Выход есть всегда

Впервые за окном поют птицы, шумят листья деревьев, а небо чистое. Это первый день, когда мафия не делает ничего криминального, словно взяла выходной. Душная комната впускала в себя лёгкий сквозняк благодаря чуть приоткрытому окну, а за дверью палаты слышны какие-то шорохи. Куромаку не сразу открыл глаза, сначала он долго приводил мысли в порядок. Из носа вышел тихий свист, и тут же Куромаку открыл глаза и посмотрел на смазанный потолок. Словно взяли акварель и размазали по холсту. Ещё не отойдя от наркоза, парень потер левой рукой глаза... Почему не правой? Он же правша. Этот факт заставил мелко дрогнуть и повернуть голову на правую руку. А сердце тут же отдалось в ушах. - Как... Почему?! - не веря своим глазам, парень до коснулся до правого плеча, от которого осталась лишь малая часть. Ему двадцать три, он переловил достаточно преступников, он не раз переживал многое, но это... Случившиеся вызвало слезы на краю глаз, их было немного, но они были. В уме была неразбериха из слов, которые он толком не слышал сам, но там точно были слова по типу: " Как теперь я буду ловить мафию. Я бесполезен? Кто я теперь?" И все это так давило, давило вниз куда-то в бездну. Но когда в комнату зашёл человек, вся злость перешла на него. Пускай он видел лишь чёткий контур и ярко-красные волосы, но уже по памяти воссоздал его образ перед собой. Данте же прошёл к нему с тарелкой едой, пришлось сходить в магазин и что-то приготовить. - Лежи, - было приказал ему, когда увидел, что тот достаточно энергично поднялся. Но, конечно, его не собирались слушать. - Ч-Что ты сделал?! - возмутившись посмотрел на него, аж щёчки красным запылали. - Зачем?! - Мне пришлось, если думаешь, что ампутировать руку это приятно, то ты ошибаешься. - ответил грубым голосом. Ему жизнь спасли, а он выкобенивается. - Мне всё равно! - голос дрожал от внутренней агрессии. - Как ты такое вообще мог допустить?! - А как ты мог поймать почти всё пули в одну руку! Она была, как решето. - в ответ на агрессию уставший врач ответил тем же. А уже на этот факт Куромаку лишь поджал губы. - Как мне теперь работать в полиции? - Научишься левой работать, - пройдя к столику, положил на него еду. - И вообще... Моя задача, как врача, выполнена. - сложив руки в карманы белого халата, вышел из палаты, оставив Куромаку наедине со своими мыслями. Эти дни были самыми ужасными в его жизни. Всё валилось из руки, он даже ложку нормально держать не мог. Ещё Николь одна... Да, так зовут его помощницу. Его палата находилась рядом с кабинетом Данте, их разделяла лишь одна дверь, от чего Куромаку мог еле как расслышать то, что творилось у того в комнате. Ничего примечательного, от чего становилось смертельно скучно. Но однажды послышался щелчок, и Куромаку заинтересовано поднял взгляд. А после прошёл к двери. Взяв холодный металл ручки, дёрнул, но она оказалась закрыта. В непонимании и лёгком шоке попытался снова. - Хэй!! Данте! -через окошко в двери парень увидел, как врач, нервничая, посмотрел тому в глаза, ни проронив ни слова, просто закрыл его за небольшой шторкой и удалился. В голове тут же всплыли вопросы. "Куда?! Зачем?!" Вскоре послышались чьи-то голоса. Точнее один яркий голос, который был до ужаса знаком. - Боже, как жжёт! - Данте провёл парня лет двадцати в комнату, и тот сел в кресло, как к себе родное. - Я сейчас обработаю, но пулю нужно будет достать. - Сука! Снова уколы! - в его крике были смешаны всхлипы и рычания от агрессии. Данте лишь вздохнул, и Куромаку привстал на носочки, дабы увидеть, как тот берёт шприц и какие-то ампулы. После чего, сделав укол, спокойно начал доставать пулю, пока мафиози спокойно сидел и иногда издавал совсем нечеловеческие звуки. Это поразило Куромаку до самой души. Он верил ему, думал, что такой же, как он сам. А тут, оказывается, предатель. Предатель не только самого комиссара, но своей работы и своего города. Как он вообще посмел помогать этим садистам?! От гнева парень скрипнул зубами, но оставалось лишь ждать... Или лучше сказать "выжидать"? Он внимательно наблюдал, как зелёному проводили "операцию", после всё зашили и отпустили. А на руки Данте получил пару крупных купюр. И вот тут Куро уже не смог ждать и, подняв кулачок, начал возмущённо барабанить в дверь. Но ему не открыли, и, разочарованный, он вернулся в кровать. Ночь прошла в смятении на неудобной и скрипучей постели, это тебе не тёплый дом. Это было совсем чужое и неприятное место, а особенно неприятно то, что за стеной спит гадкий предатель. Но даже от этих мыслей Куромаку вскоре устал и, зевнув, уснул. А утром... Дверь открыта, но врача нет. А любопытство так отравляет душу, что грех было не пройти в его кабинет и не осмотреться. Стол как стол, в шкафчиках бумаги и другие вещи. И если бы Куро не был детективом - комиссаром, он бы тут ничего не нашел, но он им являлся, потому тут же понял, что последний шкафчик не так прост. Оперевшись коленями на пол, выдвинул ящик полностью и смог нащупать подкладку, раздался щелчок , и от увиденного пальцы впились в эту дощечку. Снова в голову ударил гнев. Этот жалкий Доктор имел при себе коробку с анестезией, так ещё и пачка денег рядом. Он не считал, но по толщине можно было сделать анализ, что не меньше 100,000. Поднявшись с пола, до ушей его донеслись шаги и, повернувшись, он тут же встретился с красным взглядом. Данте поднял брови в лёгком непонимании от происходящего. Как Куромаку вышел из комнаты? Но теперь, когда Куро сверлил его стеклянным и явно недобрым взглядом, стоя перед столом, Данте понял - он всё знает. - Послушай... - Доктор сделал шаг, а комиссар целых три, дабы дойти до него и взять за воротник. - Нет! Это ты меня послушай! - за стёклами очков Данте увидел серый взгляд, полностью поглощённый в отчаяние. - Куромаку, - снова попытка что-то сказать, но Куро лишь сильнее потянул вниз, то есть на себя. - Ты. Ты гребаный предатель! Как ты мог?! - он не повышал голос, но при этом звучало криком. Криком от боли и некого страха, который пожирал изнутри. - Мы делаем всё, чтобы поймать их, чтобы они перестали терроризировать город! Не спим ночами! А ты... Ты их лечишь! Данте положил свои руки на его и отцепил от своей кофты. - Я выполняю свою работу, особенно за которую платят! - парень изменился в лице, теплота и умиротворение стёрлись, заменившись на встречную агрессию. - Куромаку, посмотри правде в глаза! В городе почти никого не осталось, ты не заметил, что народ уезжает. Ты не заметил того, что остались лишь малые предприятия, которые держаться на воле Божией. Он поджал грубые губы и и выдохнув, дернул ресницами. - И я тоже хочу уехать. Потому и помогаю им, ведь теперь платят хорошо. - Уехать?! Но ты же оставишь город без врача! - от такого заявления Куромаку был полностью опустошён. - И что? - скривился - Мне правда... Всё равно на тех, кто остался здесь. А теперь пойми и меня. Уезжая в этот город на заработки и опыт, я не думал, что застряну здесь. В моём городе остался мой родной брат, который сейчас один и, благо, живёт у тётушки. Куромаку слегка отошёл к столу и забрал руку в волосы. - И она мне написала, что хочет выйти замуж и племянник не особо ей мешает, но она хочет устроить свою жизнь. Потому... Я почти накопил на все перелёты. Воцарилось молчание... Настолько сильное, что оно душило и отравляли разум, мешая трезво мыслить. Тем временем на бедную Николь взвалились всё обязанности Куромаку. Девушка металась по квартире, собирая нужные бумаги и изучая всё, что только можно. За пару мгновений она прочитала более тысячи слов и преступлений и искала зацепку, хотя бы одну, хотя бы маленькую! Но их нет... Мафия оставляет за собой невидимые следы, которые есть, но полиция не может на них напасть. Тогда она услышала по рации просьбу о подкреплении и потому отправилась на вызов. Ночь темна, и улицы городка освещены лишь немногими фонариками, которые ещё не разбили, и луной. Луной, которая как око с неба наблюдает за всеми и освещает пути истины, но, к сожалению, не всё идут по ним. Девушка пробегает к нужной улице и в тишине достаёт пистолет, она совсем рядом, совсем скоро Куромаку похвалит её за голову всем надоевшего мафиози. Кажется в мечтах, она совсем позабыла про Дона мафии, хотя сегодня вечером ему не до этого. Идя по свежим лужам после дождя, чувствует холодный ветер, который трепещет полы плаща. Тишина... Она просто оглушительная, но именно она позволяет услышать сзади шлепки от обуви. До ушей девушки доходит язвительный смех, а после острый выстрел... И грохот...