Маджере

Он вальяжно садится на кресло, стоящее рядом с моим, держит посох одной рукой, по привычке легонько потирает древко подушечками пальцев, бесшумно постукивает ими. Небрежно закидывает ногу на колено, открывает высокие сапоги, наклоняет голову, позволяя волосам упасть на одну сторону. Край мантии лежит на полу, не мешается. Я стараюсь ничем не выдать своих эмоций, сдерживаю довольную и радостную улыбку. Контраст спокойствия беловолосого и эмоциональности тех, кто с ним говорит, иногда вызывает смех, как сейчас. Становиться трудно воспринимать ситуацию всерьёз. Глава Конклава высказывает недовольство, не скупясь на взмахи руками, а Рейстлину всё равно, он сидит невозмутимо, слушает вполуха. Оборачивается на меня (всего на мгновение, но этого хватает) смотрит хитро, с лёгким прищуром, усмехается довольно, касается шеи, прикрытой воротником, как раз там, где под тканью прячется тёмный след от моих зубов. Спешно отвожу глаза, закусываю изнутри губу, слишком уж хорошее настроение, его не может испортить даже спор магов. Хочется поскорее выйти из этого зала и… - …и, похоже, вы не понимаете, на что решились! - вскрикивает один из магов. Он со злостью стучит тростью по полу, плюётся словами, как заклинаниями. - Давайте закончим этот бессмысленный спор, - пытается разрядить обстановку Даламар. Он, как и всегда, точно угадывает удачный момент для этих слов. Тёмный эльф делает шаг вперёд, надеется всё уладить, но в этот момент Маджере поднимает руку, делает хорошо знакомый мне, ему, и его ученику жест пальцами. «Не вмешивайся». На мгновение мне кажется, что Даламар не послушается, нарушит прямой приказ учителя, но Тёмный не начинает перечить, отходит обратно. Как ему только удаётся сохранить спокойное лицо, не пошевелить ни одним мускулом во время всего этого? Наверное, тяжело быть учеником Рейстлина. Не наверное, точно. В каком-то смысле мне жаль Даламара, но я вижу, насколько он на самом деле может раскрыть свой потенциал. Магия благосклонная к этому эльфу, он способен на многое, мы оба (я и Маджере) знаем это. Повисает напряжённая тишина. Я незаметно применяю одно из, благо, невидимых заклинаний, позволяющее с точностью узнать настроение стоящих (и сидящих вокруг), оглядываюсь осторожно. Злость, усталость, как ни странно, общее желание разойтись. Настрой Рейстлина упорно стараюсь игнорировать, его эмоции захлёстывают с головой, приходится медленно выдохнуть сквозь плотно сжатые зубы. Я почти ловлю его пристальный взгляд, но вовремя отворачиваюсь. В голове встретиться правильная мысль: «не сейчас». Сложно держать контроль, когда так много отвлекающих факторов. Вижу, как участники Конклава собираются с духом, чтобы ответить. Всё. Нужно заканчивать этот фарс. Мне надоело, хочу отдохнуть и выпить, сидеть здесь не осталось ни малейшего желания. Душно, скучно, неприятно, долго и бессмысленно. - Знаете, мне кажется, что это собрание затянулось, - поднимаюсь с места. - Не знаю, хочется ли вам продолжать осыпать друг друга оскорблениями, но я, пожалуй, откланяюсь, - из вежливости чуть подаюсь вперёд корпусом, выпрямляюсь, пробегаю глазами по залу и, не встретив порицания во взглядах (наоборот, в них мелькает понимание), направляюсь к двери, выхожу в коридор. Не могу привыкнуть, что здесь теперь бывает так тихо. Только с появлением Маджере Конклав постигает эти две крайности: крик и молчание. Подхожу к высокому окну, опираюсь на каменный подоконник, пальцами до белеющей кожи впиваюсь в каменную кладку. Боль, резкая и острая, пронизывает сердце и лёгкие, стрелой разрывает ткани, вынуждает сглотнуть испуганно и наклониться вперёд. Тошнота подкатывает к горлу спазмом, по рукам пробегает отвратительная холодная дрожь. Мне страшно. Я впервые чувствую такую слабость. Мысли мечутся, ноги подкашиваются. Хочется закричать, но нельзя, мне здесь никто не поможет. «Как же Дар, награда, доставшаяся после Испытания?» - думаю почти с ужасом. И с тем же ужасом понимаю, что мне вполне-таки можно убить, просто сделать это сложнее. Защищена я только от старости, но не от насильственной или случайной смерти. Не знаю, почему резко, с очередным вдохом успокаиваюсь и распахиваю глаза. Расслабляюсь так же неожиданно, как до этого окунаюсь в боль. Смотрю на город, что внизу, у подножия башни Конклава. Мне неясно, что только что произошло, но понятно, что о слабости узнать никто не должен. Кажется, что кто-то следит за мной, стоя в тени, но, оборачиваясь, никого не замечаю. Это пугает, нужно разобраться, но сил нет. Из замка я почти убегаю. В спешке, не борясь с желанием уйти и спрятаться, кутаясь в плащ. Иду, не глядя, по городу, сейчас живому, как никогда. Юноши и девушки танцуют на улице около ярмарки, горит, потрескивая, костёр, шумят дети, смеющиеся звонко и открыто, бегающие между ларьков с горячей, только что сделанной выпечкой. Я не знаю, почему захожу в бар. Сегодня его двери открыты, посетители бегают из помещения на площадь, то и дело возвращаются, некоторые даже не садятся за стол, пьют стакан и вновь исчезают в хороводе танца и песни вместе с другими танцующими. - Привет, - здороваюсь с хозяйкой, она подмигивает. Эта женщина знает меня много лет. До того, как попасть к Конклаву, я, будучи брошенным ребёнком-сиротой, работала у неё, помогала мытьём посуды и украшением заведения плетёными лентами. Какие-то из них до сих пор висят здесь, это вызывает добрую улыбку. Кстати, ещё тогда я училась управлять своей магией по древней и потрепанной книге, доставшейся от отца. Сидела часами в кладовой, где было тепло и уютно, читала при тех свечах, что покупала и приносила Фатима (так зовут мою бывшую опекуншу), куталась в одеяло, сшитое ею же. Хозяйка бара рада со мной увидеться и хочет поговорить, это видно по глазам, но работа не даёт передохнуть: помощница Фатимы едва успевает уносить посуду, приходится контролировать забегавшуюся девчонку (ей лет пятнадцать, не больше) и раззадоренную публику, стремящуюся подраться и разбить что-нибудь (что угодно на самом деле, они слишком пьяны). Вспоминается Тикка, женщина, о которой как-то вечером рассказывал Рейстлин. У них тоже праздник и тоже проходит так? Или она сейчас дома с Карамоном, мужем? Вспоминаю о «своём» Маджере, когда уже отпиваю медовуху. Вкусная, сладкая, она бежит по горлу, грея. Знакомый вкус успокаивает, но не пьянит, этому стоит порадоваться. Думаю (надеюсь), Даламар заметил, как я уходила, сказал об этом своему Шалафи. За спиной кто-то падает со стула, хохочет. Шумно, суетно. Почему мне это нравится? Наверное потому, что я среди подобного выросла. Капюшон слетает с головы сам, от случайного касания проходящего мимо незнакомца. Мужчина пошатывается пьяно, смеётся сорванным голосом. Благо, опасаться, что меня увидят и узнают, не нужно. Я колдунья, а не жрица, нам, в отличии от служителей Паладайна, подобное времяпровождение не запрещено. Плохо было бы, если бы меня увидели с Рейстлином. Усмехаюсь в кружку. Хочется уехать в башню, но после собрания за Маджере наверняка следят, я не должна появляться рядом с ним, пока пристальное внимание других магов не утихнет. - Одна, красавица? - окликает меня парень, подходящий к стойке, останавливающийся рядом. Оглядываю его, удерживаюсь от смешка. Юноша - эталон для местных, у них «в цене» накачанные плечи и хамоватая улыбка с прищуром, в комплекте с которой идёт не самое уважительное отношение к девушкам и выставление напоказ своей силы. Всю жизнь терпеть таких не могу. Строят из себя невесть что, а сами при любой опасности хвост поджимают и скулят, как щенки. Хотя нет, так я оскорблю щенков, а собаки - животные умные, попросту не скалятся, защищаются только, а когда делают это, не боятся рычать на тех, кто сильнее. Так что люди мне нравятся меньше, чем животные. - Да, одна, - говорю сухо, но придумывать легенду, чтобы незнакомец отвязался, не хочу. Отворачиваюсь, отпиваю принесённый мне эль. Сладкий, разгоняющий кровь, он не кружит голову. Хочется спокойствия. - Что, ухажёр бросил? - хмыкает парень, усаживаясь рядом. Едва удерживаюсь от того, чтобы закатить глаза и вступить в перепалку, понимаю, что не хочу тратить на это время. Кажется, я выбрала неудачное место для отдыха. - Не заинтересована, - стараюсь говорить как можно менее злобно. - Чего? - поднимает брови нежданный (и совершенно нежеланный) собеседник, явно не улавливая мой отказ от диалога, звучащий с самого начала. Ну как звучащий. Видимый в зажатых, скованных неприязнью и отвращением движениях и настрое. Уверена, Рейстлин легко бы уловил моё настроение. Но это… пьяное существо на подобную чуткость не способно, конечно. - Я не заинтересована ни в чём из того, что ты так усиленно пытаешься предложить, - делаю несколько больших глотков, после неспешно поднимаюсь с места. - Ломаешься, да? - «понятливо» тянет парень. - Да все вы одинаковые, кончай выделываться. Борюсь с желанием ударить кулаком в нос. - Мы? - переспрашиваю, не задумываясь о том, сколько в тоне угрозы, оборачиваюсь медленно. Стою теперь с ним лицом к лицу. - Ну… магические девки… - почти ржёт, явно чувствует себя самым умным. - Вы ведь «нет» говорите только ради приличия, а сами хотите. - Вот как, - поднимаю руку. За мгновение раскрываю ладонь и магией разжигаю на ней огонь, а после бросаю его в лицо собеседнику. Парень вскрикивает, хватается за лицо. - Да ну хватит притворяться, - говорю нарочито громко. - Тебе же нравится. Да, я издеваюсь над ним. И что? Слышу одинокие хлопки со стороны дальнего столика, смотрю туда. Замечаю мужчину в шляпе с широкими полями, он не показывает глаз. Едва прищуриваюсь, а после быстро бросаю деньги служанке, работающей здесь (добавляю пару монет, ей они нужнее), и быстрым шагом выхожу из таверны. На улице по-прежнему танцуют и веселятся, я не улыбаюсь толпе, накидываю капюшон и сбегаю в темноту первого попадающегося переулка. Я хорошо знаю нутро этого города, я не боюсь его. Конечно, идти ночью через лес к Башне - идея наиглупейшая. Никто в здравом уме так бы не поступил. Кроме меня, конечно. Я выхожу за границу города и направляюсь прямиком в чащу. Деревья мягко перебирают ветвями, перешёптываются. Это успокаивает. Да, с разных сторон подступают тени, и это опасно, но мне ничуть не страшно, я знаю, что духи мне не навредят. Замечаю среди кустов волчонка, жмущегося к земле и явно желающего подойти. - Привет, малыш. Извини, у меня сегодня нет еды, - говорю ему, присаживаюсь на корточки. Существо доверчиво выходит мне навстречу, осторожно ластится к руке. Я давно подкармливаю местную стаю, животные любят меня. Особенно лесные, они даже не сомневаются, когда я мягко подзываю их к себе, подбегают, требуют внимания. Мягкая серая шерсть приятно щекочет пальцы, младший щенок из стаи доверчиво тычет мокрым носом в ладонь, хвостом виляет. Холодает, приходится подняться на ноги и продолжать шагать к Башне. Её окна глядят светом свечей, чёрный камень, из которого создано строение, возвышается на фоне тёмного неба. Наконец-то возвращаюсь домой. Когда закрываю за собой дверь и прохожу по коридору, слышу, как наверху что-то разбивается и раздаётся взрыв. Спешно поднимаюсь по лестнице, едва касаясь перил. Почти добегаю до дверей, останавливаюсь на пороге одной из комнат, откуда и идёт звук. - Рейстлин? - опасаюсь подходить ближе, мне ли не знать, какой капризной бывает нестабильная магия. - Всё… в порядке? - Да, просто очередной неудачный эксперимент, - он стоит, опираясь руками на стол, опустив голову, над чем-то раздумывает. - Осторожно, не наступи на стекло. Маджере ногой отпихивает осколки под стол, вздыхает раздражённо. Как раз в этот момент в коридоре появляется Даламар с подносом в руках. Его замечаю я, но не маг. Эльф слышит тон своего шалафи, мгновенно меняет направление, уходит в сторону кухни. Я едва сдерживаю смешок, подхожу к Рейстлину, убираю белые пряди волос с его лица, обнимаю со спины. Успокаиваю не магией, но своим настроением. - Ты слишком напряжён, - бурчу ему в плечо. - А ты шла через лес, - оборачивается, заключает меня в кольцо рук. - Пешком. Угадал, наверное, по запаху свежей листвы. Конечно, как иначе, тот, кто владеет магией, чувствителен к таким вещам. - Да, - устраиваюсь в объятиях удобнее, кладу голову на плечо Маджере. - Как Совет закончился? - интересуюсь, наслаждаясь тем, как чужие пальцы гладят меня по голове. Рейстлину нравится такой тактильный контакт, мы это выяснили давно. Ему приятно касаться легонько и сильно, медленно и резко, часто повторяя движения. Своеобразный язык тела, который надо разгадывать. - Как обычно, - вздыхает маг. - Кучка глупцов не пожелала признать свою неправоту. Я прекрасно понимаю это настроение. Раздражение, недоверие. Чужой страх перед силой рушит планы Маджере снова и снова. - Ты не сможешь их переубедить, - качаю головой. - Знаю, - мужчина целует меня в висок. - Зато ты рядом. Что бы было с нами, не встреться мы. Думаю, Рейстлин бы сошёл с ума и подчинился Такхизис. Я бы тоже потеряла контроль над собой и вряд ли избежала бы тюрьмы. Спасибо… не Паладайну, вряд ли это он помог двум тёмным магам.