Потом придумаю

Всю ночь мой беспокойный разум не мог перебраться в сон. Терзал меня мыслями и сомнениями, пытался отыскать более подробные воспоминания, но ничего так и не находилось. Смутные образы мелькали перед глазами, одни из них безобидные, другие более настараживающие, но ясно вспомнить хоть что-то, страшнее одного свидания, которое и свиданием то не назовёшь, мне не удалось. — Не спится? — сонно спросил вдруг Женя. —  Я ворочалась? Извини, — сразу же попыталась оправдаться я. Чтобы не тревожить больше его сон, решила выйти на кухню. Свет прожег мои роговицы, и пару секунд я была совершенно слепа. На ощупь найдя графин, налила из него воды, но так к ней и не притронулась. Немного подумав, я села за стол и залезла в телефон. Господи, какую глупость мне подкинуло моё нездоровое сознание. Пальцы набрали в поисковике её имя. Конечно, глупо было надеяться, что среди всех Алён Поляковых найдётся нужная мне, но попытаться стоило. Сначала искала по имени и фамилии, потом только по имени, но быстро поняла, что дело это гиблое, так что искать стала по школе, городу, общим друзьям и чему только ещё можно придумать. Любопытство кипело во мне и плавило здравый смысл. Следующее утро я встретила как никогда радостно. Терзания о работе оставили меня на время, и всем моим естеством завладело одно единственное желание — найти соцсети Алёны. Ирина Георгиевна, вот мой луч надежды. — Здравствуйте, а одиннадцатый класс ваш? — почти с порога набросилась на неё я. — Мой, а что-то случилось? — тревожно спросила она, и тут я поняла, что совсем немного облажалась. — Ой, извините. Ничего, просто я переживаю, всё ли хорошо у Алёны, — я попыталась исправиться. — Да вот сегодня её видела, хорошо всё, а что случилось-то? — Ирина Георгиевна, ничего не случилось, говорю же, — не очень искренне рассмеялась я, — просто она вчера выглядела подавленной и вроде пыталась поговорить со мной о чем-то, но убежала. Вот я и решила у вас спросить, может вы знаете что, или вдруг у вас её акаунт в соцсетях есть, — на этих словах мне стало тревожно. Я вдруг представила, что может произойти, если всё это вскроется. Я старалась вести себя максимально естественно, и все равно мне мерещилось, что все что-то начинают подозревать. А если Алёна сама всё рассказала? Господи, меня же выгонят с позором, если не с уголовным делом. Черт, и во что я только ввязалась? — Кажется, в семье у неё все хорошо, мне она ничего не говорила… — призадумалась Ирина Георгиевна. — А ты хочешь ей написать через интернет? — Да, хотя бы попробовать. Может она стесняется говорить лично, — я всей своей душой, каждой чакрой и частичкой себя молилась, чтобы мой голос не дрожал. Всё это казалось мне таким неправдоподобным. Я, наверное, сама же себе копала яму в тот момент, но мне срочно нужно было поговорить с Алёной. Обиженные подростки могут натворить что угодно. Я не хотела прощаться с карьерой в самом её начале. — Нет, у меня нет ничего такого, — наконец-то  ответила Ирина Георгиевна. В её голосе не было ничего пугающего, и я немного успокоилась. — Сама знаешь, подростки такие скрытные сейчас. — А слышали, говорят, что могут обязать учителей проверять странички своих учеников? Это же ужас какой-то! — вставила свои пять копеек Любовь Викторовна. — Да не говори. И так столько всего понавесили на нас, что уже скоро и детей учить времени не останется, — подтвердила математичка. — Да и мерзко это. Следить, а потом доносить что ли? Как при Сталине, ей богу, тьфу, — высказалась одна из самых забавных учительниц, моя бывшая классная. А ведь ей на вид и правда было столько лет, что она могла даже помнить что-то о жизни при Сталине. Беседа в учительской завелась и я расслабилась, почему-то почувствовав себя в безопасности. — В общем, подожди следующей недели, после урока уже поговоришь с ней, — посоветовала мне Ирина Георгиевна. Мне показалось, что идти против её совета было бы сравнимо с чистосердечным, и поэтому я начала ждать. С таким усердием не ждут месячных после незащищённого секса или результатов анализов после него же. Я была готова начать вычёркивать дни в календаре у кровати, но тогда пришлось бы объясняться перед Женей. Время тянулось медленно и беспросветно. Каждый день я ходила по этажам и искала её в толпе, оставляла открытой дверь в классе, поглядывая в неё на протяжении всех уроков. Я проверяла журнал, за все это время у неё не было ни одного пропуска, так неужели она пряталась от меня? Неделя шла, легче не становилось. Я только больше накручивала себя и уже не знала, как перестать паниковать. В конце концов я начала думать о том, что все могут всё узнать, с периодичностью раз в пять минут. Я могла бы сойти с ума, если бы неделя наконец не кончилась. Вторник, слава солнцу, звездам и луне, настал. Пятый урок подходил к концу. От волнения у меня уже начали трястись руки. Еле как выпроводив шестиклассников, я запустила одиннадцатый. Внимательно осмотрела входящих. Её не было. Ну, подумала я, ничего, пока ещё не всё подошли. Прозвенел звонок, она не появилась. Прошло десять минут, пятнадцать, двадцать… Не пришла. Закончив презентацию чуть быстрее, я попыталась поговорить с ребятами по душам. Насколько я помнила, старшеклассники такое любят. Спросила про экзамены, про стремления, рассказала немного о себе, все, как обычно, в общем. И, кажется, они пошли на контакт. Отлично. — А кто сегодня отсутствует? — как бы между прочим вставила я. — Саша Полянский, Минаева Даша и Полякова Алёна, — сказал кто-то с задней парты. — Болеют или отлынивают? — записывая в журнал, уточнила я. — Саша болеет, а Алёна с Дашей сегодня были. Блеск назревающей идеи озарил меня. — Так, что-то мне это не нравится. Есть у кого их соцсети? — кажется, они подумали, что у меня какие-то странности, но для меня это был самый адекватный способ найти её. — Могу номер их дать, так напишите, — через какое-то время сказал их одноклассник, Иван, кажется. И тут до меня дошло. Все это время я могла написать ей, наверняка её номер есть где-то в журнале. Но следом у меня открылись глаза ещё на одну истину. Я вовсе не хотела ей писать. Я хотела именно её соцсети. — Эм, мне в соцсети как-то привычнее, — замялась я. — Ладно, просто поговорю с вашей классной. Ирина Георгиевна, да? Как вам она? Моей любимой учительницей была. Разгорелся диалог. В какой-то момент я посчитала возможным прекратить участие в нем, села на свой стул и задумалась. Листья уже начали едва заметно желтеть, а кое-где успели даже опасть. Как часто я видела это всё раньше. Всё до мелочей знакомо. Под окнами площадка, на которой всегда кипела жизнь. Кто-то играл в догонялки, кто-то катался на велике, а кто-то целовался в месте, которое почему-то всегда считалось укромным, хотя с третьего этажа из окна учителя его было не так уж и сложно разглядеть. Но учителя не говорили детям об этом, никто не хотел вмешиваться в их мирки, мешать им наслаждаться единственной и неповторимой школьной порой. Во мне вдруг пробудился подростковый инстинкт хулиганства. Я нацепила очки и постаралась рассмотреть, кто же на этот раз облюбовал так называемую будку поцелуев. — Ребята, — прервала их беседу я. — А напомните мне, у Даши случайно не синие волосы? — Ну да, — ответил мне кто-то. — А они с Алёной подружки? — Лучшие, а что? Я тут же оторвала взгляд от окна, чтобы никто не додумался там что-то высматривать. — Кто ещё с ними хорошо общается? — мой голос, наверное, был очень встревоженным, раз все в классе так напряглись, когда я начала говорить. — Ну я, — отозвался с последней парты Иван. Прозвенел звонок. Я попросила мальчика подойти ко мне, а сама, пока все собирались, незаметно сфотографировала свою находку. — Калина Семёновна, что вы хотели? — не самым приятным голосом спросил ученик. Я улыбнулась настолько безобидно и доброжелательно, насколько могла. — Всё-таки дай мне соцсети девочек, если не сложно. И вот я, счастливая, удовлетворенная, и впервые за всю неделю спокойная, понесла домой свою добычу. Что с ней делать я пока ещё не знала, но что бы это ни было, для начала нужно было дождаться, пока Женя уснёт. Мне этой ночью снова не спалось. Заполночь я незаметно сбежала на балкон, укуталась в плед и достала телефон. В груди стало трепетно, но я так и не поняла от чего. Зайдя на её страницу, я вдруг поняла, что что-то во всей этой ситуации должно было бы меня насторожить. Я определённо делала что-то неправильное. Но то, что я увидела, тут же отбросило все мои переживания. Первое, куда я зашла — фото. Их было не так уж много: пара селфи с идеально выровненной кожей, фото с подружками в парке, фотография в зеркале какого-то клуба с той синевласой девушкой, довольно неоднозначная, если знать, ради чего они прогуливали мхк, но в целом у всех подружек есть хотя бы одна полулесбийская фотография, так что не так важно, фото с семьёй, с собаками, фото с нового года, с ещё одного, с дня рождения. Чем дальше я листала, тем больше узнавала в этой девушке ту самую девочку Алёну, которой я когда-то  помогала выучить математику. Последней была фотография, которую я сразу же вспомнила. Алёна в куртке брата и чёрных штанах стоит на фоне витрины художественного магазина. Витрина была очень интересно оформлена к новому году и мы в тот день не смогли пройти мимо. Я еле как уговорила её сфотографироваться. Если присмотреться, то в отражении стекла можно было разглядеть меня с её телефоном в руках. А ведь и правда, мы ходили с ней по магазинам в предновогодние выходные. Но это явно не то свидание, которое я вспомнила первым. То происходило ранней осенью, это я точно помню. Я тогда напилась таблеток и энергетиков, вроде как выжрала остатки пива перед школой, и впервые позвала её гулять. Помню, как я закидывала её листьями. А если так, то значит, мы провстречались минимум три месяца. Но как? Как я могла забыть такое? Я ещё раз пролистала все фотографии в обратном порядке, но больше не нашла ничего, что было бы хоть как-то связанно со мной. Это хорошо. Наверное. Я даже не знала, на самом деле, как это. В подписках не нашла ничего интересного, только пара неловких профилей с глупыми мемами. В музыке много рока, хорошего и не очень. И ничего не значащие репосты аниме, должна признать, неплохих, какие-то рисовальные лайфхаки, цитаты и мемы. Видно, что стену она недавно почистила, и если я хоть что-нибудь могла достоверно вспомнить о ней, то это очень в её духе. Она не любила хлам ни в комнате, ни в голове, и, видимо, ни в собственных репостах. Ещё долго я высматривала, кто у неё в друзьях, пыталась найти что-то интересное в подписках, слушала её музыку и пару песен даже добавила себе. Нашла ссылку на другие её соцсети и перебралась туда. Когда начало светать, я поймала себя на очередном перепросмотре её фотографий. Отложив телефон, я уставилась на синеющее небо. Когда я была меньше, я мечтала жить в этом доме, ведь он один из ближайших к школе. Я мечтала об уважаемой работе, о балконе, о чистой квартире и любящей семье. Так странно, что к своим двадцати двум я уже имела все то, о чём мечтала в детстве. Неужели это я настолько успешна в жизни, или же мои мечты были довольно посредственны? Ну, в любом случае, других у меня не было, а значит, жизнь удалась. Я заварила себе чай и поставила вариться кофе для Жени. Он всегда был очень заботливым, и если я могла хоть немного отплатить ему, я это делала. Когда мы познакомились, я была на пути к самому дну, и если бы не он, думаю, меня могло бы уже и не быть. Я любила его так сильно, как умела, и я по-своему была счастлива. И стану ещё счастливее, когда мы наконец уедем из этого города, где абсолютно все напоминало мне о прошлом, и заживём так, как я всегда хотела. Всего пять лет, нужно только потерпеть. Но сколько бы я ни убеждала себя, легче не становилось. Когда силуэты города стали отчётливо различимы, я поспешила удалиться с балкона. Не хотелось наблюдать этот памятник безвкусию и тоске. — Уже проснулась? — спросил Женя, потягиваясь в тёплой постели. Его очаровательная улыбка никак не могла оставить меня равнодушной. — Ненадолго, — расслабленно улыбнулась я и, отставив уже подостывший чай, залезла к нему в кровать. Он промурлыкал что-то и ласково прижался ко мне. Такой нежный и такой мой. До работы оставалась всего пара часов, но это было уже неважно. Я забыла про время и про заботы. Я просто укуталась в его объятья и блаженно заснула рядом с самым родным человеком. Но, как и положено, хорошее длилось не долго. Через пол часа нас поднял будильник, и я, на правах самого сонного и несчастного человека в доме, была подвезена до работы. Шла вторая неделя моего преподавания. Все ещё было странно, но уже не так страшно. Уроки всё больше превращались в рутину, город с каждым днем давил всё меньше, и почему-то мне было не так уж и плохо. Я смотрела на бредущих к школе учеников, некоторых из них я уже начала узнавать. Кого-то больше, кого-то меньше, а для кого-то мне хватило всего лишь беглого, быстро отведённого взгляда, чтобы понять, кто это. — Пока? — спросил Женя, сжав мою ладошку в знак прощания. Я призадумалась и кое-что неожиданное пришло мне в голову. — Женя, сколько тебе до смены? — хитро прищурившись, заглянула я ему в самую душу, а может даже чуть глубже. Думаю, он хорошо знал этот мой взгляд и понимал, что так просто не отделается. — Около часа, а что? — нахмурился он, явно пытаясь решить какую-то этическую дилему у себя в голове. — Давай прокатимся до ближайшего лесочка, м? — я нагло потянулась рукой к его промежности, но он не дал мне сделать задуманного. Перехватив руку, он строго взглянул на меня, и только через несколько секунд удостоил меня ответом. — Хорошо, но пока держи руки при себе, — все так же жёстко и едва заметно скомфужено ответил он. С этого момента смотрел Женя исключительно перед собой и никуда больше. Я смотрела в окно. Выезжая, мы снова проехали мимо занятной парочки. Девушки шли медленно, почти что в обнимку, и одна из них что-то нашептывала на ушко другой. Я настойчиво пялилась на них, пока Даша не подняла на меня свой взгляд, и я чуть не подавилась слюной, разглядев в нем что-то томное и… Возбужденое? От удивления я улыбнулась и махнула ей рукой, на что она мне никак не ответила. «Эх, молодость», — подумала я чуть тоскливо и снова по причине пробудившихся подростковых инстинктов решила сделать небольшую пакость со своими вчерашним находками. Наклацав под прикреплённой к сообщению фотографией «Дарья, ради вашего же спокойствия, рекомендую выбирать места получше», быстро вышла из соцсети и отключила интернет. С минуту после этого у меня аж сердце заходилось от волнения и самодовольства, но затем я снова заскучала. — Давай быстрее, зая, — вздохнула я, разваливаясь на кресте, — эти руки не так то просто удержать на месте, знаешь ли.