Созидай и разрушай

Пока Минрен медленно седел и вырывал волосы, дабы успокоить нервы, Люба пыталась придумать, как еще можно спасти жизнь. Да, на милость сестры с Земли уповать уже нельзя. Однако был призрачный шанс, что Надин просто избавится от ненужной попаданки, вернув обратно. Любе будет уже все равно, как это происшествие объяснят королю. Но нужно признать, Люба погорячилась со своими высокими речами. Да, красиво утерла нос королеве Надин, но как бы та теперь не утерла ее целиком. Вряд ли такое спустят с рук. Да и после рассказов Минрена стало понятно, что корону носит отнюдь не белая овечка. Еще одну ночь они благополучно пережили, отделавшись парой седых волос. Люба решила, что если вернется домой, то пойдет вместо курсов тату-мастера к психотерапевту. Маг учел свою ошибку и более с Любой не разговаривал. Боялся сболтнуть лишнего и подкинуть новых идей в дурную голову сокамерницы. Надин наверняка отошла от шока и догадалась, откуда Любе стало известно о темных пятнах на ее сияющей репутации доброй королевы. Кажется, могила Минрена становилась все глубже. Утром стража принесла им завтрак — холодную кашу и мутную водицу. Любе не привыкать есть всякую дрянь, так что на ее лице не промелькнуло и тени брезгливости, в отличие от неженки Минрена. — Пара месяцев в общаге, и любую тварь сожрешь за милую душу, — с набитым ртом усмехнулась Люба, наблюдая, как давится маг. — Меня измором не взять! У меня желудок как у гиены — все сожру и не подавлюсь. — Да я уж вижу. Едва они закончили трапезу, как вернулся толстяк Хоксмит. Он приказал страже вывести заключенных. Судя по его мокрому от пота лицу, на совете было интересно. Пора бы узнать, какое решение принял король. Честно говоря, Люба думала, что их пригласят обратно в тронный зал, но Хоксмит все теми же ненавистными коридорами для прислуги вывел их к залу совета. Над дверьми так и было написано — «Зал Совета». Этот зал представлял собой просторный кабинет с круглым столом и большими окнами, которые наполняли комнату светом. За столом располагались советники короля и он сам. А за ними висело пять огромных гобеленов — на каждым свой персонаж. Сильнее всех выделялся темный гобелен с правого края, на котором был изображен довольно жуткий силуэт человека с непропорционально длинными конечностями. Если это местные божества, то эта тварь явно заведует загробным миром. Перед круглым столом на небольшом расстоянии друг от друга стояли две скамьи. На одной из них расположилась королева Надин, обмахиваясь веером. Ее прямой осанке позавидовала бы даже Ева. А Люба не была уверена, что позвоночник способен так вытянуться, но тоже выпрямила спину. Стража усадила мага и деву на вторую скамью и встала за ними, готовая в любой момент скрутить и увести из зала. Хоксмит поклонился членам совета и ушел в тень. Люба повернула голову в сторону королевы и, поймав ее взгляд, улыбнулась. Надин поджала губы и спрятала лицо за веером. Кажется, страже лучше встать за спиной королевы, а то вдруг кинется! — Что ж, — заговорил король Эрен, растирая виски. Должно быть, его мучила головная боль. — Мы ждем оракула Вильту. Она прольет свет на эту ситуацию. Почему-то Люба даже не удивилась. Она хорошо запутала советников и короля своими речами, когда переводила стрелки на Надин. Неудивительно, что они не смогли принять решение. Боялись ошибиться. Но что скажет оракул? Теперь Любе стало не по себе. Ко всяким мистическим штучкам она привыкла, за что отдельная благодарность Еве, но тут свои фокусы. Вряд ли оракул сейчас начнет делать королю Эрену расклад на картах таро. Но было интересно посмотреть на этого оракула. Какая она? Красивая статная женщина или сгорбленная старуха? Кто изрек то пророчество, из-за которого заварилась вся эта каша? Оракул Вильта несильно задержалась. Она вошла в зал абсолютно бесшумно, чем до смерти напугала Любу, когда проходила мимо. Гостья с Земли дернулась во второй раз при виде лица оракула. Она так удивилась, что смогла лишь ляпнуть: — Здрасте… Оракулом действительно была женщина. Женщина под два метра ростом, тощая как палочник и с лысой головой, расписанной странными знаками, похожими на те, что у Минрена на кандалах. Тощее тело облачено в темную мантию с капюшоном, из-за чего казалось, будто бы мешок нацепили на палку, и та пошла. Руки оракула напоминали куриные лапы — тощие обескровленные пальцы с черными ногтями-когтями. В одной из «лапок» она держала стеклянный шар, а в другой — крысу. Крыса выглядела не совсем живой. Она, случайно, не из их тюремной камеры? — Приветствую тебя, король Эрен, — голос у оракула Вильты был глубокий и шепчущий. Она говорила тихо, но при этом ее было слышно из любого угла зала. — И приветствую вас, господа советники. — Я рад тебя видеть, оракул, — король чуть поклонился ей, выражая почтение. — Боюсь, только ты можешь помочь нам. — Я знаю, — прервала его оракул. — Ваши вопросы мне известны. Люба выпрямилась, как Надин, и удивилась, что ее сколиоз позволил это сделать. Стало как-то совсем невесело. И острить больше не хотелось. Если оракул укажет на нее пальцем, можно по пути на эшафот написать мысленное завещание. Оракул Вильта медленно повернулась к двум девам лицом и одарила каждую пронизывающим до костей взглядом. Люба еле его выдержала, а вот Надин опустила глаза и все время пряталась за веером. Видать, было что скрывать. — Предо мной две девы, чье пришествие было предсказано, — заговорила оракул Вильта загадками. — Мне ни к чему вновь озвучивать слова пророчества. Вы и без того их знаете. И в нем ни слова о том, что одна из дев должна пасть от рук простых смертных. Неожиданно, но приятно. Кажется, своими туманными речами оракул тонко намекала королю, что смертная казнь для гостьи из другого мира это не выход. Вот только Эрену подобные рекомендации не понравились. Совет грозился превратиться в базар, но прояснить ситуацию оракул не сочла должным. Видимо, считала, что все и так очевидно. — Не все разрушение во вред, не все созидание во благо, — молвила оракул, словно бы положив вишенку на макушку торта. — И что ты предлагаешь делать с ними? — таким туманным ответом король остался недоволен. — Королевства только-только начали восстанавливаться после войны. Нельзя, чтобы какая-то девица взяла и разрушила то немногое, что осталось в Данелиде. Двадцать лет гремели пушки и лилась кровь! — Король вскочил и ударил кулаком по столу. — Мой отец ценой жизни положил конец этому кошмару. Я не допущу, чтобы это повторилось. Не на моем веку! Оракул наблюдала за пламенной речью правителя вполоборота. Она совсем его не боялась, в отличие от остальных за круглым столом. Да и Люба не особо-то опасалась короля. Ее больше пугал оракул. — Понимаю твой страх, — кивнула Вильта. — Но он толкает тебя на скользкий путь. Твоя рука не дрогнет и заберет обеих, но сможешь ли ты выплатить такую цену? И готов ли отвечать за последствия? Я не вправе указывать королю, но обязана предупредить. Покуда не свершится «итог», история будет раз за разом возвращаться на новый круг. Не на твоем веку, так на следующем. — В пророчестве ничего не говорится об «итоге», — припомнил король. — Если не в моих силах остановить эту неизвестность, за которой — я уверен — скрывается война и хаос, то я хотя бы отсрочу этот миг. Вот теперь Любе стало не по себе. Лицо короля Эрена исказилось настолько, что он стал похож не на бывшего парня Евы, а на чудище из ночных кошмаров. А казался адекватным персонажем! Люба явно поспешила с выводами. И сильно жалела, что не знала всей истории Данелида, потому что о войне Минрен толком ничего не рассказал. — Всех троих в темницу, — без жалости приказал король. И на свою супругу он даже не взглянул. — Я должен отъехать, но вернусь к утру. Тогда и подведем «итог». Королева и Люба переглянулись и будто бы спросили друг у друга: «Он серьезно?». Нет, Люба-то была готова к тому, что придется еще посидеть в темнице, но действительно не ожидала, что туда же отправят королеву. Впрочем, поведение короля Эрена и его слова ясно дали понять, что королевство для него превыше всего, даже любви. Оракул ничего не ответила ни королю, ни советникам. Лишь молча развернулась, бросила короткий взгляд на дев и бесшумно удалилась. Она явно разочаровала Эрена тем, что не поддержала кровавую расправу над попаданками. Люба обрадовалась, что из всего обилия персонажей здесь был и кто-то адекватный. — Увести. И их увели. К счастью для Любы и Минрена, королеву Надин посадили в другую камеру — ту, что напротив. Когда Хоксмит и стража удалились, вокруг стало холоднее. Королева не вписывалась в антураж темницы. Больно красивая для здешних декораций. Вся такая светлая, в бирюзовом платье, с боа на плечах и расписным веером в руке. Чтобы предстать перед советом, она наверняка не один час сидела возле зеркала, укладывая свои золотые локоны в прическу. Обычно такие композиции делали на свадьбу, но и для тюрьмы пойдет. Вот Люба прям вжилась в роль заключенной. У нее даже наколки были. Да и выглядела она как отъявленный бандит. В книгах Евы попаданки были красивыми девушками с маникюром. Попади они сюда, сгинули б еще вчера. — Браво, — вяло зааплодировала Надин. — Довольна? — Вполне, — Люба привалилась к решетке, а Минрен ушел в тень, чтобы не встречаться взглядом с королевой. — Я тебе не инструмент. Меня как свинью не подложишь. — Я заметила. Знаешь, я хотела быстро все провернуть и под шумок выкинуть тебя обратно через портал, но ты сама переписала сюжет. И вот мы здесь. Кстати, забыла поинтересоваться, как тебя звать? — Любовь Вячеславовна Дверская, — заключенная отвесила поклон. Надин усмехнулась. Из-за ярко-зеленых глаз она напоминала Любе змею. Гадюку какую-нибудь. Не факт, что у змей зеленые глаза, но яда у Надин было на весь серпентарий. — Любовь, значит… — А ты мне полным именем не представишься? — А какой смысл? Завтра тебя и мальчишку казнят. — Про себя любимую не забывай. — Не бойся, не забыла. Королева ловко достала из сложной прически отмычку-шпильку и также ловко вскрыла замок на решетке. Этот раунд остался за Надин. Покинув камеру, в которой удалось побыть от силы полчаса, она резким движением сдернула юбку платья, под которой оказались походные штаны, маленькая поясная сумка и нож. Вот это подготовилась… — Не волнуйся, я приду посмотреть, — Надин приблизилась к Любе. — Чего глаза выпучила? Думаешь, я не знаю своего мужа? Он вздрагивает каждый раз, если кто-то упоминает пророчество. Хоть Эрен и был мальчишкой, он помнит войну и боится ее повторения. Он пойдет на все, чтобы этого не допустить. — И ты хотела это использовать, выдав меня за разрушительницу? — Именно. Но у «разрушительницы» оказался слишком длинный язык и слишком болтливый сокамерник. Как поживают твои синяки, Минрен? — Надин заглянула за спину Любе. Маг прятался в углу вместе с крысами, которые уже стали ему родными. — Признаю, ты хороша. Недооценила. Но и я не промах. — И что ты будешь делать? — Люба сложила руки на груди. — Трон ты потеряла. — Уверена? — Надин откровенно насмехалась. — Знаешь, чем мне нравится этот мир? Здесь можно получить все то, что желаешь. Нужно лишь обзавестись хорошими связями, а они у меня есть. Это сейчас Эрен видит во мне угрозу, но скоро я стану его единственным спасением. Жаль, что ты этого не увидишь. Не стоило переходить мне дорогу, Любочка. — Не стоило использовать меня в своих грязных играх, Наденька. — Теперь уже поздно, — пожала плечами Надин. — Прощай. Надин отправила Минрену воздушный поцелуй, от которого он был готов прятаться под койкой, и скрылась. Она словно прошла сквозь стену, а может, там находился тайный путь. Во всяком случае, королева сбежала и сделала это крайне быстро. Увы, у Любы не было с собой никакой отмычки. Пошарив по карманам, она нашла лишь разбитый телефон, пачку сигарет и жвачку. Ключи всегда носила Ева, потому что Люба могла их запросто потерять. — Дерьмо! — В ярости Люба решила добить телефон и бросила его в стену. Все равно он тут бесполезен. К тому же, включить его так и не вышло. Приступ гнев повторился через несколько минут. Минрен узнал много интересных земных ругательств, которыми можно выразить злость, обиду и отчаяние. — И мы свалим, — твердо решила Люба, правда, не придумала как. — Я не собираюсь кончить с петлей на шее или как там у вас избавляются от преступников. Мин, ты со мной? — С радостью приму приглашение пожить чуть дольше, но как нам выбраться? — Магу явно было не очень хорошо. — Каждая темница заколдована. У королевы были связи, поэтому она без проблем миновала магическую защиту. А может, ее там и не было. Но если ты выломаешь дверь камеры, сюда сбегутся стражники. Минрен узнал еще несколько красочных выражений. Пора бы начать записывать. Ситуация безвыходная. И именно в такую минуту отчаяния спасание пришло оттуда, откуда его не ждали — из-под ног. Сначала раздался странный стук, а затем каменная плита на полу провалилась вниз, открыв черный квадрат темноты. Минрен и Люба отшатнулись, но любопытство быстро завладело ими, и те подошли. Из темноты вынырнула лысая голова с большими торчащими ушами. Затем показался красный нос и длинная козья борода, прикрывающая редкие зубы. То был старик-коротышка в запачканной грязью одежде и хитрющим взглядом, что скользил по Любе. — А симпатичная! — крякнул дед. — Арчибальд! — воскликнул Минрен, падая на колени перед стариком. — Что… Как… — Оскар не простит мне, если тебе башку отрубят. Ну-ка, давайте сюда, только тихо. Э! — он остановил Минрена. — Дамы вперед, — Арчибальд подмигнул Любе. — Под ноги смотри, красотка. Дед скрылся в темноте. — Это кто? — шепотом спросила Люба, аккуратно ступая ногами на хлипкую лестницу. — Наш шанс выжить.