её руки дрожат, когда она поворачивается к нему лицом, беспокойство заставляет рикошетом биться её сердце об грудную клетку. Он бросает взгляд на её грудь, прямо туда, где теперь лежат рубины, прежде чем посмотреть ей в лицо.       — Великолепно, — проворковал он.       Улыбка на его лице выражает одобрения и признательность. Он смотрит на неё так, будто она единственная женщина во всём мире, центр мироздания. И боль между бедрами становится невыносимой. Боже, она хотела его.       Это очень, очень, очень плохо, и она знает это. Тем не менее, сопротивляться его обаянию, кажется, невозможно. Он всего лишь хотел сделать ей комплимент, невинный жест. Но Рейнира слишком взволнована. Она пьяна от его близости, и в восторге от получения столь особенного подарка.       — Спасибо, дядя, — говорит она, мило улыбаясь. Её неуравновешенное состояние, было единственным объяснением тому, что она делает дальше.       Действуя скорее импульсивно, она делает шаг вперёд, вторгаясь в его пространство. Положив руки на его грудь для равновесия, она становится на цыпочки и целует его в челюсть. Сначала, Рейнира говорит себе, что это просто способ поблагодарить его. Тем не менее, место поцелуя противоречило всякому подобию невинности. К тому же, её губы слишком задерживаются. Отбросив притворство, она задумывается, осмелится ли она попробовать его на вкус, жадно провести языком по его коже. Хотя это было бы чересчур дерзко.       Как только эта мысль приходит ей в голову, она чувствует руки Деймона на своей талии. И они не отталкивает её. Наоборот, он крепко прижимает её. Его пальцы оставляют на ней отметины, так что каждый вдох даётся ей с трудом. Когда она украдкой смотрит на его лицо, то видит, что его глаза крепко зажмурены. На мгновение, ей становится интересно, чувствует ли он это тоже. Это притяжение между ними, каким бы запретным оно не было.       Но, как только она собирается поддаться своим низменным желаниям, и взять то, что она хочет, он моргает, и открывает глаза. Приходя в себя, он ставит Рейниру на ноги. Подальше от себя.       Не чувствовать себя отвергнутой — невозможно.       Конечно же, он не видит её так, как она видит его. Хотя она и питала к нему безрассудное, всепоглощающее влечение, столько, сколько себя помнила. Деймон должно быть видел в ней племянницу, ребёнка, несмотря на то, что они троюродные кузены во втором поколении или что-то в этом роде. Он и её отец были троюродными братьями, так что Рейнира не уверена кем он ей приходится. Но в любом случаи, это не имело значения. Деймон и Визерис росли вместе, как родные братья. Он также видел, как росла она. Так, что, по восприятию, он был её дядей. Её накрывает волной смущения и Рейнира чувствует себя униженной, из-за того в какое положения, она их поставила. Она приготовилась выслушать нотации, но их так и не последовало.       — Всегда, пожалуйста, — говорит он с опозданием на английском. Он кашляет, чтобы прочистить горло и тянется к своему стакану с джином. — Я бы всё сделал для тебя, — её сердце трепещет, но он продолжил, прежде чем она смогла придумать ответ. — Так, ты уже решила, в какой колледж будешь поступать?       Такую очевидную смену темы разговора она не может игнорировать, даже если Рейнире хочется спросить Деймона, действительно ли он имел в виду то, что сказал. Действительно он сделал бы для неё всё что угодно.       — В Колумбию, скорей всего, — она отвечает, переходя также на английский язык, который сейчас казался ей чужим.       — О, я удивлён, что Визерис не настоял на Гарварде, чтобы ты продолжила традицию, — он говорит попутно, делая очередной глоток.       Альма-матер почти всех членов её семьи, включая Деймона. Это имело смысл, но Рейнира никак не может заставить себя подать заявку. В какой колледж она пойдёт учиться дальше, для неё не имело значения. Это было своего рода привилегий, поскольку, её будущее было предрешено для неё. К тому же, Нью-Йорк был домом.       — Да, это то чего он хочет, но я думаю что, будет лучше, если я останусь в городе. Кто-то должен присмотреть за ним, особенно сейчас, когда мамы нет.       — Ты не должна жертвовать своими надеждами и мечтами ради него, Принцесса. Это не то, чего она хотела бы, и это не то, чего хотел бы он.       — Это всего лишь колледж, и Колумбия хорошее место, — она равнодушно пожимает плечами. — Может быть, Гарвард для посещения бизнес школы, посмотрим. Честно говоря, для меня это не очень важно.       — В таком случае, почему тогда не Стэнфорд? — он спрашивает с озорной улыбкой. — Или ещё лучше…USC. Ты могла бы жить у меня.       — О да, звучит, как прекрасный план, — она из-за всех сил пытается сдержать улыбку. — Отец ненавидит Лос-Анджелес так сильно, что это может быть поводом лишить меня наследства. И даже если бы не он, я думаю, вряд ли бы ты хотел на самом деле, чтобы твоя племянница, была твоей квартиранткой. Каким бы препятствием это было, для твоей личной жизни.       Она фальшиво смеётся и тянется к его стакану за очередным глотком, чтобы охладить румянец на своих щеках. Но если даже Деймон что-то и замечает, он не говорит об этом.       — Я бы прекрасно справился. Если это то, чего ты хочешь, — он пожимает плечами.       На долю секунды, в её груди расцветает надежда, когда она представляет себе жизнь на другом конце страны. Далёкую от всех ожиданий, связанных с тем, что она Таргариен, дочь одного из самых влиятельных людей в стране. Но, как бы заманчиво это не звучало, она не могла себе представить, что придется покинуть отца. Хоть они и отдалились, она знала, что он любит её. Находится от него так далеко, было бы не правильно.       Кроме этого, она не уверена, что её сердце выдержит, если она станет наблюдать за личной жизнью Деймона вблизи. Легко было не замечать уколов ревности, когда ей иногда, доводилось видеть фото или статьи о нём. Наблюдение за этим в непосредственной близости, разбило бы ей сердце.       — Я останусь. Если конечно в Колумбии примут моё заявление.       — Они будут идиотами, если этого не сделают. Ты Таргариен. Никто не может сравниться с тобой в уме, обаяние и красоте.       Она не в силах сдержать смех, что очень странно. Рейнира привыкла следить за выражением своего лица, носить непроницаемую маску. Для неё, в последние дни, было редкостью открыто проявлять свои эмоции, но Деймон всегда мог заставить её чувствовать себя лучше.       — Я не одна из твоих девушек, которые легко ведутся на твою лесть.       — Нет, ты не такая. Ты…       В этот момент, по коридору разносится голос, зовущий её по имени. Звук шагов раздается всё ближе, но не похоже на то, что это был её отец. Он был слишком занят с гостями, чтобы отправится на её поиски.       — Они, должно быть, ищут тебя. Предполагает Деймон, так и не сказав, что хотел, до того, как их прервали. Он выпрямляется, оттолкнувшись от столешницы, и одним глотком допивает свой напиток. — Похоже, что я слишком долго задерживал тебя. Пойдём?       Он предлагает ей свою руку, и она кладёт ладонь на сгиб его локтя. Расправив плечи, Рейнира надевает маску, которую носит для остального мира. Она идёт с высоко поднятой головой, являя собой идеальное воплощение самообладания и грации. Все, чем должна обладать сильная женщина, особенно если ей уготовано такое будущее, как ей. Конечно, Рейнире хочется спросить его, что же он хотел сказать. Однако момент явно упущен. Долг снова звал и мало кто понимал её положение, как Деймон. Он живёт той же жизнью, родился в той же семье. То, что он рядом с ней её успокаивает.       — Я очень рада, что ты здесь.       — Я тоже, Принцесса. Я тоже.       Улыбнувшись ей, в последний раз, особенной, предназначенной только для неё, улыбкой, он ведёт её обратно на вечеринку.