Моя крепостная

      Кате этой ночью не спалось. Она встала с кровати в комнате для прислуги. За окном виднелись листья орехового дерева в свете луны.       Девушка на цыпочках вышла из комнаты в длинный тёмный коридор. Её дыхание эхом отбивалось от стен. Сверху лишь из одной двери пробивался свет. — Григорий Петровичь… — шёпотом про себя произнесла девушка. В немой тишине она шла к источнику света по ступеням, пока не оказалась у его двери. Заглядывающая в щель.        Червинский тоже не спал. Горящий камин. Смятые вещи валялись по полу. Он глушил свою боль алкоголем. Но это его не спасало. Совсем не спасало.Слёзы не благоволили останавливаться. Горечь, будто петля на шее душила его.        Вербицкая замерла за дверью, глотая воздух. " Что мы делаем друг с другом» проносилось в её мыслях. «Как я могла? Неужели и я такой же монстр как и ты?»        Она не смогла ни войти, ни уйти, так и стояла за дверью, как вкопанная, пока барин не уснул. А потом осторожно взялась за ручку и вошла во внутрь.        Григорий проснулся от шума. В голове гудело, опьянение всё ещё было крепкое. Девушка собирала с небольшого столика опустошённые бутылки скотча. Вещи больше не валялись по полу. В комнате было убрано.        Крепостная собрав все бутылки скрылась за дверью. Через пару минут она вернулась с вазой тюльпанов. Когда она вошла, мужчина притворился спящим. Китти поставила цветы на столик, где до этого только что были бутылки и, судя по звуку шагов, направилась к шкафу. Цветы, отвратно для барина, приятно пахли сладкой свежестью. Внезапно, тёплый плед накрыл Червинского. Девушка уже было собиралась уходить. — Стой.– он схватил Китти за руку. Их глаза встретились. Выглядел мужчина болезненно. Катерина не в силе была выдавить из себя и слова, молча смотрела на барина. — Убери вон от сюда эти свои цветы. Видеть. Больше. Этого всего тут не хочу… И не смей даже входить сюда без стука.– Он укоризненно сверлил её глазами. В них так очевидно горела обида и ревность. — Гриш. Доброе утро. Нам нужно поговорить. — Китти уже обдумала как и что должна сказать, чтобы исправить ситуацию. Она осторожно высвободила руку и прикоснулась ко лбу мужчины. — Ты меня не слышишь? — разъярённо рявкнул Червинский.– Убери свои глупые цветочки из моей комнаты. — Он вскочил и плед упал к его ногам. — Да прости, Гриш, я сейчас всё уберу. — Китти послушно достала цветы из вазы. Капли стекали по стеблям. — И для тебя лично, я Григорий Петровичь.– возмутился барин.– И называть ты меня будешь только так. И не Гришенькай мне тут. Я твой хозяин! И если ты ещё не усекла где твоё место, я поясню: Пока я не зову, ты не приходишь. Такие правила, Катя. — он жестом указал на дверь и присел на кресло. — И сейчас. Я тебя не звал.       Китти присела перед ним, заглядывая в глаза. — Я не уйду. Потому что нам нужно поговорить, ты должен меня выслушать. Мне больно видеть тебя таким. — Катя. Меня тошнит от всей этой твоей заботы. Если ты сейчас не сделаешь то что я тебе сказал, мне прийдёться наказать тебя. — Я знаю, ты в праве злиться. Но прошу, позволь мне объяснить. Червинский не слушая встал с кресла, прошёл мимо девушки к двери и громко позвал: — Яков! Степан! На кличь в дверях появились двамужчины.        Червинский с немым вопросом взглянул на Катю. Китти молча пошатнула головой, поднялась и покинула комнату. Яков и Степан смотрели в след девушке. — Что барин прикажете делать? — спросил Степан. Червинский похрамывая опустил глаза в пол и зметил всё ещё стоящие на столике цветы. — Идите. Уже ничего.        Мужички ушли, а барин направился к столику и замахнулся, чтобы скинуть с него вазу с цветами. Но за несколько сантиметров его рука остановилась, и цветы остались не тронуты. Червинский аж сам удивился, что не может уничтожить цветы, которые принесла ему Катя. И от этого ему стало так смешно. Он захохотал от этой нелепости, упал на кровать и закрыл глаза руками… Чтобы остановить уже накатившие слёзы. Но они всё текли, текли и текли… горькие, болючие…        Катерине Вербицкой казалось, что эта размолвка временна, что это глупое недопонимание легко исправить. И хоть Червинский имел сложный характер, присущий всем Червинским, она конечно сможет к нему достучаться. Последующие несколько дней он всё так же был груб. Упрекал Китти в каждой мелочи заставляя её выполнять обязанности по дому и ходил над ней как коршун, ожидая, когда та совершит очередную ошибку, чтоб выразить своё недовольство. Все её попытки поговорить с ним резко присекались и Катерина каждый раз наталкивалась на гранитную стену, который водрузил между ними Григорий. И не желал он идти на уступки, на контакт, боясь вновь обжечься. " Лучше я буду держать тебя на расстоянии, ведь ты орудие Сатаны способное убить меня» И самое худшее, по его мнению было то, что он всегда раньше считал её святой, искренней и невинной. А теперь, после всех этих событий он был расстерян. " Как я могу любить женщину, которой я не могу верить».        Шли месяци, отношения между Вербицкой и Червинским с каждым днём становились всё хуже и хуже. Он очень редко звал крепостную на ночь, и делал это лишь когда был очень пьян, чтоб скрасить вечер. Проходя мимо друг друга в коридоре, мужчина больше не бросал свои взгляды на девушку, пытаясь поговорить, подловить её где-то, а шёл озадаченный какими-то своими мыслями. Она стала для него такой же как и все другие. Его часто не было дома. Но Катерина прощала ему его осутствие, и каждый раз ждала, готовя ужин. Со временем он бывал у Кадошникова лишь раз-два в неделю, чтобы утолить его физиологические потребности с Катей. Происходило обычно это очень внезапно и быстро. Китти страдала, но надежда что со временем всё устаканиться не покидала её.        Однажды Кадошников устроил у себя приём, куда пригласил своих близких богатеньких знакомых, которые мало интересовались расследованиями, и по идее не должны были быть в курсе подозрений Червинского в деле уголовной ответственности. Китти готовилась, так как знала что Григорий обязательно прийдёт на этот приём, и вот тогда она обманом заставит мужчину выслушать её. Однако Кадошников запретил крепостной выходить к гостям, и Китти осталась с прислугой помогать на кухне. Вечер был в разгаре. Катя уныло сидела на стуле, подпёрши лицо рукой, и водила по рассыпанной на столе муке пальцем, вырисовывая фигуры. Дверь за её спиной заскрипела и послышался голос: — Кто-то может принести карзину фруктов для пани Разенхауф и мистера Гринвельсона.        Китти подняла голову и кивнула. — И ещё Червинский просил красного сухого вина.        Девушка обрадовалась: " Он пришёл. Всё получиться!». Китти подорвалась со стула и начала собирать всё необходимое в карзинку. Спустя пару минут, она оказалась в набитом толпой зале где играла музыка, горели свечи, и пары вальсировали вдоль паркета. По бокам от центра столы трещяли от угощений и подле них стояли все остальные гости.        Китти ходила между увлечёнными живой беседой людей, глаза искали Червинского. И она увидела его, с другой стороны зала, в компании молоденьких красивых девушек. Они допивали вино, у Григория бокал уже был пуст и тот смотрел по сторонам ищя прислугу. Мужчина приостановил парнишку, проходящего мимо него с угощением. Тот ему быстро что-то сказал и исчез в толпе. Китти невольно сглотнула. Ей не хотелось говорить с барином в присутствии ещё кого-то. Девушка на секунду закрыла глаза, чтоб собраться с мыслями, но открыв их обнаружила, что Григорий Петровичь исчез из виду. " Ну вот» Подумала про себя девушка. — Вы принесли мне вина, Катенька? — знакомый голос заставил девушку вздоргнуть. Она посмотрела через плечё и увидела Метью Паркера разглядывающего её. — Что вы тут делаете? — испуганно прошептала крепостная. — Кадошников пригласил меня.– сверкая глазами проговорил Метью. — Не ожидал вас тут увидеть. Это приятное стечение обстоятельств.        Китти смотрела на мужчину, и её сердце нервно билось. Девушка переживала, чтобы Григорий вновь их не застал вместе, и не додумал себе не весь чего. — Ваш барин больше не собираеться убивать меня? — ехидно поинтересовался Метью. — Или он уже интересуеться другими, более занятными делами. — мужчина кивнул в сторону дамочек, с которыми только что о чём-то говорил Червинский. После некоторой паузы девушка ответила: — Нет, нет. Это было глупое стечение обстоятельств, всего-то, и… — Не нальёте мне вина, Катенька? — Метью, заметив встревоженность Катерины, решил перевести тему. — Да, конечно. — девушка почему-то почувствовала себя как-то странно уютно и спокойно рядом с Метью. Стакан наполнился вином, а танец в зале закончился, мелодию сменила другая композиция. К паре подошёл парень-слуга Кадошникова и прошептал на ухо Кате, что Червинский ждёт её у себя в комнате. И чтоб та поторопилась. — Катя, вы…такая красивая сегодня. — внезапно сказал Паркер. — я не мог этого не сказать. — Он слегка смутился и улыбнулся.        Девушка хотела что-то ответить, но Стёпка (мальчик-слуга) дёрнул её за руку и грозно посмотрел. — Я…простите… Я должна идти…– крепостная поспешно покинула зал, опустив глаза и пару раз обернувшись.        Мужчина выпил болкал, следя за девушкой глазами, и скривился от напитка: " Вино такое тёрпкое…прям как ты Катя».       Червинский стоял перед большим окном, покуривая трубку. Услышав, как Китти вошла, он, не поворачиваясь молвил: — Почему так долго? Раздевайся и ложись на кровать.        Вербицкая стянула с себя платье. Оно тяжело рухнуло к её ногам. Девушка молча смотрела на силуэт Григория, который освещала свеча. Постояв несколько минут. Она легла на кровать на спину, и натянула на одеяло. Червинский с трубкой во рту стал стягивать галстук, рубашку, штаны, и всё остальное. Избавившись полностью от одежды он направился к Катерине. Мужчина залез на кровать, и навис над девушкой, стаскивая одной рукой с неё одеяло. Китти приподнялась на локтях. — Я делаю всё что вы просите. Всё что вы скажете. Я жду вас каждую ночь. Каждый день. Каждую секунду. Позвольте хоть раз нам поговорить … Я так скучаю. И я хочу понять, что между нами… — Что ж Катя, хорошо.– Червинский вытянул изо рта трубку, из его губ выкатывался белый табачный дым.– Давай поговорим. — он присел рядом на углу кровати. Катерина прикрылась одеялом и тоже села, поджав ноги. — Я собираюсь жениться. — эти слова повергли Катерину в состояние ужаса– На дочери помещика Кулиша. Этот брак решит многие финансовые проблемы, и обеспечит лёгкую беззаботную жизнь. Так что… наши отношения теперь прийдёться скрывать. Если брак конечно состоиться. И я вот думаю о том… согласишься ли ты… — Стать вашей содержанкой? — Катенька, этот брак всего лишь формальность. Я даже толком не знаю кто она. И это не должно тебя заботить… Ты забыла может, но ты моя крепостная, я могу сам решать за тебя. Но…я не в праве заставлять тебя. Вернее не хочу этого делать. Если только ты сама…не захочешь…       За дверью послышался звук битой посуды. Червинский поднялся, накинул халат и направился к двери. — Просто подумай, Катя. Подумай. У тебя есть время.

<center>

</center>