Вернуться до первого снега

Пушистые хлопья снега неспешно и плавно опускались на землю. Настенные часы размеренно тикали, давно готовые оповестить своего владельца о том, что время перевалило за полдень. Но он всё никак не мог оторвать задумчивого взгляда от окна. Вернее от того, что происходило за ним. Пустым взглядом он провожал спешащих куда-то жителей городка, до смешного нелепо напоминающих собой шарики на ножках — так много слоёв одежды на себя нацепили. Впрочем, Антон не мог их за это винить. Cам бы сейчас не высунулся на улицу даже под угрозой приставленного к горлу меча. Однако никто ему не угрожал и не собирался, да и спешить совсем некуда. Вот только у других горожан такой роскоши, как праздный отдых в собственных тёплых домиках, не было. Аномалия аномалией, а работу никто не отменял. А метель всё не заканчивалась, с каждым часом, казалось, лишь усиливаясь. Правда, настоящей метелью это назвать сложновато, на других землях подобному бы вряд-ли предали хоть какое-то серьёзное значение, но ведь это Столь, верно? Лёгкий снежок здесь приравнивали к настоящему чуду — если и вовсе не концу света. Брови младшего Звёздочкина слегка нахмурились, пока тот вспоминал тот единственный раз, когда он решился выйти на улицу прогуляться. Под словом «прогуляться» эльф подразумевал банальный поход до ближайшего магазина. Конечно, необходимости в этом не было: все продукты закупал отец. От Антона не требовалось ничего, кроме, разве что, готовки еды к молчаливому напряжённому ужину и поверхностной уборки погрузившихся в постоянную тьму комнат. Почти все шторы на окнах плотно занавесили, будто пытаясь помешать лучам слабого зимнего солнца проникнуть внутрь. С каждым днём атмосфера в его родном доме становилась всё более и более давящей. И Антон не мог это больше терпеть, не мог и дальше задыхаться, ему нужен был воздух, нужно было покинуть чёртов дом хоть на полчаса. Плевать ему хотелось на прямой приказ свыше, переданный ему отцом, наказывающий не выходить из дома как минимум первые две недели, конечно же, исключительно ради его собственной безопасности, никак иначе. К чёрту. У самых дверей он нерешительно застыл, держа в руках старый меховой плащ. Забавно, это ведь тот самый, что пережил смерть самого последнего короля Ледяной пустоши, да и не только его… Воспоминания волной нахлынули на несчастного эльфа, рождая в голове образы, лица, события, слова, голоса… Всё это смешалось в отвратительно сладостную и одновременно печальную какофонию, отчётливо давая понять, что ещё немного и младший Звёздочкин тронется умом окончательно. Стиснув зубы, Антон накинул тёплую ткань на ссутулившиеся плечи и решительно покинул свою обитель. Его голова и так раскалывалась последние пару дней, не хватало ещё окончательно усугубить положение. Оказавшись на улице, Звёздочкин поёжился от непривычного холода. Из его рта вырвалось небольшое облачко пара, а глаза сами собой зажмурились. Свежий морозный воздух заполнил лёгкие, расслабляя, успокаивая, отрезвляя. Наконец Антон поднял голову к небу, давая волю воспоминаниям. Первое, о чём вспомнил молодой эльф — безграничные просторы Ледяной пустоши. Он ненавидел эту часть их путешествия всей душой, слишком много она у него отняла, слишком много боли принесла ему и его друзьям. Но сейчас даже эти воспоминания были важны. Они давали ощущение реальности, иллюзию того, что он не сошел с ума. Что не всё ещё потеряно. Что он может вернуться. Всего лишь иллюзию. Отмахнувшись от навязчивых мыслей, Антон двинулся вперёд. Всю дорогу он ловил на себе непрошенные, заинтересованные и даже испуганные взгляды. Он не до конца понимал, чем вызвано такое поведение окружающих, старался не обращать внимания, думая о своём. Антон вспомнил, как они с Димой добрались до Столи. Вспомнил удивление на лицах стражи, вспомнил притворно тёплый прием властей, вспомнил, как неприятно было отдавать все собранные кристаллы в цепкие руки премьер министра, как всё внутри просто кричало о том, что это ошибка, что пути назад не будет. Антон вспомнил ледяной взгляд отца, в нём не было ни гордости ни разочарования. Ничего. Дальше всё как в тумане. Звёздочкин не знал, когда успел попрощаться с Побрацким и успел ли вообще, не знал, как добрался домой, не знал, как провёл последние несколько дней взаперти. Среди всего этого туманного месива в память врезался лишь маленький пернатый комок энергии, что с самого возвращения хозяина домой не отходил от него ни на шаг. Чёрное, отблескивающее фиолетовым и зелёным оперение казалось совсем неухоженным. Естественно, старший Звёздочкин наверняка даже не притрагивался к «позорной» реликвии их рода. Слава древним, кормить не забывал, хотя и это не факт: грифоны способны выживать без еды долгие месяцы, а сам Летун далеко не выглядел упитанным и здоровым, как раньше. Задумавшись, Антон и не заметил, как добрался до места назначения. Магазин с яркой вывеской, коих вокруг было полным полно, встретил его пафосной витриной и безвкусными красками. Внимание эльфа привлекло не это. Небольшой прилавок у входа в магазин, защищённый от снега и ветра специальным козырьком, ломился от недавних газет, наполненных новейшими сплетнями. Однообразная, бессмысленная писанина, чьим ярым фанатом был его отец, никогда младшего Звёздочкина не интересовала, вот только на этот раз не обратить на неё внимания Антон просто не мог. Конечно, куда там, когда твоё собственное лицо буквально украшало первую страницу. Парень застыл, заинтересованный содержанием статьи. «ЗА ЧТО ЕГО ИЗГНАЛИ?» «Совсем недавно, не более полугода назад, отгремела новость об изгнании Антона Эдуардовича Звёздочкина, буквально взрывая первые полосы новостей. И только-только скандал начал забываться, как ошеломляющее известие вновь настигло нас. Молодой эльф вернулся в город! Тайный информатор сообщает, что Звёздочкин был прощён, оправдан, однако временно заперт под домашним арестом. Так что же натворил этот бедолага и, если это что-то настолько серьезное, каким образом смог вернуться обратно? Мнение экспертов читайте на странице…» На какой именно странице обосновалась статья про него, Антона не интересовало. Его голова разрывалась от разных мыслей и эмоций. Он и понятия не имел, что должен думать. «Ни слова о Диме», поняв это, он невесело хмыкнул, не до конца осознавая всю ситуацию. Зато о нём самом слов достаточно. О нём знают… О нём пишут в газетах, о нём говорят, его боятся. Никто не знает, за что его изгнали, никто не знает, за что его вернули, никто не знает, насколько он опасен и адекватен на самом деле. Неприятное ощущение нависло над Звёздочкиным, заставляя эльфа нервно сглотнуть и зажмуриться. «Олежа считал секунды, чтобы успокоиться, кажется…» — пронеслось в голове Антона, параллельно с начавшимся мысленным счётом. Вот чёрт… Интересно, как он там? А Оля? Добрались уже домой? Навряд ли, скорее всего решили задержаться у оборотней на какое-то время… Чувство вины вновь ощутимо укололо грудь Антона, с каждой секундой лишь возрастая. Мысли закружились назойливым водоворотом, сливаясь в настоящий писк в ушах. Острая боль внезапно пронзила голову эльфа. Он уже и забыл об этом чувстве, с последних приступов прошло почти полгода. Несчастная газета выпала из ослабших рук эльфа, плавно опускаясь к его ногам. Страницы зашуршали и Антон машинально прижал бумагу ногой, не давая порывистому ветру унести её. Всё стихло. В голове ни мысли, а в ушах ни звука. Прошло. Отпустило. Повезло. Тяжело дыша, Звёздочкин опустил взгляд вниз, на чистый белый снег. Паника отступала вместе с болью. «ГЕРОЙ В МАСКЕ ПРОДОЛЖАЕТ ПОПЫТКИ ДОНЕСТИ «ИСТИНУ» ДО ЖИТЕЛЕЙ СТОЛИ» Гласил замеченный эльфом заголовок. Он практически не попал под ботинок Антона, в отличие от куска статьи и пары снимков. Дрожащими руками огненный поднял промокшую бумагу с земли и вгляделся в фотографии на странице. Толпа эльфов с плакатами и поднятыми руками, а где-то вдалеке на сцене стоит их герой. Не Антон. Больше не он. Снимки, кажется, совсем свежие. Звёздочкин не знал, как реагировать. С одной стороны, его не могло не радовать то, что, даже после его исчезновения, его трудам не дали пропасть даром, его дело продолжили и ведут дальше. Словно с плеч свалилась невидимая гора. Но с другой стороны… Его заменили. Он не нужен. Больше нет ничего, за что бороться, он потерял свою роль в этом хитроумном спектакле, чей сценарий изначально и взялся писать. В городе не осталось ничего, что могло бы заставить его жить. Антон неприятно поморщился, наконец отрывая свой взор от заснеженной улицы за окном. Как прошёл остаток того дня, Звёздочкин не помнил, единственное, что отпечаталось в воспоминаниях — суровый взгляд вернувшегося домой отца и предупреждение, что никто без его ведома не имеет права посещать и покидать их дом. На это эльф лишь хмыкнул. Будто бы в этом городе остался кто-то, кому он был искренне не безразличен. Только если Дима… Нет, навряд ли. Побрацкий наверняка сейчас отдыхает в кругу семьи и старается забыть произошедшее как страшный сон, а Звёздочкина и подавно оставить позади. Конечно, бард наверняка тоскует по Душновой, но он сильный. Сможет пережить. Раздался звонок в дверь. За раздумьями Антон и забыл о приходе того единственного гостя, чьё присутствие в доме было одобрено всегда и под сомнение никогда не ставилось. Короткие визиты Романова время от времени — ещё одна причина, по которой молодой эльф не сошёл с ума. — Что ж ты долго-то так, Тошик? — по-доброму возмутился Романов как только открылась дверь, вваливаясь в прихожую. — На улице дубак смертельный, а ты на пороге гостей держишь. — Прости, забыл, что ты придёшь. — Антон пожал плечами и кивнул головой в сторону кухни. — Чай будешь? — Спрашиваешь! — хохотнул мужчина, сбрасывая с ног массивные башмаки. — А вообще, я ненадолго, пару бумажек отцу твоему оставлю и покину вашу склепоподобную обитель. — как всегда бодро оповестил эльф, проскальзывая вслед за юношей на кухню. Тут же у его ног нарисовался пернатый зверёк, закидывая когтистые передние лапы на колени мужчины. — Э нет, малой! — посмеиваясь, Романов отнял цепкие коготки от своих штанин, не обращая внимания на оставленные ими небольшие дырочки. — Мне от твоих перьев до сих пор чихать охота. Грифон обиженно чирикнул, но продолжать попытки терроризировать колени гостя не стал, вместо этого принимаясь виться у ног своего хозяина. — Забавный он у тебя. — хмыкнул мужчина, когда перед ним на стол поставили кружку горячего чая. — Отец твой говорил, что зверёк-то дикий совсем, никого к себе не пропускает, в руки не даётся. А меня вон как принял. — Чутьё на хороших эльфов. — Антон еле заметно улыбнулся, прислоняясь спиной к шкафу с сервизом. — Льстишь, Антошка, льстишь. Хороший навык, правда, много где спасает, но со мной необходимости нет, выдыхай, — отмахнулся эльф, разом осушая полкружки. Немного подумав, он вернулся к теме. — Цвет ещё этот, странный такой… Необычный, я бы сказал, редкий. Черный с переливом… Что-то мне подсказывает, что не найдется в нашем городе подходящей души. — Да бред это всё, — сквозь зубы выдавил Звёздочкин, отводя глаза. Поймав непонимающий взгляд Романова, он пояснил — Я про родственные души. Ну не могут грифоны предсказывать что-то такое ненадёжное и непостоянное, как отношения хозяина. — Не просто отношения, а связь. Связь, что крепче любой цепи. — почти пропел мужчина, чуть заинтересованнее разглядывая собеседника. — А цепь эту как ни называй, какое применение ей ни ищи, да хоть помидоры ей подвязывай, значения своего не поменяет. — Всё равно не верю. — Антон тяжело вздохнул и присел на корточки, принимаясь разглаживать примятые перья зверя. Возможно, раньше он не осознавал всей ценности жизни маленького создания, что была ему доверена, но то время давно миновало. Летун — единственное близкое существо, что у него осталось. — Как минимум перед глазами живой пример всё детство крутился: Разнокрыл отца ни капли не был похож на маму. Рука эльфа дрогнула, он зажмурился. Он не любил вспоминать ни о матери, ни о Разнокрыле. Куда пропал грифон Антон до сих пор мог лишь догадываться. Единственное, что он услышал от матери: зверь покинул дом, чтобы уступить место новому, тому, что будет принадлежать Антону. Младший Звёздочкин тогда долго винил себя в исчезновении птицы. Говоря о сходстве грифона с матерью… Нет, оно определённо точно отсутствовало. Женщина была маленькой, тихой и незаметной, длинные тёмные волосы всегда заправленные лентой или платком, никогда не бросались в глаза. Разнокрыл же был бо́льших размеров, чем обычные грифоны, — чем отец всегда несказанно гордился, а потому был страшно огорчён малюткой его сына, — имел яркое оперение и крикливый, шумный нрав. Нарекли же его таким именем из-за крыльев, отличающихся по цвету: одно молочно-белое, а второе буро-серое и будто бы слегка облезлое. Антон как сейчас помнил, как любил разгадывать невероятного зверя, представляя, каким будет его собственный подопечный. — Честно говоря, у меня язык не повернется сказать, что у них было что-то общее. — подтвердил Романов, не сводя глаз с напряжённого эльфа. — Да Разнокрыл скорее напоминал тебя, чем… — начал было юноша, но наткнулся на взгляд старшего эльфа и оборвал себя на полуслове. — Погоди… Романов невесело хмыкнул и поправил белую челку, не специально демонстрируя темные выбритые виски. Его глаза сияли ярко жёлтым, совсем не подходящем мужчине его возраста, цветом. Точно такой же блеск навсегда остались в памяти Звёздочкина с детства, с тех самых пор, как отцовский грифон частично заменял ему и друзей, и нянек, и родителей. Может, именно поэтому он так тяжело переживал его пропажу, может, поэтому долгое время не мог признать Летуна своим подопечным. — Нет… — пробормотал Антон, не веря собственным мыслям. — Да, Тошик, да… — негромко подтвердил Романов, с интересом разглядывая содержимое своей кружки. — Но вы ведь… — Антон качнул головой и бессильно прислонился спиной к шкафу. — Что насчёт моей мамы? В таком случае предсказание грифона ошиблось? — Предсказание не ошиблось, никогда не ошибается. Тем не менее, оно лишь показывает то, какие души предназначены друг другу. С кем ужиться легче и правильнее всего. Но не все всегда следуют своей судьбе, знаешь? Родственную душу можно потерять или не найти вовсе… — мужчина выпрямился и посмотрел на младшего, одним своим взглядом передавая всё, что таилось у него в душе: сожаление, тоска, невысказанные просьбы и слова. Только сейчас Антон понял, что друг его отца действительно не глуп и достаточно мудр. — Короче, тема сложная, я в ней не эксперт уж точно. — отмахнулся Романов, будто выводя обоих эльфов из своеобразного транса. — Неужели отец не смог понять? — полюбопытствовал Звёздочкин. — О, он понял, ещё как! — фыркнул мужчина, закатывая глаза. — Мы были лучшими друзьями больше половины нашей жизни и я был одним из первых, кто увидел только появившегося на свет зверёнка. Даже не так, мы были вместе, когда Разнокрыл вылупился. — Романов усмехнулся, должно быть, заново переживая мгновения из прошлого. — Я помню тот момент в деталях, помню, как проявились цвета. Помню выражение лица твоего отца. Конечно, он понял. Но был слишком горд, слеп и труслив, чтобы признать. На какое-то время мы прекратили общение, а когда снова сошлись, он уже встретил твою мать и, не сговариваясь, мы решили забыть обо всём. Мужчина поднялся на ноги и лениво потянулся. — Сколько бы мы ни пытались, вычеркнуть друг друга из жизни своей — не смогли. Неспокойно нам по-отдельности, несчастно что ли. Такая вот весёлая история… — завершил свой рассказ эльф, возвращая своему лицу привычную беззаботную улыбку. — Пойду я, Антош, засиделся у тебя что-то. Звёздочкин лишь кивнул задумчиво и проследовал вслед за гостем в прихожую. Они не произнесли ни слова пока романов зашнуровывал ботинки и надевал верхнюю одежду, просто сохраняли хрупкую тоскливую тишину. Наконец собравшись, Романов поднял взгляд на Антона и открыл было рот, чтобы спросить что-то, но, видимо, не решался. — Что за вопрос? — поинтересовался Звёздочкин. Конечно, он заметил. — Скажи мне честно, Антон, ты знаешь, кто является твоей родственной душой? — прямо в лоб спросил мужчина, не двигаясь с места. Раздумья Антона длились недолго, от силы минуту-другую, но обоим показались вечностью. Наконец, парень кивнул, не в силах вымолвить ни слова. — Следующий вопрос: она ведь не эльфийка, верно? Не из Столи судьба твоя… — Это человек. — выдавил из себя Звёздочкин, подтверждая опасения Романова. Тот сочувственно покачал головой и похлопал парня по плечу в знак поддержки. — Плохи дела твои, Тошик… Ну ничего, проживёшь как-нибудь. — мужчина слабо улыбнулся и отвернулся к двери. Только когда он повернул ручку и уже было собирался переступить порог, как вдруг замер и произнёс напоследок. — Может, станется ещё, встретитесь. Случится так, и не раздумывай больше, не отпускай её, договорились? — Договорились… — прошептал Антон, когда дверь за гостем с грохотом захлопнулась, оставляя эльфа наедине со своими мыслями. Не прошло и получаса, как в дверь вновь постучали. Антон не то чтобы успел за это время далеко отойти от неё: после ухода Романова эльф просто прислонился к ближайшей стене и, не устояв на ногах, сполз по ней вниз. Так и просидел до самого стука, не разбирая минуты, секунды или часы. Казалось, мог пройти месяц, а Звёздочкин всё не сдвинулся бы с места. Тем не менее, тяжёлый глухой стук привел эльфа в себя. С трудом он поднялся на ноги и доковылял до двери, проверяя, кто за ней. С виду самая обыкновенная деревянная дверь имела возможность одним взмахом руки становиться прозрачной для того, кто находится внутри, при этом совсем не меняясь внешне для гостя. Так же эта функция имела что-то вроде записи, что позволяло отцу каждый вечер просматривать, не было ли за день у их дома нежелательных посетителей. С одной стороны, Антон ничуть не удивился тому, что нежданным гостем оказался именно Романов, в конце концов отцовский коллега был единственным, кто мог прийти в любое время. С другой же стороны, зачем мужчине приходить второй раз за день? Он что-то забыл? Решив не гадать, а попросту узнать всё самостоятельно, Звёздочкин, практически не раздумывая, отпер дверь, пуская внутрь морозный воздух и неожиданного посетителя. — Романов? — негромко спросил Антон, устало потирая переносицу. — Ты что-то забыл? Романов не ответил, только молча кивнул и, не дожидаясь приглашения, зашёл в прихожую, запирая за собой дверь. Он посмотрел хозяину дома прямо в глаза, его уши радостно дёрнулись и задрожали. Стоп. Что? — Ам… — будто собираясь что-то сказать, промычал мужчина, Звёздочкин тут же насторожился, голос был знакомым, до боли знакомым, но совсем не Романова. — Ладно, окей, я придумал очень остроумную шутку, но забыл её в самый ответственный момент. Антон не мог поверить своим ушам. Неужели парень начал сходить с ума? Вот же он, Романов, собственной персоной, стоит прямо перед ним. Эльф видит его лицо, его волосы его рост, но чёрт возьми этот голос… — Дима?.. — не доверяя самому себе, спросил Звёздочкин, боясь моргнуть, не то что пошевелиться. Это сон? Или Антон ударился головой? Он свихнулся окончательно и друг ему только чудится? — И тебе здравствуй, звёздочка наша. — Романов… Нет, не так! Побрацкий самодовольно ухмыльнулся. — Ну же, только не говори, что не скучал по мне. Я сильно расстроюсь. — Но… Как ты… — запинаясь, пробормотал Антон. — Неужели ты думал, что я так просто потеряю пузырёк метаморф-зелья, который великодушно мне пожертвовал наш любимый чело..? Побрацкий не успел договорить, Антон буквально налетел на него и сгрёб в костекрушительные медвежьи объятия. Издав что-то вроде сдавленного «ох», Дима сообразил, что происходит и позволил себе расслабиться в чужих руках. Ну, настолько, насколько это вообще возможно, учитывая то, как крепко его сжали. Нерешительно он возложил непривычно большие ладони на широкую спину эльфа, наблюдая за тем, как медленно они уменьшаются, становясь нормального размера. — Скучал так сильно? — ехидно пробормотал Дима, на что его только сильнее прижали к себе. Эльфы чувствовали, как быстро меняется их разница в росте, но отстраняться Звёздочкин не планировал. — Или просто не хочешь видеть моё великолепное лицо? — нахально ухмыляясь, спросил Побрацкий. Антон прыснул и наконец отступил на шаг назад. Перед ним действительно стоял Дмитрий Побрацкий, он же Димон Шашлык, он же назойливый бард и ещё древние знают сколько кличек он там имел. Одежда была ему явно велика, так что смотрелась немного мешковато, даже глупо, но ему, по всей видимости, не было до этого никакого дела. Только сейчас Антон заметил, что одеяние его друга, пусть и было похожим на то, что носит коллега отца, но точной копией не являлось. Скорее, подходило по стилю. По крайней мере Романов жив и при своём наряде, это не могло не радовать эльфа. — Всё ещё не могу поверить, что ты здесь… — Антон покачал головой, задумчиво улыбаясь. — Я умею удивлять. — хмыкнул Дима, самодовольно потягиваясь. — Так тебя правда не выпускают из дома? Мне просто пальчиком погрозили, да прогнали с глаз долой при условии, что трепаться не буду. — Откуда ты знаешь? — Звёздочкин непонимающе нахмурился. — Да так, на досуге овладел магией телепатии, рад что ты спросил. — небрежным, будничным тоном ответил Дима, вешая пальто на крючок возле двери. Заметив ошарашенный взгляд своего товарища, он лишь закатил глаза. — Древние… В газете прочитал, Антон, не тупи. — И о чём там народ судачит? — наигранно безразлично поинтересовался Звёздочкин, кивая гостю в сторону своей комнаты. Кухонные разговоры он, пожалуй, всё же оставит на визиты Романова. Того, который настоящий. — О, там много чего интересного найти можно… — фыркнул Дима, приземляясь на чужую не заправленную кровать. — Узнал, например, что ты под домашним арестом и посетителей к тебе нельзя. Решил проверить, так ли это, понаблюдал за домом пару дней, и правда. Один одинёшенек тут сидишь, чахнешь. Белобрысый этот только к тебе заходит. — А адрес мой тоже..? — Нет конечно! — перебил Дима, не совсем понимая, шутит его друг или нет. — Я, знаешь, со многими эльфами знаком и информацию добывать умею. — Допустим, а за домом моим сколько шпионишь? — не удержался от ехидного вопроса Антон. — Долговато уже, не меньше недели, может больше. — Дима качнул плечами, будто не было в этом ровным счётом ничего необычного. — Сразу придумал под эльфа того высокого закосить, но одежда нужна была, а её сложнее раздобыть. Хотя, для мастера с моими-то золотыми руками… — И скромностью. — саркастично добавил Звёздочкин. — И скромностью. — подтвердил другой эльф, игнорируя явный подкол во фразе друга. — В общем, нет ничего невозможно. — Что ж… Приятно, что ради того, чтобы навестить меня ты так старался. — Огненный улыбнулся и задумчиво отвёл взгляд. — Как ты в целом? Не слышал о тебе ничего с тех пор, как мы вернулись. — Живу себе спокойно. На митинг один сгонять успел, буквально пару дней назад. — при слове «митинг» Звёздочкин насторожился, но Дима не обратил на это внимание и продолжил. — Я, конечно, предполагал, что тебя заменят, и не факт, что кто-то даже заметит, но чтобы настолько… Да, послушал я нового героя, совсем на тебя не похож. Городит что-то пустое и бездушное, а ему вторят. Хотя, если хорошенько подумать и вспомнить твои старые речи… Думаю, я просто слишком привык к тебе настоящему за последние месяцы, а по-другому я его просто воспринимать не могу. Не могу не сравнивать. — Побрацкий тяжело вздохнул и покачал головой. — Но народ вроде его слушает, мысли из речей какие-то выносит, вот и ладно. Твоё дело в надёжных руках, Тох, можешь не беспокоиться. Минуту-другую парни просто молчали, разглядывая тёмные шторы да потрескавшийся пол. Наконец Антон заставил себя перевести взгляд на чего-то выжидающего Диму. — Ты же всё это провернул не только ради того, чтобы меня увидеть и о митингах поболтать, верно? — едва слышно протянул Звёздочкин. — Не могу я привыкнуть к Столи. — спустя какое-то время обречённо выдохнул эльф, ёжась под чужим проницательным взглядом. — Да, скучал по сёстрам, да, по матери скучал, по мастерской там, но это совсем не спасает. Город давит, я просто дышать не могу. Из меня будто все силы вытягивают. — Понимаю тебя… — кивнул Антон, потирая переносицу. — Что-то мне подсказывает, что тоска по старым друзьям так же имеет влияние на тебя. — Как ничто другое. — не стал отрицать бард. — И тем не менее, мы сделали свой выбор, мы оставили их, мы обезопасили их как могли и… — Обезопасили? — невесело хмыкнул Дима. — Антон, ты мне это говоришь или сам себя убедить пытаешься? В любом случае, мы чертовски ошиблись, когда оставили их. Да, огненная магия опасна, но какая нет? Вместо того, чтобы придумать решение проблемы и научиться управлять собой мы просто сбежали, как трусы! И не думай со мной спорить, ты знаешь, что я прав. А эльф спорить и не собирался. Он думал так же с тех самых пор, как переступил границу Столи. Он жалел об этом решении, как ни о чём другом в своей жизни. Слишком поздно. Слишком поздно он начал соображать. Они действительно сбежали, как последние трусы, от тех, кто верил им, любил их, и позволял любить в ответ. Душновы стали для эльфов всем, и как же больно это самое «всё» одним разом потерять. Но может… Может, не всё ещё потеряно? — Что же ты предлагаешь? — спросил хозяин дома безжизненно, но проскользнула в его голосе некая нотка… Решительности. — В смысле? — с плохоскрываемой надеждой в голосе переспросил Дима. — Ты не пришел бы сюда без хоть какого-то плана, я уверен. На колени Звёздочкина внезапно запрыгнул Летун, тычась головой в руку хозяина, будто намекая, что его нужно погладить. Антон опустил взгляд вниз и встретился глазами с прекрасными васильково-голубыми. Это, казалось бы, простое движение окончательно разрушило все его опасения и страхи. Пусть так. Он готов на всё, что бы Дима ни предложил. Ему далеко не было дела до последствий. — Что мы собираемся делать? — теперь уже уверенно улыбаясь, спросил Антон, гордо выпрямляя спину. Его рука гладила чёрные перья зверя, а глаза во всю следили за изменениями на лице Побрацкого, что, казалось, перенял его уверенность. — Всего лишь одну безобидную глупую шалость… Возможно, слегка незаконную. Возможно, нам понадобится небольшая помощь… Дима покосился на окно, довольно улыбаясь. Проследив за его взглядом, Звёздочкин вздрогнул от неожиданности. На подоконнике его комнаты вальяжно растянулся огромный рыжий кот. Поняв, что его заметили, зверь лишь сонно потянулся и соскочил на пол, привлекая внимание грифона. — Откуда… Хотя, впрочем, чему я удивляюсь? Снежинки за окном кружились в замысловатом танце, не сильно спеша опускаться на землю. Ночью прошла метель, сугробы намело по колено. Дети радостно бегали по улицам, лепили крепости и что-то похожее на снежных баб, а старики лениво прогуливались друг к другу в гости, посудачить и рассказать невероятные истории у камина. Душнову нравилась зима. Нравилась сонная безмятежная атмосфера, нравилось целыми днями обитать в своей тёплой уютной лавке, изредка улыбаясь приветливым покупателям, желая приятных праздников и спокойной зимы. Как ни странно, люди перестали пугать торговца от слова совсем, — не считая тех пьяных или неадекватных, кто обычно приходил под вечер, — Олежу в целом мало что пугало. Как бы он ни улыбался, ни натягивал фальшивую бодрость и ни пытался придавать голосу показную доброжелательность, стоило человеку остаться одному, как всё это сменялось пустым безразличием. Он не хотел, чтобы кто-то видел его в таком состоянии, и тем более, не хотел, чтобы его апатию наблюдала сестра. Но Оля ведь не слепая, она всё видит и всё понимает. Например сейчас Олегсей уже которую минуту стоит неподвижно, уставившись в окно. — Олежа? — тихо позвала девушка, наблюдая, как человек вздрагивает и нелепо улыбается. — Прости, Олечка, я отвлёкся. — виновато потирая затылок, извинился зельевар. — Никогда раньше не замечал, какой снег на самом деле красивый. — Не страшно. — кивнула Оля, показывая, что отрешённость брата её не задела. — К тебе не заходил Иван? — А должен? — насторожился Душнов. — Ну как… Златогрив и Бард сбежали. — немного замявшись, оповестила Ольга. — Как сбежали? — непонимающе переспросил человек. — В снегопад?! — взвизгнул он, окончательно руша всю ту уютную тихую атмосферу лавки. Не то чтобы подобного не происходило раньше, копытные друзья Душновых часто пропадали на какое-то время, а после возвращались целые и невредимые. Но никогда зимой. Кони не сильно любили холодную погоду, тем более сбегать в самую метель?.. — Вообще-то они пропали три дня назад. — не рискуя смотреть брату в глаза произнесла девушка. Не Оли вина, что конюх только сейчас удосужился рассказать ей, когда она возвращалась с утренней охоты. — Когда?.. — не веря, прохрипел Олегсей, прикрывая глаза. Тревожные мысли захватили его разум, но он быстро, как мог, отогнал их в сторону. Ничего с его друзьями не случиться. Они ведь уходили и в более опасные времена, так? Тем более, на это наверняка есть причина. Напоминая себе придушить конюха-растяпу при первой же возможности, зельевар глубоко вздохнул. — Олеж… — Всё нормально, Оля. — не дав девушке договорить, отмахнулся старший Душнов. — Я в порядке. Прости за мою реакцию, Златка и Бард не глупые звери, они знают, что делают, я уверен. Так за чем ты пришла? Ведьма тяжело вздохнула и потупила взгляд. Ей самой нелегко. А видеть брата… Таким… Это ранило. Чертовски ранило. — Краска для волос. — еле слышно произнесла Оля. — Корни отросли сильно, не могу на это смотреть. — Снова фиолетовый? — осторожно и ласково, будто извиняясь, спросил человек. — Может хочешь оставить свой натуральный? — Не хочу иметь ничего общего с рыжим. — с неким отвращением прошипела Ольга. После визита в Фатру и непродолжительного разговора с родным отцом девушка наотрез отказалась от своего цвета. — Уж лучше налысо. — Ладно-ладно! Не злись, я же ничего против не имею… — парень отошёл к стойке с цветными колбочками разных форм и размеров. — Просто подумал, может, захочешь чего-то нового? — Ты прав. — немного подумав, улыбнулась Оля. — Думаю, я не против небольшого эксперимента… — Как насчёт синего? О! С зелёным на концах! — Олегсей тут же воспрял духом, перебирая варианты краски. — Небольшой эксперимент, Олеж. — посмеиваясь, напомнила Оля. Заметив немного разочарованное лицо брата, девушка закатила глаза и насмешливо улыбнулась. — Хотя, знаешь, синий звучит неплохо. Что думаешь насчёт малиновой чёлки? — Звучит отлично. — на лице зельевара засияла искренняя слабая улыбка. Душнова не могла не улыбнуться в ответ, ради таких мгновений она готова была отдать что угодно. — Ты точно справишься одна? Может, подождёшь до вечера? Я закончу с лавкой и помогу. — Я давно уже не ребёнок, зануда! — шутливо протянула девушка, выхватывая из рук человека пузырьки с краской. — Вернёшься вечером и уже будешь лицезреть великолепную меня с новой прической. — Жду не дождусь… — прошептал Олегсей, наблюдая за тем, как его сестра выскальзывает за стеклянную дверь и в отличном расположении духа удаляется прочь, не позволяя назойливым снежинками лезть в лицо, отгоняя из ветренной магией. Когда Оля совсем скрылась из виду, Олегсей безвольным мешком плюхнулся в холодное кресло, вновь погружаясь в свои мысли. Страшно было за Златогрива и Барда, мало ли, что может случиться… Да и, признаться честно, кони не были единственными, что беспокоило Душнова. Он не знал, что конкретно в поведении ведьмы вызвало воспоминания о старых друзьях, но после её ухода, оставшись наедине с собой, он просто не мог выгнать образы эльфов из свой головы. Стараясь утихомирить мысли хоть как-то, Олегсей прикрыл глаза, выуживая из кармана янтарные часы, что до сих пор носил с собой. Вместе с тихим тиканьем он начал свой отсчёт. Он едва ли дошёл до шестидесяти восьми, когда глаза начали слипаться, а сознание становится мягким расплывчатым и ватным. Сам того не замечая, зельевар погрузился в сон. Разбудил Олегсея перезвон дверных колокольчиков. Новый посетитель. Какой кошмар, он что, уснул? И как долго он провалялся без сознания? По освещению, уже поздний вечер, дело к ночи, хотя, кто его знает, зимой всегда темно. Сонный беспорядочный поток мыслей прервало лёгкое покашливание и дрожащий бархатный голос. — Барышня, добрый день. — заслышав эту фразу, Олежа замер, не рискуя поднять головы, не рискуя шевелиться вообще. Должно быть, он ещё не проснулся, раз чудится всякое… А тем временем к его прилавку приближались знакомые осторожные шаги. — Могу я попросить один флакон принятия искренних извинений, настойку понимания и… — сердцебиение зельевара участилось, а дыхание сливалось с каждым новым услышанным словом. Когда же шаги остановились прямо в метре от него, словно чего-то выжидая, Олегсей с трудом, но всё же заставил себя поднять голову. Довольный тем, что его перестали игнорировать, посетитель всё же закончил фразу. — И, пожалуй, немного вас. Янтарные глаза напротив озорно сверкнули, и Олежа не смог отвести от них взгляда. — Ты всё ещё не умеешь шутить. — шок смешался с радостью и страхом, выливаясь в несмелое хихиканье. На это посетитель лишь весело хмыкнул и приподнял голову зельевара за подбородок. — А тебе всё ещё одиночество не идёт на пользу, верно. — подтвердил Антон, неспешно сокращая расстояние между их лицами. — Дурак. — пробормотал Олегсей, неверяще покачивая головой из стороны в сторону не в силах сдержать улыбки. — Я скучал, nya isil. — прошептал Звёздочкин, располагая свободную руку на чужой щеке. — Я тоже скучал, nya anar... — фыркнул Олежа, вглядываясь в родные янтарные глаза. Все вопросы потом, он обязательно убьёт эльфа позже. Да, убьёт, потом воскресит и больше никуда не отпустит. Но всё это потом. Всё это не имело значения… — А теперь замолчи и поцелуй меня наконец. А это имело. Сердце Звёздочкина забилось ещё быстрее, а губы растянулись в широкой, счастливой улыбке. Ни секунды больше не медля, эльф поспешил выполнить просьбу своего любимого. Их губы слились воедино, а сердца наконец почувствовали долгожданный покой. Они не знали, что их ждёт дальше, они не знали, как справятся со всем, что им предстоит, но одно они знали точно: вместе. Они пройдут через всё вместе. Они сами станут своим светом и больше никогда не позволят друг другу потеряться во тьме. Навсегда. На этот раз точно. А из дальнего угла за влюблёнными наблюдал большой рыжий кот и довольно улыбался. Эту историю он завершил.