Snake trap

      Гарри уверенно двигался по коридорам заполненными шумными учениками, порой натыкаясь на особенно спешащих и случайно наступая им на ботинки за что в ответ получал не совсем дружелюбные взгляды, но даже не думал задерживаться, опасаясь, что если он это сделает, то передумает. Гарри остановился как вкопанный, когда очутился в коридоре восьмого этажа рядом с одинокой горгульей, открывающей проход в кабинет директора.       На секунду прикрыв глаза, разъедаемый собственной злостью и тихо выругавшись, он развернулся и пошел в другую сторону, только усилием воли заставляя себя не перейти на бег. Ноги автоматически привели его к кабинету директора, но в этом времени в кресле восседал не Дамблдор, а Диппет, поэтому Гарри напрасно сделал огромный крюк и потратил драгоценное время.       Сейчас же, тихо закипая от своей глупости, чем ближе он приближался к кабинету Трансфигурации, тем сложнее становилось дышать. Все те слова, с которых он планировал начать свой рассказ, начисто вылетели из головы, а идея пойти и рассказать все Дамблдору стала казаться не такой правильной и верной как в самом начале.        Из-за своего волнения он не сразу заметил первокурсников, столпившихся перед кабинетом и громко о чем-то ругавшихся, злобно размахивая руками. Скользнув взглядом по их галстукам, Гарри едва заметно усмехнулся. Гриффиндорцы и Слизеринцы — весьма предсказуемо.       Как только он приблизился, ругань почти тут же прекратилась и на него уставились огромное количество глаз. Если Гриффиндорцы смотрели на него с плохо скрываемой враждебностью, то Слизеринцы приняли победное выражение лица, то и дело поглядывая со снисходительностью на львят.       — Как всегда, — с брезгливостью процедил светловолосый гриффиндорец, складывая руки на груди и переводя взор от недоуменно замеревшего Гарри к черноволосому однокурснику с зелёным галстуком, стоявшему к нему ближе всего и имеющего самый высокомерный вид. — Слизни не способны самостоятельно решать свои проблемы и пользуются помощью у более старших слизней, ведь сами не в состоянии дать отпор. Трусы.       — Как и ожидалось от тупоголовых гриффиндорцев, — ехидно улыбнулся тот самый слизеринец, ничуть не оскорбившись, гордо вздернув подбородок и сделав шаг вперёд, начиная возвышаться над гриффиндорцем. — Оскорблять всех представителей факультета, перед одним из старших. Где твое уважение?       — Там же, где и твоя совесть — прорычал паренёк, видимо едва сдерживаясь, чтобы не кинуться на слизеринца с кулаками.       Их однокурсники стояли друг напротив друга, как два разделенных лагеря, но молчали, не вмешиваясь. Гарри было не до этого представления и справедливо решив, что это не его дело, он, проигнорировав их всех, двинулся к двери кабинета, но не успел сделать и два шага, как его окликнул высокий возмущенный детский голос.       — Ты куда?! — черноволосый материализовался перед ним буквально из неоткуда, заставляя остановиться и отступить на пару шагов, чтобы не снести мальца. Раздражённо оглянувшись, Гарри заметил, что даже гриффиндорцы выглядели изумлёнными и таращились на него так, как если бы он на их глазах одолел дракона. Со смесью недоверия, восхищения и ужаса.       — К профессору Дамблдору, очевидно — вскинув одну бровь, сухо ответил Гарри. — А в чем дело?       — Ты… — первокурсник запнулся, но быстро взял себя в руки, прищурившись. — Ты разве не вмешаешься?       Теперь пришла очередь Гарри удивляться и он с огромным трудом подавил тяжёлый обречённый вздох. Впереди него маячила огромная проблема в виде разговора с Дамблдором и раскрытием всех своих карт, которые могут иметь самые ужасные и непредсказуемые последствия, Реддл также начал о чем-то подозревать и это могло привести к ненужным осложнениям. Помимо этого он до сих пор и на миллиметр не приблизился к разгадке, как именно они с Драко оказались в этом времени и как им вернуться обратно. По сравнению с его проблемами эта глупая факультетная вражда, каковой он сам когда-то страдал, находилась на самом дне его приоритетов, а вмешиваться в спор детей ему совершенно не хотелось.       — Сами разбирайтесь, — как можно спокойнее и дружелюбнее выдал Гарри, наблюдая за тем, как у паренька недоверчиво дёргается глаз. — Мне сейчас нужно к профессору Дамблдору, а вы вполне можете сами договориться друг с другом, не отнимая моего времени и...       — Договориться?! — громко возмутился слизеринец с таким видом, будто Гарри дал ему самую настоящую затрещину. — С этими любителями и защитниками грязнокровок? — он с отвращением махнул рукой в сторону гриффиндорцев, заставляя Гарри раздражённо скрипнуть зубами. — Ни за что!       Ох, черт, а ведь он действительно не хотел вмешиваться и дать им шанс решить все между собой своими силами, но этот ребенок ещё так мал, но уже совершенно не видит границ, как когда-то Драко Малфой. Если не поставить его на место вовремя, он может совершить когда-то такие же ошибки, как и Малфой. Ну а ещё, Гарри просто не переносил высокомерных детей, копирующих мнение своих родителей и не способных думать своей головой.       — Тогда почему я должен решать твои проблемы, когда ты даже не способен держать свой язык за зубами и сам же провоцируешь конфликт? — Гарри невозмутимо склонил голову к плечу, внутри себя закипая от гнева, но практически сразу же успокаиваясь видя, как лицо слизеринца медленно краснеет, а губы злобно и уродливо кривятся. — Кричать о чьей-то чистоте крови возле кабинета преподавателя высшая степень глупости. Мне сейчас не до маленьких, избалованных и задиристых детей, так что если ты не можешь решить проблемы, которые сам же и создаёшь, то советую почаще молчать. Это менее позорно, чем выставлять себя идиотом.       Гриффиндорцы поперхнулись от смеха и с их стороны начали раздаваться одобрительные смешки, которые Гарри опять оставил без внимания. Возможно, он поступил неправильно выставив этого мальчика в глазах других человеком, прячущимся под мантией старших, но особых угрызений совести по этому поводу он не чувствовал. Ему сейчас было совершенно не до этого.       — Да как ты смеешь, — слизеринец не смог пережить такого публичного унижения и едва не дрожа от ярости сделал шаг в его сторону и задирая голову, чтобы продолжать смотреть ему в лицо. Несмотря на свой невысокий рост, Гарри все же возвышался над первокурсником на целую голову. — Раз ты защищаешь этих убожеств, значит ты такое же ничтожество, как и они!       — Ой да неужели? — Гарри едва сдержал ехидную улыбку, готовую в любой момент расплыться на его лице. — Как ты можешь оскорблять одного из представителей своего факультета, тем более, если это старший? Где твое уважение?       Тот испуганно отшатнулся от него, явно не ожидая, что Гарри будет использовать его слова против него же. Гриффиндорцы не сдержались и захохотали уже в голос, перестав обращать внимание на ядовитые выкрики Слизеринцев. Гарри видел в их глазах столько ошарашенного недоверия и уже не сомневался на счёт того, что в будущем его выходка сулит ему проблемы. Кажется он снова переступил какую-то грань.       Обогнув ошеломленного слизеринца он протянул руку и хотел уже было взяться за ручку, но в этот же момент раздался громкий звонок, прозвучавший для Гарри почти как смертельный приговор. Он замер, а затем раздражённо зашипел в безмолвном отчаянье отводя глаза в сторону, пытаясь побороть возникшее желание ударить по двери кулаком. Не успел. Он чувствовал как решительность внутри него стремительно рушилась, а сил сделать шаг в кабинет не находилось. Он потратил слишком много времени на разговор с Драко, а потом на прогулку к директорскому кабинету. Ещё и эти дети…       Ему пришлось отойти в сторону, чтобы пропустить первокурсников в кабинет и случайно не попасться на глаза Дамблдору. Будет неловко, если тот его заметит среди первокурсников, по каким-то причинам сейчас ему наоборот резко перехотелось ему показываться. Он чувствовал неясный стыд, вряд-ли сейчас он смог бы не то что заговорить, а просто посмотреть Дамблдору в глаза.       Черноволосый слизеринец проходя мимо специально задел его плечом. Гарри медленно перевел на него взгляд и кажется на его лице отразилось что-то такое, что заставило слизеринца испуганно отшатнуться и пулей влететь в класс, даже не оглядываясь. Глядя ему вслед, Гарри остался крайне озадаченным такой резкой переменой, но быстро убрал ненужные мысли из головы.       Издав тяжёлый вздох, он медленно поплелся в сторону лестницы, как раз менявшую направление в нужную ему сторону. Он вполне мог бы прогулять урок, но слизеринцы были до удивления дотошными в плане посещения уроков и получения новых знаний. У высокомерных ублюдков этого времени в приоритете стояли не только интриги, но и авторитет, который они приобретали показывая свое превосходство в учебе. Несмотря на то, что Гарри имел полное право не сближаться ни с кем из них, но подрывать их репутацию, заработанную ими в школе он не мог, так как это сделает его автоматически врагом всех змей, а доставлять себе лишних проблем в его ситуации было равносильно самоубийству.       Пробормотав под нос себе тихие проклятия, он поспешил к лестнице и в последний момент едва успел на нее наступить, как она вновь пришла в движение. Проследив взглядом за пролетающим мимо громко хохочущим Пивзом, он спустился с лестницы едва она остановилась и свернув за угол, продолжил спускаться перепрыгивая через исчезающие или особенно противно скрипящие ступеньки.       Улица встретила его прохладным ветерком и мрачной погодой. Солнце видно не было, а небо покрывали тяжёлые серые тучи. Невзирая на то, что сейчас была осень, природа сохраняла баланс. Она не была теплой, но и недостаточно холодной, навевала хандру и сильное нежелание учиться. Такая погода была идеальна для хорошего сна, но старшие курсы не могли похвастаться свободным временем, чтобы подремать. У Гарри запершил нос и не сдержавшись он оглушительно чихнул. Зябко поведя плечами он пожалел, что решил не тратить время для того, чтобы одеться чуть теплее. С тихим вздохом он пошел в сторону теплиц внутри которых уже толпились слизеринцы с пуффендуйцами.       Но дойти так не успел, так как его позади окликнул бодрый голос и чье-то тело врезалось в него до того, как он успел обернуться, крепко обнимая. Гарри опешил от неожиданности и в следующую секунду с удивительной проворностью выпутался из чужих объятий. Развернувшись, он встретился взглядом с ошеломленными темно-синими глазами гриффиндорца. Тот с недоумением посмотрел на свои вытянутые руки в сторону Гарри и уже потом на самого Поттера, отскочившего от него на целый метр.       — Кхм, — Эйдан неловко кашлянул и спрятал свои руки в карманы мантии, покачиваясь с пяток на носки. — Видимо объятья ты не жалуешь… Извини, я не хотел тебя напугать.       — Почему ты здесь? — проговорил Гарри, проигнорировав жалостливый взгляд в свою сторону.       Изергиль решил, что физический контакт напугал Гарри, но на самом деле это было не так. Больше всего Поттера поразил тот факт, что он не услышал и не почувствовал приближение гриффиндорца, пока тот сам не кинулся на него. Это настораживало.       Они не были близко знакомы, но жизнерадостный гриффиндорец считал его своим другом, а Гарри никак эти слова не опровергал, чтобы не обидеть. Эйдан был ужасен практически во всех предметах, но на Защите от Темных Искусств мог посоперничать даже с Реддлом. Сам по себе гриффиндорец был безумно шумным и неаккуратным человеком. Каждое его действие сопровождалось звуком и его приближение можно было услышать в другом конце замка, но в этот раз что-то пошло не так. Он был настолько тих, что было тяжело поверить, что это был один и тот же человек, умеющий создавать шум из ничего.       Эйдан дружелюбно улыбнулся, словно такое грубое поведение в свою сторону его ни капли не расстраивало.       — Я жду своего друга и раз уж мы с тобой тут пересеклись… — он замолчал и в следующее мгновение его расслабленное выражение лица сменилось на полное беспокойства. — Я хотел поговорить на счёт того, что произошло утром.       — А что произошло утром? — Бесстрастно поинтерисовался Гарри, не желая особо вникать в разговор и продолжая оглядываться по сторонам.       Про себя он хмурился, ведь вопреки уже устоявшемуся обычаю Малфой не встречал его и не сжигал убийственным взглядом за то, что тот в очередной раз опоздал, но следующие слова заставили его забыть о Драко и обратить все свое внимание на гриффиндорца.       — Я на счёт Тома Реддла. — Губы Эйдана слегка приподнялись вверх, когда он заметил, как взгляд Гарри практически неуловимо изменился и в нем появился лёгкий огонек интереса и настороженности. — Том довольно умный и талантливый человек. Он не зря стал старостой школы и имеет лучшие оценки в школе. Его талант к магии признали не только преподаватели, но и директор. У него много друзей, даже в Министерстве, готовых пойти за ним до конца и…       — Эйдан, можно ближе к делу? — Гарри подавил усталый вздох и поплотнее закутался в свою мантию, стремясь спастись от очередного холодного порыва ветра. Нос уже начинало нещадно щипать и Поттер про себя понадеялся, что он не покраснел. В прошлом году он уже достаточно наслушался шуточек от Рона насчёт того, что он похож на краснощекую и красноносую барышню из театральных постановок. Пусть он и скучал по Рону и его шуткам, но повторения этой истории он совершенно не хотел. — Я опаздываю на урок и об успехах Реддла я не раз уже слышал. Так что скажи прямо без всего этого ненужного хлама.       Глаза Эйдана немного увеличились, услышав с каким бесстрастным лицом Гарри назвал достижения Тома Реддла «ненужным хламом», но он довольно быстро взял себя в руки и на его губах появилась слабая улыбка. Он спрятал нос за теплым шарфом с яркими цветами Гриффиндора. Гарри же стоял без него, свой серебристо-зеленый он засунул на самое дно сундука, не планируя его доставать в ближайшие сто лет.       — Об этом я и хотел поговорить, Гарри. Ты его провоцируешь, а для тебя, новичка без репутации и связей, он опасный соперник. Даже сейчас, если бы он услышал эти слова, то ты бы моментально взлетел в его список врагов. — Вопреки мягкому тону, его лицо было непривычно серьезным и казалось он действительно за него переживал. — Каким бы хорошим Том ни казался, он опасен.       — Я не понимаю о чем ты говоришь, — Гарри прищурился, выискивая на чужом лице признаки лжи и фальши, которых, к его удивлению, он так и не смог обнаружить из-за чего напряжение ещё сильнее сковало его тело. Была ли это искренность или непревзойденный актёрский талант? — Но пусть если это и так, то с какой стати гриффиндорцу помогать мне? Представителю змеиного факультета? Это больше похоже на то, что ты пробуешь настроить меня против собственного старосты.       Почему гриффиндорец решил помочь слизеринцу? Эйдан выглядел так, будто все что он хотел, так это предупредить его об опасности и попросить соблюдать осторожность, но Гарри, на протяжении многих лет учащийся на Гриффиндоре не мог так легко поверить чужим словам. Гриффиндорцы, как и слизеринцы не раз подставляли друг друга самыми различными способами, так что безоговорочно верить в чистоту намерений Эйдана он не собирался, но очень хотел услышать его ответ на свой вопрос. Ему было любопытно.       — Это не так! — Эйдан потрясённо уставился на Гарри и в его глазах появилась тень обиды. — Я бы никогда так не поступил!       — Тогда скажи мне достаточно убедительную причину по которой я должен прислушаться к твоим словам. — равнодушым голосом сказал Гарри, не заметив как от его ледяного взгляда съежился Эйдан. — Ну же, я жду.       Невзирая на явный дискомфорт, Эйдан не растерялся, а лишь сложил руки на груди, таким способом пытаясь отгородиться от пронзительного взгляда направленного на него. Безуспешная попытка придать такой же расслабленный и невозмутимый вид, как у Гарри, с треском провалилась, но упрямство не позволяло подростку отступить.       — Ты не похож на других слизеринцев. — заявил Эйдан, отчего брови Гарри слегка удивлённо дернулись вверх. Он не ожидал такого ответа. — Не знаю как объяснить, но я чувствую, что ты хороший человек. Мне бы не хотелось, чтобы ты пострадал, а Том… — Эйдан на секунду замялся, будто взвешивая, что сказать дальше. — Том не оставит просто так свой проигрыш, даже в том случае, если это была небольшая ошибка.       Гарри внимательно посмотрел в чужие глаза, где застыла непоколебимая уверенность в собственных словах. На лице гриффиндорца было выражение крайнего беспокойства и волнения, а то, что эти эмоции были направлены в сторону Гарри, ставило его в тупик.       — Я и даже многие мои друзья заметили, что ты сам не в восторге от своего факультета. — Продолжил Эйдан, видимо решив, что его слова оказались недостаточно убедительны. — Мы ведь правы? Тебе не нравится Слизерин и слизеринцы. Что-то мне подсказывает, что ты бы с удовольствием пошел учиться на любой другой факультет.       Лицо Гарри переменилось от такого точного попадания в цель, передергивая плечами. Неужели все настолько очевидно? Гарри умел хорошо лгать, но, видимо, недостаточно, раз даже гриффиндорцы заметили его отношение к Слизерину, а это значит, что слизеринцы тоже давно уже все поняли. От этих мыслей у Гарри сильно заболела голова, он тихо чертыхнулся, мысленно добавляя слова Эйдана в копилку своих проблем, в последнее время росших в геометрической прогрессии.       — Это не так, мне нравится на Слизерине, — поморщившись, глухим голосом выдал Гарри, сам не веря, что говорит такое. — Я просто ещё не адаптировался, это не стоит тревоги, в случае чего я сам смогу разобраться с Реддлом.       — Мое дело предупредить, — Эйдан нахмурился, с печалью глядя на него. — Будь чуть осторожнее и когда тебе нужна будет помощь, можешь смело обращаться ко мне.       Их глаза встретились. Глубокие темные синие и пронзительно яркие зелёные, некоторое время молча не сводили глаз друг от друга, не прерывая воцарившейся тишины. Пальцы Эйдана были нервно сплетены в замок, но на лице застыла маска решимости. Их гляделки длились несколько секунд, пока Гарри в конце концов тихо не вздохнул, сдаваясь.       Он все ещё не верил в этот странный жест доброй воли, но сейчас проверить искренность слов Изергиля он никак не мог. Ему нужно было поторопиться, после угроз Реддла он опасался за безопасность Драко и предпочитал, чтобы теперь тот был в постоянной зоне его видимости, а сейчас здесь он только терял свое время. Ничего нового для себя он все равно не узнал.       — Хорошо. Я принял твои слова к сведению, а теперь прости, но мне пора идти на урок. Ещё увидимся. — Гарри заставил себя растянуть губы в лёгкой благодарной улыбке, быстро махнув рукой на прощание растерянному Изергилю и больше не намереваясь задерживаться поспешил к теплицам, даже не думая оборачиваться и потому не замечая абсолютно черный взгляд прищуренных глаз направленный на него из окна замка.       Подойдя ближе к столпившимся ученикам, ожидающих преподавателя, взгляд Гарри скользнул по их головам возле теплиц, выискивая знакомую белую макушку, но он нашел лишь Абраксаса, стоящего рядом с Альфрадом, а вот самого Драко нигде не было видно.       Также, как и Реддла.       Нехорошее предчувствие завладело всем его телом и отмахнуться от него так и не получалось. Малфой сказал, что пойдет к теплицам, когда он только собирался направиться к Дамблдору, по сути он должен был находиться здесь одним из первых. Было подозрительно, что он пропал спустя урок после недоугроз Реддла на зельеварении, но Гарри упрямо вглядывался в чужие лица, надеясь, что Драко все же здесь и его опасения беспочвенны. Спустя пару минут так и не найдя ни одного человека, помимо Абраксаса, с таким ослепительно бледным цветом волос, Гарри окончательно удостоверился, что хорек все же отсутствовал.       Сердце забилось в учащенном ритме и Гарри почувствовал самый настоящий страх. Гарри на мгновение закрыл глаза, делая попытку успокоиться, прежде чем снова открыть их, посмотрев в сторону двух определенных людей. Наплевав на все, он резко двинулся вперёд, локтями проталкиваясь сквозь недовольных грубостью однокурсников, собираясь сделать то, что в обычной ситуации ни за что не сотворил бы.       Абраксас и Альфрад заметно насторожились, когда увидели приближавшегося к ним подобно тайфуну Гарри Поттера. Его лицо было как обычно пустым, но в глазах привычная усталость сменилась на кипящий гнев. Блэк напрягся, невольно отступая за спину Абраксаса, почувствовав резкую нервозность.       — Кажется что-то случилось. — Тихо проговорил Абраксас, тоже заметив, что в спокойном и хладнокровном новеньком что-то переменилось. — У него такой свирепый взгляд, прям как…       Остаток предложения он проглотил, так и не сумев закончить, но Альфрад понял что он имел ввиду и без этого. Такой же взгляд был у Тома, когда тот был страшно зол или что-то шло не по его плану. Он всегда в такие моменты глядел так, как будто хотел разорвать кого-нибудь на мелкие кусочки собственноручно. Сейчас такой же взгляд был у Поттера. Староста в гневе был страшен, но с ним по крайней мере они знали чего ожидать, а Поттер был самым замкнутым и непредсказуемым человеком, которого они встречали. От этого факта им обоим стало неуютно. Второго Реддла эта школа не переживет. Пытаться им убежать будет слишком подозрительно, так как новичок явно уже понял, что они его заметили.       — Веди себя естественно, — быстро пробормотал Абраксас, поджимая губы и быстро оглядываясь на Альфрада через плечо, перед тем, как напротив них появился Гарольд. Малфой буквально насильно заставил себя расслабиться и принять скучающую позу. Их будет ждать гораздо худшее наказание, если они сейчас провалятся и Гарри что-то заподозрит.       — Абраксас, Альфрад, давно не виделись, ребят. — Поттер расцвел в милой улыбке, но она так и не достигла заледеневших ярко-зеленых глаз. От него веяло опасностью подобно жару от адского пламени, его безуспешные попытки сделать вид, что все в порядке, проваливались.       — И правда, — Абраксас дружелюбно улыбнулся, как и подобает аристократу, считывая даже малейшее изменение на лице Поттера. — Ты так занят, что даже на обедах не появляешься… Ты, случаем, не приболел?       — Нет, — от тяжёлого тона Гарри Абраксаса точно электрический разряд прошиб и он громко сглотнул. — Вы не видели Реддла и Драко?       Абраксас с Альфрадом переглянулись и быстро отвели взгляды, но от Гарри это не ускользнуло. Он прищурился, а уголки его губ зло дрогнули вверх. Они точно что-то знают, а значит Драко и правда исчез не просто так, не без подачки Реддла. Он прикусил губу, подавляя свою ярость.       — Мы не видели Тома и твоего братца после Истории Магии, — спокойным, даже можно сказать, скучающим тоном ответил Абраксас, оттесняя побледневшего Альфрада себе за спину. — Мы были заняты поиском моего конспекта по Защите, так что куда они пропали мы не имеем понятия. Спроси кого-нибудь другого, может тебе дадут более точный ответ.       Альфрад открыл рот, словно он хотел что-то добавить, но передумав, поджал губы и отвёл взгляд в сторону. Гарри быстро начинал терять терпение от такой наглой лжи, которую ему говорили с совершенно бесстрастным лицом. Он чувствовал едва ли не ненависть к Абраксасу, знал бы этот мерзавец, что своего собственного внука предоставил гребанному монстру и теперь покрывает его.       Вся агрессия Гарри до этого направленная на Реддла, сдвинулась к Малфою, но перед тем как он успел совершить очевидную ошибку и дотронуться до своей волшебной палочки, в теплице вовремя появился преподаватель, сходу начавший тараторить быстрые извинения за опоздание, заставляя Гарри судорожно выдохнуть и сжать пальцы рук в кулак.       Профессор Герберт Бири был предшественником профессора Стебль. У Гарри он оставил смешанное впечатление, но плохим назвать его было нельзя. Он был человеком нервным, немного тревожным, но самым настоящим специалистом своего дела. Многие ученики шептались, что он мечтал быть режиссером, но доказательств этому так и не было найдено, кроме явной одержимости профессора театром и актерским искусством. Срывать ему урок не хотелось, но Гарри чувствовал срочность. Возможно Драко был в опасности, он должен найти его как можно скорее, даже если эти двое помогать ему не хотели. Особенно разочаровывающе было поведение Абраксаса, судя по всему несмотря на крошечную храбрость, проявленную перед Реддлом, тот продолжал сохранять ему непоколебимую верность.       — Прошу прощения, профессор, — Сверкнув глазами, Гарри резко поднял руку, прервав преподавателя и этим привлекая внимание Бири и нескольких учеников. — Я не очень хорошо себя чувствую, можно мне пройти к мадам Бэррел?       — Конечно- конечно, — быстро закивал преподаватель, с жалостью глянув на него. — Возможно вы, мистер Поттер, надышались пыльцой Одурманивателя. Довольно вредное растение, прошу заметить, но по своей натуре безобидное, если не трогать его корни. Вызывает сильное желание спать, а сны делает очень яркими и незабываемыми. — Профессор Бири с любовью погладил красивый цветок ядовито-желтого цвета с черными пятнами по краям лепестков, а тот, в свою очередь, откланился в сторону, стараясь избежать прикосновения. Вокруг него летала блестящая золотистая пыльца, но на учителе была надета маска и потому он мог даже не переживать, что его сморит сон. — Сегодня это как раз тема нашего урока. Берите маски и защитные перчатки, мы будем пересаживать этих крох в горшки побольше, а то в этих им уже тесно. Все что вам нужно, так это следить за тем, чтобы пыльца не попадала в ваши дыхательные пути, и стараться не трогать их корни, в противном случае вам придется уклоняться от их атак.       Гарри выгнул одну бровь, со смешанными чувствами наблюдая, как все двинулись к сложенным в стопку маскам, даже не зная как реагировать на тот факт, что про него так быстро забыли и плавно перешли к уроку. Альфрад и Абраксас прошли мимо него, не задержав на нем взгляда дольше, чем на секунду. Блэк был все ещё с опущенной вниз головой, хотя смятение и лёгкая вина исчезли, сменившись на мрачную задумчивость. Губы Абраксаса были искривлены в привычной хмурой гримасе, а глаза смотрели на цветок с неприкрытым отвращением.        Убедившись, что до него и впрямь больше нет никому дела, Гарри развернулся и чуть ли не бегом вылетел из теплицы, успев услышать, как Абраксас недовольным голосом сказал Альфраду:       — Он же сам сказал, что они не опасны, пока не трогать их корни. Профессор угробить нас хочет, давая нам задание пересадить этих монстров из одних горшков в другие? Эти растения убьют нас, если не паралитическим ядом, то шипами, которые появятся с бутонов, едва мы начнем выкапывать их!       На губах Гарри расцвела широкая мстительная улыбка от понимания их будущих мучений, но она исчезла в тот же миг, когда он вспомнил причину своего ухода. Ветер усилился в несколько раз за какие-то жалкие пару минут, пока он находился в теплице. Он раздувал и трепал мантию с такой силой, словно хотел сбить его с ног или добраться до каждой клеточки его тела. Гарри в очередной раз пожалел, что пренебрег тёплыми вещами, решив не тратить на это свое время.       Оказавшись в замке за рекордные тридцать секунд, Гарри замер тут же сталкиваясь с ещё одной проблемой, не зная в какую сторону ему для начала пойти и где вообще искать пропавшего Малфоя. Обратиться к преподавателям он не мог, потому что Реддл был достаточно умён, чтобы в случае обвинений в нападении на ученика придумать отговорку (не зря же за все время его учебы Дамблдору не удалось привязать ни к одному из совершенных Реддлом преступлений). Да и у него самого отсутствовали доказательства его вины, кроме того факта, что до этого тот косвенно угрожал Драко, и знаний каким ублюдком он станет в будущем.       — Думай, думай. — тихо прошептал Гарри обветренными губами, снова прикусывая их чуть ли не до крови.       Тревога мешала ему мыслить ясно, а чуть ли не гробовая тишина замка нервирующе давила на уши. Сейчас шли уроки и потому неудивительно, что все коридоры были пусты и безжизненны, но отсутствие приведений также расстраивало. Гарри был бы рад сейчас встретить даже самого Пивза, пусть тот был тем ещё засранцем, но хорошо постаравшись он смог бы выведать у него немного информации о местонахождении если не Драко, то хотя бы Реддла.       Реддл бы никогда и ни за что никому не позволил над собой издеваться или подшучивать, так что полтергейсту явно не раз доставалось от старосты за свои попытки доставить ему хлопот, а значит полтергейст со стопроцентной вероятностью не переносил слизеринского короля. Этим можно было воспользоваться, но Пивза не было, а найти этого вредного шутника с ужасным чувством юмора было даже сложнее, чем Реддла и Малфоя вместе взятых. Наверняка сейчас он развлекался в каком-то дальнем заброшенном классе, расписывая всякие непристойности относительно учеников и преподавателей, или носился за привидениями, выводя их из себя.       «Что бы я сделал, будь я самоуверенным и эгоистичным старостой Слизерина, старавшимся заманить другого слизеринца в ловушку?» — про себя принялся рассуждать Гарри, начав идти по широким коридорам, непроизвольно ускоряясь с каждым шагом. — «Вероятнее всего, в таком случае я постарался отвести его в пустое помещение, где нас никто не мог видеть, и уже там выведать всю интересующую меня информацию».       От этих мыслей по его телу пробежала дрожь и он едва не споткнулся, только чудом не растянувшись на полу. Картины висевшие вдоль всего коридора начали с недовольством и укоризной на него косится и громко перешептываться, но Гарри не обращал на них внимания, воспринимая их голоса не больше, чем обычный фоновой шум. С его губ невольно сорвалось длинное и грязное ругательство, настолько нелестное и оскорбительное, что волшебники и волшебницы в рамках картин даже потеряли дар речи, застыв с выпученными глазами и открытыми в шоке ртами.       — Мудазвон ты чертов, психопат неуравновешенный, сволочь! — продолжал Гарри, в отчаянии зарываясь пальцами в волосы, сжимая их у корней. — И где мне теперь искать?!       Хогвартс не зря считался самым огромным и старым волшебным замком во всей Европе. По меркам других школ, училось здесь относительно немного учеников и потому большинство кабинетов даже ни разу не использовались и туда не заглядывали не только преподаватели, но и домовики. Это были классы, которые ждали своего часа и были забыты руководством школы до лучших времён. Они были не актуальны в использовании, так как находились слишком далеко от привычных мест обитания учеников, но очень полезны для тех, кто хотел уединиться или прогулять урок. Искать там кого-то никому бы не пришло в голову, да и опасности как таковой там тоже не было, не считая вероятности задохнуться от накапливаемой на протяжении веков пыли, встречи с боггартом, или шанса наткнуться на дохлую крысу. Будь Гарри Реддлом, то заманил свою жертву именно в такое место. Даже если бы кто-то догадался где его искать, то обнаружить их было все ещё проблемной задачей. Таких заброшенных классов в Хогвартсе было десятки, чтобы проверить каждый ему понадобится по меньшей мере неделя.       — Ни стыда, ни совести, ни уважения! — покачивая головой, возмущённо воскликнул старенький седой волшебник во фраке, накручивая пышные белые усы на короткий пухлый палец. — В мое время юноши не вели себя так непристойно и не использовали такие грубые выражения по отношению к другим людям. Нынешнее поколение совсем забыло о правилах поведения в воспитанном обществе культурных людей.       Гарри стиснув зубы исподлобья посмотрел на картину, но ничего на это не ответил. Сжав переносицу большим и указательным пальцем он подавил обречённый вздох, прислоняясь затылком к стене, слегка стукнувшись об нее несколько раз, чтобы заставить голову работать и унять нарастающую панику.       В таких «забытых» коридорах, как правило, даже картин не было, а потому попросить кого-нибудь перейти из одного холста в другой и быстро расспросить другие картины тоже было невозможным. Там отсутствовали и обычные пустые рамки, потому что даже увековеченные на картинах волшебники тоже не захаживали туда и в основном теснились к тем местам, где чаще бывали ученики, чтобы наставлять их или, наоборот, осуждать, таким образом развлекаясь.       — У мальца вероятно был очень сложный день. Посмотри на его цвет кожи, Эджикил, разве не видишь? Он выглядит больным. — Пышная светловолосая дама, чем-то похожая на упитанную морскую свинку, с сочувствием в серых глазах глядела на Гарри. — Возможно ему плохо, вот он и не сдержался. Времена меняются и люди тоже, разве ты этого не понимаешь? Нынешние дети очень ранимы и слабы.       — Хпф, ранимость и невоспитанность это разные вещи, Жазлетта! — Пуще прежнего взбеленился Эджикил, чуть ли не перепрыгивая в другую раму от испытываемого возмущения. — Он кого-то оскорблял, ты же сама прекрасно слышала! Этот юноша крайне груб и невоспитан!       — Все мы были когда-то импульсивны, Эджи, — мягко вмешался третий голос, принадлежащий красивому статному седоволосому мужчине с цепким взглядом карих глаз. Одного взгляда на него хватило, чтобы понять его принадлежность к Слизерину. — Может быть человек, вызвавший такие грязные слова в свою сторону, очень плохой и жестокий.       Гарри рассерженно посмотрел на всех троих поочередно, едва сдерживаясь, чтобы не оскорбить уже их. Он не был заядлым грубияном, раскидывающим ругательства направо и налево. Дурсли, касаясь правил уважения к старшим, воспитали его относительно хорошо, потому совесть не давала сделать этого. Хотя сдерживаться приходилось с огромным трудом.       Оттолкнувшись от стены и максимально скоро приводя мысли в порядок, Гарри очень быстро пошел по коридору, игнорируя возмущенные вопли мистера Эджикила себе в спину с требованиями извиниться перед тем, кого он посмел так грязно оклеветать.       — Да я скорее Филча с Амбридж поцелую, чем извинюсь перед Реддлом. — желчно буркнул себе под нос Гарри, чуть ли не бегом идя по пустым коридорам, постоянно сворачивая и стараясь срезать себе дорогу.       Он решил начать с самого очевидного места, с Выручай-комнаты. С одной стороны, глупо было ожидать, что Реддл бы раскрыл эту козырную карту ради разговора (или пыток) с Драко, раз в будущем планировал спрятать там свой жалкий огрызок души, но с другой стороны, если Драко у него уже записан в смертники, то он мог пойти даже на это, а потом подстроить все так, будто тот убился из-за несчастного случая, упав с лестницы или от укуса особенно ядовитой змеи. Что творилось в голове у этого психически больного Гарри даже предположить не мог, потому ориентировался на одни из своих самых худших вариантов развития событий.        Реддл мог пытать Драко или стараться ворваться в его разум, проломив защитный ментальный барьер и лично найти ответы на свои вопросы. Возможно за время потерянное Гарри, пока он мялся возле кабинета Дамблдора и похода к теплицам, Реддл уже выяснил, каким образом они оказались здесь и в какое чудовище он превратится через пятьдесят лет.       Может быть, Реддл, увидев, каким нелюдем он станет в будущем, передумает о своем желании вечной жизни и абсолютного господства? Мысль была довольно соблазнительной, но и абсурдной, жертвовать ради этого и без того расшатанной психикой Драко он не собирался. Даже узнав, что он превратится в отвратительную смесь змеи и человека, Реддл не откажется от своей идеи и неожиданно не примет какую-нибудь веру, решив стать добрым, хорошим и порядочным человеком, а лишь загорится найти способ предотвратить свою смерть и мутацию, вызванную многочисленными расколами души.       Оказавшись на восьмом этаже, Гарри немедля подошёл к нужной стене, три раза проходя мимо нее всеми силами сосредоточившись лишь на одном желании, что сейчас у него было: найти Томаса Реддла и Драко Малфоя. Когда наконец-то появилась полированная деревянная дверь с железной ручкой, сделанной в форме головы льва, Гарри незамедлительно за нее схватился и потянул на себя. С тихим скрипом, будто нехотя, она отворилась и Гарри оказался в крохотной ярко освещенной каморке с голыми серыми стенами.       — Что за… — Гарри по совиному моргнул, проходя внутрь и недоуменно оглядываясь.       Комнатка была с низким потолком, где в углах можно было заметить небольшую паутину. На полу единственным предметом интерьера был старенький стол с облезлым покрытием и на нем что-то лежало. Непонимающе протянув руку и схватив эту вещь, он притянул ее к себе и пригляделся. Это оказался обычный пустой пергамент. Гарри даже перевернул его несколько раз, надеясь, что с другой стороны найдется что-нибудь полезное, например координаты нужных ему слизеринцев. Но там было пусто.       — И чем мне поможет этот кусок старого пергамента?       Гарри кинул бумагу обратно на стол, сжимая кулаки с такой силой, что ногти болезненно впились в кожу. Ярость разгоралась в груди с каждой прошедшей секундой все сильнее, а желание убить Реддла собственноручно росло с такой же прогрессией. Если раньше у него были сомнения на счёт того, сможет ли он прикончить Реддла, ещё не ставшим полноценным Темным Лордом которого он знал, когда ему подставиться случай, то теперь он был уверен, что да, сможет. Сейчас он хотел этого даже больше, чем что-либо ещё.       — Пергамент, пергамент, думай, Гарри, думай, чем тебе может помочь пустой старый потрёпанный пергамент? — начав себе массировать виски, тихо проговорил Поттер, надеясь, что рассуждения вслух помогут ему прийти к решению.       Как на зло, его голова была пуста и мысли крутились самые абсурдные. Начиная от того что сделать из этого листка самолётик, надеясь на чудо, и заканчивая тем, что это грубая шутка Выручай-комнаты. Ему хотелось метаться по этой комнате, как дикий зверь запертый в клетке, но он заставил себя войти в полуспокойное состояние и абстрагироваться от своих чувств и эмоций. Однажды он уже совершил ошибку из-за своей импульсивности и в итоге сам оказался в ловушке, потеряв близкого человека, Сириуса. Он должен перестать позволять Волдеморту водить себя за нос. Он должен стать сильнее, умнее и запереть свои чувства и привязанности глубоко в сердце, полагаясь исключительно на свой мозг.       Малфой не был ему близким человеком, их даже друзьями нельзя было назвать, а скорее бывшими врагами вынужденными работать вместе из-за общей проблемы. Но потерять его он не мог. Как бы то ни было, он знал Драко не первый год, они чуть ли не росли вместе, пусть отношения у них были не совсем дружескими. Он был той ещё занозой, но смерти не заслуживал и поэтому Гарри просто обязан был найти его, но как?       — Что бы я сделал, если бы мне нужно было найти кого-то в моем времени? — Задумчиво прошептал Гарри, положив подбородок на край стола и не сводя взгляда с пергамента.       С самого своего появления здесь Гарри воспринимал все происходящее, как нечто далёкое, давно прошедшее и потому ориентировался и вел себя на основе своих скудных знаний о прошлом, но что бы он сделал находясь в своем времени? В первую очередь он конечно же нашел бы Рона и Гермиону, чтобы выслушать их мнение и в который раз всем вместе вляпаться в какую-нибудь историю. Затем достал карту Мародеров и поискал на ней нужного человека, проследил или проверил наличие Филча или дежурных преподавателей на пути и только затем бы уже выдвинулся.       Гарри резко выпрямился, а его сердце ёкнуло, замерев и затем начав биться в ускоренном темпе. Мерлин, как можно быть таким идиотом?! Все это время ответ был у него под носом! Он сам хотел найти Реддла с Малфоем, не прибегая ни к чьей помощи и не вызывая ненужных подозрений и лишнего внимания. Комната поняла это быстрее, чем он сам и потому предоставила такую простую подсказку ведущую к карте Мародеров! Гарри был настолько взвинчен и взволнован, что начисто о ней забыл. Но вот что странно, обычно она представляла только то, что хотел видеть человек, а тут она поняла быстрее, чем он сам, что ему нужно. Как это возможно? Хотя, сейчас было не время от этом думать. Невилл был тем, кто смог разгадать ее тайну и принцип использования, но узнать все Гарри не успел, в тот момент это не было приоритетом.       Гарри быстро начал развязывать мешочек и достав с него карту развернул пергамент, на одном дыхании прошептав пароль. На бумаге тут же начали проявляться чернильные линии, формируя карту замка и прилегающую к нему территорию. Гарри ниже склонился над ней, выискивая две конкретные точки с нужными именами.       Основная часть учеников были в кабинетах с преподавателями на уроках и Гарри подметил, что по сравнению с его временем их было довольно много. Волшебники, на карте изображённые в форме точек, плотными скоплениями отображались на бумаге, отчего их имена смешивались, накладываясь друг на друга, делая их чтение практически невозможным. Вторая часть учеников, куда более меньшая, находилась в библиотеке или гуляли по коридорам. Вероятно у них было окно.       Все они были проигнорированы Гарри, сосредоточенному на других частях замка, где количество точек было критически малым. В северной части, из всех этажей, только на шестом находилась парочка людей, но кем являлись Ларри Монаган и Каена Дангботтон он не знал, поэтому пропустил их и стал бегать глазами по остальным направлениям. Спустя долгие шесть минут он наконец-то наткнулся на то, что искал, мгновенно застывая.       Он оказался прав, Драко находился в дальнем конце замка, где располагались заброшенные кабинеты, на том же этаже, где они разошлись. Значит его выловили сразу, как только он отошёл от него. Точка с именем «Драко Малфой» не шевелилась и ничего не делала, продолжая оставаться на месте, но Гарри не переставал смотреть на нее ещё некоторое время, с тошнотворной надеждой надеясь, что тот каким-нибудь образом покажет, что с ним все в порядке, но та оставалась неподвижна.       Вцепившись в край стола пальцами с такой силой, что они побелели, а дерево тоскливо скрипнуло, Гарри с трудом отвёл помутневший взгляд и посмотрел на другую точку с ненавистным именем, бодро двигающейся от того самого места, где сейчас находится Драко.       Весь мир окрасился в красный и единственное, что стояло перед глазами Гарри, были аккуратно выведенные чернилами буквы, складывающиеся в ненавистное имя.       Томас Реддл.       Зелёные глаза опасно заблестели, наполняясь ничем не прикрытой ненавистью. Второпях сложив карту (его руки тряслись так сильно, что было удивительно как он ее не повредил.), Гарри больше не медля выбежал из Выручай-комнаты, дверь от которой исчезла, едва он вышел из нее, вновь превращаясь в глухую стену.       Подгоняемый своей злобой, Гарри двигался с огромной скоростью, не давая себе отчёта в своих действиях и времени одуматься. Он бежал так быстро, будто от этого зависела его жизнь. Лёгкие горели, дыхание сбивалось, но Гарри не останавливался, наоборот, начиная бежать ещё быстрее. Раньше, когда он был куда младше, Гарри пытался сбежать от Волдеморта, чтобы спастись и выжить, но теперь все было наоборот. Сейчас он был тем, кто сам шел ему навстречу.       Он несся мимо коридоров, даже не пробуя быть тише. За все это время ему никто так и не встретился, а косые взгляды и крики в спину от картин он не замечал. Все что в данный момент для него имело значение были Малфой и Реддл. Если насчёт первого он лишь хотел убедиться, что с ним все хорошо, то второго он надеялся уничтожить, стереть в пыль. Страх превратился в кипящий гнев и сжигающую все на своем пути ярость. Она была настолько яркой, сильной и ощутимой, что Гарри чувствовал как она разъедает его изнутри, плавя органы в кисель. Кровь ударила в голову, отключая мысли и орущее в панике чувство рациональности. Сейчас ничего из этого не имело значения.       Он не мог допустить, чтобы в очередной раз из-за него кто-то пострадал.       На всей имеющейся скорости он взлетел по тонкой шаткой лестнице вверх, сворачивая в боковой пыльный коридор. В небольшом отдалении, в его направлении двигалась высокая темная фигура, в которой узнать Реддла не составило особого труда. Тот заметил Гарри сразу же, его черные глаза слегка удивлённо расширились, но что-либо сказать он не успел. Даже не собираясь остановиться и притормозить, Гарри влетел в Реддла на всей скорости, сжимая ткань его мантии, на ходу толкая к стене.       Тот с оглушительным шумом ударился об нее спиной, вовремя успев прийти в себя и спасти от ушиба свою голову, склонив ее чуть вперед. Гарри пришлось выставить руки по бокам от Реддла, чтобы не врезаться в него всем телом и остановиться, спасая себя от возможных синяков и разбитого носа.       Гарри шумно дышал после быстрого продолжительного бега, прожигая слизеринца взглядом полным кричащей ненависти, разъедающим кожу старосты не хуже кислоты. Реддл ничего не говорил, а лишь смотрел на быстро вздымающуюся грудь, трепетавших при быстрых вдохах и выдохах крылья носа и, наконец, в горящие кипящей злостью глаза, пускающей по его позвоночнику мурашки.       Губы Реддла приподнялись в холодной, застывшей улыбке, а глаза стали ещё темнее, словно вобрав в себя всю тьму мира. Он ничего не делал, но даже так появилось интуитивное чувство опасности и угрозы. Несмотря на предупреждающие его инстинкты самосохранения, Гарри не думал отступать. Не сейчас.       — Что ты сделал, гребанный ублюдок? — Голос Гарри дрожал, но вовсе не от страха. Он из последних сил пытался сдержаться, чтобы не броситься на него голыми руками и не разорвать на куски. Палочка была сжата в его правой руке, но ему хотелось сделать это лично, без магии. Ещё никогда в жизни он не испытывал такой сильной кровожадности и желания убивать по отношению к кому-либо.       — Ты о чем? — на губах Реддла расцвела невинная улыбка и он склонился голову чуть ниже, нависая над Гарри, очевидно не замечая того, что теперь он был прижат к стене тем, с кем проделывал такое он сам буквально пару уроков назад. — Ты выглядишь взволнованным, что-то случилось?       Гарри зарычал, услышав в бархатном голосе пропитанные фальшью нотки обеспокоенности. Реддл даже сейчас продолжал играть, строя из себя святого. Он умело сохранял уверенность, имея расслабленный и умиротворённый вид, как если бы такое резкое появление Гарри не стало для него неожиданностью.       — Любопытный шрам, — горло Гарри пересохло, когда он заметил куда был направлен заинтригованный взгляд Реддла. — Никогда ещё такого не видел.       Гарри от неожиданности резко отшатнулся, машинально закрывая ладонью лоб и запоздало понимая, что от бега его волосы сильно растрепались и отросшая челка, всегда прикрывавшая молнию, теперь была убрана назад, открывая его шрам чужим глазам. Кровь отхлынула от его лица, сделав кожу белой, как мел, на секунду показывая выражение скрытого ужаса.       Даже после того как Гарри отступил, Реддл продолжил стоять облокотившись спиной об стену и изучающим взглядом наблюдать за ним, не моргая.       — Что ты сделал с Драко? — распрямив плечи, прошипел Гарри, убирая руку со лба, переводя тему и пытаясь притвориться таким же спокойным.       Он не видел смысла скрывать то, что Реддл уже успел заметить, хотя это смогло немного выбить его из колеи. Гарри безнадежно старался сконцентрироваться на самом важном, но дикое желание броситься на Реддла мешало ему держать себя в руках. До этого он хотел в первую очередь найти Драко, узнать что с ним, а только потом заняться Реддлом, но староста подвернулся ему первым и Гарри не смог подавить свою злость и пробежать мимо. Возможно в будущем он об этом пожалеет, но сейчас для него это не играло роли. Он слишком долго заглушал свои эмоции, теперь же, они брали над ним вверх, отключая сдерживающие его рычаги контроля.       — Что я мог ему сделать? — Реддл вздохнул, придав лицу усталый вид. — Твоя уверенность в том, что я убийца довольно оскорбительна. Разве мы не разъяснили совсем недавно это недопонимание?       Гарри недоверчиво рассмеялся, хотя веселье было последним чувством, которое он мог испытывать в такой ситуации. Реддл был удивительно спокоен, судя по всему решив использовать стратегию убийственной вежливости, прикидываясь ничего не понимающим дурачком.       — Хватит притворяться, мы оба знаем что это вовсе не обычное «недопонимание». — вымученно улыбаясь, презрительно фыркнул Гарри. Его действительно утомлял весь этот цирк, где Реддл вел себя, будто это он был жертвой. — Я хочу знать, что тебе от нас нужно? Зачем ты посылаешь своих прихвостней следить за нами, устраиваешь с их помощью допросы и копаешься в нашем прошлом? И не нужно мне втирать, что это ради безопасности.       С каждым словом его голос становился все ниже от ледяной ярости, а глаза превратились в небольшие щёлочки, пропитанные ненавистью.       — Ты лицемеришь, притворяясь святым и хорошим, чтобы заполучить расположение и верность других, но на нас такая чушь не действует. Я уже говорил, мне плевать чем вы здесь занимаетесь, мне не нужны ни враги, ни друзья, я хочу лишь закончить школу и уйти отсюда. — Гарри демонстрировано обвел рукой коридор и на миг непоколебимая улыбка Реддла дрогнула. Кажется каждое слово, несущее малейшее отрицательное отношение к замку, Реддл воспринимал как личное оскорбление. — Мне неинтересны твои мысли о господстве. Я не хочу быть на одной стороне с убийцей.       Ответом ему послужила тишина. Реддл о чем-то раздумывал, сверля его задумчивым взглядом, чуть склонив голову к плечу. С каждой секундой молчание становилось все более неловким и натянутым, но Гарри не замечал этого. Он старался подавить свои порывы ударить слизеринца по его высокомерному лицу или запустить пару проклятий. Палочка в его руках нагрелась, став обжигающе горячей, отвечая на его эмоции и жажду убийства.       — Ты ведёшь себя так, будто ты раскусил меня, но это вовсе не так. Как ты вообще оказался на Слизерине, Поттер? — наконец-то опасным вкрадчивым голосом проговорил Реддл, отталкиваясь от стены и начиная медленными шагами подходить ближе, как самая настоящая змея, готовящаяся к атаке. — Ты же вылитый гриффиндорец. Даже рассуждаешь также узколобо как они. Почему же шляпа отправила тебя к нам?       Гарри оскалился на плотоядную улыбку, появившуюся на лице Реддла.       — У меня есть цель, ради достижения которой я готов идти до конца.       «И этой целью являешься ты, Реддл.» — закончил мысленно Гарри, невольно начиная отступать по мере приближения Реддла, крепче сжимая вспотевшими ладонями палочку в своей руке.       В полумраке коридора Реддл выглядел как дьявол, поднявшийся с преисподней. Горящие красноватым глаза только сильнее подчеркивали эту иллюзию, придавая ему ещё более угрожающий вид. Тем не менее, что-то было не так. Что-то в нем изменилось, это Гарри заметил лишь сейчас. Раньше Реддл смотрел на него как на пешку, будто пытаясь взвесить его полезность, но теперь в его глазах пылал странный дикий огонек, не продающийся расшифровке, а на губах сияла лёгкая игривая полуулыбка.       Глядя на него в голову приходила только одна мысль: «Пугающий»       — Амбиции- это хорошо, тогда в чем же заключается твоя «великая» цель, раз шляпа посчитала ее достойной твоего места в Слизерине? — мягко спросил Реддл голосом, чем-то напомнающим мурчание кота.       Стальной блеск в красновато-черных глазах, не подходящий его дружелюбному тону, вызвал внутри Гарри новую волну вселенского отвращения, а от звучания его голоса ему хотелось заткнуть уши или навсегда перестать слышать.       Реддл остановился, сохраняя между ними расстояние около метра, но даже так его присутствие ощущалось каждой клеточкой тела, словно он стоял к нему вплотную и дышал в затылок. Его мрачная аура давила, угрожающе распространяясь по воздуху. Гарри каждый вдох давался с огромным трудом и исключительно его ненависть позволяла дальше стоять с высоко поднятой головой и смотреть прямо в ужасающие глаза.       — Это лишь мое дело, — процедил Гарри сквозь крепко стиснутые зубы.       Получилось резче, чем он предполагал и глаза Волдеморта агрессивно вспыхнули красными искрами, но он только сдержанно улыбнулся, хотя взгляд стал куда темнее и озлобленнее.       — Это останется только между нами, Гарри. — не сдавался Волдеморт, расслабленно заводя руки себе за спину. — Если меня удовлетворит твой ответ, то, возможно, я оставлю тебя и Драко в покое, к тому же позволю тихо-мирно закончить учебу. Все как ты и хотел, верно?       Издав недоверчивый смешок, Гарри с презрением скривил губы. Реддл хотел подкупить его, использовав такой дешёвый трюк?       — Отлично, — ядовито усмехнулся Гарри. — Я хочу прикончить ублюдка, лишившего меня семьи. Все?       — Собираешься свергнуть Гриндевальда? — дёрнув бровями вверх, с ноткой любопытства протянул Реддл, наклоняя голову к плечу. Уголки его губ в недоверчивой манере приподнялись вверх, как будто он думал, что ослышался. — Ты же понимаешь, что в одиночку это сделать невозможно?       Гарри не ответил. Говорить о степени заблуждения Реддла он не собирался, пусть он лучше считает, что он мечтает уничтожить Гриндевальда, а не его. Сильнее поджав губы, он продолжал с омерзением смотреть на прекрасное, словно высеченное из мрамора лицо Волдеморта, в глубине души желая руками вцепиться ему в глотку и проломить трахею.       Темные волосы Реддла слегка вились на концах, подобно змеям, обрамляя высокие, хорошо очерченные скулы, подчёркивающих красоту черных с переливами красного блестящих глаз. Идеальные черты лица, прямой нос и красивые губы без единого изъяна. Этому ублюдку в действительности очень повезло, что ему досталась внешность ненавистного им отца.       Гарри был совсем не удивлен, что Меропа влюбилась в прекрасного магла и пошла против устоев и законов семьи, в надежде быть рядом с ним. Будь он на ее месте, то Гарри сам не знал, как бы поступил. Даже стоя напротив него, Реддл выглядел недосягаемым, чем-то очень далёким и прекрасным, но что же ощущала никогда не знавшая взаимной любви Меропа, глядя на своего возлюбленного, проезжавшего мимо ее дома с разными дамами? Их разделяло не только разное происхождение, обеспеченность и устои семей: они были из разных миров, где одна сторона с презрением относилась к другой. Как больно ей было, какой ад она пережила, чтобы подарить жизнь такому чудовищу?       — Хорошо, скажи мне ещё кое что. Где ты был в первую ночь после поступления на Слизерин? Тебя не было в нашей комнате. — растянув губы в убийственной улыбке, миролюбиво спросил Реддл, сверкнув холодными глазами. — Я даже начал беспокоиться, ведь ты отсутствовал до самого утра.       Гарри непроизвольно нахмурился от такой резкой смены темы. Он все ещё не мог перестать злиться, но желание вломить Реддлу стало чуть меньше и он вновь начал чувствовать одеревеневшие пальцы руки, все это время крепко сжимавшие палочку. Поняв смысл вопроса, его сердце сначала замерло, а затем заколотилось так сильно, что Гарри начало мутить. Страх разоблачения проснулся и ядовитой змеёй свернулся в его грудной клетке, причиняя чуть ли не физическую боль.       — Какое это имеет к тебе отношение? — Голос Гарри против воли дрогнул. Он прикусил губу и вздернул подбородок вверх, создавая уверенный вид, стараясь прикрыть свою оплошность и секундную потерю контроля.       — Твой дружок поинтерисовался где ты, а потом сетовал на то, что ты как всегда шляешься ночью по школе, но только вот незадача. — Реддл неторопливо продолжил, будто не услышав слов Гарри. — Когда я был в комнате, ты все ещё был там. После моего ухода, тебя уже не было, а пройти мимо меня незамеченным ты не мог. Вывод один, обоим нам очевидный. Что же ты услышал, пока шпионил за нами, как крыса? И как тебе удалось остаться незамеченным?       — Не понимаю о чем ты говоришь, — разомкнув губы выдавил Гарри, начиная ощущать себя непозволительно маленьким.       Гарри прикусил внутреннюю щеки, с трудом поборов желание развернуться и убежать, трусливо поджав хвост. От фигуры Реддла несло такой властностью и силой, что было удивительно как все это помещалось в нем одном. Даже у его взрослой версии не было такой пугающей силы, и без магии заставляющей испытывать глубинный страх. Реддл ничего не делал, но резко упавшая температура говорила за него.       Он ему не верил.       — Я думал ты уже догадался, что не люблю, когда мне лгут, Гарри. — бесстрастно сказал Реддл, прищурившись. — Едва вы двое появились, все пошло не так. Для начала, мне отказали предоставить о вас какую либо информацию, даже не позволили увидеть, хотя я староста школы и должен помогать всем ученикам и быть в курсе всех событий. Далее, оба попали на Слизерин и у обоих имена двух знаменитых чистокровных семей, затем кто-то проникает в мою комнату и переворачивают ее вверх дном. Слишком много совпадений тебе не кажется, дорогой Гарри? — Его взгляд стал смертоносным, хотя манера и интонация голоса не изменились. — Драко Малфой бездарность и ханжа, он не смог бы проникнуть внутрь, ведь даром владения парселтанга он не обладает, но вот что на счёт тебя? Ты избегаешь меня, на каждое мое слово рычишь, винишь в смерти грязнокровки… К тому же, ты достаточно силен, да и глупым не кажешься, иногда, по крайней мере. — быстро поправил себя Реддл. — Я догадывался, что это был ты, но мне были нужны доказательства, и я их нашел.       Гарри застыл. Каждое слово, каждый его промах, который он допустил попав сюда, теперь острыми копьями возвращались к нему, пронизывая насквозь. Он думал, избегая Реддла сможет притупить его интерес и этим обезопасить свое сознание от легилименции, но даже это оказалось его очередным промахом. Мало того, что встретив здесь живого и здорового Дамблдора он забыл обо всем на свете, назвав свое настоящее имя, так ещё и после поступления на Слизерин он взломал комнату Реддла и вероятнее всего у того стоял какой-то защитный механизм, раз он заметил, что кто-то без него открывал дверь. К тому же он обвинил его в причастности к смерти Миртл, надеясь таким образом объяснить свою враждебность в сторону Реддла, но этим только сильнее загнал себя в угол.       Он чувствовал себя до странности пустым. Понимание ситуации от лица Реддла никак его не всколыхнуло, оставив таким же равнодушным к этому факту. Чуть позже его обязательно размажет по стенке чувством вины и ужаса за то, что он в очередной раз оказался так беспросветно глуп и втянул в свои неприятности других, но сейчас всего этого не было, присутствовало лишь холодное понимание и принятие своих ошибок, а также ярость, загоревшаяся внутри него пуще прежнего.       Все те, кто был рядом с ним, страдали из-за него. За то, что он не был достаточно сильным, достаточно умным и храбрым, чтобы защитить их и дать отпор Волдеморту. Он же чертов ребенок из пророчества, тот, кто должен убить Волдеморта, но почему же тогда вместо него должны страдать другие? Мать, отец, Сириус, Римус, Добби, Дамблдор, Рон, Гермиона, Джинни, Седрик и многие другие. Почему они, а не он?       — И как же ты нашел доказательства? — Ледянящим душу голосом спросил Гарри, обращая свой опустевший взгляд на Реддла, скрывшим от слизеринца его эмоции. Внутри него все горело, но лицо превратилось в ничего не выражающую маску, позволяя ему внешне остаться хладнокровным. — Ради этого тебе и понадобился Драко? Чтобы вычислить мою причастность?       — На самом деле нет. — Реддл с подозрением оглядел его с ног до головы, изящно коснувшись тонкими пальцами своего подбородка, тонко уловив резкую перемену. — Ты только что сам признал это. Я догадывался, но решил посмотреть на твою реакцию. Ты оказался слишком спокойным для невиновного. Это ведь был ты, не так ли?       Гарри раздосадовано выдохнул сквозь стиснутые зубы, крепче сжимая руки в кулаки, глядя на мимолётную довольную ухмылку, скользнувшую по губам слизеринца. Вот же хитрая мразь.       — Можешь ничего не говорить, все и так понятно. — В каждом его слове четко слышалась мерзкая насмешка. — Но вот мне интересно, раз ты…       Не удосужившись дослушать, Гарри сократил разделяющее из расстояние за долю секунды и замахнулся кулаком, со всей имеющейся силой ударяя им Реддла по лицу. Его голова резко дернулась в сторону, а сам он едва покачнулся. Слизеринец ужасающе медленно приподнял руку, ошеломленно коснувшись ею своей покрасневшей щеки, с таким потрясенным видом, вероятно не в силах поверить, что его действительно ударили таким грязным магловским способом.       От этого действия не до конца зажившую руку Гарри от ожогов адского огня, обдало резкой болью, но маленький демон сидевший внутри Гарри и все это время скребущий его изнутри в жажде отмщения, счастливо заурчал, а губы самого Гарри растянулись в удовлетворенной ухмылке. Он так давно мечтал это сделать, что сейчас им завладело непередаваемое чувство эйфории. Бить этого ублюдка оказалась куда приятнее, чем он представлял.       Когда Гарри уже занёс руку для второго удара, то его запястье сразу же оказалась грубо перехвачено железной хваткой. Глаза Реддла потемнели, до странности хаотично переливались багрово- черным цветом и в них поселилось ничем не прикрытое бешенство, исказив его лицо до неузнаваемости. Его маска начинала трескаться, открывая его истинную сущность.       — «Защитить дорогих мне людей я смогу и сам»- так ты говорил? Ну и сдержал ли ты свои слова, скажи мне? — шипящим голосом, наполненным чистым холодным гневом, прошептал Реддл, сильнее сжимая его руку в своей, будто пытаясь сломать ему кость. Его бледная щека покраснела от удара, а глаза загорелись ярким рубиновым цветом, полностью избавляясь от черного. — Как же интересно ты это сделаешь, раз себя защитить не в состоянии? Ты- идиот, непонимающий кому бросил вызов. Я до последнего старался быть снисходительным, но ты исчерпал мое терпение.       Реддл отпустил его руку и в это же самое мгновение Гарри неизвестной силой потянуло назад. Он запоздало попытался ухватиться за Реддла, но тот с лёгкостью увернулся. Гарри успел зажмуриться перед тем, как его швырнуло дважды об что-то с такой силой, что это выбило весь воздух из лёгких. Схватившись рукой за грудь и сжимая ткань мантии, хоть немного желая унять вспыхнувшую боль внутри него, Гарри сполз вниз по стене и поднял помутневший взгляд.       Каким-то чудом, не иначе, его очки не слетели и благодаря этому он смог оглядеться. Гарри оказался внутри какого-то пыльного заброшенного кабинета, где из полезного было разве что давно высохшее растение, помимо него здесь находились старые обшарпанные парты покрытые толстым слоем пыли. На полу лежали обломки дерева, проследив за ними, Гарри наткнулся на сломанную дверь, от которой остались висеть одни петли. Во время своего полета он умудрился сначала разломить собой дверь и только потом влепиться в стену. Его отшвырнуло на по меньшей мере пятнадцать метров. Ну хотя бы это объясняло почему он чувствовал себя так, как если бы по нему несколько раз проехали бульдозером.       Пошатнувшись, Гарри быстро поднялся, игнорируя боль и лёгкое головокружение последовавшие за этим, сжимая челюсти до скрипа зубов. В ушах звенело от удара, а с носа пошло что-то теплое, вытерев жидкость рукавом мантии, он быстро сообразил, что это была кровь, но решил на этом не зацикливаться. Он абсолютно точно помнил, что в руках Реддла не было палочки, но помимо их двоих в коридоре никого не было, а Драко находился в трёх поворотах от них. Значит это сделал Реддл, этот сукин сын уже в таком возрасте умел использовать беспалочковую магию?       Гарри посмотрел в сторону Реддла и его живот сразу же скрутило. Все то, что он съел утром в дружелюбной кухне с эльфами начало проситься наружу. Волдеморт уверенно двигался к нему, его лицо ожесточилось, став чуть ли не демоническим. Подолы мантии странно вздымались, из-за чего казалось, что Реддл не шел, а очень быстро летел по воздуху. Взгляд, в котором бушевал ураган, был намертво прикован к Гарри, а губы изогнулись в предвкушающей кровожадной улыбке. Едва увидя ее, Гарри понял, что, возможно, он совсем немного опоздал с объяснениями Дамблдору, ведь теперь у него появились уже настоящие проблемы.       Гарри успел уклониться ещё до того, как в то место, где он находился мгновение назад, поразила яркая фиолетовая вспышка. Гарри впервые видел настолько темный цвет заклинания и боялся даже предположить какой дрянью Реддл в него запустил. Гарри выставил щит, куда прилетело следующее заклинание, разбивающее его в щепки.       — Хочешь поиграть? — издевательски рыкнул Волдеморт, криво усмехаясь. — Я бы тоже хотел поразвлечься с тобой подольше, да вот я тороплюсь.       — И куда же торопится наше Темное Высочество? В твоём плотном графике настало время топить полукровок с маглорожденными и этим вершить свое правосудие? — язвительно выплюнул Гарри, выставив очередной щит и сразу же уклоняясь от ещё одного заклинания, имеющего пугающий зелено- черный оттенок.       Все что он мог делать, так это защищаться. Каждое заклинание Реддла было быстрым и стремительным и потому у Гарри не было времени ни на что кроме попыток обезопасить себя. Сражаясь с ним сейчас, когда Волдеморт был ещё подростком, между ними уже чувствовалась пропасть в силе. Единственная причина по которой они могли биться сейчас на равных заключалась в том, что Гарри выигрывал на основе своего опыта в сражениях, а Реддл же пытался задавить своей силой. Он и правда был монстром.       — Грязнокровки не являются моим приоритетом, — ленивым взмахом палочки заблокировав ответное заклинание, кинутым в него Гарри, ответил Реддл.       — Забавно, что это говорит такая же грязнокровка.       Секундная пауза, в течении которой Реддл и Гарри с практически одинаковым ошеломленным выражением смотрели друг на друга.       — Что ты сейчас сказал? — очень медленно и недоверчиво переспросил Реддл, от испытываемого шока опуская палочку чуть вниз.       Его глаза были широко распахнуты, зрачки затопившие всю радужку дрожали. Гарри одеревенел, успевая заметить, как в ту же самую секунду резко переменилось лицо Реддла, скривившись от безудержной ярости. Поттер невольно сделал шаг назад, незамедлительно натыкаясь на что-то, судя по всему, парту. О черт, кажется Реддл наконец-то решил играть по взрослому. Гарри в последний момент успел пригнуться, понимая, что обычный щит его не спасет, прикрывая голову, когда яркая бирюзовая вспышка полетела в его сторону, на мгновение скрывая все, окрасив весь мир в один цвет.       Едва к нему вернулась способность видеть, Гарри стремительно развернулся, с ужасом смотря на стену, куда прилетело заклинание. Там зияла огромная дыра, сквозь которую было видно другой такой же пыльный и грязный кабинет. Что бы Реддл в него не кинул, но заклинание получилось настолько мощным, что смогло пробить толстую стену насквозь. Реддл хотел превратить его в зажаренного цыпленка?! Или сделать из его тушки отбивную?!       — Ты что творишь?! — крикнул Гарри, но очередное прилетевшие проклятие, заставило его замолкнуть, выставляя новый щит.       Все эмоции Реддла сошли на нет, оставив на лице только всепоглощающую пустоту, но боль в шраме, разгорающаяся с каждым мгновением все сильнее, делала для Гарри его бешенство очевидным. Гарри кинул в Реддла Инкарцеро, но тот не моргнув откинул начавшие тянуться в его направлении верёвки в сторону. Гарри непроизвольно вскрикнул, когда его шрам прорезало ослепляющей вспышкой огня, заставляющий согнуться пополам и схватиться за голову рукой. Превозмогая боль, Гарри из последних сил нырнул за перевёрнутую парту, оказавшуюся почти моментально снесенной в сторону.       Чья-то рука грубо схватила его за горло и без каких-либо усилий поставила на ноги, откидывая к стене. Гарри постарался сопротивляться, но последовавший за этим удар об стену, практически сразу же лишил его последних сил. Его рот наполнился кровью, вызывающей тошноту, возможно во время удара он прикусил язык. Сквозь пелену боли застелившей глаза он смотрел на лицо Реддла в ужасающей близости от его, но помимо расплывчатых пятен и горящих красным угольков он ничего не видел. Судя по всему прижимать к стенам и бить об них своих недругов головой было любимой фишкой Волдеморта в молодости. От такого вывода рот Гарри против его воли изогнулся в улыбке, а с его горла издался сдавленный смех.       — Я убью тебя, — теплое дыхание коснулось уха Гарри, а его горло царапнул теплый кончик волшебной палочки. — Я тебя уничтожу, но перед этим…       Давление палочки исчезло с его горла и Гарри против воли испытал лёгкое облегчение, но оно оказалось временным. Он закричал, когда голову чем-то неожиданно сжало, будто пытаясь выдавить его мозг. Сильная боль прокатилась по его телу, как если бы он лежал в огне и затем его уши заложило от громкого взрыва, прозвучавшего следом за этим. Гарри даже не понял что произошло, но спустя несколько секунд, а может минут, он обнаружил себя облокотившимся спиной к стене в одиночестве. Его ноги дрожали так сильно, что он тут же упал на пол, как подкошенный, закашлявшись.       Гарри тяжело дышал, сплевывая кровь, идущую со рта, на пол. Это было и правда больно, настолько мучительно, что ему хотелось лично вскрыть себе голову и понять что именно внутри него причиняет ему такие страдания. Его тело отказывалось слушаться, Гарри не ощущал в себе никаких сил, словно из него высосали всю энергию, но упрямо сжав зубы он ухватился рукой за покосившуюся парту и с ее помощью поднялся на ноги, во время этого задерживая дыхание, подавив болезненный стон рвущийся наружу. Боль в шраме была настолько невыносимой, что ему хотелось умереть. Это было ужасно, ещё никогда она не была такой яркой и отчётливой.       Реддл обнаружился довольно быстро. Он лежал неподалеку. Его глаза были плотно закрыты и он выглядел также изрядно потрёпанным, по его бледному лицу стекали крупные капли пота, а со лба текла тонкая струйка крови. Он явно был измотан, хотя до этого старательно скрывал это. Его идеальная прическа растрепалась, а мантия, обычно без единой складки, была помята и вся покрыта пылью.       Постепенно боль проходила и к Гарри возвращалась способность мыслить. Он сам не заметил как все это время не отводил затуманенного взгляда от не шевелившегося и не подававшего признаков жизни Реддла. Он не понимал что произошло. Просто в один момент его поглотила такая неконтролируемая боль, будто его пытались сломать изнутри и затем он оказался стоящим в одиночестве возле стены, к которой его пригвоздил Реддл.       Громко сглотнув, Гарри с затаенным ужасом сделал сначала один неуверенный шаг, затем второй и третий, до тех пор, пока не оказался стоящим рядом со слизеринцем. Каждое движение отдавалось болью, но сейчас для него это не имело значения. Медленно опустившись возле Реддла на колени, он протянул дрожащие пальцы и аккуратно дотронулся до его шеи, проверяя пульс, беззвучно молясь, чтобы он все ещё был. Он даже задержал дыхание и едва не упал на пол от обличения, когда почувствовал лёгкое биение его пульса. Реддл дышал. Мерлин, он все ещё был жив.       Гарри нервно рассмеялся, зарываясь руками в волосы. Но затопившее его облегчение почти сразу сменил ужас, полностью стирая улыбку с его лица.       Боже, что же он натворил?