Свалившийся «с неба»

Ночь прошла незаметно. Том пытался разобраться в имеющейся картине и подумать, какую выгоду может извлечь для себя. Главным образом, избежать ошибок, которые могли повлечь за собой необратимые последствия. На каждый исход можно придумать разный план действий. И внезапно установившийся покой в голове, без навязчивого общества голосов, хорошо помогал. А пока он думал, парнишка спал в отведённой ему комнате. Чем бы он ни занимался в будущем — времени на сон явно было мало. — Хозяин. Простите, что беспокою. Вы велели сообщить, когда ваш гость проснётся. Он проснулся, и у него лихорадка, — доложил домовой эльф, робко оторвав от рассуждений. — Всё не слава Богу, — выдохнул Реддл несколько раздражённо и немедля отправился к ребёнку. Одна его сторона недоумевала — с чего вдруг лихорадка? Последствия переноса во времени? Отторжение человека, нарушившего временной поток? Или же банальное заболевание? Другая сторона не строила никаких теорий — никакого удивления. Словно всю жизнь знал мальчишку. Знал, что тот ходящая катастрофа. И эта гипотеза не лишена смысла. Нужно обладать либо талантом, либо проклятием, чтобы настолько пробить дыру в плотном слое времени. — Оу… это ты. Привет ещё раз, — слабо прошептал гриффиндорец, облизывая пересыхающие губы. Дрожащее тело источало болезнь. Мокрое от пота лицо блестело на тусклом утреннем свету. Но мыслительная деятельность под удар не попала. Он его узнал. — Я давно болею. Никак не мог основательно лечь и вылечиться. Так и запустил. Пока мог — переносил на ногах. А теперь свалился. Ещё и зелье против симптомов там осталось… Том сел на постель и молча протянул руку, проверить насколько всё плохо. Ребёнок вдруг доверчиво прикрыл глаза, позволив ему положить ладонь на горячий лоб. Ослабленный организм — единственная адекватная причина. В противном случае, Гарри относился бы к нему настороженно. Они все ещё друг для друга чужие. В глазах мальчишки он должен оставаться убийцей. — Теперь понятно, — усмехнулся, решив немного разбавить душную атмосферу, — ты отправился в прошлое поправить здоровье. Свободного времени теперь предостаточно. — Меня, наверное, хватились. А я даже написать никому не могу. Совы во времени не летают, — внезапно поддержал его иронию, нерадостно улыбаясь, — не знаю, что теперь делать… Это серьезное дезориентирование. Затеряться в потоке прошлого, без возможности (пока что без возможности, ситуация может быть исправлена) вернуться обратно. В своё время. К себе домой. Где есть, если не родители, то другие близкие люди. До стадии принятия слишком далеко, верно? Он ещё пройдет через гнев, торг и депрессию. А пока следовало поставить его на ноги. Призвав домовика, Том отдал приказ принести необходимые зелья. — Сейчас попробуем, насколько эффективны лекарства из прошлого, — чуть веселее улыбнулся, будто согнав с себя пелену тоски и безнадёжности, когда флаконы были доставлены. Выпивая один за другим, он продолжал смеяться над чем-то своим. И что только происходило в его голове… Но в какой-то момент он стал более серьёзным и спросил: — Скажи, в чём именно сейчас заключаются твои эксперименты? Усмехнувшись, Том с подозрением посмотрел на ребёнка. — Ты ведь можешь вернуться обратно в своё время. Если я расскажу о чём-то важном, где гарантия, что ты не используешь это в своих целях там, в будущем? Мы ведь с тобой враги, Гарри, — собственные действия перестали удивлять, он вновь поддался желанию и погладил смутившегося мальчика по щеке, — я сам создал себе врага в лице маленького сильного волшебника, верно? — Д-да. Типа того. Вот только нет никакой гарантии, что я смогу вернуться в своё время. При перемещении мой маховик разрушился. А ещё я знаю, что ждёт тебя в будущем, если всё пойдёт своим чередом. И тебе вряд ли это понравится. Строгая интонация плохо вязалась с опешившим взглядом и смущением из-за прикосновения. Телесный контакт с врагом кого хочешь выбьет из равновесия. А когда этот враг становится слегка зависим от прикосновений, что проясняют сознание… Как бы Том не решил навсегда оставить мальчишку при себе. Узнать причину их вражды, надавить на нужные точки, показать себя с совершенно иной стороны, не той, к которой привык юный волшебник — и вражда сменится на преданность. — Как насчёт того, чтобы поделиться историей за завтраком? — Согласен. Только не забудь раскрыть и свои карты тоже!

***

Том отдал домовикам приказ привести школьную форму юного гостя в порядок и на время предоставить другую одежду. И, стоило признать, зелёные тона шли Гарри больше. Хорошо подчёркивали его глаза. — Есть предпочтения в еде? — спросил мужчина, спускаясь в столовую. Мальчик шёл рядом, по правую руку, и с любопытством осматривался. — Не привередлив. А у тебя? — Ем все блюда, за исключением острого и где большое количество сахара. Его выбор мальчик не прокомментировал, только усмехнулся. Хотел бы Том пробраться к нему в голову, хотя бы на несколько секунд, да только ненавязчивые попытки «постучаться» летели в тартарары. Он натыкался на глухую, непробиваемую стену блока. Если и пытаться разрушить — действовать необходимо напрямую, причиняя хозяину разума вред. Вариант неподходящий. Том планировал наладить контакт, а не разрушить крохи взаимосвязи, что у них зарождаются. — Сейчас мне нужно побольше чая. Меня… морозит, — с затянутой паузой, будто нехотя, признался мальчик. Гриффиндор накладывал свой отпечаток на студентов — те не терпели признавать своих слабостей. Благородство на грани глупости. Порой необходима была чужая помощь. — Будет тебе чай, — пообещал мужчина. И это было первым, что появилось на столе перед ребёнком, стоило тому сесть. А за чашечкой ароматного чая — вазочка с печеньем. На удивленный взгляд Том с усмешкой ответил: — Ешь спокойно. Они едва сладкие, аппетит не перебьёшь. — Нет, я не о том. Просто… ты неожиданно любезен. Мне странно видеть это, помня, как ты относился ко мне в моём времени. Мы ведь всегда бились не на жизнь, а насмерть. Я плохо понимаю, что делать… Будущее, ставшее прошлым, и прошлое, ставшее настоящим. Сочетание, способное вызвать экзистенциальные проблемы. Приплести к этому непредсказуемость со стороны Тома: как он себя поведёт, что сделает. Гарри не понимал и не доверял ему. Как бы они ни пытались сейчас вести мирную беседу. Сомнения терзали и самого Воландеморта. Он так и не пришёл к окончательному выводу — что же сделает с мальчишкой. Поможет вернуться обратно или оставит для собственной выгоды. Только в одном он был уверен — если Гарри умрёт, то точно не от его руки. — Ты меня не знаешь. Меня настоящего, — начал объяснять, внимательно следя за тем, как мальчик осторожно пьёт чай и украдкой на него поглядывает, — но хорошо знаешь меня будущего. Поэтому подсознательно ожидаешь, что я поведу себя, как он. Но это не так. Попробуй рассказать об этом. Каким я стал в твоём времени? Я же расскажу, каким являюсь здесь, в этом времени. Подобрать слова — не самая простая задача для мальчишки, когда нужно описать своего врага. При этом пребывая не в лучшем физическом состоянии. Том понимал. А потому не торопил с ответом. — Ты… жестокий и помешанный на захвате власти безумец. Боишься только смерти. Долгое время ты просто где-то скитался. Паразитировал. А потом из тебя сварили… эм, суп. И ты из него воскрес. Уж прости, но таким уродом, — мальчик поёжился, отводя глаза. Несмотря на озвученные подробности, что-то особо важное он умолчал. По лицу было заметно. Вопрос, как скоро Тому удастся раскусить его полностью? В том что это случится, нет ни единого сомнения. Юный львёнок мог рассуждать и выглядеть не на свой возраст, иметь за своей спиной опыт сражений со взрослыми волшебниками (Тёмными лордами, на секундочку), но ему не выстоять перед манипулятором. Том вытянет из него все тайны. Так, что Гарри сам этого не заметит. Он уже постепенно вытягивал из мальчишки полезную информацию. Будущее «я» открывалось для него с нелицеприятной стороны, подтверждая вчерашние догадки. Безумец, поддавшийся внутренним демонам (голосам). Один этот факт объяснял, как он заработал врага в лице ребёнка. И чем в итоге поплатится? Стал паразитом, не имея собственного тела. И… ингредиентом для супа? Нет, вполне объяснимая ситуация — последствия тёмного ритуала воскрешения. Гарри всего лишь объяснил на своем языке. Как сам понимал процесс. И выступал в процессе ритуала далеко не обычным свидетелем. Вчера, ещё не зная всей правды, он в ярости кричал «с моей помощью». Выявить бы больше подробностей. Возможно ли, что именно благодаря ритуалу, даже сквозь прошедшие годы назад, между ними установилась некая связь? — Прежде чем я расскажу о себе, ответишь на один вопрос? — Смотря какой вопрос, — неожиданно обтекаемо сказал подросток. Его взгляд наполнился подозрением и горечью. Он не упустит возможности поговорить о пережитом опыте с тем, кто заставил его это пережить. Но для этого нужно аккуратно спрашивать. — Какую именно ты внёс помощь, чтобы я воскрес? Гарри изменился в лице. Пальцы чуть сильнее сжали кружку и половину лица он за ней скрыл. Пытался таким образом оградиться, только глаза всё равно выдавали. Свежие воспоминания приносили боль. — Ты взял мою кровь. Насильно взятая. Самая сильная и тёмная магия завязана именно на крови. Жизненная энергия может быть отдана как самим магом, так и добровольной или насильственной жертвой. Она позволяла магу контролировать чужой разум, управлять человеком, воскрешать мёртвых, уничтожать десятки, сотни врагов. Сколько разрушительной мощи кроется в реке жизни… Взгляд багровых глаз невольно прошёлся по рукам. След от режущего проклятья на ладони. Или же на кисти. Но запястья мальчика были закрыты рукавами рубашки. А ладони скрыты. — Между нами установилась связь. Ты знаешь это? — Да, знаю. И не одна. Ты ведь пытался убить меня, но что-то пошло не так. Мы связаны вдвойне. А всё потому, что ты хотел всего, и был готов идти по головам ради этого, вместо того, чтобы подумать, что может произойти. Как это отразится… — А это подводит нас к главному отличию между мной будущим и нынешним, — Том взял паузу, позволив магии домовиков набить стол разнообразием вкусной еды. Желая угодить гостю, которых не часто можно встретить в особняке, они расстарались на славу. Мальчик отвлёкся от тяжёлых мыслей, всё внимание переключив на вкусности. Удивление его объяснимо — для двоих блюд многовато. При всём желании, они не съедят всё. — Не стесняйся, бери всего понемногу. А я продолжу. Твой Тёмный лорд сошёл с ума. Неприятно это осознавать, но закрывать глаза на правду не вижу смысла. Цели, важные ранее, искажаются под пеленой ярости. Как много было добровольцев, готовых идти со мной рука об руку? Несмотря на попытки увещеваний, взгляд мальчишки не просветлел. Оставался всё таким же мрачным. — До того, как ты воскрес, твои подельники разбежались. Кого посадили, кто-то просто предпочёл не высовываться. А когда ты вернулся — собрал всех старых и добавил многих новых. Они все были готовы идти за тобой. Атаковать министерство, разрушать Азкабан. Делать всё, чтобы внушить ужас людям и завладеть бессмертием. Том практически видел в его глазах то, что происходило тогда. Чему мальчик стал свидетелем, не желая того. — И особенно — истреблять маглорождённых. Кстати, всегда хотел сказать, что с твоей стороны — это лицемерие в чистом виде. Удивляюсь, как это не пришло в голову ни тебе, ни твоим приспешникам. — Примерно в твоём возрасте это действительно была одна из моих целей. Я был глуп и, что уж, обижен на мир, в котором был рожден и который не принимал меня. Обида переключилась на грязнокровок, что встречались в магическом мире. Сейчас всё иначе. Я не желаю устраивать геноцид. Магловский мир гораздо больше магического. Истребление людей не останется без внимания. Начнётся война. И потери будут катастрофическими. Вплоть до полного уничтожения магии, если маглам удастся задавить числом. — Интересно, что бы на это сказала твоя шестнадцатилетняя копия, с которой я столкнулся три года назад, когда она пробудила василиска в Тайной комнате? Возможно, сейчас твои интересы переменились, но сказать об этом своей копии ты явно подзабыл. Из-за тебя чуть Хогвартс не закрыли, — мальчишка не сдержал раздосадованного замечания. — Что?! Впервые за время их знакомства Том не сдержался и повысил голос. Взгляд ожесточился. Кулаки невольно сжались. — Да. Твоя копия в паре со змеем и порабощённой тобой ученицей буйствовали в школе, нападая на маглорождённых. Мальчишка продолжал выбивать из колеи своими словами, не боясь его злости. Наоборот, он хотел этого. Глаза выдавали. Мальчик желал втоптать его в грязь. — Хотя некоторые поначалу думали, что это вообще был я, представляешь? Дамблдора сместили, а школу едва не закрыли! Завтрак откладывался на неопределенное время. По крайней мере, сейчас Том не чувствовал аппетита. Его не переставало поражать услышанное. То, что посерьёзнее падения будущего Тёмного лорда. Смерть он в итоге переиграл, пусть и заплатив высокую цену. Но игры закончатся и подведут за грань, если главная причина его бессмертия раскрыта! Шесть шагов разделяло его от ребёнка, и Том их преодолел. Склонился над ним, опираясь ладонями о высокую спинку стула и подлокотник, отчего Гарри напрягся и вжался спиной в мягкую тёмно-зелёную обивку. — Ты говоришь о дневнике? — Да. Твоя копия любезно рассказала о себе. Почему ты взял другое имя, чего ты хотел добиться, и как, — бесстрашно заявил Гарри, сквозь дискомфорт, испытываемый при сильном притеснении. И сидел с таким видом, будто ещё миллиметр, и не постесняется отпихнуть голыми руками. Том бы, возможно, дал ему чуть больше пространства. Если бы не вспыхнувшее раздражение и желание притеснить сильнее. Задавить. — Ты знаешь, с чем на самом деле разговаривал? — Да! Кре… кр… Простое слово, недоговорённое, но ясное с первой буквы, обрушилось с той же тяжестью, с какой на голову может упасть колокол. Попытки вспомнить название лишь подтверждали, что они говорят об одном и том же. Доподлинно ребёнок не запомнил название, но он точно имел дело с крестражем, который Том заключил в дневнике. Имел дело. И выжил. А значит… — Ты уничтожил мой крестраж, не так ли? … уничтожить… уничтожить… …растоптать… …убить его… убить… Вернувшиеся голоса полоснули острым лезвием по сознанию. Мужчина скривился и сжал спинку в нескольких сантиметрах от головы мальчишки. Фитиль был подожжён. Он вспылил и в самом деле оттолкнул Тома, доказывая, что физической силы ему не занимать. — Да! Уничтожил! Потому что только я понял, что происходит! И едва не поплатился за это жизнью! Ты всегда пытался отобрать то, что мне дорого! Как будто одного раза было мало! Гнев полыхал вокруг мальчишки осязаемо. Это не фигура речи. Выходящая из-под контроля магия обрела форму огня. Холод сменился на нервный срыв. Том пресекал любую попытку задеть себя. Ни обычные удары руками, ни его огненная магия не доходила до цели. Последнее мужчина и вовсе подавил, окатив водой. Не хватало ему в доме пожар устроить. — Возьми себя в руки, — холодно осадил, поймав на себе более осознанный взгляд. Но всё ещё далекий от адекватности. Гнев клокотал внутри, готовый повторно вырваться. Том это чувствовал. — У тебя ещё есть шанс покушать. Однако если нападешь снова — я лишу тебя сознания. — Ну конечно… Отобрал почти всё, что только мог… теперь только сознание и жизнь остались… Они вернулись на свои места. Повторной попытки нападения не произошло. Вязкое, удушливое молчание воцарилось в обеденном зале, перебиваемое звуками пережёвываемой еды и соприкосновений посуды. Сейчас, когда мальчишка был в буйном состоянии, Том читал его как книгу. Оказавшись в чужом для себя времени, он попытался адаптироваться, что-то аккуратно выведать, и даже изменить прошлое, которое стало настоящим. Чтобы выжить. Просто выжить. Но подойдя близко к теме, что причинила боль в его времени — Гарри не выдержал и начал выкладывать все свои карты, лишая себя возможности выдавать информацию дозами и держать Тома заинтригованным. Только так и мог поступить обозлившийся подросток, не умеющий держать хладнокровие. Нельзя винить его за это. Да и у Тома появилась забота поважнее. Его тайна в будущем раскрыта. Пришло время задуматься, настолько ли надёжно он спрятал свои крестражи? Возможно ли, что в будущем он доверил тайну кому-то, кто его предал? Звучит бредово. Он не доверял важные дела и тайны никому. Но, вспоминая, что в том временном потоке слетел с катушек — удивляться не стоило. — Особняк в твоём распоряжении, — напоследок бросил Том, первым закончив с приёмом пищи. Верным решением будет оставить мальчишку одного, — и помни, Гарри. Ты имеешь право видеть в будущем Воландеморте и во мне одного человека, и ненавидеть. Однако, ты также должен понимать — Я не причинил тебе боль. И не убивал близких тебе людей. До вечера.