Путешествие в обратном направлении (автор Priest, Китай)

От боли дыхание Ань Цзе перехватило. Мо Конг опустил голову, теребя в руках дурацкое баночное колечко, измазанное в крови. Уголки его рта дергались, словно он силился улыбнуться, но на глазах блестели слезы. Он тупо бормотал, запинаясь, словно у него язык бантиком завязался: — Ты… Ты всегда… я… я… я думал, ты… а ты… И пока Ань Цзе не оправился от боли, и не мог одернуть его, он так и повторял: «А я… а ты… я… ты… ты…» Этого парня, кажется закоротило, и он забыл все слова китайского языка, кроме этих двух. С мрачным лицом Ань Цзе выдернул баночное колечко из его пальцев. Оба замолчали, глядя друг на друга, и столь странная сцена выглядела особенно глупо в нынешней ситуации. Двое молодых людей, которые берут в руки оружие так же естественно, как палочки для еды, внезапно растерялись. После тысячи пройденных дорог всегда найдется тот, кто вызовет у вас гормональный сбой. Это не происходит мгновенно, гормоны, как компьютерный вирус, незаметно меняют расширение каждого важного файла в вашей системе. А затем система внезапно выдает синий экран смерти. Спустя долгое время Ань Цзе небрежно кашлянул. — Э… кхм… эта штука неплохо блокирует пули… Он еще не закончил говорить, и не успел натянуть на лицо свою стандартную маску невозмутимости и равнодушия, когда Мо Конг прильнул к нему, и мягкие нежные поцелуи посыпались на его губы, щеки, брови, лоб… Юноша осторожно продел пальцы между его пальцев и переплел их. Тепло его тела, казалось, смогло отогнать даже боль. По крайней мере на время. Мо Конг держал его руку, а второй своей рукой придерживал под спину, как будто боялся, что Ань Цзе снова отстранится. Страстные поцелуи растапливали последние барьеры между ними и ломали сопротивление. Все прежние уважительные причины оказываются неважными перед лицом глубокой любви. Доводы рассудка проигрывают искренности и терпению… Ань Цзе постепенно расслабился и прикрыл глаза. Медленно подняв руку, он положил ее на щеку Мо Конга и поймал губами неслышный вздох. Жизнь то и дело подбрасывает испытания, меняет декорации, устраивает проверки на прочность. Но находится что-то, ради чего на время стоит ослабить бдительность и отпустить на волю эмоции, забить на всякие раздражающие вещи, забыть про весь остальной мир и просто потакать своим чувствам. Два сердца очень близко друг к другу бились с одинаковой частотой. Долгие минуты спустя, Мо Конг нехотя отпустил губы Ань Цзе и прошептал: — Прости, прости… Опустив глаза, Ань Цзе молчал, а потом мягко толнул его в грудь: — Не нужно извиняться, ты мне ничего не должен. — Цзе… Глубоко вздохнув, Ань Цзе покачал головой и рассмеялся: — Просто сохраняй спокойствие и свой настрой, когда будешь направлять на меня снайперскую винтовку. Это то, что я заслуживаю, — не давая Мо Конгу вставить слово, он велел: — Если у тебя есть фонарик, включи его. Если нет, следуй за мной и держи наготове пистолет. Отсюда должен быть выход, — он спокойно и внимательно огляделся. — Если я правильно ориентируюсь, и землетрясение не слишком сильно поменяло рельеф, то, вероятно, смогу определить наше местоположение. Эта трещина открыта с обоих концов, и, похоже, один конец уходит вниз. Думаю, древний город, который мы ищем, находится именно в той стороне. Не знаю, где оказались остальные, надеюсь не слишком близко к монстрам… — пожав плечами, он замолчал. Мо Конг нашарил руку Ань Цзе и крепко сжал. Ладонь была ледяной, как у человека с холодным сердцем. Он вспомнил слова Пятнадцать: «Ему есть что скрывать от тебя» и нахмурился. — Если ты не ненавидишь меня, почему… — Просто продолжай думать, что я тебя ненавижу, — с небрежной улыбкой перебил его Ань Цзе. Он сосредоточился на стенках трещины, стуча по ним и пиная ногами, пока часть грунта не обрушилась, открывая темный широкий проход в неизвестность. Черный лаз был похож на окровавленную пасть монстра, готового их сожрать. Во мраке подземелья даже ночное зрение Ань Цзе было бессильно. — Так у тебя есть фонарик? Телефон тоже подойдет. Мо Конг достал из кармана маленький фонарик и подал ему. Упрямо сжав губы, он не оставлял намерения все выяснить. — Будь честен, хотя бы дай знать причину, по которой ты должен избегать меня. Ань Цзе, можешь не быть таким скрытными и не носить все в себе? Ты такой… — Причину… — медленно повторил за ним Ань Цзе, пристально вглядываясь в провал. Кажется, где-то в середине лаза угадывался поворот. Он негромко пробормотал: — Это борьба характеров. — Ань Цзе! — Причина, окей. Ань Цзе обернулся, его глаза и выражение лица были чрезвычайно спокойными, настолько, что это заставляло окружающих чувствовать бессилие. Этот ублюдок умел возвращать свою маску равнодушия так быстро, словно неуязвим ни для огня, ни для воды. — Хм, причина. Допустим, это психологический блок. Как я могу спать с кем-то, кто стреляет в меня из снайперской винтовки с крыши здания? Это как-то неприемлемо. Ань Цзе отряхнул с себя песок и, положив палец на курок, приготовился пролезть в дыру. Обернувшись к Мо Конгу, он сказал: — Ты спустишься, когда я разрешу. — Даже не думай об этом! — процедил сквозь зубы Мо Конг, схватив его за рубашку. Вздохнув, словно пытается вразумить глупого ребенка, Ань Цзе дернул плечом: — У тебя есть план В? Если нет, отпусти и не мешай. — Не считай меня сопляком только что снявшим кайданку (1), — проворчал Мо Конг и резким движением оттащил Ань Цзе назад. — По крайней мере, я сильнее, чем такой окровавленный старикашка, как ты. Выглядишь будто отброс со скотобойни. И Мо Конг с молниеносной скоростью скатился по наклонному проходу. Ань Цзе не успел его поймать, поэтому ему осталось только соскользнуть следом, яростно ругаясь: — Паршивец! Да у тебя мозжечок выдавил весь мозг! Слишком раннее снятие кайданку привело к умственной отсталости! Спуск постепенно расширялся, Мо Конг поджал ноги, чтобы быть готовым в любой момент. После нескольких поворотов перед ним открылось большое пространство. Выхватив из кармана зажигалку, Конг крутанул колесико и швырнул ее перед собой, кувырком выкатываясь из дыры. Раздался небольшой взрыв, а затем из темноты послышался крик боли. Что-то мелькнуло перед глазами Мо Конга. Сделав еще один быстрый кувырок, он избежал острых ног монстра, и тут же одним движением повернулся, стреляя в него из пистолета. Паук пошатнулся и упал на землю. Огонь зажигалки молниеносно охватил все его тело. Мо Конг с облегчением выдохнул. Как раз в тот момент, когда прозвучал выстрел, из дыры вылетел Ань Цзе и аккуратно приземлился на ноги. Нахмурившись, он огляделся, не обращая внимания на Мо Конга, который покосился на него с горделивым видом. Огонек зажигалки скупо освещал пространство. К счастью, других монстров поблизости не обнаруживалось. — Иди сюда, — сердито рявкнул Ань Цзе, дергая Мо Конга за ворот. Юноша в ответ игриво улыбнулся и попытался обнять его. Их возню прервал громкий звук выстрела. Молодые люди застыли, глядя друг на друга, а затем бросились в ту сторону. Кажется, оттуда доносился беспорядочный топот нескольких пар ног, словно кто-то в панике бежал им навстречу. Стоило вывернуть из-за поворота тоннеля, как они увидели метнувшуюся наперерез темную тень. Мо Конг вскинул оружие и прицелился. — Стой! Стой, это я! Голос звучал знакомо. Луч фонарика нашарил лицо мужчины. Это был Цзуи Шэ. Он привалился к стене, тяжело дыша и поддерживая Пятнадцать, который, кажется, был без сознания. — Что случилось? — выдохнув, Ань Цзе убрал пистолет. — Что за дерьмо, вот только землетрясения нам не хватало для полного счастья, — выругался Цзуи Шэ, сваливая Пятнадцать на землю. — Я чуть в штаны от страха не наложил. Да еще этот пацан свалился мне прямо на голову. На вид два таэля косточек, а весит целую тонну. Надеюсь, он не помер. Ань Цзе покачал головой. — А где остальные? — Черт его знает, — Цзуи Шэ вытер пот со лба. — Что теперь делать? Здешнее подземелье настоящий лабиринт. — Круто… — скривился Ань Цзе и помассировал виски. — Теперь ты можешь довериться только моим инстинктам. Цзуи Шэ закатил глаза. — Серьезно? Инь Ху, инстстинкты? Если бы они у тебя были, разве тебе не везло бы чуть больше в этой жизни? — он наклонился и взвалил себе на плечи тело Пятнадцать, словно мешок овощей. — Ладно, веди. Мы все равно не знаем, где мы, так что еще сильнее заблудиться у нас все равно не получится. Ань Цзе усмехнулся. Три с половиной человека (пока Пятнадцать без сознания считаем его за половину) брели по бесконечным туннелям, простирающимся во все стороны. Время от времени они останавливались, чтобы определить направление. Из припасов у них было пол фляги воды у Ань Цзе, и Цзуи Шэ, кроме Пятнадцать спас еще рюкзак с кое-каким полезным содержимым. Этого было пока достаточно, чтобы не потерять надежду. — В лагере было столько продуктов и снаряжения, что хватило бы, чтобы пересечь пустыню вдоль и поперек несколько раз, — вздохнул Цзуи Шэ. — Если повезет выбраться наружу живыми, мы их обязательно найдем. — Не будь слишком оптимистичным, — охладил его Ань Цзе. — Выжить здесь — уже весьма сложная задача. — Иди вперед, не трать слюну впустую, — слабо отмахнулся Цзуи Шэ. — Бедность — это болезнь, которую можно вылечить. — Отвали. Внезапно Ань Цзе остановился на пересечении нескольких тоннелей, его взгляд быстро изучил окрестности. — В чем дело? На губах Ань Цзе медленно появилась улыбка, которая становилась все ярче и ярче. Он вытянул руку похлопал по стене. — Знаешь, в моей жизни еще так много дней, когда мне не везет. Какая фея забыла пойти сегодня на работу? — Ты нашел дорогу? — Тот тоннель, по которому мы только что шли, — Ань Цзе оглянулся, затем указал на проходы впереди. — И те, что передо мной. Я думаю, это место совпадает с картой, которую я видел. Змей широко раскрыл глаза и недоверчиво покачал головой: — Я помню твои способности к геометрии в старшей школе. Ты даже не рисовал чертежи, все три измерения были у тебя в голове. Совпадает с картой… Конечно, с картой… Примечание: (1) Кайданку — штаны с вырезом в паху, традиционная одежда для малышей в Китае. Такие штаны позволяют обходиться без подгузников и облегчают родителям уход за ребенком. Считалось, что ношение кайданку полезно для здоровья. Все еще довольно широко используются, как в сельской местности, так и в крупных городах, но постепенно вытесняются обычной детской одеждой.