Дверь

Они перерыли всю доступную документацию, сейф и библиотеку. Нужных документов нигде не было. А тот беспорядок, который вообще царил в бумагах, вводил в уныние их обоих. Андромеда осталась с ними разбираться, а у Гарри появился срочный заказ с континента. Заказ был достаточно простым, так что он быстро освободился и вернулся домой, но вот работать с документами ему не хотелось от слова совсем. Тем более, что Андромеде не нужны были оригиналы, достаточно было копий. И тогда в его голову пришла, как он думал, достаточно гениальная мысль. А что, если заглянуть в параллельную вселенную да скопировать оттуда документы, ведь вряд ли они будут сильно отличаться от их оригинала здесь. Работа так вдохновила Гарри, что он почти на неделю заперся в подвалах дома, из которых планировал сделать мастерскую. И только Тедди или Зург были способны его из нее вытащить да еще периодически поступающие заказы. Через месяц он уже почти сдался, ведь по всем расчетам выходило, что затраты будут не сопоставимы. Он просто не сможет обеспечить создаваемому артефакту должный приток энергии. О чем и пожаловался за ужином. И тут Тедди выдал гениальную идею, а почему артефакт не может быть большим? Тогда Гарри принялся объяснять, что нужна возможность для переноса. – Зачем? – удивился крестник. – Сделать дверь и ходить через нее. А чтобы никто другой ей не воспользовался, даже случайно, сделать колесо по типу рулетки. Гарри загорелся этой идеей. Более того, если артефакт будет достаточно большим, то в него можно встроить достаточно материалов проводящих или вырабатывающих магию. Да, это мысль. Надо чаще делиться своими мыслями и проблемами с семьей, вдруг еще чего умного подскажут. Еще месяца три он убил именно на осуществление новой идеи. Если бы не Андромеда с Нарциссой, он бы точно пропустил все на свете. Кто бы мог подумать, что он, Гарри Поттер, по настоящему увлечется артефакторикой. Ему действительно интересно создавать, творить, а ведь долгое время он думал, что его место в аврорате. Тедди пошел в школу. Туда и обратно его сопровождал Зург, который вызывал у обычных детей настоящее восхищение, особенно его протез. Гарри периодически провожал и встречал крестника, когда его вытаскивали из лаборатории, и чем больше проходило времени, тем больше подвалы дома Тонксов напоминали лабораторию артефактора. В министерстве все же узнали, что Гарри вернулся на родину. Несколько раз его пытались пригласить на какие-то мероприятия. Один раз даже Кингсли заявился. Хорошо, что все думали что он живет в доме на Гриммо, и именно туда и заявлялись. С помощью Кричера, который, вот удивительное дело – не захотел покинуть портрет любимой хозяйки и все еще был жив, Гарри перемещался туда и обратно. Выслушал министра – и молча указал тому на дверь. А когда тот не понял намека, откровенно послал его в пешее эротическое. Честно говоря, после пяти лет ученичества, да под наставления Андромеды, он многое пересмотрел в своей жизни. А этот черный хапуга, захапавший власть и до сих пор прикрывающийся его именем, ему откровенно не нравился. Когда этот негр стал наглеть, Гарри предупредил его, что просто и без затей спустит с крыльца. На общественное мнение ему давно было плевать. А с проблемами власть предержащих он и в детстве сталкивался. Потом заявился Рональд. Чего хотел он, Гарри так и не понял. Его старый друг сильно изменился, приобрел солидный животик, у него появились залысины, а на руке сверкало простенькое кольцо, свидетельствующее, что тот давно и безнадежно женат. От Рона Гарри узнал, что Гермиона уехала почти сразу после него, и сейчас живет в Австралии. Сам Рон женат на Лаванде и у них скоро будет второй ребенок. Рон работает с Джорджем, так как с авроратом у него не заладилось. Луна так же покинула страну. Невилл преподает гербологию в Хогвартсе и женат на Ханне, бывшей Аббот, она, кстати, владелица нескольких трактиров в волшебном мире. А Джинни играет за Гарпий, но все еще свободна. Гарри слушал друга, отделял зерна от плевел и думал, как он вообще раньше с ним общался? Как мог прощать откровенное предательство – ведь "друг" и дальше продолжал предавать. Свои идеалы и мечты, Гермиону, и ведь он не видел в этом ничего особенного, ведь виноваты были все, кроме него самого. В аврорате его не ценили, Гермиона была излишне требовательна, и так во всем. Все у него плохие, один он замечательный. А под конец разговора друг попросил его придти на какой-то министерский прием. В этом был весь Рональд. Гарри окончательно разочаровался в бывшем друге. Первый и единственный опытный образец артефакта получился ближе к зиме. Гарри потратил на него все имеющиеся ресурсы, в том числе и последние пять перышек ангела, и остатки засохшей крови во флаконе. И то, ту пришлось разбавлять в десятке зелий, и хватило едва-едва впритык. Как обычно и бывает в подобных моментах – возобладала его грифиндурковость, и он не придумал ничего лучше, как испытать созданный артефакт самому. С помощью панели на двери Гарри задал пять пограничных условий мира, куда хотел бы попасть. Именно на эту панель и ушли перья ангела. И вот он, сладостный миг его триумфа. Он открыл дверь в архиве дома Блэков. Мерлин и Моргана, сколько же здесь бумаг. А вообще, где это он? Что-то Гарри совсем не помнит этого помещения в доме на Гриммо. Взяв первую попавшуюся папку он открыл ее и начал читать. К его удивлению, это был какой-то документ на продажу предприятия в Коукворте с последующим закрытием ставшего нерентабельным завода, причем документы датировались еще шестидесятыми годами. Во второй папке были договора на аренду земли родами Паркинсон, Нотт и МакЛаген. Мордред, да эти документы позволяют взять за яйца эти три семейства. Отложив в сторону одну папку, он достал другую, интересно что еще он сможет полезного найти. Так, документы, договор о взаимном молчании с Медоузами. Так, это не интересно. Пробегаясь больше по диагонали, нежели чем читая текст, он наткнулся на имя Нарциссы. Заинтересовавшись, он вернулся в начало и стал пробираться через насквозь канцелярский текст к сути. Он так увлекся этим, что не заметил, как в помещение влетел разъяренный вихрь. – Ах, ты мерзкий воришка! – взвизгнул кто-то, и Гарри, как в старые добрые времена, на одних рефлексах ушел из под луча заклинания. Короткая схватка, и вот он уже с огромнейшим удивлением смотрит на молодую Беллатрикс. Как он унял клокочущее в груди бешенство, одной магии ведомо. Он сдержался. И решил, что лучше уйти. Но папку, которую читал, захватит с собой, надо показать ее Андромеде. Все же она лучше него разбирается в подобных вопросах и работает с документами. *** Белла была в ярости. Она клокотала внутри и едва не прорывалась слезами наружу. Отец, как и всегда, не захотел ее даже толком выслушать. Такое ощущение, что она ему не дочь, а выгодный актив. Да в принципе, так оно и есть. Все они выгодные активы. С иной позиции их, дочерей благороднейшего и древнейшего рода, никто не рассматривает. – Помолвка может быть расторгнута только по воле Лестрейнджей. Мы, Блэки, не собираемся терять лицо и престиж, а еще нести убытки из-за вздорной девчонки! – передразнила Беллатрикс слова отца, которые тот сказал ей утром. – Так живут все чистокровные. С чего бы тебе быть исключением? – вновь спародировала она отца. А то, что они Блэки, а следовательно – особенные, как ей вбивали в детстве, ничего не значит. Как и то, что она едва не погибла по вине своего тупоголового жениха, это ничего. Как и ничего то, что она больше недели провалялась в Мунго. Спасибо Меде и ее патронусу, хоть предупредила, что их с Нарциссой отправили к матери во Францию. Это ведь в порядке вещей. Как и то, что этот ублюдок пообещал, что после свадьбы она станет их семейной подстилкой. Белла бушевала. Тренировочный зал не помог унять ярость. Вот как отец не может понять, что после свадьбы она, Белла, по сути превратиться в глупую марионетку, которой Лестрейнджи будут играть как хотят. Лестрейнджи не Блэки, не позволяют своим супругам вольностей. Да ее жених этого и не скрывает. Даже изменяет ей напоказ и грозится делать это и в дальнейшем. Называет ее в лицо бешеной сукой, а сам без родовых артефактов и подлых ловушек ничего не может. Даже ее вызовы на дуэль игнорирует, ублюдок! Смеется ей в лицо, а она и сделать ничего не может, проклятый контракт, который ее вынудили подписать в четырнадцать лет, под страхом изгнания из рода. Она полностью разгромила один из тренировочных залов, и сейчас направлялась в свое тайное место. То, куда даже домовики редко заглядывают. Семейный архив Блэков. Там всегда тихо, спокойно и можно дать волю чувствам. Вот сейчас она выплеснет последние эмоции и пойдет готовиться к следующему пункту плана по освобождению от ненужного брака. Раз первые два не сработали. Остается только надеяться, что обращение к этому человеку, которого почему-то уважают все старшие Блэки, поможет. В противном случае – остается последний вариант, который вовсе не вариант, ведь жить то хочется. Каково же было ее удивление, когда в своем укромном месте она обнаружила постороннего, что спокойно рылся в их бумагах. Из-за гнева, бушующего внутри, она совершила ошибку, крикнула оскорбление, прежде чем швырнуть заклинание. Вор легко увернулся и, более того, спеленал ее, словно она была не подмастерьем боевой магии, а какой-то девчонкой неразумной. А какой свирепый взгляд незнакомец на нее бросил. Она едва не оконфузилась. И именно это обстоятельство заставило ее бороться. Она Блэк, она так легко не сдастся. Она ему еще покажет! Злость как-то неожиданно превратилась в ледяную ярость, и голова тут же стала мыслить более ясно. В магии ей неизвестного не одолеть. К тому же, тот уже уходит, а значит остается последняя возможность, зачарованный кинжал, которой она таскает с собой сколько себя помнит. И вот, сбросив удерживающие ее заклятья, она с такой силой рванулась вперед, что дверь не устояла и покосилась. Но своего она добилась, нагнала вора. И даже попыталась ударить из неудобного положения. Промахнулась и попала по чему-то иному. Кинжал резко нагрелся, она едва не обожглась, но успела его выпустить. И вот они уже кубарем катятся по полу какой-то мастерской. – Дура! Ты хоть соображаешь, что ты натворила! – орал он, сидя на брыкающейся ней, удерживая ее вытянутые вверх руки, и наставив в лицо ей палочку. – Гарри, что у тебя случилось и на кого ты кричишь? Белла повернула голову и поняла, что едва не теряет сознание от увиденного. А вот постаревшая Меда явно была менее крепкой и начала оседать. Мужчина, что до этого удерживал ее, сорвался с места и почти мгновенно оказался рядом с ее сестрой. Да она и сама оказалась рядом. В две палочки они быстро привели сестру в порядок. – Гарри Джеймс, я хочу немедленно услышать твои объяснения! – непреклонно заявила Меда. Уж что-что, что а подобный тон в исполнении младшей сестры Белла знала. Парень заговорил, а у Беллатрикс только глаза на лоб полезли. Вот этот юнец – артефактор?! Серьезно? Мир явно сошел с ума. Более того, то, что говорил этот мальчишка, вот вообще не укладывалось в ее голове. Создать возможность посещать параллельные вселенные. Да парень гений! – И вот эта, – тут парень явно проглотил ругательство, – разрушила дверь, но это ладно, ее починить можно. Сложно но можно. Да вот только она разрушила управляющую панель, на которую пошли последние пять перьев ангела. Вот здесь Белла присела там, где и стояла. Перья ангела, да они стоят столько, что ух. Нет, Блэки, конечно, потянут подобные расходники. Но все равно, от той цены, что стоят подобные вещи, становится немного дурно. – Род Блэков может возместить тебе ущерб, тем более что я думала... Эй! Что смешного?! – Белла смотрела на постаревшую, заливающуюся смехом сестру и не понимала, почему та смеется, особенно в такой момент. – Ты предлагаешь, главе рода, – начала успокаиваться Меда, – самому возмещать тот ущерб, который ты ему и нанесла. – Как глава рода? – хорошо что она сидит. – А так! – зло рявкнула сестра. – Нет больше Блэков, кончились. Остались только представители из других семейств. Прости за срыв. Просто... – Просто твоя копия из нашего мира причинила всем много боли. И нам сложно находиться рядом с тобой. Умом мы понимаем, что ты еще не она, но вот душой. – парень покачал головой. – Это ведь именно ты в нашей реальности лишила ее всего, мужа, дочери, зятя и даже едва не запытала ее саму. Беллатрикс не могла поверить услышанному. Нет, она не могла! Кто угодно, но не она! Сестры, это тот единственный лучик света в ее похожей на ад жизни. И чтобы вот так, самолично пытать сестру, убить ее детей? Нет, нет, нет! Она не верит в это. Не хочет верить. – Выпей, это успокоительное. – Парень призвал пару склянок с зельями, одну из них тут же споив Меде, другую выпив сам. И она так же выпила. Действительно стало лучше.