I'll paint your world

Светловолосый сглотнул. На футболке неопознанного красовались два больших красных пятна. Антон чуть приподнял вещь, и ужаснулся. В районе лопаток были страшные разорванные раны, с которых благополучно стекали капли ещё не застывшей алой крови. Сами раны напоминали кости, которые удачно отрубили каким-то тупым инструментом. « – Если рай существует, то я пойду в ад... это же какое издевательство, – подумал Антон.» – У... – зеленоглазый сглотнул, – у тебя были крылья?.. – да, – совершенно спокойно и невинно ответило нечто. – точнее были, сейчас, как видишь, их нет Темноволосому на самом деле было жутко обидно за это. Но ничего не обходится без жертв. Его жертвой стали собственные крылья, с которыми он прожил всю жизнь и просто не представлял дальнейших действий без лёгкой тяжести в спине, без щекочащих кожу пуховых перьев, без полетов, от которых у парня захватывало дух. Без всего того, к чему он так привык. – тебе нужно обработать раны, – немного опомнился Шаст. – пошли, – протянул руку – с тобой? – неопознанный в замешательстве потянул немного дрожащую руку – слушай, вокруг нас никого нет, а если кто-то заметит тебя в таком виде,то подумают,что ты убил кого-то или ещё хуже - сумасшедший. А там обычной дуркой не отделаешься, – совершенно спокойно ответил Антон. – Ладно... – неизвестный встал на ватные ноги, чуть не упав, но светловолосый быстро отреагировал и подхватил его. – Постарайся поменьше двигаться и опирайся на меня, – доставая телефон,чтобы вызвать такси, проговорил Шаст. Оба пошли в сторону машины, которая приехала через минут 6. Аккуратно усадив парнишку, Антон сел рядом с ним. Неопознанный то ли от бессилия, то ли от желания прикоснуться к манящему незнакомцу с травяными глазами, опустил голову на плечо Антона и прикрыл глаза. – меня, кстати, Арсений зовут, – его голос все так же напоминал пение ангел. Шастун, опомнись, это и есть ангел! самый настоящий. – красивое имя... – подходящее для голубоглазого ангела, моняший своей молочной кожей и запохом корицы. Боже, Шастун, о чем ты думаешь. – а тебя как? – невинные голубые Байкалы приподнялись с плеча и посмотрели вглубь зелёных, немного поджав губы. – Антон, – безэмоционально ответил парень. – красивое имя – правда? – да, и ты красивый, – байкальские прикрылись и улеглись дальше на плечо, упавшего в ступор, Антона. *** Оплатив такси, Антон помог Арсению вылезти из, по мнению ангела, металлической коробки, и они аккуратно пошли в подъезд. Пройдя через входную огромную дверь, Антон вызвал лифт, нажав на кнопку. Арсений стоял рядом, поднимаясь на цыпочки, чтобы разглядеть за массивным плечом парня то, что он делал. Неожиданно Шастун повернул голову в сторону темноволосого, соприкасаясь своей щекой с его сосредоточенным лицом. Того словно ударило разрядом молнии, поражающим всю нервную систему до кончиков пальцев. Забыв о своей боли, он отскочил назад, чуть не упав на скользкий пол. Антон, повинуясь собственной реакции, успел схватить костлявую руку, притягивая к себе падающее тело. Худые бледные руки ударились в грудь зеленоглазого, длинные пальцы расположились на его ребрах, а горячее дыхание обожгло покрывшуюся мурашками шею. – п-прости, – Арсений быстро убрал руки и со смущенным взглядом встал возле парня, который лишь улыбнулся. Поднявшись на нужный этаж, Антон принялся открывать квартиру, но та никак не поддавалась. Звук неподатливых ключей вместе с раздраженным Антоном, не помешало ангелу услышать как живёт этот дом. Арсений смог расслышать ещё очень много кардинально отличающихся друг от друга звуков. Он услышал и приятное женское пение, обволакивающее его уши сладостной нежной дымкой, и лай собаки, просившей расторопного хозяина отвести ее на прогулку, и громкое хлопанье железных дверей, сопровождающееся приглушенными криками. Справившись с дверным замком, Антон повернулся в сторону Арсения, снова с интересом рассматривая его задумавшееся лицо. Брови ангела были сведены к переносице, создавая над собой небольшие углубления, глаза, наполненные байкальскими водами, были устремлены в пол, темные ресницы постоянно следовали зато и дело опускающимися веками, дрожа от резких и скорее рефлекторных движений. Волосы, выделившие себе отдельную строчку в графе «уют» , были мило растрепаны, немного завиваясь на концах. – идём, – Антон улыбнулся, искренне и уютно. Зайдя в квартиру, ангел как любопытный ребенок, начал рассматривать все,что находится внутри. На всех стенах в коридоре ожили различные, поражающие своим выполнением и стилем картины. На одних были видны прекрасные закаты, переливающиеся красным, жёлтым и фиолетовым цветами. На других холстах Арсений разглядел звёздное небо, бесконечность которого просто переносила в какую-то другую реальность и заставляла с головой погружаться в собственные мечты. Шастун спокойно зашёл в ванную комнату и щёлкнул выключатель. Арсений пошел за ним, не сопротивляясь, перед этим заметив ещё больше деталей квартиры художника. Он заметил множество виниловых пластинок, аккуратно сложенных на журнальном столике, заметил заходящий оранжевый круг солнца, скрывающегося за фиолетово-синими облаками; заметил множество странных и незнакомых предметов, забаррикадировавшихся в углах. – снимай футболку, – спокойно прошептал на ухо заинтересованого ангела, Антон – что? – ты все прекрасно слышал. Арсений, не выебываясь, снял футболку, дав Антону ещё более детальней осмотреть место трагедии. Парень лишь коснулся бархатными пальцами впадины, на что получил душераздирающее шипение. – Прости... – ответил тихо Антон и потянулся за обрабатывающей жидкостью с ваткой. Осмотрев ещё раз спину, Антон сглотнув, открутил крышку лекарства и выплеснул его на облако ваты, превращая пушистый кусок в сморщенное нечто. В следующий момент Арсений ощутил на своей спине холодное влажное движение, вызывающее новую волну мурашек. Он сильно вздрогнул, пробуждая дрожь и заставляя руку Шастуна дёрнуться, начиная операцию сначала, не проронив ни слова. Мусорное ведро наполнялось испачканными в крови падшего ангела бинтами и ватками. Заклеив раны пластырями, Антон спокойно поставил жидкость на место и вышел из ванны, при этом сказав, где ангелу найти чистые вещи. А Арсений, совсем не понимая,что он уже сделал, посмотрел на уходящую фигуру невинными глазами. Достав из белого шкафа серую мешковатую толстовку с какой-то непонятной ангелу надписью и бежевые спортивные штаны, которых у Антона, кажется, тысячи, он с трудом натянул их на себя, не заботясь, насколько нелепо сейчас выглядит, и втягивая чувствительным носом запах мяты и сигарет. Выглянув из-за угла ванной комнаты, он тихо и аккуратно вышел, бегло ища глазами светлую макушку. Антон сидел на подоконнике с открытым окном, держа меж пальцев сигарету и выпускал наружу клубки ядовитого дыма, исходящие серыми облаками из его губ. Ветер впитывал в себя все вредные вещества, которые отдавал ему светловолосый. Оранжевое солнце, разлившееся на горизонте длинной красной линией, негодующе грозило последними за этот день лучами, которые освещали часть лица Шастуна. - Зачем ты делаешь это? - подходя к Антону и опустив брови вниз, не без любопытства спросил Арсений. Антон поднял свои глаза на него, в какой раз убеждаясь, какой же он всё-таки ребенок. Он промолчал, делая затяжку. - Ну зачем ты убиваешь себя? - голос ангела проникал прямо в душу. выделяя себе отдельное укромное местечко и поселяясь в нем, кажется, навсегда Издав полный возмущения тяжёлый вздох, ангел без предупреждения подошёл к Антону и ловким движением руки переместил сигарету из пальцев светловолосого в свою ладонь, выбрасывая ее в открытое окно. Шаст, метая в Арса полный недоумения и раздражения взгляд, повысил голос: - Арсений, если ты, мать его, святой, то это не значит, что ты должен решать, как мне жить и что делать! - его нервы были на пределе. - Ты спас меня, - твердо начал спор наичистейший человек, которому не хватало только нимба над головой в этот момент. – и я спасу тебя. Губы Антона застыли, почти выпустив наружу опутанные злостью слова. Он замер, уставившись на Арсения, который надел его любимую толстовку и выглядел в ней максимально мило и по-домашнему, наклонив голову ближе к плечу. Неожиданно послышался скрип дверной ручки и хлопок входной двери.