Искажая Вселенную

Через несколько недель все вернулось на круги своя. Чонгук был занят учебой в университете и записью альбома, который группа готовила вместе с Юнги. Однако его настроение значительно улучшилось. Он начал выходить из дома немного раньше, поэтому редко натыкался на членов своей семьи, когда искал что-нибудь перекусить в холодильнике. И так было даже лучше, он знал, как сильно раздражает отца и брата. По какой-то причине он старался, чтобы ничто не испортило его умиротворенного настроения. В тот день Чон приехал в университет пораньше, потому что ему нужно было встретиться с одногруппником и закончить работу над проектом, который они должны были представить на следующий день. Это было что-то о том, как планеты и звезды влияют на жизнь людей, и что ж, он гордился тем, что смог отлично поработать. И, честно говоря, нечасто Чонгук видел в себе хоть какую-то пользу. Он так привык слышать о себе плохое, что начал верить, что ни на что не годен и что, в конце концов, тоже останется один. Не то чтобы его это волновало, но мысль была не из приятных. Никогда не была. Поэтому, чтобы отогнать меланхоличные мысли, татуированный парень остался со своими друзьями. Даже если он не открывался им, он знал, что, просто находясь рядом, он будет ощущать себя намного спокойнее и веселее. Это было то, что Намджун и Хосок автоматически заставляли чувствовать людей. — Слушай, я ведь довольно миролюбивый человек, верно? — начал Намджун. Когда они втроем были в кафе университета. — Но, черт, я просто хотел, чтобы этот групповой проект сгорел к херам. — Боже, Намджун, разве не ты говорил, что этот семестр пройдет гладко? — подколол Хосок, смеясь. — Добро пожаловать в университет, напарник, групповые работы — это полное дерьмо. Затем Ким лег на стол, пыхтя и продолжая жаловаться на то, что его товарищи по группе только и делают, что ноют и перекладывают работу на него. Хосок пытался его успокоить, а Чонгук мог только смеяться над сценой, которую устраивал самый старший из троих. — Перестань быть лохом, — сказал он наконец, заметив, что тот смотрит на него с хмурым взглядом. — Просто сделай всю работу сам и не вписывай их имена. — Я собирался утешить тебя, напомнив, что на этой неделе у нас еще одна вечеринка, но… Да, не добавлять их имена вообще — хорошая идея, — пожал плечами Хосок. — Действительно, я подумаю об этом, — рассмеялся он, вскоре вернувшись к другой теме. — А что за вечеринка? Интересно, все ли пойдут? Басист посмотрел на него, хитро улыбаясь. Сначала Намджун растерялся, пытаясь понять, почему Хосок так улыбается ему, но потом вспомнил, кто был на прошлой вечеринке. И это был именно тот, кого он хотел видеть и на следующей вечеринке. — Я едва упомянул о вечеринке, а тебе уже любопытно, пойдет ли он? — пошутил Хосок, смеясь. — Он тебе очень нравится, Нам. Намджун сначала пытался отрицать, но широкая улыбка, что появилась на лице, не позволила ему этого. Не то, чтобы он был сильно увлечен Чимином, но то, что он считал его великолепным и хотел бы провести с ним время, было правдой. — Чимини-хён выглядел прекрасно, — подтвердил то, о чем двое других знали, что он думает. — Вы видели? Блин… — Ты действительно без ума от него, да? — Хосок закатил глаза, почти фыркнув. — Хватит сходить с ума. Чимини тебе не по зубам. Чонгук чуть не рассмеялся, но решил просто понаблюдать за их общением и придержать всю информацию при себе. — Иногда мне кажется, что он слишком хорош для любого человека, — заключил Намджун. — В этих словах есть смысл, — Хосок мог только согласиться. А Чон промолчал, но позволил себе вспомнить, как выглядел Чимин во время вечеринки, и, что ж, его друзья не врали. Он был красивым мужчиной, к тому же имел легкий характер, благодаря которому Чонгук чувствовал себя комфортно. Невозможно было не заметить, как он покорял людей своей внешностью и личными качествами; Чон не хотел притворяться, что не заметил этого. Он замечал все, когда дело касалось Пак Чимина. — А что насчет тебя, Гук? Он растерянно посмотрел на обоих. — Что насчет меня? — Где ты пробыл всю вечеринку, дружище? Я тебя ни разу не видел, — ответил Хосок, он даже пытался вспомнить Чонгука на вечеринке, но тот вообще не попадал в поле зрения. — Девочки сказали, что ты играл в «хато», а потом исчез. — Да, Чонгук, где ты был? Бьюсь об заклад, что ты отвел очередную девушку на чердак и… — Я был с Чимин-хё… ном, — он глубоко вздохнул, заметив, как Намджун замолчал и задержал взгляд на нем. На какую-то секунду Чонгук едва не начал объясняться. Он хотел дать понять, что не рассчитывает на что-то с Паком и что не заинтересован в нем. Он хотел прояснить это, но то, что он делает или не делает, не касалось его друзей. — Ничего себе, не ожидал такого, — прокомментировал Хосок, видя, насколько странным стало настроение. — Я… я тоже, — усмехнулся Ким, пожимая плечами. Прежде чем настроение стало еще более неловким и Чон был вынужден объясняться, он проверил время на своем мобильном телефоне и убедился, что может уходить. — Тогда я пойду, — он встал, поправляя гитару на спине. — Увидимся завтра? — Я думал, мы вместе пойдем к Наму, — басист тоже встал, посмотрев на Намджуна. — Мы же договорились поиграть сегодня, помнишь? — Я… я не смогу пойти, — он пожал плечами. — Увидимся завтра. Он не хотел выглядеть полным козлом (хотя, чаще всего так и было), но у Чонгука не было настроения наблюдать, как его друзья давят на него, пока не узнают, чем они с Чимином занимались во время вечеринки. Ему пришлось бы объяснять, что они разговаривали, когда ему пришла в голову мысль отвести старшего на чердак посмотреть на небо. Тогда ему пришлось бы рассказать, что они танцевали? Действительно ли Чонгук смог бы рассказать им это? Не то чтобы ему было стыдно за произошедшее, но он не хотел подставлять Чимина под удар. Тем более что они были абсолютно разными людьми и явно не сработались бы вместе. Да, именно поэтому. По крайней мере, это то, во что он верил до тех пор.

⭒⭒⭒

Он шел медленно, воткнув наушники в уши и внимательно осматривая все вокруг. Чонгук любил проводить время в одиночестве, конечно, ему нравилось находиться с друзьями, но иногда было достаточно и собственной компании. Он ничего не говорил и не делал ничего важного. Он просто гулял, спокойно наедине с собой, думая о вещах, на которые у него не было времени, когда он был окружен людьми. Тем не менее, он по-прежнему внимательно осматривал улицу и не смог сдержать себя, когда увидел неподалеку большое здание Академии танцев. Расширенные окна позволяли тем, кто находился снаружи, наблюдать за некоторыми танцевальными занятиями — маленькими девочками и мальчиками, синхронно прыгающими из стороны в сторону. Это было очень мило… Однако внимание Чонгука быстро привлекла знакомая фигура. Там был Чимин, и он вел занятие. На его лице появлялась милая улыбка, когда он выполнял движения и смотрел, как ученики подражают ему, а выразительные глаза превращались в маленькие щелочки, когда он оставался доволен результатом. Чон не мог не подумать, что да, он действительно очень очаровательный и красивый. Он отличался от большинства людей, но брюнет знал, что у его милого поведения есть причина. Чимин был чувствительным человеком, Чон знал это, но сам он таким не был. Чонгук был более рациональным, хотя и старался больше руководствоваться своими эмоциями, когда был не один. Он знал, что это влияет на его отношения с другими людьми, особенно с Хосоком и Намджуном. Ему не хотелось, чтобы они считали его бессердечным, ведь это не так. Но с самого детства Чонгук был из тех, кто любит держать все свои чувства под замком. И вопреки здравому смыслу, он просто стоял и смотрел. Чимин был внимателен к детям, смеялся и веселился вместе с ними. Но при этом он знал, что за ним наблюдают. Его взгляд переместился на фигуру Чонгука, и на мгновение он потерял концентрацию; и несмотря на ожидания Чона, он широко улыбнулся, прежде чем вернуться к занятию. А вокалист продолжал смотреть, дожидаясь окончания урока. Затем Чимин жестом попросил подождать, пока уйдут дети, а он соберет свои вещи. Чонгук кивком согласился, оглядываясь по сторонам и слегка покусывая щеку изнутри. Он немного нервничал? Нет, он не мог нервничать. Для этого не было причин, верно? — Спасибо, что подождал, — сказал Чимин, как только вышел из дверей академии. — Все… хорошо? — Хм, да… — ответил он, пожимая плечами. — Я проходил мимо, когда увидел, как ты преподаешь. Чимин не хотел этого, но невозможно было не почувствовать, как запылали его щеки, когда он услышал подобные слова. Это было странно, но после вечеринки он чувствовал себя немного робко в присутствии Чона. Был ли в этом смысл? Он так не думал. — В один день я встречаю Намджуна и Хосока, в другой — тебя… Забавно. — Если так говорить, то похоже, что мы преследуем тебя, — он тихонько засмеялся, видя, как старший покраснел. — Конечно нет! Просто мне кажется это забавным… — пожал он плечами, глядя на Чонгука. — Это похоже на совпадение, понимаешь? Несмотря на неожиданную встречу, оба решили идти в одном направлении. Чимин поправил рюкзак на плече и улыбнулся, увидев, как Чонгук прячет руки в карманы джинс и следует за ним. После вечеринки они уже не чувствовали себя так неловко в присутствии друг друга, даже если не разговаривали и не поддерживали стандартный контакт. Казалось, что они уже давно знают друг друга. Это было… странно? — Это твои ученики? — спросил младший неожиданно, продолжая смотреть вперед. — Да… Моя лучшая группа, между прочим, — Чимин рассмеялся, вспомнив, какими оживленными были дети и как быстро они запоминали движения. — Мальчики любят балет так же, как и девочки, и меня это радует. Чон улыбнулся и издал легкий смешок, когда они свернули за угол и почти на автомате последовали к квартире Чимина. — Значит, ты из тех, кто слушает и классическую, и современную музыку? — спросил он, наблюдая, как Чимин с некоторым сомнением обрабатывает вопрос. — Хм… Мне очень нравится хип-хоп. На самом деле, сначала я хотел стать преподавателем уличных танцев, но… но в итоге влюбился в балет и современный танец… Теперь это немного расстраивает, — он глубоко вздохнул, нахмурившись. — Я всегда был немного нерешительным в выборе тех или иных вещей. На самом деле Чон хорошо его понимал. Он тоже был нерешителен в своих поступках и знал, как трудно порой выбирать между одним и другим. Для таких людей, как они, это могло даже означать конец света. — Ты можешь переключиться, когда захочешь, хён, — он пожал плечами, почесывая волосы на затылке. — Не обязательно всю жизнь отдавать себя только одной специализации. Ему нравилось пропагандировать эту идею, в конце концов, он устал от того, что взрослые говорят, что да, он должен заниматься тем, что изучает в университете, до конца своих дней. Но, черт возьми, жизнь была слишком длинной, чтобы продолжать делать одно и то же, не пробуя себя ни в чем новом, разве нет? Времени было много. — Да, ты прав. Они продолжали идти, впереди уже виднелся дом Чимина, но ни он, ни Чонгук не останавливались и не отклонялись от пути. Неужели они действительно шли туда вместе? Снова? Почему Чон это делал? Даже он не понимал. — Я не знал, что тебе нравится хип-хоп, — пробормотал он, заметив, что старший смотрит на него. — Вообще-то я довольно разносторонний человек, — рассмеялся Чимин, вспомнив, как в подростковом возрасте слушал весьма странные стили. — А тебе? — Мне нравится, но я предпочитаю инди-музыку. Чимин сразу вспомнил песню, которую они слушали в день вечеринки. Он почувствовал себя немного неловко. Это была увлекательная ночь, но он не знал, помнит ли Чонгук о ней, ведь они больше не обсуждали эту тему. Но, как минимум, они хотя бы разговаривали, а это уже довольно неплохо. Однако, прежде чем кто-то из них успел затронуть другую тему, они оказались перед домом Пака. Они остановились лицом друг к другу, и Чонгук задумался, стоит ли ему идти домой или, может быть, отправиться к Намджуну. Он просто не ожидал, что Чимин будет теребить свои каштановые пряди, зажав нижнюю губу между зубами, прежде чем спросить: — Ты… хочешь подняться? Да, всего три слова. Чимин спросил, а затем отвернулся и некоторое время смотрел на фасад здания. — Хочу. Они молча поднялись наверх. Чон просто следовал за миниатюрным парнем, который, как только вошел в квартиру, сразу подошел к Уджу. Он погладил кота и позволил тому потереться о себя, но спустя пару секунд Уджу сам отстранился и лениво подошел к вокалисту. Было забавно наблюдать, как животному полюбился совершенно незнакомый человек. Ведь до этого дня Чонгук заходил туда всего один раз. Затем Чимин ушел в комнату, оставив Чона просто сидеть на диване, уставившись на выключенный телевизор и журнальный столик, заваленный случайными вещами. Через некоторое время в гостиной появился Уджу, но он играл с чем-то, что Чон сначала не смог опознать. Он завис на пару секунд, наблюдая, как котенок возится с чем-то похожим на оригами из оранжевой бумаги. Маленькие лапки перебрасывали бумагу из стороны в сторону, пока она не остановилась у его ног. — Ты… не хочешь чего-нибудь выпить? — Чимин появился в коридоре, глядя на него как раз перед тем, как увидеть кота рядом с младшим. Как только он понял, с чем тот играет, он бросился с места. — Уджу! Что я говорил о том, что нельзя залезать на мой стол?! Котенок только мяукнул, слегка сжимаясь и залезая на диван, чтобы спрятаться между руками Чона. И Чимин в этот момент подметил, что то, как татуировки исчезали за короткими рукавами его черной футболки, было так красиво. — Ты увлекаешься оригами? — спросил Чонгук, проводя кончиками пальцев по голове кота. — Я… я… пишу кое-что внутри, — сказал он, тут же пожалев об этом. Однако Чон с любопытством посмотрел на него. Возможно, именно поэтому Пак не удержался от продолжения разговора. — Ну, что-то вроде писем, понимаешь? — Писем кому? — на короткое мгновение он задержал взгляд на старшем. Чимин быстро окинул взором силуэт Чонгука, чувствуя, как покалывает кончики пальцев и слабо пощипывает глаза. Странно, но его сердце сжалось от одной мысли, что да, он написал имя парня, сидящего прямо перед ним. Он написал имя Чонгука и ни сколько не жалел об этом. Его взгляд скользнул вверх от татуированных пальцев до рук, локтей, плеч, шеи и лица. Чонгук все еще смотрел на него, но казался таким же погруженным в раздумья, как и сам Чимин. — Я еще не знаю, — он пожал плечами. Это была правда. — У них нет адресата. Несмотря на неясность их разговора, Чону казалось, что он знает, о чем идет речь. Он слышал что-то о легенде, в которой люди писали на оригами немые просьбы к богам. Может быть, Чимин был просящим, он не мог сказать. — Но… Так ты хочешь что-нибудь выпить? — перефразировал он свой вопрос, рассеянно теребя волосы. — Может быть, воды? Младший молча кивнул. Он снова сосредоточился на коте на своих коленях, слегка посмеиваясь, когда тот пытался укусить его, причем достаточно больно. — Надеюсь, ты любишь арахис, — сказал Чимин, усаживаясь рядом с татуированным парнем и ставя между ними миску с арахисом. Он поставил стаканы с водой на маленький столик и включил телевизор, переключая каналы, пока не нашел тот самый мультфильм, который они смотрели в последний раз, когда были здесь. Чимин почувствовал, что у него сводит живот. — Когда я был маленьким, отец взял нас с братом и сестрой в гости к бабушке и дедушке. В одной из комнат у них было что-то вроде библиотеки, и я нашел одну из таких книг с рельефными изображениями планет, — Чонгук указал на телевизор, показывая предмет, который держал в руках персонаж с синими волосами. Он перелистнул страницу, и на бумаге появились картинки. — Это было потрясающе, рисунки были невероятно красивыми, и именно с тех пор я полюбил звезды. — О, я тоже обожаю такие книги, — сказал Чимин, с любопытством глядя на телевизор и рассматривая книгу, которую там показывали. — Твои брат и сестра тоже любят такие вещи? — Не очень. Вообще-то, я не знаю, что им нравится или не нравится. Мы не близки. — Прости меня за этот вопрос. — Не переживай, все в порядке. Это не так важно. Правда заключалась в том, что Чонгук, его брат и его сестра были слишком разными, чтобы сосуществовать вместе, как настоящие родственники. У него не хватало терпения на болтовню (с ними двумя), а у них не хватало терпения, потому что он был младше. Так что когда они оказывались вместе, то предпочитали избегать любого вида дискомфорта. Поэтому почти всегда молчали. В любом случае, вот они сидели на диване в доме Чимина и смотрели тот же странный мультфильм, что и раньше. На этот раз хозяин дома был более внимателен, подмечая, насколько синеволосый герой был умным и немного грубым одновременно. Но это было забавно. Он мог видеть себя во втором персонаже, внуке этого мужчины. Морти был человеком более беспокойным, тревожным и даже боязливым. И Чимин никогда бы не признался в этом вслух, но он видел в нем слишком много себя. Он знал, что был человеком с повышенной тревожностью, ведь когда Чимин был моложе, он страдал от расстройства сна. Каждое утро понедельника он просыпался раньше нужного и лежал, дожидаясь звонка будильника, чтобы пойти в институт. И, черт возьми, он волновался больше чем нужно, усугубляя свое тревожное состояние, которое он всегда ощущал, и в конечном итоге заставляя себя всегда всего бояться. И то, что он так хотел найти свою вторую половинку, был тому подтверждением. Со дня вечеринки Пак понял, что действовал радикально, написав имя Чонгука на своем цуру. Он знал, что это было неосторожно, но… Это была его собственная воля. В тот день он почувствовал, что Чонгук — его вторая половинка, даже если он не замечал никаких признаков, указывающих на это. Однако признаков было так много, и они были настолько очевидны, что не заметить хотя бы один было бы логично. Ведь к тому времени Чимин уже был погружен в их отношения. Разумеется, Чонгук тоже. Они не замечали сходства, не замечали, как много вещей притягивает их друг к другу, чтобы они всегда были вместе. Они ничего не замечали. И, возможно, это было к лучшему. Потому что если бы они знали, возможно, Чимин слишком старался бы быть тем, кем он не является, чтобы понравиться, а Чонгук бы слишком часто сбегал, потому что не хотел бы погружаться в это. Если бы они знали, возможно, это причинило бы боль и закончилось плохо. А это было не то, чего они хотели, по крайней мере подсознательно. — Тебе действительно нравится этот мультфильм, да? — спросил Чонгук, схватив несколько орешков. — Да, нравится, — рассмеялся Чимин, увлеченно смотря в телевизор. — Даже очень. — Поговорим о том, что не стоит так сильно привязываться к чему-то. Знаешь, хён, ничто не важно. Мы беспокоимся больше, чем следовало бы, понимаешь? Никто не существует по определенной причине, никто ни к чему не привязан, и все однажды умрут. Проще просто жить так, как тебе кажется наиболее интересным. Чимин хотел бы сосредоточиться на мыслях о том, какой он разговорчивый и как ему это нравится, но что-то в словах младшего причиняло странную боль. В такие мгновения он вспоминал, насколько они были разными. — Ага… поэтому ты не веришь в родственные души? — спросил он вполголоса, в глубине души желая, чтобы Чонгук не услышал его слов. — Дело не в том, что я не верю. Я просто не хочу жить ради этого, — пожал Чонгук плечами. — Но… ты никогда не думал, что это может быть нашей целью здесь? — и снова его голос стал тихим. Чимин не знал, хочет ли затрагивать эту тему, но ему было любопытно. Ведь когда-нибудь им с Чонгуком придется об этом поговорить. — Если это действительно так, то я предпочел бы вообще не иметь никакой цели, — он продолжил смотреть в телевизор, стараясь не обдумывать все, что слышал и говорил. — Я уже разочаровал слишком много людей, чтобы делать это еще с кем-то. — Не говори так, будто быть с тобой — это такая жертва, Чон, — Чимин дал решительный отпор, даже сделал строгое лицо. — Каждый заслуживает того, чтобы быть любимым. — Правда, хён? Они оба знали, что останавливаться на этой теме опасно. То есть оба понимали, что у них разные мнения о родственных душах, и не хотели, чтобы над ними повисла атмосфера неловкости. Это был первый раз, когда Чонгук наслаждался обществом кого-то, кроме своих хёнов или человека, слишком заинтересованного в поцелуях с ним. Чону нравилось находиться рядом со старшим, и эта тема была не слишком важна. По крайней мере, не в тот момент. Даже если он комплексовал, думая, что рядом с ним всегда будет плохо, Чимин заставлял это чувство исчезнуть. Он не чувствовал себя слишком скучным, не ощущал себя каким-то плохим и негативным. Чонгук не мог объяснить это, но он знал, что чувствует себя по-другому, хотя и не понимал, почему. Потом он подумывал о том, чтобы извиниться, в конце концов, его слова прозвучали грубовато, и хотел он того или нет, это не было его целью. Но, возможно, время еще не пришло. Чимин все еще смотрел в телевизор, когда они услышали звук открывающейся двери и машинально повернулись, чтобы посмотреть на… Тэхёна. Русоволосый парень встал, прислоняя картину, которую до этого держал в руках, к стене рядом с дверью, и нахмурился, только потом сообразив, что в квартире есть еще один человек. Чимин посмотрел на него, когда дверь, наконец, закрылась, удивленный не меньше своего друга. — О… Чонгук… Что ты здесь делаешь? — спросил Тэхён, но в его голосе не было ничего странного. Он был просто удивлен. — Мы встретились на улице, — ответил Чимин, его щеки слегка покраснели. — В итоге я позвал его в гости, чтобы поболтать. — Но уже как-то поздно, разве нет? — Не совсем… Чонгук встал, схватив свою куртку, лежавшую на стуле, и гитару, прислоненную к стене. Чимин тоже встал, следуя за ним, пока не увидел, что тот остановился у двери. Старший открыл ее с некоторой тревогой; в конце концов, он не хотел, чтобы вокалист уходил. Было еще не очень поздно. — Тебе нужно отдохнуть, — сказал Чонгук, прежде чем выйти за дверь. Он надел наушники, слегка улыбаясь и думая, стоит ли ему обнять его или сделать что-то еще. Но так ничего и не предприняв, он просто попрощался. — Спокойной ночи. И начал удаляться по коридору. Чимин заметил, что он стал менее разговорчивым. Стоило Тэхёну появиться, как серьезная и молчаливая аура вернулась. Чонгук был таким тихим в окружении других. Однако, как только он запер дверь и вернулся в гостиную, его друг уже был там с очень подозрительным выражением лица. Чимин попытался не обращать на него внимания. Он сел на один конец дивана и снова уткнулся в телевизор, хотя уже и не понимал, что там происходит. — Чимин… — Да? — Что он здесь делал? — спросил он снова. — Мы встретились на улице. Я выходил из академии, когда увидел его. Мы немного поговорили, и я пригласил его зайти, — он пожал плечами и отвернулся, почесывая затылок. — Я потерял счет времени, прости… Он не хотел ссориться с Тэхёном и говорить, что это не его дело, что здесь делает или не делает Чонгук, но они были друзьями, и он знал, что это просто забота. Несмотря на то, что ему было немного не по себе, он проигнорировал это. В конце концов, Тэхён хотел ему только лучшего, верно? — Тебя… интересует Чон? — Нет…! — сказал он немного громко и расстроено. — С чего ты это взял? Парень молчал, и вот так Чимин получил нужный ответ. Он и Тэ знали друг друга достаточно хорошо, чтобы даже попытаться солгать друг другу. Ведь это было бесполезно. Тэхён знал его как свои пять пальцев. Он знал, когда сердце его друга начинало трепетать. — Ты неправильно понял, Тэ, я не… — Мы друзья. Я знаю тебя, также как ты знаешь меня, м? И я знаю, что ты хочешь поскорее найти свою вторую половинку, Чим, но… Не ищи не в тех местах, — вздохнул он, глядя в сторону. — Не в тех людях. — Тэхён… — Пожалуйста. Затем он вспомнил написанное имя в своем оригами. И это было не плохо. Совсем нет. Хуже всего было то, что он почувствовал, услышав слова Тэхёна. Он увидел его серьезное лицо, беспокойство в глубине его красивых глаз и испугался. Он испугался, потому что позволил себе увлечься моментом, а это было опасно. Потому что Чимин хотел снова написать имя Чонгука.