Not Gonna Get Us

Саша шумная, беспокойная и резкая. Она делает громко все: встаёт из-за стола, закрывает за собой дверь, садится на диван, чтобы громко посмотреть телевизор. Если она в доме, то всегда понятно, в какой именно части. Ее сланцы скрипят по глянцевому полу при ходьбе, и их слышно издалека. Наверное, пора просить папу о ковролине. Анин отец и Сашина мама уезжают в Прагу по его делам, и в жизни Ани начинается серьёзный взрослый этап. Никогда ещё рутина не требовала от неё столько самообладания. Она находит Сашины волосы в душе и каждый раз просит их убирать. Она несколько раз показывает, как работает их посудомоечная машина и пытается установить график с уборкой кухни, но тарелки в день Сашиной очереди каждый раз остаются на столе. Ане кажется, что ее несложные бытовые просьбы просто игнорируются. Она не понимает, как к этому относиться. Сборы научили ее собранности и практичности. Она бы ничего не потеряла, если бы жила одна. И, хотя присутствие кого-то ещё в доме так себе скрашивает одиночество, она не против такого соседства. Но в какой-то момент обязанностей становится слишком много. Она понимает это однажды утром перед школой по пути в комнату Саши. В обычное время входить ей запрещено, но утро — это исключение. Когда Саша впервые не проснулась на будильник, Аня просто стучалась в дверь. Когда это не помогло, пришлось перейти к более активным действиям. Сашу не видно за облаком из одеяла. Вся подушка — в гнезде из ее ярких волос. В комнате темно, тихо и прохладно. — Саша, — Аня тычет рукой наугад и к своему удивлению дотрагивается, кажется, до плеча. — Саша, вставай. Саша издаёт какие-то нечленораздельные звуки. Облако начинает шевелиться. — Эй, — Аня пытается ускорить этот процесс. — Мы в школу опоздаем. Из ниоткуда появляется Сашина рука, резко сбрасывающая одеяло с половины тела. Длинные волосы Ани касаются ее сонного лица, и Саша пытается отмахнуться. — Волосы, блин, убери их, — она хрипит, как и всегда с утра. Аня почему-то никак не может привыкнуть к глубине ее голоса. — Вставай. Водитель скоро приедет за нами. На мгновение Аня ловит себя на желании рухнуть в это тепло и мягкость и заснуть. — За что мне это наказание, — Саша приподнимается на локтях. Аня бросает взгляд на выраженные бицепсы ее рук и спавшую лямку от майки. Зелёные глаза подсвечиваются в полутьме. Надо же, с утра они не такие стеклянные, как обычно. Видимо, Саша ещё не успела натянуть свою маску безучастности. — За все хорошее. Собирайся скорее. Бессмысленно говорить это. Саша как всегда будет собираться долго, и Аня как всегда будет ждать ее в машине около десяти минут. А потом они приедут и не опоздают, и все благодаря Ане, но Саша как всегда воспримет это как должное и не поблагодарит. Замкнутый круг. По телефону папа спрашивает Аню, как ей Саша. Она отвечает всегда одно и то же. — Сложная. И всегда слышит одно и то же в ответ. — Не бывает простых людей. К каждому человеку нужен свой подход. Ане кажется, что простые люди бывают. Например, она. Она простая и понятная. А по поводу подхода… Если он заключается в том, чтобы быть для Саши второй мамой или няней, то это точно не то, чего хочется Ане. Ей хочется выдохнуть и убедиться в том, что папа сделал все правильно. Но выдохнуть пока не получается. Ане не очень комфортно с людьми, от которых не знаешь, чего ожидать. Саша подходит под эту категорию, несмотря на всю свою предсказуемость в быту. Аня не хочет углубляться в эмоции. Проще думать, что Саша просто немного ленится. Им обязательно нужно поговорить об этом, но Аня все не может найти подходящий момент. . . . — Папа сказал нам пойти в баню. Внезапная фраза для утра субботы. От услышанного Саша застыла с чашкой кофе в руке, так и не поднеся ее ко рту. — А я думала, что он у тебя интеллигент. — В смысле? — Посылает ни за что. Передай, пусть сам идёт. — Блин, нет, — Аня усмехнулась. — Ты не так поняла. Он имел в виду реальную баню, которая у нас во дворе. — Оу. Я пас. — Почему? — Эти дни. — Ты врешь. — В смысле? — Я не видела, чтобы ты пользовалась прокладками. — Серьезно? Ты после меня урну что ли рассматриваешь? Поражало две вещи. Во-первых, это был самый связный их диалог за последние пару дней. Во-вторых, неожиданная наблюдательность Ани. — Я не рассматриваю, просто видно же, когда девушка использует их, а когда нет. Так что не обманывай. — Я не люблю бани, сауны и прочее. — Ну, ты может не любишь, а тело любит. У тебя же вчера была силовая? — Попытка. — Надо расслабить мышцы. Это поможет. — Ты всегда такая заботливая? — Спортивная солидарность. Аня доела творог и аккуратно выбросила пачку с крошками от тоста внутри. — А как мы вдвоём? Я не умею топить баню. — К нам специальный человек приходит. Не волнуйся, это безопасно. Я иногда хожу в сауну одна. — Я и не волнуюсь, — Сашина внутренняя борьба продлилась недолго. Забитые мышцы действительно гудели. Вот что бывает, когда забываешь о заминке. — Ладно. Во сколько пойдём? — В четыре. — Окей. Аня, конечно же, тут же ушла к себе заниматься. Какая предсказуемость. Саша плюхнулась на диван и включила какой-то фильм. Кофе взбудоражил ее, и сосредоточиться на сюжете было немного тяжело. Вчера во время приседаний с блином в подвале, переделанном под тренажерный зал, она снова почувствовала боль в колене. Травма сделала ее неуверенной и уязвимой. Тому, что раньше давалось с лёгкостью, теперь приходилось учить себя заново. Это задевало самолюбие. Всегда был страх окончательно потерять форму и не вернуться в спорт. Наличие по соседству профессиональной фигуристки не облегчало дело. Довольное лицо спешащей на тренировку Ани уже стало чем-то вроде триггера. Саша тоже хотела так. Ей даже не нужно было признание — лишь возможность заниматься любимым делом. Травма, решение мамы, переезд, Аня. Стрессы шли одни за другим. Без поддержки и контроля папы все окончательно рассыпалось. . . . Идея оказалась хорошей и плохой одновременно. В сауне было жарко и сухо, так что дышать приходилось через рот. Медленно стекающие капельки пота щекотали кожу. Сашино тело расслабилось, мысли в голове потекли заторможенно и сливались одна с другой. Смотреть по сторонам было лень. Она уставилась на противоположную от себя стену, стараясь не шевелиться. Ей стоило собрать волосы. Они прилипли к влажным спине и шее и начинали нагреваться. Аня сидела рядом. Выпирающие ключицы и рёбра, тонкие запястья, острые колени. Саше показалось, что ее фигура была скорее подростковой чем женственной, хотя в ней и было что-то утончённое. Не то что чтобы она понимала что-то в женских фигурах. Просто было странно. Аня не выглядела как человек, который тянет нагрузку профессионального спорта. А она тянула. Саша старалась абстрагироваться. Она вспомнила, как на сборах они всей командой девочек вместе с тренершей ходили в баню. Каково же было ее удивление, когда она обнаружила, что никто кроме неё не надел купальник. Все, включая наставницу, были обнаженными, и это воспринималось как что-то само собой разумеющееся. Никто не стеснялся своего тела. Такое всегда радовало. Саша усмехнулась. Хорошо, что сейчас они с Аней в купальниках. Тем не менее — ситуация какая-то дурацкая. Благо на них нет нелепых войлочных шапок, хотя с ними все выглядело бы, пожалуй, ещё курьёзнее. Саша вообразила себя бьющей Аню веником. О, она бы приложила все усилия для этого. — Больно было прокалывать? — А? Как же здесь жарко. — Твой пупок. Выглядит очень красиво. — Не, совсем не больно. — А украшение не нагревается? — Нагрелось, но я почти не чувствую. Сашу смутил внимательный, в чём-то даже восторженный взгляд Ани. — Можешь не смотреть на меня так? — А как я смотрю? — Ну, не знаю… Так. — Эм, ладно, — Аня смущенно улыбнулась, слизнув собравшиеся у рта капельки пота. — Извини, просто давно не видела такой пирсинг на других. А ещё мне кажется, что у наших мам нет фантазии. — Ты о чем? — О наших купальниках. Ах, да. Они обе сидели в абсолютно идентичных чёрных купальниках. — Я сама такой выбрала. Тебе твой мама что ли купила? — Да. У меня не всегда есть время на шопинг, а ее вкусу я всегда доверяла. — А где она сейчас? — В экспедиции где-то на Камчатке. — Общаетесь? — Конечно, но редко. У неё бывают проблемы со связью. Аня опустила взгляд в пол и протяжно вздохнула. — Ладно, мне уже прямо горячо, я на выход. Она неловко спустилась с деревянной ступеньки и поспешно вышла. В ее последних репликах промелькнуло едва уловимое напряжение, но Саша не придала ему значения. Ей стало интересно, приняла ли Аня будущий второй брак отца и на чьей она была стороне. Саша была уверена, что на стороне папы. Ну ещё бы. Она часто замечала их тёплые объятия на диване в гостиной и какие-то тихие разговоры, в процессе которых Станислав временами нежно гладил дочь по волосам и спине. Как же она была на него похожа. Саша редко обнималась с папой. Ну, наверное, только во время поздравлений по случаю праздников. Он не был особо тактильным, и она уважала это, спустя время даже переняв такую черту. Дружеские объятия при встрече были самым нелюбимым пунктом негласного этикета. Иногда Саше казалось, что в ней даже слишком многое от папы. Интересно, отпустил ли он? . . . Ничто не предвещало беды. Они просто наслаждались прохладой в комнате для отдыха. Аня любезно предложила Саше воду. Саша любезно отказалась. — Я хотела поговорить с тобой. Аня приправила фразу фирменной робкой улыбкой. Едва успевшая распробовать чувство умиротворения Саша вдруг почувствовала враждебность. — О чем? — Ты не могла бы… Быть более собранной? — В смысле? — Не знаю, заметила ли ты, но я постоянно бужу тебя в школу. А ещё я постоянно убираю за тобой посуду. И многое другое. — А, ясно. — У меня просто много своих дел и обязанностей, и я бы не хотела отвлекаться на чьи-то ещё. В голове Саши возникло несколько вариантов того, как она могла бы ответить. Но объяснять было долго. Она не хотела оправдываться или посвящать постороннего человека в сложности своей личности на данный момент. Саша не успела понять своё отношение к такой «заботе», потому что, если честно, ещё ни разу не допускала мысль, что что-то было не так. Конечно, вся ее новая жизнь с этими людьми — это про «что-то не так». Но частности в духе неубранной тарелки или подъема по утрам не бросались в глаза. На самом деле у неё было смутное подозрение о депрессивном эпизоде. Она не знала, как ещё назвать такое своё состояние — будто ты конструктор, но с одной пропущенной деталью, который из-за этого не может нормально функционировать. Копаться в этой части себя было тяжело. Саша решила отложить это на потом. Стоило ли делиться этим с Аней? Определённо нет. — Не хотела бы быть нянькой? — Эм, типа того. Где-то она уже это слышала. — Ты не обязана… — Начинается, — закатанные глаза Ани Саша видела, кажется, чаще прямого взгляда в свою сторону. — Нет, серьезно, ты не обязана стараться. У нас типа разные биоритмы. Я больше не буду разводить бардак, но вот будить меня… Это немного лишнее. — Хочешь сказать, что до школы ты бы сама добралась? — Допустим. — Она в Москве. — И что? — Ну, если в твоих интересах приехать к шестому уроку… — Забей. Я сама разберусь. — С режимом? Сашу раздражал этот отчитывающий тон. Ей не хотелось быть той, кто по каким-то причинам слабее. — Со всем. — Как скажешь. Никаких извинений. Никаких благодарностей. Как всегда. — Короче, уверена, что папа уже оценил твои старания. Но сейчас-то его тут нет. Можно пока без героизма. — Дело вообще не в папе. Я просто ждала командной работы. Ну, что мы будем заодно. — Ну прости, что разочаровала. Хотя, вообще-то, я тебе услугу делаю. Всегда должен быть кто получше и кто похуже. На фоне плохой меня все твои достоинства прямо как на ладони. — Ну какой же бред. Так ты мне не помогаешь. — Я чужим людям и не помогаю. — Ты всегда такая агрессивная? — А ты всегда суёшь нос не в своё дело? М-да. Набиралось уже какое-то количество их разговоров, начинающихся с Аниной улыбки, которая обязательно пропадала к концу. Ей вообще шло любое выражение лица, но лучшим, по мнению Саши, было такое, как сейчас — растерянное и подавленное одновременно. — Не делай из меня врага. — Да нет, врагов хотя бы ненавидят. А мне на тебя абсолютно плевать. Вот зачем она это сказала? Саша не знала. Она часто несла на эмоциях ерунду, о которой потом сожалела. Интересно, будут ли у неё силы сожалеть на этот раз. Что-то подсказывало, что нет. Аня не ответила. На ее скулах играли желваки, а глаза превратились в два сплошных зрачка. А может дело было в освещении. Саша не знала. Смотреть ей в лицо было неуютно. И это все? Сашу даже не поставят на место? Она временно отключила чувство совести и потому была даже рада такому исходу. — Пошли, кое-что тебе покажу. Аня жестом пригласила Сашу в соседнюю комнату, не ответив на вопросительный взгляд. Пришлось идти. Плитка, резиновые коврики, душ. Ничего необычного. — Вот сюда встань, — она хотела дотронуться до Сашиных плеч и подвинуть ее, но, слава богу, ограничилась кивком головы в нужную сторону. — И что это значит? — Подумала, тебе будет полезно. С нечитаемым выражением лица Аня потянула за верёвку. Нет. Ей стоило, правда стоило догадаться чуть раньше. Твою мать. Огромное ведро ледяной воды перевернулось над ее головой, и в ту же секунду сердце пропустило несколько ударов. Дыхание на мгновение перехватило. Что-то заболело в рёбрах. Саша не знала, как ещё можно было бы это описать, но ее кожу буквально обожгло холодом. — Блять. Как. Же. Холодно. — Получается, теперь в лодке только я. Ты за бортом. Сама так захотела. Саша не знала, какая сила остановила ее от сиюминутной расправы над Аней. Просто ее тело как-то онемело на несколько ощутимо долгих секунд. Она пыталась понять смысл Аниных слов, восстановить дыхание и одновременно убрать мокрые волосы с лица. Когда с этим было покончено, Аня уже вышла. Так на место ее еще никто не ставил. Не пригвождал. — Вот же сучка.