Путешествие в обратном направлении (автор Priest, Китай)

Медленно опустив руку в карман, Ань Цзе сильно ущипнул себя через одежду. Этот момент показался ему необычайно долгим. Целый поток незнакомых ранее эмоций захлестнул его сердце. Они разбудили жажду убийства, надежно запертую в темном углу души. Ты обещал ей, сказал себе Ань Цзе. Ты обещал ей не убивать того мерзавца по фамилии Хэ. Дал слово не трогать его, так что держи… Будь добр. Его тело в широком пальто сотрясала дрожь. Он ощущал себя компьтером, в который ввели слишком много противоречивых команд, и который вот-вот взорвется от перегрузки. Ань Цзе глубоко вдохнул холодный воздух, пытаясь успокоить кипящие эмоции. Морозный зимний ветерок обжег легкие, и в голове опустело. По жилам Ань Инь Ху вместо крови текло безумие. Закончились занятия, и дети, словно выпущенные из темницы, бросились к школьным воротам с воплями и толкотней. Радостные крики знаменовали временную передышку в борьбе за знания (или со знаниями, это уж как поглядеть). В гомонящей толпе никто не обратил внимание на подростка, слегка замедлившего шаг. Ему понадобилось меньше секунды, чтобы вернуться в нормальное состояние, и Ань Цзе двинулся дальше, нагруженный своими учебниками, написанными на «марсианских» наречиях. Телефон в кармане пальто завибрировал и заиграл мелодию вызова. Не глядя, Цзе сбросил звонок. Через несколько секунд аппарат снова зазвонил, словно не желая сдаваться. Ань Цзе опять нажал на отбой и затем выключил телефон. Цзуи Шэ больше не являлся единственным человеком, знавшим его номер. Его также раздобыли несколько одноклассников, набивавшихся в друзья. Но они не стали бы дозваниваться так настойчиво. А вот Мо Конг вполне мог. Было очевидно, что обойти стороной того, кого Ань Цзе больше никогда в жизни не хотел бы увидеть, вряд ли удастся. Поскольку тот ясно дал понять, что явился за ним. Все, что Ань Цзе мог сейчас сделать, это контролировать руку, сжимающую в кармане нож, и сохранять нейтральное выражение лица, не давая волю эмоциям. Теперь он не Ань Инь Ху, а обычный школьник. Как и ожидалось, молодой человек в белых перчатках, сопровождавший Хэ Цзинмина, издалека смерил его взглядом. Цзе подавил инстинктивное желание сбежать и позволил ему похлопать себя по плечу. Белые Перчатки говорил на мандаринском так, будто старался укусить свою щеку. Он почтительно произнес: — Молодой господин Ань, разрешите пригласить вас на короткий разговор? Цзе моргнул и, словно не понял, что обращаются к нему, переспросил: — Меня? Белые Перчатки положил руку на плечо Ань Цзе. Вид у него был не особенно внушительный, но железная хватка абсолютно не соответствовала хлипкой внешности. Из последних сил сдерживаясь, юноша не сопротивлялся, когда Перчатки едва не волоком потащил его за собой. Хэ Цзинмин пересел за руль своего шикарного спортивного автомобиля, и медленно тронулся следом. Ань Цзе спиной чувствовал взгляд немигающих темных глаз. Толпа любопытствующих наблюдала за авто, пока Перчатки вел Ань Цзе по улице. Миновав несколько перекрестков, мужчина остановился в небольшом переулке. Позади раздался звук открывающейся дверцы. Ань Цзе оглянулся, со смесью интереса и замешательства посмотрел на Хэ Цзинмина и заставил себя глазеть на машину. Вскоре из-за поворота появился неприметный черный «бьюик». Он затормозил, и из него вышел темнокожий мужчина. Хэ Цзинмин движением головы дал знак, темнокожий понял без слов, приблизившись, поклонился, принял ключи от спорткара, сел за руль и уехал. Молодой человек в перчатках открыл дверцу «бьюика» и, с почтительным поклоном пригласил: — Пожалуйста, садитесь. Ань Цзе с нерешительным видом поинтересовался: — Кто вы? Белые Перчатки проигнорировал бессмысленный вопрос, он продолжал стоять, согнув спину, возле дверцы автомобиля, но в его руке каким-то образом оказался пистолет. — Пожалуйста, садитесь в машину. Зрачки Ань Цзе при виде оружия сузились. Он чуть помедлил и затем молча залез на заднее сиденье. Руку из кармана он не вынимал. Опустив глаза, Белые Перчатки повернулся к Хэ Цзинмину. — Директор Хэ. От резкого свиста и звука рассекаемой плоти Ань Цзе непроизвольно дернулся. Хэ Цзинмин держал в руке короткий хлыст. От удара голова мужчины в перчатках отклонилась в сторону, через все лицо до самой шеи алел след удара. Хэ Цзинмин до этого всю дорогу не проронивший ни слова, наклонился к уху своего слуги и прошептал с вызывающей дрожь интимностью: «Если это повторится снова… я отрежу тебе руку. Ты знаешь, о чем я.» Белые Перчатки не осмелился даже поморщиться, не то что сказать что-то в свою защиту. Он лишь послушно ответил «Да» четким голосом. Хэ Цзинмин забрался в машину и, повернувшись к Ань Цзе, попытался изобразить на лице улыбку подобрее, но в темноте салона это выглядело как сцена из фильма ужасов. Подождав, пока хозяин усядется, Белые Перчатки закрыл за ним дверцу, сел за руль и медленно тронулся. Ань Цзе вжался в угол сиденья, кутаясь в свое широкое пальто. Воротник закрывал подбородок, а глаза смотрели с «невинной и наивной» тревогой, насколько он мог это изобразить. — Твоя фамилия Ань? Хэ Цзинмин слегка подался к нему, нависая и подавляя. И он все еще использовал этот низкий, несколько двусмысленный, мягкий тон. Мышцы его физиономии, казалось, не привыкли к такому добродушному выражению и судорожно дернулись, когда он проговорил: — Сколько тебе лет? Ань Цзе почувствовал на лице горячее дыхание Хэ Цзинмина, и жажда убийства снова забурлила в его крови. Его затрясло от ненависти, кончики пальцев в кармане ощупали рукоятку ножа… Но эта дрожь, сотрясающая худое тело, в результате сделала его еще больше похожим на перепуганного ребенка. Рука Хэ Цзинмина медленно протянулась к нему, пальцы легко погладили Ань Цзе по щеке. Прохладная гладкая кожа, юная, подростковая живость и нежность еще не тронутая ни годами, ни стихиями. Казалось, Хэ Цзинмин не мог противиться его очарованию и придвинулся ближе. Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. — Он действительно пахнет им… Почувствовав, что юноша задрожал еще сильнее, Хэ ласкающим жестом обвел контур его лица. — Не нужно бояться, детка. Не бойся, я не причиню тебе вреда. Стиснув зубы, Ань Цзе старался отодвинуться, но мог только вжиматься в дверцу машины, ощущая все ее неровности своей тощей спиной. А Хэ Цзинмин практически притиснулся к нему в почти неприличной позе, от чего нервы Ань Цзе натянулись до предела. Рука мужчины обняла его плечи, а нос ткнулся в щеку и слегка потерся. — Этот запах… этот запах… Последние крупицы здравомыслия оставили Ань Цзе. К черту всё, что он когда-то обещал! Ограничение свободы вернуло его к обжигающей ярости из снов и воспоминаний. Ладонь в кармане напряглась, крепче обхватывая рукоятку ножа, Ань Цзе приготовился вытащить его и воткнуть в прижимающееся к нему туловище. И в этот момент грохнул выстрел. Машина пошла юзом по широкому кругу и чуть не перевернулась. Цзе едва успел поднять руку, инстинктивно прикрывая голову, как его швырнуло об дверцу. Если бы он реагировал медленнее, удар грозил бы сломать ему череп. В самом легком случае он потерял бы сознание. Хэ Цзинмина сорвало с заднего сиденья и шарахнуло о спинку водительского кресла. Прежде чем он пришел в себя, машину окружили около десятка человек, направляя на него темные дула своих пистолетов. Кто-то открыл дверцу со стороны Ань Цзе и подхватил его, не давая упасть. Мо Конг держал в одной руке пистолет, а второй обнимал Ань Цзе за талию, поддерживая. Он еще никогда не видел юношу таким. Невозмутимое выражение, которое обычно было на его лице, исчезло, уступив пугающей бледности. Ноги его почти не держали, он позволил тащить себя, словно был на грани обморока. Мо Конг теснее прижал к себе дрожащее тело. Он мог ощутить, как дыхание юноши становится поверхностным, сердцебиение замедляется. Мо Конг тихо позвал: — Ань Цзе? Он не знал, трясся Цзе от испуга или по другой причине. По его убеждению, у этого человека, полного загадок и почти всемогущего, просто не существовало такого чувства, как страх. И все же, сердце Мо Конга сжалось. — Ничего, всё в порядке… — утешающе пробормотал он. Не обращая на него внимания, Цзе уставился на мужчину, оставшегося в машине. Хэ Цзинмин безусловно побывал во многих передрягах. Под дулами пистолетов он спокойно поправил свою одежду и неторопливо выбрался из автомобиля. Водитель в белых перчатках, очевидно, не имел хорошей привычки пристегиваться и теперь являл собой наглядный пример важности соблюдения правил безопасности, разбив голову, когда его швырнуло в лобовое стекло. Хэ Цзинмин, прищурившись, посмотрел на руку Мо Конга на талии Ань Цзе, отвел глаза и медленно проговорил: — Кто вас послал? Цзуи Шэ? Чжай Хайдун? Шуи Ши? Мрачные взгляды Мо Конга и Хэ Цзинмина скрестились. Спустя довольно долгое время, молодой человек опустил пистолет. — Вы, должно быть, директор Хэ? Я всего лишь посыльный. Если директор проделал такой долгий путь, ему не следует избегать своих старых друзей. Уголки губ Хэ Цзинмина слегка поднялись. Эта улыбка была чрезвычайно странной — кроме губ ни одна мышца на каменном лице не дрогнула. — Шуи Ши… — утвердительно произнес он и скованно кивнул, будто наполовину парализованный. — Веди. Дав знак своим людям, Мо Конг убрал пистолет. Бандиты опустили оружие и окружили Хэ Цзинмина. Двое мускулистых мужчин подняли раненого водителя, похожего на дохлую рыбу. Мо Конг взмахнул рукой, показывая направление: — Пожалуйста, после вас, директор Хэ. Хэ Цзинмин скользнул по нему взглядом, задержавшись на Ань Цзе, безвольно повисшем в объятиях Мо Конга, и зашагал прочь. Автору есть что сказать: Это мирное общество. В этой главе может быть много сцен, которые могут ввести в заблуждение, но, пожалуйста, не думайте об этом слишком много…