своя утопия

***

пару месяцев назад: — Том, я не ребёнок! Мне 21 чёртов год! Будь уверен, я сама могу решать, что, с кем и как мне делать! — темноволосая девушка хлопнула дверью и провернула замок. Она облокотилась об косяк и осела задницей около двери, прислонившись к ней влажной от стресса спиной. С обратной стороны послышались шаги, а затем тихий стук прозвучал в мыслях Андреа. Голова мелко затряслась, не желая принимать происходящего. — Андреа, пойми, я на то и старший, чтобы следить за тобой! Я понимаю, что ты можешь сама решать, но я хочу лучшего для тебя! Ты должна понимать мои намерения! — иногда Том переходил грань дозволенного, становился слишком похож на маму. Она достаточно взрослая, может принимать верные решения и радоваться исходу, может ошибаться и учиться на ошибках. Она несёт ответственность за свои поступки самостоятельно. Кэмпбелл любила своих родителей, своего брата, но родители мертвы, а Том берёт на себя слишком много. Брат отошёл от двери, о чём говорил характерный скрип полов старого дома. Андреа, вылетев из комнаты, быстро забрала рюкзак с дивана и наспех накинув куртку, вышла на улицу. Холодный воздух продирал лёгкие и освежал мысли, от которых девушка хотела избавиться. "Чёрт, ненавижу все это. Какая же я жалкая!"- её острые ногти впились в мягкую кожу, оставляя следы, а на глазах от боли, как моральной, так и физической, выступили слёзы, которые Кэмпбелл быстро стряхнула. Девушка двигалась по направлению к безлюдному парку, в котором они с Эдрианом любили бегать с утра, если оставались у нее на ночь: в котором они часто устраивали пикники, читая друг другу вслух книги. Не хотелось портить лёгкие и воздух дымом, но из-за зависимости она полезла в карман рюкзака, стараясь нащупать на дне свой любимый табак с кислым ароматом вишни и горьким послевкусием. Там же она нашла таблетки от головы, которые принимала в крайнем случае, так как в них содержался морфий. Крайне сильный наркотик, но он помогал от ужасной мигрени, что преследовала её, и, если принимать эти таблетки не по одной, дарил долгожданное облегчение. Она высыпала из баночки четыре таблетки и залпом выпила их. Андреа откинула голову на лавочку, смотря на тёмное небо в тучах. Через некоторое время морфий стал действовать, напомнив ей спасательный круг, который бросают в чрезвычайных ситуациях. Перед глазами все поплыло, но, несмотря на это, плохо не было, лишь чувство лёгкости и полной свободы. Всё навязчивые мысли, не дающие спать по ночам постепенно отходили вдаль, а внутри девушки разливалось приятное чувство, похожее на удовольствие. — Увидел бы Том, такой бы пизды схватила —зеленоглазая усмехнулась мыслям. Девушка подняла руки и оглядела царапины. Старые шрамы, многие из которых стёрлись временем и только самые сильные остались. Опять мысли возвращались к Эдриану, ведь именно из-за их расставания Дреа начала заниматься селфхармом. Хотя, врёт. Первый раз в ее руках оказались лезвия после смерти родителей. Чтобы не погрузиться в воспоминания, девушка щелкнула зажигалкой и сделала затяжку. "Ньюман бы не одобрил таких действий"- подумала она.

***

Настоящее время. Ну блять, сколько зависимостей у неё? Андреа не могла посчитать, но все же она достала из сумки таблетки, яркие таблетки, которые сначала дают этот желанный глоток надежды, а с уходом всех ощущений оставляют на раздумья. Сколько бы Кэмпбелл не пыталась найти причину своей зависимости не в себе — у неё не получалось и со временем Дреа осознала, что она виновница всех событий. — Никто ничего не узнает.— девушка вновь выпила таблетку, неприятно сморщившись от того, что будет, если и другие узнают о её грехах. Все люди не без греха, а Андреа Кэмпбелл их самое яркое олицетворение.