Пленница запретных чувств

      Кэролайн не собиралась просто сидеть и ждать, когда кто-то ещё, кроме Деймона, начнёт искать Елену. Фактов, указывающих на то, что с ней что-то случилось, было слишком много.Телефон был отключен, на учёбе она не появлялась, никто её не видел. Это было непохоже на неё. Поэтому, не раздумывая, Кэролайн отправилась в их комнату в общежитии. Это было единственное место, которое она ещё не проверила.       Дверь в комнату была заперта, и ключа под дверью не было. Не прилагая особых усилий, она резко дёрнула за ручку, и замок с треском сломался. Дверь распахнулась.       — Елена! — воскликнула она, входя внутрь.       В комнате никого. Но на прикроватной тумбе стояла чашка с тёплым чаем. А значит, Гилберт всё же здесь. Кэролайн замерла, вслушиваясь, как из-за двери в ванную донёсся тихий шорох.       Она тут же подошла ближе и сжала ручку, готовая распахнуть дверь. Но в этот момент она отворилась сама. Гилберт вышла из ванной, параллельно расчесывая влажные волосы. Она резко остановилась, увидев подругу.       — Кэролайн?       Форбс развела руки в стороны, вздохнув с облегчением.       — О господи! Ты здесь...       Её взгляд скользнул по подруге, изучая её. В комнате не было признаков борьбы или чего-то подобного. И сама Елена выглядела вполне обычно. Но что-то всё равно показалось странным.       — Где ты была? Мне позвонил Деймон, сказал что ты пропала, — она пристально вглядываясь в лицо девушки. — Я сорвалась с больницы и поехала сюда, чтобы проверить...       Елена медлила с ответом. Было отчётливо видно — она не знала, что сказать. Кэролайн вопросительно смотрела на девушку, которая выглядела взволнованно, словно её застали врасплох за чем-то непристойным. Глаза Гилберт бегали по комнате. Она не знала, что придумать.       Думай же, думай! Что же ей сказать... Кэролайн знает, что я не умею врать.       — Елена! — в её голосе послышалась раздражение. — Деймон искал тебя весь день, он был готов сжечь весь город, даже обратился к Джо за помощью, хотя ей вообще нельзя появляться на людях! Мы думали, что Кай как-то с этим связан, а ты сейчас просто молчишь?       Имя Кая, сорвавшееся с губ Кэролайн, заставило Елену напрячься. Всего на секунду, но этого хватило. Пальцы, сжимающие расчёску, судорожно сжались, словно это могло помочь ей удержать контроль над эмоциями. Она быстро отвела взгляд, делая вид, что сосредоточена на своих влажных волосах, но внутри всё сжалось. Они всё ещё считали Кая угрозой. Конечно, это было правдой. Но что-то в ней не хотело, чтобы его имя звучало с таким осуждением.       Елена всё так же молчала.              — Что с тобой происходит? — спросила она тише, всматриваясь в её глаза.       Елена сделала вдох, затем выдох. Она не могла сказать правду. Поэтому она соврёт. И сделает это убедительно.       — Я просто хотела побыть одна, — наконец произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Деймон слишком давил на меня.       — Мы же договорились, что не будем ничего скрывать друг от друга, — мягко сказала Форбс, понимающе взглянула на неё. — Я тебе доверяю, поэтому и ты доверься мне.       — Я знаю. Прости... Мне действительно хотелось побыть одной, — ответила Елена. — Знаю, что тебе сейчас не до этого. А тут я со своим исчезновением.       Кэролайн подошла к подруге, крепко обняв её за плечи. Гилберт выдохнула с облегчением. Видимо слова о Деймоне звучали вполне убедительно. Но ей было жутко неловко и стыдно за себя, ведь Форбс, вместо того, чтобы проводить время с больной мамой, искала её.       — Всё нормально. Скажу Деймону, что у тебя разрядился телефон и что ты поехала на практику, — Кэролайн отстранилась и слегка улыбнулась. — Завтра все собираются у Сальваторе. Нужно поговорить о том, что мы будем делать дальше...       Елена благодарно закивала головой.       — Хорошо... Тогда увидимся там, — она взяла подругу за руку и улыбнулась. — И спасибо тебе, правда.       Когда Кэролайн оставила Елену наедине со своими мыслями, она упала на кровать, закрывая лицо руками. Всё было слишком странным и запутанным. И всё из-за грёбанного Кая Паркера, который усложнил ситуацию. Почему он так к ней привязался?

***

      Гилберт долго стояла у дома Сальваторе, думая заходить ей или нет. Она не была уверена в том, зачем вообще пришла, но выбора у неё не было. Нужно было решить основную проблему, да и показать, что с ней всё нормально. Разговор с Кэролайн примерно прояснял, какой разговор с Деймоном ждал её там, за дверью. Подруга всё же настояла о встрече, ведь сейчас они решали, как быть с её мамой. Она также добавила, что её исчезновение — пусть даже не на целый день — дало Деймону почву для размышлений.       Глубоко вдохнув перед тем, как войти внутрь, Елена поправила свои волосы и натянула хотя бы доброжелательную улыбку. Нужно было вести себя как ни в чём не бывало. Будто ничего не случилось. Будто её не похищал Кай. Будто она не скрывала этого.       Когда она вошла, в гостиной сидели все её друзья. Кэролайн сидела на диване, её губы были поджаты. Она о чём-то думала. Стефан выглядел почти расслабленным. Он что-то обсуждал с Алариком, кивая в ответ на его слова, но всё равно первым заметил её появление. А вот Деймон… Он стоял в дальнем углу, крутя в руках стакан с бурбоном, но стоило ему её увидеть — больше не сводил с неё глаз. Исподтишка. Пронизывающе. Словно что-то высчитывал в её движениях, выражении лица.       — Всем привет, — проговорила она, вложив немного эмоций в свои слова, чтобы никто не заподозрил.       — Ты пришла! — Кэролайн первой прервала тишину.       Пройдя в гостиную, она почувствовала, как взгляд Деймона прожигал в ней дыру. Вопросы витали в воздухе, но никто так и не осмелился их задать. Вот только Деймон, решив, что молчание нужно прервать, в конце концов лишь фыркнул и бросил:       — Ну, и где ты пропадала? — не церемонясь спросил он.       Кэролайн поджала губы, но ничего не сказала. Елена чувствовала, что скрывать правду — не лучшая идея. Но если она расскажет всё, Деймон решит разобраться с Каем. И это закончилось бы чьей-то смертью. Если умрёт Кай, то Бонни исчезнет вместе с тюремным миром. Если умрёт Деймон, ничто уже не будет как раньше.       — Я была на практике в другом городе, — твёрдо проговорила она, не давая самой себе выдать свои тайны. — И хотела побыть одна.       Кэролайн выдохнула, бросив на Елену сочувствующий взгляд, типа «я сделала всё, что смогла». Стефан слегка улыбнулся, показывая, что рад её видеть. Аларик просто кивнул, принимая её объяснение, но Деймон… не сводил с неё глаз.       Он медленно сделал глоток бурбона, а затем, небрежно пожав плечами, усмехнулся:       — Серьёзно? «Хотела побыть одна»? — в его голосе слышалась откровенная насмешка. — Ты ведь никогда не исчезала вот так. Без объяснений.       Гилберт выпрямила спину, встретив его взгляд сдержанной уверенной улыбкой.       — Деймон, я итак из кожи вон лезла, чтобы вспомнить, что на самом деле ты не «зло воплоти». Я пыталась. Серьёзно пыталась. Но пока тебя не было… многое изменилось.       Он чуть прищурился.       — Ты сбежала.       — Нет, — коротко ответила она. — Просто больше не бегу за тобой. Я имею право на собственное пространство. И на время. И на тишину.       Деймон окинул её пристальным взглядом, явно не удовлетворённый таким ответом.       — Как мы заговорили... Ты не появляешься ни в колледже, ни дома, на звонки не отвечаешь, а потом просто заявляешь, что у тебя был день тишины? — он прищурился. — Мне повторить, сколько раз мы попадали в дерьмо после подобных заявлений? В городе небезопасно!       — Деймон, перестань, — вмешался Стефан, бросив на брата предостерегающий взгляд.       — Нет уж, братец, не перестану, — он поставил стакан на стол и скрестил руки на груди. — Кто-то же должен задавать правильные вопросы.       — Неужели? — Елена склонила голову набок, бросив на него лёгкий вызывающий взгляд. — Тогда давай, Деймон. Спроси.       Тот на секунду замолчал, но затем его губы растянулись в ленивой усмешке.       — Ты сказала, что хотела побыть одна. Но что произошло на самом деле? С кем ты была?       Тишина повисла в комнате. Кэролайн медленно повернулась к Елене, в её глазах снова появилось беспокойство. Аларик нахмурился. Стефан выглядел напряжённым. Но хуже всех был Деймон. Его взгляд был словно рентгеновский сканер, проходящий сквозь неё, высчитывающий каждую её эмоцию.       — Твоё сердце колотится, ты нервничаешь, а значит врёшь, — подытожил он, больше не спрашивая, а утверждая.       Елена заставила себя не отводить взгляда.       — Ты намекаешь, что у меня есть кто-то другой?       Деймон усмехнулся.       — Да брось! Ты уже давно научилась врать — и делаешь это не так уж плохо.       Она хотела сказать что-то ещё, но почувствовала, как Кэролайн осторожно дотронулась до её руки. Елена посмотрела на подругу, и та едва заметно покачала головой, будто говоря: не стоит продолжать.       — Я не собираюсь никому что-то доказывать, — спокойно сказала она. — Ты можешь думать, что хочешь. Я сказала правду.       Деймон только покачал головой, но на этот раз промолчал. Вопросы всё ещё висели в воздухе. Но, по крайней мере, сейчас он оставил её в покое.

***

      После разговора Елена чувствовала себя вымотанной. Каждый взгляд, каждая недосказанность, каждый намёк в голосе — всё это висело на ней тяжёлым грузом. Деймон показывал всем своим видом, что не верил ей. Но, благо, их разговор повернул в другое русло, и это дало ей небольшую передышку.       Главной целью оставалось одно — найти способ спасти Лиз. Но ни один из предложенных вариантов не сработал, и им ничего не оставалось, кроме как продолжать поиски.       Вторая тема была не менее важной — вытащить Бонни из тюремного мира и спасти Джо от надвигающегося слияния с Каем.       Аларик первым сообщил, что Джо согласилась пройти ритуал, но только в том случае, если они не смогут найти другой выход. Ему явно не нравилась эта идея, но она оставалась единственным вариантом, если Кая не удастся остановить.       Деймон тут же отреагировал резко, заявив, что искать выход вовсе не обязательно, если можно просто убить Кая. Он говорил об этом так легко, словно это был самый очевидный и единственно верный вариант.       Стефан возразил, напомнив, что если убить Кая, вместе с ним исчезнет тюремный мир, в котором заключена Бонни. Он подчёркивал, что действовать нужно осторожно, иначе они могут только всё усугубить.       Кэролайн практически ничего не говорила. Она больше всего переживала за свою маму.       Аларик добавил, что время у них ограничено. Слияние должно состояться в ближайшее полнолуние, и если они ничего не предпримут, Кай всё равно получит желаемое.       Они несколько часов обсуждали варианты решения проблемы, запивая тяжелый разговор немалым количеством алкоголя. Все говорили одновременно, выдвигали доводы, спорили. Одна Елена всё это время молчала.       Слова друзей звучали резко, почти беспощадно. Они видели в Кае чудовище, которого необходимо уничтожить, пока не стало слишком поздно. Возможно, так оно и было. Она сама знала, на что он способен. Испытала это на себе.       Но почему тогда внутри у неё всё сжималось при мысли, что, если они спасут Бонни, они без сомнения просто возьмут и убьют его? Она не вмешивалась в разговор, не пыталась никого переубедить, но когда Кэролайн спросила, что она думает на этот счёт, Елена сказала, что хочет, чтобы Лиз была в порядке, Бонни вернулась и Джо осталась живой. Что-то внутри не позволяло ей чувствовать себя частью этой борьбы, поэтому она не упоминала Кая. ---       Когда она вышла из дома Сальваторе, ночь уже окутала город плотной, бархатной тьмой, разрываемой лишь тусклым светом фонарей. Воздух был свежим, с лёгким привкусом сырости после недавнего дождя. Асфальт под ногами ещё хранил влагу, отчего шаги Елены звучали глухо, едва слышно. Она удивилась, как же это Деймон не пошёл за ней. Но видимо вампир был слишком зол, чтобы выяснять отношения.       Музыка в наушниках заглушала мысли, которые проникали в голову против её воли. Чтобы не думать о произошедшем неделю назад, она напевала свои любимые песни. Она зашагала по дорожке, ведущей к дороге, откуда собиралась отправиться обратно в общежитие.       Листва тихо шуршала из-за ветра. Тусклый свет фонарей вытягивал тени деревьев, и каждый её шаг эхом отдавался в ночи. Гилберт пыталась не думать о том, что Деймон был прав. Но она и правда была не одна.       Однако если бы они узнали, с кем она была на самом деле… Елена сжала пальцы в кулак, глядя прямо перед собой. В груди нарастало тревожное ощущение, но она заставила себя игнорировать его.       Как я могла им сказать, что Кай меня похитил?       Эти слова словно застряли в голове, повторяясь снова и снова. Как она могла признаться, что всё это время была с ним? Что он запер её, но затем отпустил? Что он снова пришёл к ней?       Кэролайн бы точно взорвалась от злости. Она бы поняла, почему Елена солгала, ведь он явно намекал, что если Гилберт скажет — ей не сдобровать. Стефан, вероятно, попытался бы объяснить поступок Кая, но узнав, что тот причинил боль Елене, не оставил бы это просто так. А Деймон просто убил бы его. Она глубоко вдохнула, но это не помогло.       Девушка свернула на дорогу, ведущую к общежитию. Всем своим нутром она почувствовала, что воздух как будто изменился на молекулярном уровне. Стало тяжелее дышать. Как будто кто-то находился в нескольких шагах позади. Непроизвольно она замедлила шаг, снимая один наушник и прислушиваясь.       Тишина. Слишком глубокая, слишком искусственная. Она резко обернулась. Никого. Фонари отбрасывали длинные тени, но улица была пуста.       Гилберт досадливо вздохнула и зашагала дальше, решив, что просто накручивает себя. Но сердце продолжало стучать быстрее, чем должно. Она была настороже. После того, что произошло ранее, когда Кай держал её в плену, когда она часами сидела в темноте, не зная, что он собирается с ней сделать, когда его безумные глаза сверкали перед ней с болезненным интересом — она не могла расслабиться.              Остался всего один квартал.              Десять метров. Она почти дома.       Когда оставалось только пройти ворота общежития, неожиданно перед ней возник силуэт. Резко, будто материализовался из воздуха. Она не успела остановиться и с силой врезалась в стоящего перед ней человека. Елена узнала его запах. Запах дерева, корицы и чего-то пряного.       Она резко отпрянула и оглядела нарушителя её спокойствия с ног до головы. Это был Кай, собственной персоной, с хитрой ухмылкой на лице. Паркер лишь хмыкнул, засунув руки в карманы.       — Что, испугалась? — его голос был ленивым, насмешливым, и от этого её только больше трясло. — У тебя вечно такое выражение лица, будто ты уже слышишь траурную музыку.       — Иди к чёрту, Кай, — выдохнула Елена, пытаясь взять себя в руки.       Она попыталась обойти его, но Паркер ловко перехватил её запястье. Тепло его кожи обжигало. Его пальцы сжались крепче, чем следовало. Вампирша резко дёрнулась, но он не отпускал, продолжая наблюдать за ней. Кай стоял так близко, что сердце уже выпрыгивало из груди. Непонятно, что означала эта реакция. Девушка могла спокойно вырваться из его хватки, но почему-то ждала его дальнейших действий.       — А ты всегда так быстро сдаёшься? — в его глазах плясали искры.       В глазах Паркера читалась откровенная игра. Он знал, что действует ей на нервы. Елена вздёрнула подбородок, встретившись с ним взглядом.       — Ты тратишь время зря. Если захочу — я втопчу тебя в землю, — она проговорила это без эмоций.       — О, я совсем не чувствую, что зря, — ухмыльнулся он, чуть наклоняясь к ней. — Если верить твоим словам, ты бы давно это сделала, если бы действительно захотела.       Она напряглась, стараясь не обращать внимания на то, как её сердце бешено колотится. Неужели он застал её врасплох? Хотя она сама не знала, что действительно к нему чувствует. Злость, ненависть или страх? Нет. Это было что-то другое, необъяснимое.       — Знаешь, мне начинает нравиться быть твоей проблемой, — его голос стал ниже, почти шёпотом.       От этого тембра по коже побежали мурашки. Но она не дала этому проявиться. Резко выдернув руку, она посмотрела ему прямо в глаза.       — Ты ошибаешься. Ты не моя проблема. Ты всего лишь раздражающий фактор, который нужно устранить.       — Оу, — он улыбнулся шире, делая шаг назад. — Это была угроза? Неужели? Я профессиональный манипулятор и лжец, поэтому чую враньё за километр.       Её губы дрогнули, но она ничего не ответила. Она всё ещё ощущала жар его пальцев на своей коже. Елена злилась. На него, на себя, на свою собственную реакцию. Всё в Паркере было раздражающим: его самодовольная ухмылка, этот взгляд, полный насмешки, его уверенность в том, что он может играть с ней. Но больше всего раздражало то, что её тело предательски на это реагировало.       Она сделала шаг назад, но Кай тут же сократил расстояние, нависая над ней.       — Ты всё ещё не сказала, чего действительно хочешь, — его голос был низким, почти мурлыкающим.       — Я хочу, чтобы ты ушёл, — голос звучал твёрдо, но внутри всё горело.       Елена прижалась к стене позади неё. Он продолжал стоять так близко, что она ощущала его дыхание на своей коже. Было бы так легко оттолкнуть его, сбежать, прервать этот момент. Но она не сделала этого.       Пальцы Паркера легко скользнули по её запястью, поднимаясь выше. Он словно ждал, чтобы она его остановила. Но она не двигалась.       — Знаешь, — прошептал он, касаясь губами её щеки, — мне кажется, тебе это тоже нравится… Нравится играть со мной.       — Ошибаешься, — выдохнула она.       Но голос её предал, став тихим, с дрожью. Кай усмехнулся, его губы скользнули ближе к её губам, но не касались. Он дразнил. Испытывал. И это её взбесило.       С внезапной решимостью Елена схватила его за ворот рубашки и резко притянула к себе, впиваясь в его губы. Она сама не знала, зачем это сделала. Может, чтобы доказать, что она не боится. Может, чтобы заставить его замолчать. А может… потому что действительно этого хотела.       Кай на мгновение замер. Всё произошло слишком быстро. Горячие губы, которые требовательно завладели её дыханием. Его рука, скользнувшая к её талии, чтобы притянуть ближе. Её собственные пальцы, которые на миг сжались на его джинсовке, прежде чем она осознала, что делает.       И это осознание ударило, как гром среди ясного неба. Она резко отстранилась, переводя дыхание. Её губы слегка покалывало. Гилберт взглянула на него — его глаза были темнее обычного, дыхание неровным. Кай медленно улыбнулся, проводя пальцем по её губам.       — Ты можешь лгать своим друзьям, мне, но не себе.       Елена молчала. Она развернулась и ушла, чувствуя, как внутри всё клокочет от эмоций. Но он был прав. Она могла бы солгать кому угодно. Но не себе.       Девушка шла быстрым шагом, стараясь унять бешеный ритм сердца. Глупо. Бессмысленно. Бесполезно. Она вампир, и её сердце не должно так колотиться. Но оно билось. Она чувствовала на губах призрачное эхо его поцелуя, и это раздражало.       Что это вообще было? Как она могла позволить этому случиться? Она должна была его оттолкнуть. Сказать что-то резкое, ударить, стереть с губ это прикосновение. Но вместо этого она сама поцеловала его. И теперь у него было оружие против неё.       Проклятье.       Она не заметила, как остановилась перед дверью комнаты, судорожно открывая дверь ключом. Девушка вошла внутрь. Елена закрыла лицо руками, пытаясь взять себя в руки.       — Ушла не попрощавшись? Не по человечески, — за спиной прозвучал уже знакомый ей голос.       Её сердце сжалось от неожиданности. Кай стоял позади неё, с привычной ухмылкой, оперевшись о косяк дверного проёма. Всё это время он следовал за ней. Всё никак не хотел оставить её в покое.       — Ничего не было, — сказала она, сжимая кулаки.       — Правда? — он сделал ленивый шаг вперёд, закрывая за собой дверь. — Тогда почему ты убегаешь?       Елена крепче стиснула зубы.       — Ты самоуверенный ублюдок.       — И всё же ты меня поцеловала, — Кай наклонил голову набок, с любопытством наблюдая за её реакцией.       — Это была глупая ошибка.       — Оу, ну раз так… — Кай шагнул ближе, и прежде чем она успела среагировать, его пальцы скользнули по её запястью. — Давай проверим, была ли это ошибка.       Паркер снова приближался, сокращая между ними расстояние. Елена не отступила. Она встретила его взгляд, и в её глазах загорелось что-то опасное.       — Хочешь проверить? — её голос стал тише, чуть хрипловатым.       — Очень.       Он поднял руку, заправляя выбившуюся прядь её волос за ухо. В этот момент Елена резко ухватила его за воротник куртки и, используя вампирскую силу, в следующую секунду прижала его к стене.       — Не переоценивай себя, Кай, — её губы были слишком близко, но в голосе звучала сталь. — Ты ведьмак без собственной магии. Тебе не потягаться со мной.       — Я весь дрожу, — он улыбнулся, но его зрачки были расширены. — Только, видишь ли, пока всё, что ты говоришь — это просто слова.       Она держала его крепко, но он не сопротивлялся. Но ему хватило секунды, чтобы перехватить её запястье. Тёплая, почти обжигающая волна скользнула по её коже, а затем она почувствовала жжение в области руки. Елена резко вдохнула. Слабость накатила мгновенно. Кай вытягивал из неё силу.       — Чёрт… — она попыталась вырваться, но он сжал её руку крепче, а его глаза вспыхнули азартом.       — О! Так вот как это ощущается... — прошептал Кай, чувствуя, как магия вампира проникает в его кровь. — Невероятно! Получается... Вампиры — бесконечный источник энергии?       Её ноги подкосились, и Елена бы упала, если бы Кай не удерживал её за запястье. Ноги подкашивались, мир перед глазами плыл. Ощущение было знакомым — так она чувствовала себя, когда долго не пила кровь. Слабость, головокружение… магия уходила из неё, вытекала, как песок сквозь пальцы.       — Отпусти… — она выдохнула, чувствуя головокружение.       И он резко отпустил. Елена пошатнулась, упираясь ладонью в стену, пытаясь прийти в себя. Её лицо приобрело бледный оттенок.       — Вау, это было… — Кай провёл языком по губам, будто пробовал что-то новое и восхитительное. — Пожалуй, мне стоит делать это чаще.       Она медленно подняла на него взгляд. В глазах вспыхнула злость. И прежде чем он успел среагировать, её кулак впечатался ему в скулу. Кай отшатнулся, схватившись за лицо, но лишь засмеялся.       — Ладно-ладно, — парень поднял руки, отступая на шаг. — Не злись, я просто экспериментировал.       — Экспериментировал?! — её голос был холоден, но в нём проскользнул гнев. — Ты высосал из меня магию, Кай!       Паркер только пожал плечами, лениво отошёл от неё, оглядываясь вокруг с видом человека, который чувствует себя здесь вполне комфортно.       — Уютненько, — протянул он, проходя вдоль комнаты.       Его пальцы скользнули по краю прикроватной тумбочки, легко, почти не касаясь поверхности, но этого хватило, чтобы вывести Елену из себя. Она всё ещё пыталась прийти в себя. Она сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь унять головокружение, но слабость всё ещё цепко держала её. Это ощущалось неприятно, словно у неё вырвали кусок самой сути. Но злость придавала сил.       — Если ты закончил издеваться надо мной, то проваливай, — процедила она сквозь зубы, сжав кулаки.       Кай хмыкнул и чуть склонил голову набок, явно не спешил выполнять её просьбу.       — Так сразу? — в его голосе звучала притворная обида. — Мы даже не успели нормально пообщаться.       Гилберт стиснула зубы, следя за каждым его движением. А Кай, как назло, совершенно не торопился уходить. Вместо этого его взгляд зацепился за что-то на тумбочке, и он протянул руку, беря в руки небольшую рамку. Елена сразу поняла, что именно он нашёл. В груди неприятно сжалось.       — Бонни, — негромко произнёс он, разглядывая фотографию.       На снимке были они с Бонни, смеющиеся, солнечные, живые. Снимок был сделан полгода назад, но сейчас казалось, будто это было в другой жизни. Елена почувствовала, как внутри всё напряглось.       — Не смей произносить её имя, — голос девушки был твёрдым, как сталь.       Кай покосился на неё с любопытством, а затем снова перевёл взгляд на снимок.       — Она ведь там, да? — задумчиво протянул он. — В тюремном мире. Одна. Бедняжка.       Елена почувствовала, как внутри всё сжимается. Она старалась не показывать эмоций, но Кай был слишком наблюдателен.       — Она сильная, — сказала она, подойдя ближе и вырывая рамку из его рук.       Паркер усмехнулся.       — О, я знаю, — он с лёгкой улыбкой облокотился о шкаф. — Она пыталась меня убить.       Девушка ощутила, как гнев разливается по венам.       — Хотелось бы, чтобы у неё получилось, — выплюнула она, сжимая фотографию так крепко, что костяшки побелели.       Кай наклонил голову, разглядывая её с выражением, в котором читалась смесь развлечения и чего-то ещё — чего-то непонятного.       — Как грубо! — покачал он головой. — А ведь я искренне подумал, что тебе понравилось моё общество.       — Ты серьёзно?! — вспыхнула она. — После всего, что ты сделал?!       Он слегка усмехнулся, но в глазах промелькнула тень чего-то похожего на задумчивость.       — Что я сделал? — произнёс он почти небрежно. — Не такой уж я и монстр. Твои друзья ведь тоже совершали ошибки.       Елена злобно фыркнула.       — Ты чудовище, — её голос был низким, почти шёпотом, но в каждом слове чувствовалась ненависть.       Кай кивнул, будто соглашаясь, но в уголках его губ промелькнула лёгкая улыбка.       — Возможно. Но ты всё ещё разговариваешь со мной, споришь... Целуешь.       В его голосе была странная уверенность, и она ощутила, как её внутренний мир снова дал трещину.       Елена не могла понять, что злило её больше: то, что он отнял у неё магию несколько минут назад, или то, что он всё ещё стоял перед ней, будто ничего не случилось, и говорил о Бонни так, словно его поступки не имели никакого значения. Гнев кипел внутри неё. Всё, что случилось, всё, что он сделал — это не могло просто забыться. Она не позволяла себе даже на мгновение забыть, каким монстром он был.       Гилберт провела рукой по лицу, пытаясь собраться, но губы всё ещё помнили, как она поцеловала его. Какого чёрта? Елена должна была ненавидеть его. И ненавидела. Он причинил боль Бонни. Он украл её магию. Он был врагом, чудовищем. Но тогда почему её сердце всё ещё билось быстрее, чем должно было? Почему в глубине души был не только гнев? Это было неправильно. Елена шагнула к зеркалу, опираясь на край тумбы. Она видела своё отражение — напряжённые плечи, тёмные глаза, в которых отражалась борьба.       Девушка вновь обернулась к нему, чтобы сказать, что думает о нём, но от него и следа не осталось. Испарился, словно тень.       Тишина в комнате казалась оглушающей. Елена моргнула, пытаясь осознать, что он действительно ушёл. Кай просто исчез, будто растворился в воздухе, оставив после себя только беспорядок в её мыслях и ощущение пустоты, которое она никак не могла объяснить. Она сжала губы в тонкую линию, злость клокотала внутри, но теперь, когда его не было рядом, она будто потеряла направление, на кого её направить.       Елена медленно опустилась на край кровати, её взгляд скользнул по комнате, выискивая хоть какой-то след его присутствия. Но всё выглядело так, будто его никогда и не было здесь. Только внутри неё всё ещё ощущался этот странный, раздражающий туман, который не рассеивался.       — Чёртов Кай, — пробормотала она сквозь зубы, тяжело вздохнув.       Она уставилась в зеркало, встречаясь взглядом со своим отражением. Глаза нахмурены, губы сжаты, дыхание всё ещё сбившееся.       Почему он так действует на неё? Почему, несмотря на всё, что он сделал, несмотря на то, что она ненавидит его, в ней всё равно есть что-то, что идёт против этой ненависти? Противоречие смешалось в её сознании, крови, теле.       Елена не знала ответа, но она точно знала одно: нельзя это допустить.