Snake trap

      Гарри бездумно пялился на зеленый полог, поигрывая волшебной палочкой в руках, из последних сил заставляя себя держать глаза открытыми. Драко вернулся около двух часов назад и, пробормотав что-то похожее на пожелание спокойной ночи, быстро скользнул в свою кровать под вежливый ответ Реддла.       Гарри порывался несколько раз проверить, уснул ли юный Волдеморт, но каждый раз себя одергивал. Интуиция подсказывала, что тот ещё не спал, да и такая простая человеческая вещь, как сон, в его голове никак не желала совмещаться с Реддлом. Даже сейчас, когда он все ещё был похож на человека, а не змееподобное существо, гриффиндорец просто не мог представить его спящим. Для него тот давно уже не был человеком. Гарри признавал, что возможно это в какой-то степени несправедливо ненавидеть Реддла за то, кем он ещё даже не стал и чего еще не сделал, но стоило ему вспомнить, что тот уже в таком возрасте успел натворить, как такие мысли начисто выметались из его головы.       Гарри почувствовал к своей руке ледяное прикосновение и вздрогнул. Резко развернувшись, он встретился с огромными изумрудными глазами Сельваторе, которая слегка высунув язык, смотрела на него таким взглядом, который можно было разобрать только как вопросительный. Гарри слегка покачал головой, молча говоря, что не время для разговора и аккуратно протянул руку, на которую змея тут же забралась и обмотала кольцами его кисть. Гарри мог бы поставить заглушку на свою кровать, чтобы Реддл или Малфой не услышали его разговора со змеёй, но он так и не научился произносить большинство заклинаний невербально, а привлекать своим голосом внимание Реддла совсем не хотелось. Да и о своей гриффиндорской безрассудности тоже стоило позабыть. Чтобы влиться и стать незаметным среди змей, нужно стать такой же расчётливой и хитрой гадюкой.       Было совсем тихо. Единственным звуком было ровное и глубокое дыхание Драко, который кажется, уже видел десятый сон, и Гарри даже завидовал ему. Того кажется вообще не беспокоило, что он спит в одной комнате с тем, кого он считал отцом Волдеморта. Послышался лёгкий скрип открываемой двери, и Гарри тут же насторожился ещё больше, чувствуя как все мышцы в теле напрягаются, замерев. Сельваторе, кажется, тоже почувствовала его беспокойство и скользнула по его руке вверх, ласково обматывая уже его шею, вызывая этим дрожь по спине. Всё-таки контраст горячей кожи и ледяной, скользкой змеиной чешуи был некомфортным, но Гарри не возмущался.       Секунду поразмыслив, парень всё-таки открыл полог и слегка выглянул, внимательно оглядывая комнату. Как и ожидалось, кровать Реддла была пуста. Помешкав буквально ещё секунду, Гарри резво соскочил с кровати, стараясь издавать как можно меньше шума. Быстро достав и накинув мантию невидимку, подошёл к двери, выходя следом. От Реддла уже и след простыл. Подавив тяжёлый вздох, Гарри крадучись начал аккуратно спускаться в гостиную, про себя молясь, чтобы не споткнуться или упасть. Сельваторе не подавала никаких признаков жизни, продолжая молчаливо лежать и не отвлекая его от слежки.       Гарри спустился в слизеринскую гостиную, тут же начиная придирчиво оглядывать двух слизеринцев, стараясь находиться как можно дальше и при этом достаточно близко, чтобы видеть их и слышать о чем они говорят. Сердце билось как бешенное и Гарри даже казалось, что они могут его услышать. Поттера разрывало от противоречий. Он хотел найти Реддла, но оказался в гостиной с двумя будущими Пожирателями Смерти. С одной стороны он мог узнать что-то полезное, но с другой… Он упустил идеальный случай, чтобы выяснить, что замышляет Реддл. Можно было конечно достать из мешочка на шее карту Мародеров и найти на ней Реддла, но Гарри понимал, что шелестом пергамента выдаст свое присутствие.       В больших и уютных креслах, возле мерно горящего камина, слегка наклонившись друг к другу, сидели Абраксас и Альфрад. Они о чем-то тихо переговаривались и активно жестикулировали. Кажется, у них шел весьма занимательный спор и Гарри уже хотел подойти ближе, так как не мог разобрать ни слова, как неожиданно раздался высокий и холодный голос, заставляя подпрыгнуть слизеринцев и вздрогнуть скрытого под мантией-невидимкой Поттера.       — Надеюсь, вы справились с заданием и не разочаруете меня. — словно из неоткуда раздался холодный голос и в следующий момент они оба поднялись и склонились в глубоком поклоне, опуская голову практически полностью вниз. Реддл появился совсем бесшумно и неожиданно, Гарри даже позавидовал тому, с каким изяществом и грацией он двигался, не прилагая для этого никаких усилий. Стоило увидеть холодное безэмоциональное выражение лица Реддла, на котором не осталось даже намека на дружелюбие, его вновь пробрала дрожь. От его нечеловеческой красоты становилось как-то не по себе. В ней было что-то хищное и даже опасное.       Тонкая полоска света от камина лизнула бледное лицо Реддла, подсвечивая темную радужку его глаз и делая их темно-багровыми, налитыми кровью. Его губы едва заметно изогнулись в удовлетворенной улыбке, стоило ему увидеть склонившихся в почтительном поклоне Малфоя и Блэка. Но взгляд оставался все таким же жгуче холодным и пробирающим до костей.       Гарри не мог не заметить, как побледнели Альфрад и Абраксас, но стоит отдать им должное, на их лицах не было ни тени страха, лишь немое обожание и уважение. От этой картины Гарри невольно скривил лицо, несмотря на сковывающий его тело страх разоблачения. Он был уверен, что Малфой и Блэк даже не поймут, что тут находится посторонний, но Реддл… Его не стоило недооценивать.       — Повелитель, мы сделали всё, что в наших силах. Надеюсь, мы сможем порадовать вас, — с лёгким трепетом в голосе ответил Абраксас и получив едва заметный кивок от нависшего над ними Реддла, оба волшебника выпрямились, но продолжая смотреть глазами в пол.       — Альфрад, начинай, — Реддл лениво облокотился спиной об стену, полностью проигнорировав свободные кресла, и расслабленно закрыл глаза. Выглядел он таким спокойным и удовлетворённым, что Гарри невольно им залюбовался. Как жаль, что с такой прекрасной внешностью он продолжал оставаться монстром.       Альфрад взглянул на него краем глаза и слегка поколебавшись, прокашлялся начиная говорить тихим голосом, отчётливо выговаривая каждое сказанное слово. Гарри даже показалось, что он улавливал в его голосе едва заметную дрожь:       — Мне удалось узнать, что Драконс Малфой является чистокровным волшебником. Он учился в школе Ильверморни, но из-за того, что его родители выступали против Гриндевальда, и оставаться там было опасно, было решено перевести их в самое безопасное на данный момент место, в Хогвартс. Но перед перемещением на них было совершено нападение и им с Поттером чудом удалось спастись, а родители либо пропали, либо погибли, — Блэк на мгновение замолчал и слегка вопросительно взглянул на все так же стоящего, подобно статуе, Реддла. Поняв, что реакции ждать не стоит, он нервно потёр руки, но продолжил говорить, хотя в этот раз в его голосе дрожь слышалась уже отчётливо, — они с Поттером являются братьями не по крови, по его словам тот был усыновлен.       Парень замолчал, нервно сглотнув и сцепляя слегка подрагивающие пальцы в замок. Реддл слегка наклонил голову набок, но все так же, не открывая своих глаз. Между бровей у него залегла небольшая морщинка, а лицо приняло задумчивое выражение. Альфрад и Абраксас пристально за ним наблюдали, не смея его тревожить. На лице Малфоя читалось полное безразличие ко всему, даже взгляд был пустым. Потрясающая актерская игра, Гарри бы даже похлопал ему, если бы мог. Бывший гриффиндорец сосредоточенно наблюдал за ними и старался дышать медленно и глубоко, издавая как можно меньше звука.       — Абраксас? — спокойным, обманчиво тихим и мягким голосом проговорил Реддл, заставляя нервничать беспокойного Альфрада сильнее. Несмотря на маску Реддла, Гарри мог с уверенностью сказать, что тот был раздражен. Он потратил кучу времени, чтобы научиться читать его эмоции по практически одинаково бесстрастным выражением его лица в Омуте Памяти с Дамблдором. Кажется, Тома не удовлетворил ответ Альфрада и от этого осознания Гарри почувствовал лёгкое злорадство, а также жалость к насмерть перепуганному Блэку.       — Поттер рассказал мне похожую историю, — ровным голосом прошелестел Абраксас, слегка растягивая слова, сразу же напоминая Гарри Драко, имеющего такую же привычку. — Если верить его словам, то он является полукровкой. Его родная мать была грязнокровкой, а отец чистокровным, — Гарри против воли сжал руки в кулаки, чувствуя острое желание разбить надменное лицо Абраксаса в кровь, — как нам известно его полное имя Гарольд Поттер, но он предпочитает его в сокращении, а точнее просто Гарри.       — Драконс тоже попросил звать его просто Драко, — встрял Альфрад, тут же зарабатывая предостерегающий взгляд Абраксаса, от которого тот заметно стушевался.Самого же Гарри больше интересовал Реддл, который нахмурил темные брови сильней, а губы растянул в лёгкой улыбке, от которой веяло угрозой.       — Гарри не очень хорошо ладит с Драко, — поспешно продолжил Абраксас, делая небольшой шаг вперёд и этим прикрывая ставшего белым как полотно Блэка. — Он очень недоверчивый и скрытный. Кажется, я совсем ему не понравился, относился он ко мне с удивительной враждебностью.       Гарри сделал аккуратный шаг вперёд, чтобы лучше видеть всю троицу. Когда Реддл резко распахнул глаза, Гарри прошило животным ужасом и он замер.        Он смотрел прямо на него.       Поттеру даже на секунду показалось, что он его услышал или же он забыл надеть мантию или из-под нее торчит рука или нога, а он и не заметил. К счастью, слизеринец перевел свой горящий взгляд на своих подчинённых и Гарри, наконец, вспомнил, как правильно дышать. В темных глазах появился кровожадный блеск, лёгкая улыбка, которая маячила на его лице, сменилась оскалом.       — И это все, что вам удалось узнать? — тихим, вкрадчивым голосом поинтересовался Реддл, хищно прищурив глаза.       — Мой Лорд, мальчишки очень скрытные. Они не открывают сразу всех своих секретов, — сбивчиво пробормотал Альфрад и Реддл перевел на него свой немигающий взгляд, насмешливо приподняв одну бровь.       — Он не лжет, Повелитель, — бесстрастным голосом подтвердил Абраксас, незаметно для Реддла оттягивая Блэка за рукав мантии за свою спину. — Нам потребуется больше времени, чтобы завоевать их доверие.       — Вот значит как, — ядовито улыбнулся Реддл, змеиной походкой приближаясь к напряжённым слизеринцам. — Я ожидал от вас чуть большего.       Оба Пожирателя виновато опустили головы ниже, а Реддл продолжал с презрением и лёгким разочарованием смотреть на их сгорбленные фигуры. Он сделал к ним ещё один шаг и остановился. Сердце Гарри замерло, он уже знал, что тот собирается делать. Горло словно сдавило тисками от резко накатившего на него ужаса.       — Круцио, — ленивым жестом вскинув палочку, после недолгого напряжённого молчания, протянул Реддл, со сладкими и нежными нотками в голосе. Появилась яркая красная вспышка, и крики Альфрада тут же заполнили гостиную. Гарри потребовалась вся своя сила воли, чтобы не кинуться вперёд. Палочка сама по себе скользнула в руку, а тело застыло в напряжённой позе. Блэк корчился в агонии, бился руками и ногами об пол, не переставая надрывать свое горло громкими криками боли и мольбой прекратить. Юноша начинал задыхаться, не в состоянии сделать полноценный вдох, а Реддл продолжал с садистским удовольствием наблюдать, как изо рта Альфрада потекла тонкая струйка крови, а его тело сотрясалось в конвульсиях.       «Он его убьет» — пришла в голову пугающая мысль. Руки Гарри сами собой сжались в кулаки, челюсть напряглась. Он с паникой думал, стоило ли ему попытаться защитить Альфрада и этим выдать себя или же продолжать смотреть, как Реддл его убивает? Круцио был такой силы, что ещё чуть-чуть и Альфрад просто захлебнётся своей собственной кровью.       Кажется, не он один понял, что ситуация полностью вышла из-под контроля. Молчавший, неподвижно стоявший все это время Абраксас, резко вскинул свою палочку и чётким, приглушённым криками Альфрада, голосом произнес заклинание, создавая плотный щит.       — Протего, — и следом за этим он ещё раз взмахнул волшебной палочкой, создавая ещё один, — Протего тоталум!       Крики Альфрада тут же оборвались, заменившись хриплыми всхлипами и стонами от пережитого непростительного. Он смотрел в потолок расфокусированным взглядом, даже не делая попытки подняться. Оправившись от лёгкого шока, Гарри поднял широко распахнутые глаза и уставился на Реддла, который в свою очередь глядел на все так же спокойного Абраксаса, недобро сверкая глазами от злости. Краем сознания, Гарри отметил, что чтобы отбить заклинание Реддла Малфою потребовалось создать целых два щита. Сила магии Реддла была чудовищной и смертельно опасной.       — Как ты посмел, — зашипел Реддл, улыбаясь своей самой демонический улыбкой из своей коллекции. Сейчас в нем не осталось ничего от маски вежливого и улыбчивого старосты.       — Прошу прощения, мой Лорд, за такое своеволие, но думаю, вторая смерть студента менее чем за два года может плохо сказаться на всех нас и в первую очередь на самом Хогвартсе. Школу могут закрыть, — ровным голосом ответил Малфой, опуская свою палочку вниз и складывая руки за спиной.       Ярость на лице Реддла сменилась полным безразличием, только в глазах остался алый блеск, говорящий о том, что тот все ещё пребывал в бешенстве. Гарри в глубине души надеялся, что это просто глупая игра света, а не то, что Реддл уже становился своей будущей версией гибрида человека и змеи.       — Я не собирался никого убивать, — мягким, угрожающим тоном хмыкнул Реддл, вновь прислонившись к стене, не убирая палочку, но больше не нападая. — Вы оба заслужили наказание, а ты теперь вдвойне, раз посмел пойти против меня.       Гарри с силой сжал зубы, борясь со своей злостью. Его обуяла чудовищная ненависть к Реддлу, который как ни в чем не бывало, издевательски смотрел на не шевелившегося Абраксаса. На его бледном лице застыла маска полного безразличия, только в глазах можно было прочесть неприкрытый ужас.       — Вы правы, — с деланным спокойствием произнес Абраксас, убирая выпавшую светлую прядь за ухо. Альфрад все ещё хрипло и сбивчиво дышал, сжавшись в комочек, словно таким образом пытаясь, стать гораздо меньше, незначительнее и слегка подрагивая. Никто больше на него не обращал внимания, будто того тут и не было.       Некоторое время Реддл изучал лицо Абраксаса, а затем бархатно рассмеялся, словно возвращаясь к роли доброго и мягкосердечного ученика.       — Что ж, надеюсь, в следующий раз вы сможете лучше справиться с заданием. В конце концов, вы могли использовать столько разных способов, чтобы узнать их секреты, но в итоге решили попытаться просто поговорить. Глупцы, вы волшебники или чёртовы маглы? — Реддл не повышал голоса, смотря своими темными глазами, прожигая насквозь. Черты его лица ожесточились, указывая на испытываемое раздражение обладателя. — Выясните каких взглядов они поддерживаются, а также встречались ли они с какими-нибудь темными волшебниками. Мне нужно знать о них все.       Альфрад с лёгким стоном поднялся и Гарри отметил нездоровый зеленоватый цвет лица, а также лихорадочный блеск глаз, которые покраснели и слезились, словно тот из последних сил пытался сдержать слезы. Абраксас скосил на него взгляд и, кажется, удовлетворившись, что тот более менее в порядке, снова перевел взгляд на Реддла, который улыбался настолько слащаво, что у Гарри аж зубы свело от такой приторности.       — Не подведите меня, — бросил напоследок Реддл и быстрой, стремительной походкой пересёк гостиную, скрываясь за поворотом и начиная практически бесшумно подниматься по лестнице, судя по всему обратно в свою комнату. Когда тот проходил мимо него, Гарри против воли затаил дыхание. Он был слишком близко, поэтому, когда он, наконец, ушел, все его существо затопило такое облегчение, что Гарри потребовалось усилие, чтобы остаться на ногах и не свалиться на пол от резко накатившей слабости.       Стоило юноше скрыться, а его удаляющиеся лёгкие шаги затихли, как Абраксас тут же выпрямился и с яростью уставился на бледного, как смерть Альфрада.       — Сколько раз тебе говорить, — зарычал Малфой, хватая Блэка за мантию и встряхивая, отчего его голова нелепо покачнулась. — Не смей открывать рта, когда он тебя не просит. Молчи, пока не прикажет говорить. Не перебивай и не оправдывайся, он этого ненавидит. Старайся стоять позади меня и не высовывайся или тебе совсем плевать на свою жизнь?       — П-прости, — жалостливым голосом пробормотал Блэк, его голос дрожал, а взгляд беспокойно бегал по взбешенному лицу Абраксаса. — Я испугался.       Абраксас на секунду закрыл глаза и затем оттолкнул от себя брюнета, устало сжимая пальцами переносицу. Последние признаки гнева стёрлись с его лица, оставляя только смертельную усталость.       — Ты как себя чувствуешь? — через пару секунд тишины поинтересовался Малфой, вздыхая и вопросительно поглядывая на все ещё не до конца пришедшего в себя Альфрада. На его лице можно было увидеть едва заметную обеспокоенность, тщательно скрытую под бесстрастной маской.       — Я… Тело побаливает, но в целом не так плохо, если сравнить с прошлым разом, — хриплым голосом ответил Блэк, рассмеявшись холодно и совсем невесело. Вся надменность, которую он продемонстрировал за столом, исчезла без следа, оставляя на своем месте обычного побитого жизнью подростка. Гарри невольно задумался, сколько ещё людей носит маски, чтобы скрыть свои слабости и настоящего себя?       Абраксас слегка усмехнулся и, подойдя к нему подал неизвестно откуда взявшуюся салфетку.       — У тебя кровь, вытри. — Мягко сказал Малфой, тепло улыбнувшись. Альфрад скопировал его улыбку и принялся с остервенением вытирать успевшую подсохнуть кровь на подбородке. — Пойдем за мной, я дам тебе зелье, которое восстановит твое тело и уменьшит боль.       Альфрад едва заметно кивнул и буквально через мгновение они выпорхнули из гостиной, но перед этим Абраксас остановился, убрал защитные и заглушающие заклинания и Гарри понял, что каким-то образом оказался в их куполе и смог услышать весь разговор. Возможно, их наложил Реддл, когда пришел, так как каким-то образом Гарри смог добраться сюда быстрее и поэтому он тоже оказался под их небольшим кружком анонимности. Теперь зато есть объяснение, почему никто не прибежал на вопли Альфрада.       Ноги неприятно зудели от долгого пребывания в одной позе. Гарри нетерпеливо переступил с одной ноги на другую. Его захлестнуло лёгкое разочарование: он не узнал ничего особо важного, лишь очередной раз стал свидетелем жестокости Волдеморта, пусть даже и уменьшенной его версии. Зато в этот раз он не был в его сознании, не видел это все его глазами и тем более сам не был его жертвой.       Гарри устало потёр виски, не спеша снимать мантию невидимку и не собираясь возвращаться в комнату. Если он зайдет сейчас, то это вызовет кучу вопросов и ненужных подозрений. Можно было подождать час или два, пока Реддл уснет и незаметно пробраться назад, но это идея не прельщала. Гарри прекрасно знал, что не сможет сомкнуть глаз, а идея задушить или перерезать Реддлу горло была слишком соблазнительной, чтобы так легко выкинуть ее из головы. Поразмыслив, Гарри рассеянно погладил по голове Сальваторе и тихими аккуратными шагами двинулся к выходу из гостиной. Он был уверен, что он тут один, но, тем не менее, осторожность никогда не помешает. Не хватало ещё привлечь сюда последователя Реддла.       Переступив через открывшийся проход, Гарри на секунду оглянулся и, удостоверившись, что там все так же никого нет, уверенно вынырнул из гостиной. К сожалению, подземелья были расположены слишком далеко от Выручай-комнаты, но с другой стороны прогуляться сейчас бы не помешало. Его сердце все ещё отбивало неровный ритм от увиденного. Даже сейчас, Реддл использовал для наказания своих Пожирателей круцио. От этого понимания поутихнувшая ярость и ненависть разгорелась с новой силой, отчего ему пришлось сделать глубокий вдох и выдох, чтобы хоть немного успокоился. Сельваторе нежно прислонилась своей головкой к щеке в неком успокаивающем жесте, за что Гарри почувствовал лёгкую благодарность.       Том был беспощаден как к своим врагам, так и к союзникам. От этого неприятного осознания Гарри в очередной раз подавил вздох. Как ему бороться с тем, у кого нет никаких границ? С тем, кто питается чужим страхом и болью? В этот раз ему придётся справляться в одиночку. Рона и Гермионы тут не было, а Драко… Драко вмешивать не стоило, как бы сильно он ни отличался от того подростка, каким он привык его видеть, тот все ещё был Малфоем и человеком вступившим в ряды Пожирателей, как и его отец, а так же дед.       Гарри не сдержал лёгкого смешка. Абраксас умел удивлять. Как бы сильно ему не было страшно, он не давал своему страху просочиться сквозь маску спокойствия и уверенности, да ещё и пытался защитить Альфрада, выступив против своего Лорда. У Люциуса такой храбрости не наблюдалось, также как и у Драко.       Гарри миновал несколько одинаковых на вид коридоров с темными стенами и наконец, выбрался из подземелий. Гарри уже не терпелось оказаться в Выручай-комнате. Глаза слипались, казалось вся тяжесть, и усталость за последний год его скитаний именно сейчас навалилось на него тяжёлым грузом. Тело было каким-то ватным, ноги стали непосильно тяжёлыми. Гарри вполне мог попросить директора или Дамблдора, чтобы его переселили, но тем не менее он понимал, что теперь для Альбуса он не кто иной, как простой ученик и у того нет особого стимула ему помогать и тем более он не сможет объяснить причину своего желания. Не говорить же ему, что он не может спать в одной комнате с человеком, убившим его родителей, крёстного, а также друга и огромное количество ни в чем не повинных маглов и волшебников.       Его тихие шаги отдавались эхом в пустых коридорах, и Гарри был рад, что никто ему ещё не повстречался. В замке царила безмятежность, которая приятно ласкала его уши. Он уже отвык от такого спокойствия, и оно ему казалось таким хрупким, легко разрушимым, что Гарри дорожил каждой секундой подаренной тишины и спокойствия.       Второй этаж, третий, четвертый, пятый, шестой, седьмой… Гарри тяжело вздохнул, когда, наконец, оказался на желанном восьмом этаже. Перед стеной он остановился и задумчиво нахмурил лоб. Что ему пожелать: большую удобную кровать или же вновь пробраться в покои Слизерина, где его точно не найдет Реддл, наверняка уже узнавший о существовании Выручай-комнаты? Поразмыслив ещё секунду, Гарри прошел несколько раз вдоль стены и открыл дверь, с удивлением обнаруживая за ней не комнату утерянных и спрятанных вещей, а уже знакомую зелёную комнату со столом на котором спокойно покоилась Диадема и деревянная змейка.       — После того как волшебник сможет найти вход и выход, Выручай-комната сама будет переносить тебя сюда стоит только подумать или пожелать оказаться тут, — пояснила Сельваторе в ответ на его ошеломленое и удивленное выражение лица, застывшим от неожиданности.       Медленно кивнув, Гарри ступил внутрь, прикрывая за собой дверь, сделанную из темного дерева, которая тут же исчезла, словно ее никогда и не было. Сдёрнув с себя мантию невидимку, аккуратно ее сложив и положив рядом с диадемой, Гарри отпустил Сельваторе на пол и тут же с усталым стоном завалился на диван, не заботясь об удобстве. Главное что поверхность горизонтальная, этого ему хватит, чтобы уснуть. Тело ломило от усталости, глаза слипались от недостатка сна. Сняв очки и положив на все тот же стол, Гарри повернулся на бок и обняв самого себя за плечи начал пытаться уснуть, так как если он правильно все понимал, то время давно было давно за полночь и ему на сон осталось около двух- трёх часов, после чего ему придётся вставать и идти на учебу.       Учебу…       Против воли Гарри издал приглушённый смешок. Ему до сих пор не верилось во все происходящее. Он учился в Хогвартсе на последнем курсе с Волдемортом и первым поколением Пожирателей, да ещё и жил с их предводителем в одной комнате. Абсурдность ситуации просто зашкаливала и била все рекорды.       Неудивительно, что в такую ситуацию попал именно он, со своей-то везучестью на поиски приключений и проблем, да ещё и Драко с собой прихватил.       Гарри с раздражением понял, что, несмотря на усталость, сон не шел, а лёгкое жжение в руках слегка отвлекало от мыслей. Он снова забыл про мазь. Будь тут Гермиона, она бы по меньшей мере уже раза три отчитала его и сетовала на его безответственность и наплевательское отношение к своему здоровью. При воспоминании о встревоженном и рассерженном лице подруги, теплая, но грустная улыбка сама по себе появилась на его лице.       Гарри скучал, но прекрасно понимал, что его чувства это последнее, что должно волновать в сложившейся ситуации. Он должен был выяснить, каким образом они с Драко переместились практически на пятьдесят лет назад, и их не расщепило во времени. О маховиках времени Гарри было известно немногое, но он был уверен, что те не способны переносить на полвека назад, а если ещё и учесть, что у них с собой ни одного не было, то этот вариант сам по себе отпадал.       Гарри не чувствовал себя в безопасности, находясь в такой опасной близости с Реддлом, поэтому принял решение изучить как можно больше заклинаний, чтобы в случае чего он смог защититься. Кто знает, может, в этом времени его удивительная удача не будет работать и ему не удастся в очередной раз избежать смерти от руки Волдеморта. Гарри не был самонадеянным и прекрасно знал, что один на один в поединке не выстоит и все его чудесные спасения были ничем иным как удачно сложившимися ситуациями. Гарри все ещё собирался придерживаться от всех особняком, стараться не вступать в конфликт и привлекать к себе как можно меньше внимания. Стать незаметным на фоне остальных учеников. Стать посредственностью, которая Реддла никогда не привлекала и не интересовала.       План казался предельно простым, но более легко выполнимым от этого он не становился. Гарри прекрасно знал свой характер, а также свою вспыльчивость по пустякам, а в сумме с его жгучей ненавистью практически ко всем слизеринцам, представляющими собой рабов Реддла, держать себя в руках было практически невыполнимой задачей. О Реддле и его раздражающей манере менять маски как перчатки, Гарри старался даже не думать. Его бесило в нем все.       Также была все ещё одна проблема, которая срочно требовала решения. Реддл легилимент, а из Гарри окклюмент никакой. Он был пугающе незащищённым перед ним и гриффиндорец просто не знал, что с этим делать. Он мог бы избегать его, но он не мог делать этого вечно, рано или поздно Реддл заметит и станет его в чем-то подозревать, если уже не начал это делать. Реддл хотел знать о них все, зачем? Чтобы попытаться переманить на свою сторону? Или если окажутся бесполезны, уничтожить и этим убрать их с пути, чтобы не чинили им препятствия? Как бы то ни было, Гарри ни за что и никогда не будет на одной стороне с Волдемортом.       С этой мыслью он незаметно провалился в сон, под спокойным внимательным взглядом изумрудно-зеленых глаз и заинтригованными прищуренными серо- зелёными глазами.                            Темно. Вокруг была полнейшая темнота и единственным источником света была небольшая свеча, стоявшая на грязном и покрытом огромным слоем пыли столе. У него отсутствовала одна ножка, но это не мешало ветхому предмету стоять, слегка покачиваясь от любого дуновения ветра. Гарри нахмурился и посильнее напряг глаза, пытаясь получше осмотреться и разглядеть хоть что-то. Как бы он не пытался, повсюду было сплошное ничего.       Подойдя ближе к свету, Гарри поежился от холодного воздуха, пробравшегося под теплую кофту, и обхватил себя руками, пытаясь унять дрожь.       Неожиданно все пространство покачнулась и Гарри, не удержав равновесия, упал на колени, едва успевая выставить руки вперёд. Боли не последовало, хотя он был уверен, что от такого приземления его колени точно разбились в кровь. Недоуменно моргнув, Гарри поднялся и облизав резко пересохшие губы, начал быстро шарить по карманам, пытаясь найти свою палочку, проклиная себя за не сообразительность.       Слабый свет от единственной свечи пропал, и юноша остался стоять в абсолютной темноте и тишине, ужасно давившей на ушные перепонки. Даже едва различимый шум ветра пропал, оставляя пустоту. Паника беспокойной птицей забилась в груди. Было ясно, что каким-то образом палочки с ним не было, и он был совершенно беззащитным. Бой врукопашную? Но Гарри не был бойцом, даже в детстве он был тем, кого били, а не тем, кто бил. Да и кого тут бить? Тут была лишь пустота, и Гарри буквально ощущал ее своей кожей. Почему-то осознание того, что он был совершенно один, привел его в ужас сильнее чем то, что возможно тут мог прятаться кто-то, следя за ним из темноты и ожидая удачного момента для нападения. Это было даже хуже чем дементоры, вызывавшие в нем безумный страх и чувство слабости. Тут, в этом месте он чувствовал себя никем, незначительным существом.       Стало холоднее, как будто температура понизилась ещё на несколько градусов, и как раз в этот момент перед ним появилось оно. Обжигающе холодный синий дым материализовался, словно из ниоткуда держась на расстоянии вытянутой руки. Чувство беспомощности и животного ужаса тут же отступило, оставляя после себя странную эйфорию и приятное чувство безмятежности. Гарри завороженно рассматривал его, не решаясь протянуть руку и коснуться. Синяя дымка неуловимо переменилась, и в ней появился черный цвет, который выглядел песочным и тягуче медленно двигался вокруг синевы. Гарри с интересом наблюдал за метаморфозами, не совсем понимая, что происходит, но не в состоянии оторваться от такого зрелища. Оно каким-то образом завораживало, даря умиротворение. Гарри даже подумал, что не прочь остаться тут навсегда и наблюдать за этим Вечно.       Следом за черным появился яркий зеленый, который в отличие от предыдущего цвета тут же плотно переплелся с синим, но не перемешиваясь и начиная складываться в забавные фигуры. Одна из них даже как-то дразнящем жесте подлетела к нему и полетав перед его носом какое-то время, подобно снежинке опустилась на его ладонь.       И в следующий момент все поглотила зелёная вспышка.                            Гарри вздрогнул и проснулся от громкого звука упавшей книги, тут же открыв глаза начиная подслеповато щуриться. Он принялся шарить рукой по ближайшим поверхностям, старательно ища очки, без которых он практически ничего не видел и чувствовал себя дезориентированным. Найдя их, он тут же нацепил их на нос, и принялся оглядываться по сторонам, выискивая источник звука и возмутителя спокойствия. Встретившись взглядом с выглядевшей виноватой Сальваторе, которая каким-то образом умудрилась забраться на шкаф и скинуть на пол парочку книг, Гарри не сдержался и расплылся в лёгкой улыбке, уж больно забавно она выглядела.       — Зачем тебе книги, Сельв? — сонно протерев ладонями глаза под очками, поинтересовался Гарри, отчаянно давя широкий зевок. Язык был вялым и едва слушался, отчего слова прозвучали довольно невнятно даже для Парселтанга, но Гарри понадеялся, что Сельваторе всё-таки разберёт, что именно он сказал.       — Ты бы проспал, — прошипела змея, плавно начиная сползать вниз по полкам, с явным неудовольствием поглядывая на него. Гарри оставалось лишь надеяться, что причиной недовольства этой особы был не он. Обречённо покачав головой, Гарри поднялся и с лёгким стоном потянулся, расправляя плечи.       —Спасибо, что бы я без тебя делал,— тепло поблагодарил Гарри, почти сразу натыкаясь взглядом на огромную картину, которую каким-то образом до этого даже не замечал. С нее на него глядел величественного вида волшебник. Выглядел он, к слову, как самый настоящий вампир, даже одежда была подходящая с всякими выкройками и воротничком. У мага были длинные черные волосы, отливающие странным желтоватым цветом и волнистыми прядями спадающие на плечи, черные брови и темные серо-зеленые глаза, которые глядели на него с нескрываемым любопытством и всепоглощающим интересом. Когда он понял, что Гарри его заметил, тонкие губы слегка дернулись вверх, а во взгляде появился хитрый блеск.       — Приветствую, мистер Поттер, — высоким, ровным голосом поприветствовал волшебник. Против воли Гарри поежился, несмотря на то, что выглядел он довольно безобидно и дружелюбно, голос оставался холодным и величественным. В том, что этот кто-то когда-то был очень властным сомнений не оставалось.       Гарри слегка растерянно взглянул на Сельваторе, которая в свою очередь сделала вид, что этого не заметила, отчего Гарри недоуменно нахмурился.       — Приветствую вас, мистер… — Гарри замялся, вопросительно взглянув на темноволосого мага, неожиданно ставшим серьезным и собранным, а в его глазах появилось раздражение. Такая резкая смена настроения насторожила, но Гарри остался бесстрастно глядеть на него, что кажется, вызвало ещё больше неприязни.       — Я Лорд Слизерин, малец, — недовольно прошипел Салазар, выглядя до глубины души оскорбленным тем, что его не узнали. — Какие невоспитанные нынче волшебники пошли, вот в мое время я всегда заставлял учеников учить и запоминать самых величайших волшебников нашей истории.       Не сдержавшись, Гарри потрясённо уставился на портрет, не заметив как от шока его рот приоткрылся. На этот раз он гораздо внимательнее присмотрелся к человеку и подметил, что тот выглядел довольно молодо и даже слишком. Больше двадцати пяти — тридцати Гарри бы ему не дал. Если честно, то когда о нем говорили, то представлял он волшебника совсем по-другому. Он ожидал, что он будет выглядеть как злобный старец, искренне ненавидящий всех маглорожденных, а в итоге оказалось, что выглядел безобидно и чертовски молодо.       Гарри вновь взглянул на Сельваторе, которая стремительно юркнула куда-то под диван, оставляя его один на один с самим Салазаром и это было до того похоже на трусливый побег, что Гарри невольно ей посочувствовал и одновременно с этим испытал волну раздражения. Кажется, что обида на одного из создателей Хогвартса была настолько большой, что та не выносила даже его портретного общества, но Гарри ее не винил. Ему даже показалось, что он все ещё спит, и поэтому недолго думая он ущипнул себя за руку, что тут же вызвало скептический взгляд в его сторону.       — Во что превратились мои потомки, — слегка потрясённо и очень недовольно пробурчал Слизерин, начиная агрессивно тереть свою переносицу. — Я разочарован.       — Я не твой потомок, — грубо отрезал Гарри, окончательно отходя от сна и просыпаясь. — Мы, по сути, вообще никто друг другу. Я просто учусь на твоём факультете.       Салазар слегка наклонил голову к плечу и задумчиво пожевал нижнюю губу. Гарри почувствовал, как противный холодок пробежал по спине, когда он увидел, каким взглядом на него смотрел великий и знаменитый волшебник Магического мира. Взгляд холодных темно-зеленых глаз был напряжённым, задумчивым и расчётливым. Это до того было похоже на взгляд Волдеморта, что поневоле становилось не по себе, но только с небольшим исключением. У Волдеморта они были кроваво красные со змеиными зрачками, а у Слизерина они выглядели как человеческие.       — Ты говоришь на Парселтанге, — медленно протянул он, слегка поигрывая палочкой в руках. Это был не вопрос, а утвердительный, признанный факт. — Только мои наследники могли иметь такой великий дар, как разговор со змеями. Поверь мне, мальчишка, я знаю, о чем говорю. Я конечно не в восторге, что ты являешься грязнокровкой, да и выглядишь как шаромыга с улицы. Ты хоть знаешь о существовании расчёски? Но, тем не менее, все могло быть гораздо хуже. По крайней мере, мой род жив и ещё не угас в отличии от моих дражайших сестёр и брата.       — Мои волосы сами по себе такие, — зашипел Гарри, чувствуя, как бешенство медленно поднимается внутри него от такого ненавистного слова, как «грязнокровка», задаваясь вопросом: неужели, смотря на него, сразу становится, очевидно, что он не чистокровного происхождения? Про Парселтанг Гарри решил промолчать. Он совсем не доверял портрету, чтобы рассказать о том, что его настоящий потомок пытался убить и каким-то образом смог передать некоторые способности. — Я полукровка и считаю, что делить магов на чистокровных и маглорожденных поистине глупо. Магия есть магия. Большинство маглорожденных гораздо сильнее и одарённее, чем восхваляющие себя чистокровные волшебники.       Губы Салазара исказила кривая усмешка, которая выглядела совсем не радостной, а скорее… изумлённой? На болезненно бледном лице появилось выражение раздражения вперемешку с искренним непониманием.       — Впрочем, я не удивлен. Что ещё я мог ожидать от грязнокровки? — совсем не по аристократически фыркнул Салазар и как обиженный ребенок сложил руки на груди, слегка надувая губы. — Маглорожденные уничтожают культуру волшебников, портят нашу кровь и сущность. Уничтожают великие рода, портя их своей грязной, магловской кровью. Из-за них магия может вымереть, а те грязнокровки, которые как ты говоришь «гораздо сильнее» чистокровных всего лишь небольшое исключение.       — Но это ложь! — возмутился Гарри, быстро припоминая все, что когда-то слышал на эту тему от Гермионы, и видя как от громкого возгласа лицо Салазара скривились ещё сильнее. — Волшебники сами губят свою магию, когда перестают добавлять в свой род новую кровь, и из-за глупых убеждений превращая своих наследников в полусквибов!       — А кто виноват, что чистокровных осталось так мало? — тяжело вздохнул маг, закатывая глаза. — Если бы не эти грязные маглы с каплей магии, которые испортили своей кровью такие великие рода, то сейчас не было проблем с выбором партнёра для продолжения своего рода. Все были бы чисты и не запятнаны!       — Да ты просто чертов фанатик чистокровности! Хотя чего ещё я мог ожидать от создателя факультета Слизерин? — ехидно улыбнулся Гарри, возвращая помрачневшему Салазару его же фразу. Тот выглядел до глубины души оскорбленным, но в его глазах Гарри смог заметить притаившиеся и тщательно скрываемые смешинки. Гарри не понимал, чем мог вызвать веселье мага, но у него откуда-то была уверенность, что тот вовсе не злился, как он пытался показать, а тщательно сдерживал смех. От мысли, что тот посчитал его каким-то клоуном и не воспринял всерьез его слова, Гарри захотелось закатить глаза на высокомерие чистокровных.       — Сколько упрямства и глупости. Смотря на тебя, сразу вспоминаю одного рыжего недоумка. Он, как и ты, при первой же встрече начал со мной спорить! — в голосе Салазара странным образом перемешалось раздражение, мрачное веселье и искреннее любопытство. — Кажется, старая добрая шляпа совсем из ума выжила, раз отправила тебя на мой факультет, а не к Годрику.       — Гриффиндор? — тут же насторожился Гарри. — С чего это мне идти на Гриффиндор?       — А каким образом тебе туда не идти? — хмыкнул Салазар, насмешливо прищурив зелёные глаза и весело улыбаясь. — Он бы тебе подошёл больше, чем Слизерин. Ты там по всем параметрам пролетел. Чистокровный? Нет. Хитрый? Все ещё нет. Изворотливый и амбициозный? Не наблюдаю таких качеств. Сдержанный и расчётливый? Опять же, нет. Умный и воспитанный? Все также, нет. И наконец, опрятный? Нет. Вот что за воронье гнездо у тебя на голове? Уж лучше быть вообще без волос и ходить в тюрбане, чем светить такой ужасной шевелюрой!       — Кто бы говорил про воспитанность, — сквозь плотно сжатые зубы процедил Гарри, едва сдерживаясь, чтобы не наслать на картину заглушающее заклинание. Чего этот маг прицепился к его причёске? Кажется, этот факт не нравился ему больше чем то, что Гарри был на стороне маглорожденных. — Ты только что оскорбил меня по всем параметрам. И у меня есть большие амбиции, ради достижения которых я готов пойти на все и даже рискнуть жизнью.       — Гриффиндорец! — искренне изумился Салазар в притворном испуге, хватаясь за сердце. Его красивое лицо вытянулось, а глаза едва на лоб не полезли. Не будь Гарри так раздражен его паясничеством, то обязательно бы восхитился его актерской игрой, которая была просто совершенной. — Ни один достойный слизеринец не согласится рискнуть жизнью ради каких-то амбиций. Они бы нашли выход с минимальным количеством вреда для себя и воплотили свои планы хитростью. Ведь силу имеет только тот, кто имеет преимущество, и если у тебя его нет, то ты всегда можешь пойти на обман и ударить в спину, когда никто этого не ожидает.       — Это подло! — тут же возразил Гарри, в отвращении морща нос. Даже мысль о таком гнусном поступке была противна. — Так поступают только трусы.       — Так поступают те, у кого есть голова на плечах и которые знают цену, которую им придётся заплатить за свою честность. Даже если ты будешь играть по правилам, тогда где шанс, что твой противник будет действовать также? Ты проиграешь если продолжить мыслить в том же направлении, — причитающим тоном причитал Салазар с таким видом, как обычно делают родители, когда пытаются научить глупых и капризных детей уму разуму. Он даже указательный палец выставил для наглядности. — Лучше победа, чем проигрыш.       — Лучше честный проигрыш, чем лживая победа, — выплюнул Гарри, наконец вспоминая, что ему вроде как уже пора если он не хочет опаздывать и вызывать подозрений. — Сельваторе, ты со мной или останешься в компании одного подлого слизеринца до мозга костей?— будничным тоном закончил Гарри, тут же вызывая своими словами возмущенный взгляд в свою сторону от Салазара.       Сельваторе сначала показала небольшую мордочку из-под дивана и, увидев терпеливый взгляд, которым наградил ее Гарри, она тут же быстро подползла к нему. Когда он наклонился и протянул руку, то тут же обмоталась вокруг его кисти. Кивнув напоследок раздраженный взгляд на с интересом наблюдавшего за этой картиной Слизерина, он с напускной вальяжностью подошёл к висящему зеркалу, про себя молясь, чтобы все сработало как в прошлый раз. Желания позориться перед основателем, пусть даже и его портретом, не было никакого.       Коснувшись рукой зеркала, он с облегчением почувствовал лёгкий рывок, но слова раздавшиеся ему в спину, от молчавшего до этого момента Слизерина выбили практически весь воздух из лёгких.       — Подумай, готов ли ты заплатить любую цену за свой проигрыш?       

***

             Гарри даже запнулся от неожиданности, и только чудом не познакомившись лицом с гладким полом. Когда он развернулся, то комната уже исчезла, оставляя за собой только голую, ничем не выделяющийся на фоне остальных, стену.       Гарри шумно вздохнул и запустил свободную руку в волосы, этим приводя их в ещё больший беспорядок, но ему было плевать. Сейчас его волновали вещи куда серьезнее, чем внешний вид. Наконец оторвав взгляд от стены, которая была напротив громадного гобелена с изображением Варнавы Вздрюченного с попытками обучить троллей балету, Гарри вновь накинул на себя мантию и, не обращая внимания на притихнувшую Сельваторе, принялся быстрыми шагами спускаться по лестнице, надеясь, что весь замок ещё не проснулся, ведь иначе его пропажу точно заметит либо Реддл, либо Драко. Если был шанс, что первый и внимания не обратит, то на счёт Малфоя Гарри таких иллюзий не питал. Тот столько лет с ним враждовал и кому как не ему не знать, что Гарри никогда бы в жизни не проснулся раньше него, добровольно, да ещё и быстрей всех пришел в большой зал на завтрак. Также не хватало в такой домашней, похожей на дадлинвскую, одежде заявиться в спальне, после ночи отсутствия.       С больших окон пробивались тонкие лучи солнца и Гарри, пока спускался в чёртовы подземелья, не переставал молиться на чудо. Он не мог пойти в большой зал в такой одежде, а если он не объявиться, то опять же, будут ненужные вопросы. Гарри видел, какой ажиотаж они вызвали с Драко своим приходом, так быстро они не избавятся от внимания. Также то, что оба новеньких попали на Слизерин разочаровало и насторожило одновременно всю школу. Гарри не раз видел, как на него кидали подозрительные взгляды не только привычные и по-своему родные ему гриффиндорцы, но и пуффендуйцы с когтевранцами не отставали. Гарри на них не злился и по этому поводу испытывал абсолютно ничего, прекрасно понимая, чем вызвано такое отношение к нему. В конце концов, он тоже не переносил представителей факультета Слизерин, но теперь являясь его частью, ему приходилось быть осмотрительнее. Даже сами Слизеринцы не питали к ним с Драко доверия, хоть и были весьма учтивы и вежливы, но никто кроме Абраксаса и Альфрада даже словом с ними не перекинулся, ограничиваясь лишь скупыми кивками, чему по секрету, Гарри был весьма доволен. Он был бы не против ограничить с ними общение по максимуму.       Спустя время он, наконец, оказался перед знакомой стеной, на поиск которой он потратил минут пятнадцать не сразу догадавшись достать из своего мешочка карту и посмотреть на ней. Когда он понял, что находится тут один, то в следующий момент он не сдержал обреченного вздоха.       — Смерть грязнокровкам, — с трудом проглотив желчь в голосе, промямлил Гарри, про себя желая тому, кто выдумал этот пароль словить не смертельно опасное, но болючее проклятие и одновременно с этим задаваясь вопросом как администрация школы могла закрыть на такое глаза. Едва проход открылся, он тут же юркнул внутрь, со всех ног несясь по лестнице вверх и попутно убирая мантию в свой мешочек на шее подаренный Хагридом. К счастью гостиная была пуста, поэтому его возвращения никто не застал. Когда Гарри доставал карту, чтобы найти проход, он подметил, что Реддл находится в ванной и поэтому спешил вернуться в кровать до того, как тот из нее выйдет.       Остановившись перед дверью и быстро переводя дух, заставляя себя дышать тише после бега, Гарри тихо отворил дверь, отмечая, что Парселтанг убран и заглянул в щёлочку. Убедившись, что Реддла в комнате нет, он тут же проскользнул внутрь и нырнул в кровать, наложив на нее заглушку и отпуская Сельваторе на одеяло.       — Ты видела что нибудь интересное, пока следила за ним? — все равно едва слышно прошипел Гарри, даже не смотря на то что был уверен, что его никто не услышит. — И почему я раньше не видел портрета Слизерина? Я не мог его не заметить!       Сельваторе величественно подняла голову и показушно закатила глаза, отчего Гарри стало немного жутковато. Не каждый день видишь, как змеи делают так.       — Сначала ничего интересного не было, Повелитель. Затем он пришел и пытался выяснить кто проник в комнату. Ты забыл заблокировать дверь, да ещё оставил улики в виде перевернутой кровати. — Сельва укоризненно посмотрела на хлопнувшего себя по лбу Гарри и покачала своей головой. — На счёт второго вопроса, ответ весьма прост. Его портрет не может никто увидеть, пока он сам этого не захочет. Не знаю как, но он заколдовал свои покои так, что теперь каким-то образом он является их частью.       — И почему всегда я нахожу приключения? — едва слышно простонал Гарри, зарабатывая лукавый и немного сочувствующий взгляд Сельваторе. — И не называй меня Повелителем или кем-либо ещё, обращайся просто по имени, пожалуйста.       Гарри не был уверен, но на секунду ему показалось, что мордочка Сельваторе вытянулась от удивления, но в следующий момент вернула привычное выражение. Только в необычайно огромных глазах можно было заметить неподдельный восторг и изумление.       — Хорошо, Гарри,— медленно протянула Сельваторе, словно пробуя последнее слово на вкус. — Мне нравится как звучит.       — Я рад, но, тем не менее, почему Слизерин выглядит так молодо? — Гарри вопросительно взглянул на скрутившуюся кольцами змею, внимательно прислушиваясь к звукам вне его кровати, прикрытой пологом.       — Я не знаю, что с ним происходило после того, как он меня запер,— виновато потупив взгляд, то ли хмыкнула, то ли злорадно хихикнула она. — Почему сам его об этом не спросил?       — Я растерялся,— нехотя признался Гарри устало потирая виски, больше всего на свете мечтая завалиться обратно в свою кровать и проспать минимум сутки. — Не каждый день разговариваешь с одним из волшебников величественной и известной на весь мир четверки.       В ответ Сельва промолчала. Подавив очередной вздох, Гарри продолжил прислушиваться к звукам в комнате. Услышав, как дверь ванной хлопнула, Гарри сам не заметил, как крепче сжал в руке палочку. Злость снова медленными щупальцами начала проникать в его сознание, заставляя кровь вскипеть.       Подождав, когда входная дверь закроется, намекая на то, что Реддл вышел из комнаты, Гарри тут же поднялся, и быстро прихватив школьную мантию, рванул в душ, вставая под обжигающе холодную воду, чувствуя, как начинает постепенно приходить в себя, а ярость медленно угасает.       Кто же знал, что жить под одной крышей с Волдемортом будет настолько невыносимо. Гарри нехотя признал, что даже взрослый Темный Лорд, забравший тысячи жизни волшебников и маглов, сравнявший практически всю Магическую Британию с землёй не вызывал в нем столько отрицательных эмоций. Да, Гарри его ненавидел, но эта ненависть ни шла ни в какое сравнение с этой, и Гарри не понимал в чем причина. Должно быть наоборот, ведь на руках Реддла пусть и была уже кровь невинных, но ее не было настолько много. Почему то от этой мысли легче не становилось.       Когда Гарри вышел, то встретился глазами с сонным Малфоем, который усиленно тер глаза и широко зевал, всеми силами пытаясь проснуться. Всё-таки, было довольно забавно видеть такого хорька. Лохматого, с опухшим от сна лицом и недовольно нахмуренными бровями, без своего привычного высокомерия и надменности.       — Ты хоть спал, Поттер? Выглядишь отвратительно, — вместо доброго утра буркнул Драко, откидывая одеяло и опуская на пол босые ступни. — Причешись.       — Я не могу причесать то, что не поддается расчёске! — в голосе Гарри сквозило такое правдивое возмущение, что губы Драко сами собой растянулись в ехидной улыбке.       Гарри едва поборол свое раздражение. Сначала Слизерин, теперь Малфой. От кого ещё он получит замечание насчёт своих волос?       Неожиданно дверь распахнулась, и Гарри с Драко мигом обернулись и уставились на испуганного парнишку, который под их пристальным взглядом покраснел и неловко улыбнулся. Гарри недоуменно поднял бровь и краем глаза взглянул на хмурого и мрачного Малфоя.       Сам же мальчишка выглядел на лет тринадцать — четырнадцать. Светлые волосы слегка спадали на плечи, а за счёт загорелой кожи яркие голубые глаза остро выделялись на худом лице. Он нервно мял в руках край рукава мантии и имел такой вид, словно больше всего на свете желал оказаться отсюда как можно дальше.       — Привет, меня зовут Конор, — смущённо и загнанно бегая глазами по комнате едва слышно промямлил мальчик. — Меня послали показать вам путь до Большого зала…       — Не стоит, — наконец подал голос Малфой, преувеличенно любезным тоном, растягивая губы в неправдоподобной вежливой улыбке, скрывая свое раздражение. — Мы сами доберёмся.       — Вы уверены? — пробормотал Конор, даже не пытаясь спрятать свою радость от их слов. — Вы можете заблудиться и…       — Да катись ты уже, — Зашипел Драко и одним простым взмахом палочки захлопнул дверь перед носом опешившего паренька, даже не произнося заклинание вслух, применяя невербально.       — Что это с тобой? — Гарри оторвал взгляд от закрытой двери и посмотрел на его лицо. По непонятной причине Малфой был зол. Даже не зол, а в ярости. Серые глаза сузились от злости и с неприкрытой брезгливостью смотрели туда, где секунду стоял растерявшийся Конор.       — Этот подонок убьет моего деда, а потом посягнет на жизнь моего отца. К счастью в то время мой отец уже был на службе у Лорда, так что это аукнулось ему большим, чем просто смертью, — на лице Драко появился заметный угрожающий оскал. — Ненавижу всех представителей рода Соузен.       Гарри решил промолчать. Он не имел права осуждать его, ведь он сам желал уничтожить убийцу своих родителей, да и теплых чувств к его молодой версии тоже не питал.       Гарри устало потёр виски, и недолго думая выскользнул из комнаты, давая шанс Малфою прийти в себя и побыть одному. В конце концов, у каждого есть свои демоны, с которыми нужно бороться в одиночку.       Гарри вышел в коридор, неторопливо двигаясь в сторону Большого зала. Идти туда желания не было, аппетита тоже не наблюдалось, но Гарри с завидной упрямостью заставлял себя передвигать ноги. Он не имел права показаться слабым и напуганным, иначе станет лёгкой жертвой для них, чему он просто не мог позволить случиться. За столом Слизерина сидели лишь пара человек, среди которых, к разочарованию Гарри, уже был Реддл.       Не поднимая взгляда и сдерживая желания трусливо сбежать, он уселся на приличном от него расстоянии и без особого аппетита принялся ковыряться в овсянке.       — Здравствуй, Гарольд. Как спалось? — нацепив вежливую улыбку, поинтересовался Волдеморт, на что Гарри едва заметно поморщился от отвращения, не рискуя поднять глаза выше.       — Отлично, — отрывисто ответил Гарри, не замечая, как на его не совсем дружелюбный тон нахмурился Реддл, полностью сконцентрировавшись на том, что находилось у него в тарелке, словно ничего интереснее этой каши он ещё не встречал и обмен любезностями не был так важен по сравнению с ее изучением. Гарри старательно пытался припомнить все, что ему когда-то говорил Снейп и что он вычитывал сам, чтобы очистить свой разум, но зарождающаяся злость знатно отвлекала, не давая сосредоточиться.       — Мы так и не смогли достаточно познакомиться и так как ты новенький, не знающий здешних обычаев и правил, я пойду на небольшие уступки. — Как ни в чем не бывало, продолжил Реддл, но уже без деланного дружелюбия и тепла в голосе, в котором безошибочно угадывалась едва заметная угроза. — Если тебе хватило ума попасть на самый Великий факультет, среди прочих бездарных, значит у тебя достаточно ума, чтобы понять, что сейчас ты не в выгодном положении заводить здесь врагов.       Гарри по непонятной причине испытал щенячий восторг от мысли, что своим поведением умудрился подпортить настроение Реддлу, привыкшему к всеобщему вниманию окружающих и жаждой его компании. Кажется отстранённость Гарри его задела.       — Я хочу лишь спокойно окончить школу и сдать ЖАБА. — понизив голос, ответил Гарри, опасаясь как бы Реддл не услышал, что его голос подрагивает от едва сдерживаемой ярости. — В мои планы не входит заводить здесь друзей и, тем более, врагов.       — Но, тем не менее, ты на Слизерине, — снисходительно ухмыльнулся Реддл, заставляя Гарри крепко стиснуть зубы, чтобы не зарычать. — Мы все едины и тебе в любом случае не удастся долго держаться особняком.       — Время покажет, — скопировав тон Реддла, хмыкнул Гарри, наконец, отодвигая нетронутую тарелку с едой и беря в руки тыквенный сок, решив не мучиться с тем, чтобы нормально позавтракать. — Я не собираюсь вмешиваться, что бы вы там не делали, а просто хочу спокойно учиться.       Губы Реддла презрительно скривились буквально на секунду, но в следующий момент он уже вернул на лицо дружелюбную маску, ледяным взглядом прожигая выглядевшего до безобразия спокойно новенького.       — Как староста школы и последний наследник Салазара Слизерина, я являюсь неоспоримой главой факультета, и мне решать, как именно ты будешь здесь учиться, — мягко-зловещая улыбка появилась на его бледном лице, а в глазах заплясала явная насмешка и самодовольство, что не произвело на Гарри никакого впечатления, заставляя лишь сильнее сжать челюсть от стремительно растущей злобы. — Подумай ещё некоторое время, прежде чем отвергать то, что тебе дают даром. Защиту, величие и власть.       Гарри не ответил и даже не пошевелился, отчего темные глаза недобро блеснули. Реддл с грацией поднялся со своего места и медленно, с величественной походкой и высоко поднятым подбородком обойдя стол, остановился позади молчавшего Гарри и наклонился к его уху так, что Гарри чувствовал теплое дыхание, коснувшееся его кожи. Рука непроизвольно дернулась к палочке, лежавшей в кармане мантии, но он не спешил ее вытаскивать, полагая, что Реддл не станет нападать на него на глазах у преподавателей и учеников. Тело словно задеревенело, не позволяя отстраниться и сделать хоть что-то. Бешеная ярость мигом обратилась в лёд, а все мышцы напряглись и напряжённо замерли.       — Не спеши с решением, Поттер. Ведь никто не хочет быть изгоем, верно? — вкрадчивым голосом, почти, что промурлыкал Реддл. Бросив напоследок задумчиво- довольный взгляд, он отстранился и не оглядываясь, скрылся в толпе зевающих и пробивающихся к своим столам школьниках.