VI. The wind of change
...+...
Снег белого цвета — бесцветный. Прямо как Пак Сонхун — холодный, обжигающий, скользкий. — А что ты планировал делать с бедным мальчишкой? — Никакой он не бедный! Аж хочется обратно достать из могилы, чтобы он получил своё! — Пак нервно сжимает зубы и продолжает пялиться на ручку психолога Хан. — Тогда... что насчет речи Рики? Что он сказал Чонсону, когда пришёл в школу? Вспомнил ли он их общее прошлое? — ещё раз спрашивает психолог, из-за чего пациент переводит к нему своё недовольное выражение лица. — Я просто хочу узнать это. — Нет, — парень начинает тихо и продолжительно смеяться, закрыв глаза ладонью. — Он сказал, что не может вспомнить его... — В каком это смысле? «Чонсон-хён... я не могу поверить, что ты... что ты не появляешься в моих воспоминаниях... Что ты скрываешь от меня?» — Воспоминания закрылись, разве я не прав, психолог Хан? — Пак Чонсон, считающий себя Пак Сонхуном, резко перестаёт смеяться и поднимает свои безразличные глаза к старшему мужчине. — Нет... мы знали, что Чонсон для него был самым близким человеком, но всё же... Значит ли это, что Чонсон был для него тем, кого он хотел самым первым видеть перед потерей своей памяти, и тем, кого он самым последним хотел вспоминать после потери памяти? Иначе я не могу понять всё это... У них же больше общих воспоминаний, чем у нас с ним. — Всё верно, Сонхун. Это работа мозга, — мужчина указывает на свой мозг и продолжает смотреть пациенту в глаза. — Психологический приём, с помощью которого блокируется тот самый человек, который воспользовался его доверием. Пак Чонсон был тем, благодаря кому Нишимура Рики попал в аварию? — Нет, — тушит свой взгляд (где кроется правда) в пол и тихо отвечает. — Это не совсем так......+...
Прячется во тьме — виноват. Прячется в воспоминаниях — предал. Шестеро парней неприятным взором смотрят на одного единственного, кто в этот миг выглядел самым разбитым и несчастным. Его взгляд затуманен, его мысли перескакивают с одной в другую, а сообразить невозможно. Парень помнит очень чисто, что у него был другой телефон, где сохранились все прошлые воспоминания и сокровища в виде фотографий и переписок с...+...
Два сознания слились в одно, Преобразуя один взгляд на прошлое. Мужчина закрывает глаза после долгого общения с Пак Чонсоном. До того, как они встретились в этих стенах психбольницы, у его пациента не было проблемы с головой. Неужели те воспоминания были настолько тяжелыми и мрачными, что они до мельчайших деталей вселились в тело Чонсона? Парень погрузился в прошлое с головой — в самом прямом смысле. Теперь нужно ещё больше сеансов проводить, чтобы выкопать ту самую боль, которую он прячет в замок. Но это будет сложно, если судить по последним событиям. Ему жалко лишь Нишимуру Рики, от которого все отвернулись — родители, друзья, парень, знакомые, учителя... Если бы сам психолог Хан был на месте парнишки, тоже совершил бы самоубийство. Был только один выход — и это не выживание....+...
На Большой Медведице не семь звёзд. Один в темноте — спрятанный от людских глаз. Парня толкают в мужской туалет как ненужную вещь. Их шестеро — предателей, хулиганов, преступников... Все друг за друга горой, как муравьи, но оттолкнувшие одного из них из своей армии. Обида, гнев, ревность и зависть являются причиной их такого поведения. Первый удар — за ничто. Второй — за отрицание своей вины. Третий — за крик. Четвертый — за угрозу... Так продолжается до тех пор, пока Нишимура Рики не кричит имена лжецов, лежа в луже собственной крови. — Скажите же правду! — из глаз парня хлынет поток слёз, но одноклассники всё ещё строят из себя невинных ангелочков. — Вы просто подстроили всё так, будто я сделал это! Но я не прикасался к тебе, Сону... Никогда! — в этот момент Пак Сонхун хватает его за воротник блузки и заставляет опереться рукой об пол. — Где доказательство?! — шипит сквозь зубы как змея, смотря прямо в покрасневшие от слез глаза. Рики медленно переводит взгляд с невозмутимого лица Сонхуна к Чонсону, который стоит с нервным выражением лица, а затем смотрит на двух своих одноклассников, которые ухмыляются зверски, наблюдая за его мучением. Ну а Джейк и Хисын вышли проследить, чтобы никто не подошёл к месту преступления. Но это вряд ли случится — парни привели свою жертву сюда после всех уроков, чтобы никто не помешал им завершить свой план. — В тот день я пошёл навестить маму... Ты это знаешь, Сонхун... — но теперь обращение без «хён» звучит уже чуждо, угрожающе и неуважительно, а это всегда приводит старшего к злости. По этой причине Пак начинает сжимать шею японца со всей силы, смотря прямо в глаза. — Лжёшь, ублюдок... Твои воспоминания всё ещё не вернулись, а ты просто пытаешься строить из себя жертву. Знаешь, как я угадал это? Потому что в день, когда мы все собрались прямо здесь, чтобы обсудить это, ты сам признался. Не припоминаешь?***
— Это правда, Рики? — младшему хотелось наброситься на них, хотелось ударить всех по лицу, а особенно Ян Чонвона и Ким Сону... — Ты правда изнасиловал его, Рики? Ответь! — закричал Пак Чонсон, и Нишимура яростно сказал:
— Да!
Но это было со злости. Рики был так обижен на всех из-за того, что все посчитали его таким уродом, потому и саркастично ответил. И тогда он даже не догадывался, что все поверят и набросятся на него. Ему оставалось лишь убежать от них, потому что шестеро против одного — несправедливо. Удачно выбежал на улицу, надеясь, что сможет добежать до дома, но старшие были слишком хороши в беге. Сначала его поймал Пак Чонсон, ударив в спину, впоследствии чего японец упал на асфальт, а затем подошёл Пак Сонхун. Снова удары в лицо, снова пинки в животе... Его любовь тогда предала его по-настоящему, что было самой яркой обидой перед потерей памяти.
— Надеюсь, что вы все получите по заслугам, — чувствуя привкус металла во рту, прошептал Рики, когда парни прекратили избивать его.
— Не ты один мечтаешь об этом! — усмехнулся высокий Пак, бросив на парня унижающий взгляд. — Ещё поговорим... и тогда тебе будет очень больно!
Пак Чонсон и Пак Сонхун отвернулись, чтобы обратно вернуться к друзьям, которые отстали от них, но внезапно в гробовой тишине сзади послышался сначала глухой удар, а затем удар об стекло, а после этого отвратительная сигнализация машины и громкий, душераздирающий крик мимо проходящей женщины.
— Не думал, что карма настолько быстрая... — произошла авария, которая чуть ли не унесла жизнь семнадцатилетнего подростка по имени Нишимура Рики — одного из семерых парней, но те лишь засмеялись вслед за это произошедшее.
И только у одного из них тогда боль в груди появилась — настолько сильная и сжимающая, только вот осталась игнорированной. Пак Чонсон, который не любит дружить с теми, у кого сильно погрязла репутация, лишь закрыл глаза и попытался забыть свою любовь...
***
— Сонхун-хён, ты сейчас его убьёшь, — как бы Ян Чонвон ни хотел избавиться от своего соперника, он не подписывался на убийство. — Отпусти его шею! — Не мешай, Чонвон! Он должен получить своё, — встав с корточек, старшеклассник раздражённо подходит к младшему. На его лице отражены злоба и ненависть. Теперь остановить его не получится. — Знаешь что? Мы уходим. Если что-то случится, хён... мы тут не при чём! — Чонвон поворачивается к Сону и хватает его за рукав, чтобы уйти. — Нам здесь не место, — парни напоследок бросают на тяжело кашляющего от удушья одноклассника и выходят из туалета, встречаясь с Хисыном и Джейком. — Вам тоже лучше уходить. Эти двое сегодня не остановятся, — с усмешкой говорит Сону старшим и продолжает свой путь, ни капли не чувствуя вину за ложь....+...
Вселенная погрузилась в Черную Дыру. А с собой забрала лишь правду и прошлое. Судя по серьёзному, грустному выражению лица можно понять, что сегодня с ним предстоит разговор с Пак Чонсоном. А значит — он расскажет всю правду, произошедшую в тот самый день, когда Нишимура Рики совершил самоубийство. Осталось совсем немного до завершения путешествия по болезненному и мрачному прошлому. Стоит пациенту только высказаться... — Пак Чонсон. Я буду премного благодарен, если ты расскажешь мне план Пак Сонхуна. Что он хотел сделать с Рики? — психолог Хан всегда был терпелив. Очень. Он даже сумел заслужить доверие психически больного человека. Но в этот раз его перебивают. — Я не Пак Чонсон... — мужчина замирает на месте, пытаясь понять ситуацию. — И да, Пак Сонхун хотел изнасиловать Нишимуру Рики... — голос пациента заметно дрожит, настолько тихий, что мужчина смог разобрать их с большим трудом. — Рики не хотел оставаться с Пак Сонхуном один на один... а Пак Чонсон должен был проследить снаружи, чтобы никто не пришёл, так как Шим Джеюн и Ли Хисын сказали, что не хотят в этом участвовать... — Могу я узнать, с кем разговариваю?...+...
Пак Сонхун ухмыляется, произносив свой план гордо. А Нишимура Рики не может поверить в услышанное. Ему никто не поверил, когда он рассказал правду, и теперь его хотят изнасиловать. Ему страшно... настолько страшно, что ком в горле становится большим и огромным, болезненным и отвратительным. С глаз капают слезы разочарования и обиды, но несмотря на это японец отрицает свою вину. До последнего. Ему должны поверить... — Я не делал этого, прошу... Поверь мне, Сонхун-хён... Ты меня знаешь, я не способен на это... — Закрой свою пасть, сука! — Поверь мне! Я не делал этого, — навзрыд плачет младший, но Сонхун крепкой ладонью со всей силы ударяет его по щеке, не желая услышать слова невиновности. — Я верю только Сону... А ты для меня никто. И кем-то не был никогда, — честно признаётся про дружбу и поворачивается к Чонсону, который наблюдает со стороны. — Можешь охранять снаружи? Не хочу, чтобы учителя застукали нас, — довольно знатно ухмыляется Сонхун, но Чонсон выглядит сбитым с толку. — Брось, братан... Тебе его жалко стало? Ты же не поступишь так с нашей дружбой? — проскальзывает разочарование на лице высокого Пака, и Чонсон силой улыбается. — Да что ты? Ты ведь отомстишь за своего парня, — с трудом произносит Пак и желает как можно быстрее выйти из туалета, но слышит***
Трое учеников первого класса старшей школы сидели вокруг своего столика и смущённо прикрывали свои лица, морально готовясь к раскрытию своего самого большого секрета. Они подумали, что таким образом все трое становятся самыми близкими и лучшими друзьями, кому можно доверять в самые трудные минуты.
— Я могу начать первым, — смелый Ким Сону, наконец, открыл свои глаза и чуть наклонился в центр круга, чтобы тихо прошептать. — Пак Сонхун.
— Что?! — громко удивился Чонвон, даже не подозревав, что тот, кто смог завоевать сердце его лучшего друга является именно он. — Серьёзно?
— Разве это похоже на то, что я шучу? — обиженно надул свои губы Ким и отвёл взгляд в сторону, чем рассмешил новенького японца, который перевёлся в эту школу всего полтора месяца назад.
— Ладно-ладно. Поговорим об этом позже, — нахально ухмыльнулся Ян, но затем продолжил, — Пак Чонсон!
— Что Пак Чонсон? — спросил Сону, не понимая, это тот, в кого влюбился миленький Чонвон или тот, кто направлялся сюда прямо сейчас. — Он идёт сюда? — Рики почувствовал, как сердце внезапно начало биться быстрее, услышав имя старшеклассника, будто глупое сердце желало воссоединиться с его сердцем в одно целое.
— Да нет же! Это тот, в кого я влюблен, — уже тихо произнёс последние слова Ян, прикрыв смущенные щеки руками.
Словно жизнь остановилась, а вместе с тем быстро бьющееся сердце. Рики лишь ошарашенно посмотрел на Чонвона, отнюдь не ожидав это имя, но затем тихо сглотнул, чувствуя резкий укол в районе груди... в районе сердца. Не мог поверить, что они любили одного и того же старшеклассника, который знаменит в школе своим постоянным пением на гитаре в лестничном проёме. И если японец прямо сейчас сказал бы это же имя, его новые друзья больше не захотят дружить с ним. Они его возненавидят...
— Я... — невероятно было трудно сейчас что-то говорить, но парень старался, чтобы друзья не узнали правду. — Я... Тот, в кого я влюблён, на самом деле находится в Японии, — нервно засмеялся, не смотря в глаза друзей. — И вы его совсем не знаете.
— Да ладно, Рики! Мы же знаем, что ты всегда кого-то ищешь в толпе! Кого-то, кто смог влюбить тебя в себя, — злобно улыбнулся Сону, подтолкнув друга в плечо. — Ну скажи же честно! Мы же друзья...
— Да, Сону прав. Мы же друзья!
— Это... Шим Джеюн...
Сказал первого человека, которого вспомнил с близкого круга двух упомянутых ранее старшеклассников. Но сердце вовсе не болело за него, на кончике языка вертелся вовсе не его имя, а перед глазами вовсе не показывалась его улыбка. Было настолько болезненно, что парень чуть ли не поверил, что сердце и вправду получило ножевой удар.
— Дурак! — послышался недовольный голос Сону. — Он же встречается с Ли Хисыном.
Но прошел месяц... два месяца... полгода с тех пор, как Ян Чонвон признался, что влюблён в Пак Чонсона, но так и не признался ему лично. Нишимура Рики ожидал этого всегда, честно помолился за друга, попытался забыть человека, которого любил... Однако не в тот неожиданный день, когда с ним не начал разговор сам Пак Чонсон. В тот день Рики понял, что он должен научиться уважать себя. Понял, что не должен упустить свой шанс, свою любовь, свою жизнь, поэтому начал делать всё, чтобы влюбить в себя этого старшеклассника.
И он его получил...
***
Беспощадные глаза смотрели прямо в чужие, желая разорвать его тело на кусочки. Внутри подрастала ненависть, словно дерево, ведущее в небеса. Как бы горько ни было, ему было приказано принять эту незнакомую женщину как новую часть его семьи. Но он не хотел. Это означало бы предательством его родной мамы. Предательством её теплых рук, добрых глаз, нежной улыбки — сотрется как слово на песке. Потому старшеклассник горько ухмыльнулся в лицо собственного отца, разочаровавшись всем духом, в ответ получая строгий взгляд, прожигающий дыру.
— Так нельзя, отец, — усмешка была нервной. Из глаз вот-вот готовы были нахлынуть горькие слёзы боли, но перед ним стоящие люди делали вид, что не понимают ничего. — Так нельзя... Она не может заменить мою маму!
— Рики! Не говори такие вещи. Я знаю, тебе нужно время, чтобы принять это, но рано или поздно тебе всё равно придётся смириться с этим.
— Я тебя ненавижу, отец!
***
Беспрерывный звонок отвечал длинными гудками. Отвратительный звук не прерывался родным голосом, а вместо этого просили оставить голосое сообщение. Нишимура Рики тихо заплакал, смотря на свои светло-серые обои, где приклеены сотни фотографий, сделанные самим юношей. В первой запечатлены семеро друзей, играющих в волейбол, во второй — счастливые одноклассники, играющие на фортепиано, а в третьей — сам Рики и Пак Чонсон, к которому как раз таки старшеклассник оставлял голосовое сообщение.
— Я знаю, хён... ты сказал, что сегодня вечером ты будешь занят, — Рики быстро вытер слезы с лица, а затем беззвучно всхлипнул. — Но пожалуйста... пойми, что я сейчас нуждаюсь в тебе как никогда... Мой отец... он привёл в наш дом чужую даму... Хочет, чтобы она заменила мне маму. Я не хочу этого, хён... Может я и веду себя как маленький ребёнок, но... она сказала, что у неё есть сын с возрастом меня. Ты понимаешь, о чём я, хён?! У нее есть семья...
Но спустя час, спустя пару часов, и даже спустя целую ночь Пак Чонсон ему не перезвонил. Было что-то странное, что заставило Нишимуру Рики засомневаться в своём парне. Мозг будто приказывал ему остановиться, перестать доверять ему себя, своё сердце и, в конце концов, свою жизнь...
Но он не послушался.
***
Пришлось закусить себе руку, чтобы не зарыдать прямо в могильно-тихой библиотеке, услышав слова своего друга. Наверное, Ян Чонвон думал, что Нишимура Рики расстанется с Чонсоном, узнав, что он ему изменяет (точно также, как и Ян Чонвон, когда узнал, что Рики и Чонсон встречаются). Но сердце японца верило в своего парня, верило в своего самого близкого человека, что тот не поступит с ним так жестоко.
— Хён, поцелуй меня... — снова повторил свою просьбу Чонвон, даже настоятельно, смотря на старшего своими влюбленными глазами. — Ведь Рики всё равно не видит.
И последняя надежда на любовь рассыпалась в разные стороны маленькими осколками, потому что перед ним стоящие парни начали страстно целоваться, стоя за высоким стеллажом с книгами. У них не было страха от того, что их могли застукать, у них не было стыда оттого, что кто-то мог их видеть, у них не было совести, чтобы подумать о чувствах Рики. Особенно сильную боль привёл Пак Чонсон, потому что он был тем, кто изменяет...
— Как романтично, — горько ухмыльнулся Рики, громко сказав эти слова, и резко вышел из своей норы. Оба парня быстро отстранились друг от друга, запаниковав от такого, столь знакомого голоса. — Я как раз таки и вижу Чонвон...
— Рики, послушай... я всё объясню, — хотел Пак подойти к младшему, как тот остановил его одним движением руки.
— Я тебе доверял... Я тебе верил... Ты был моей путеводной звездой, хён! — громко закричал Рики, сев на корточках. А Чонсон повернулся в бок, сжав глаза сильно, пока Ян Чонвон стоял молча, внутри радуясь тому, что он смог вернуть себе своего возлюбленного. — Ты так грязно поступил со мной... Как ты мог?! — японец быстро встал и хотел как можно скорее уйти от этого места, но Чонсон вновь начал.
— Выслушай меня, Рики... Позволь мне объяснить тебе всё!
— Как?! Как ты объяснишься? Скажешь, что ты просто учился целоваться? Скажешь, что просто хотел отдохнуть?! Скажешь, что устал от меня? Как ты хочешь оправдаться, хён, если ты сам полез его целовать, когда он попросил?!
— Нет, Рики... стой!
— Прекрати! Ты... разрушил меня... Ты убил меня! Нашу любовь... наши воспоминания... наши отношения... — по щеке младшего скатилась слеза, а Чонсону так хотелось стереть их как и в прошлом... ему хотелось обнять его и успокоить, как делал это всегда, но сейчас неподходящий момент... совсем. — Не прикасайся ко мне больше... Я поступлю с тобой точно так же, как и ты, хён...
— Рики... Рики! Черт возьми...
А Чонвон, смотрящий за ссорой влюблённой пары, улыбнулся уголками губ, услышав последнее предложение своего старого друга. Придумал сделать кое-что, чтобы отомстить Рики за всё...
И ему это получилось... настолько правдиво двум друзьям получилось строить из себя жертву, что все старшие поверили им, когда они обвинили невиновного Рики в изнасиловании. Ведь они милые, добрые, умные и хитрые мальчишки...
***
— Сонхун-хён, не надо! — кричит Рики, пытаясь отползти назад, а Сонхун вновь поднимает руку для удара, но его резко хватают за запястье, не давая дотронуться до избитой щеки японца. — Довольно, Сонхун! Выйди, я сам поговорю с ним, — в глазах Чонсона видны раздражение и злость, но высокий Пак лишь ухмыляется. — Ты сдался? — Сонхун чувствует себя преданным, потому что его лучший друг не дал ему закончить начатое дело до конца. — Ты, чёрт возьми, сдался! — сжимает зубы до скрежета, но бросает на плачущего Рики свой нервный взгляд и выходит из помещения, ни разу не повернувшись к Чонсону. Старший глубоко вдыхает и садится перед Рики. По его сжатым действиям, по его выражению лица можно понять, что он злится на себя, что он узнал что-то про прошлое, но лишь выдает своему бывшему парню угрозу. — Расскажешь кому-нибудь о произошедшем — произойдет то, что чуть не произошло только что. Поверь... мы на это способны, — цедит сквозь сжатые зубы, но Рики продолжает смотреть на него так, словно вовсе не боится его. — Я больше никогда не буду играть на фортепиано... Я больше никогда не спою нашу песню... Я больше никогда не приклею фотографии на стене... Я больше никогда не увижу тебя... — глаза Чонсона широко расширяются, услышав слова Рики. Он наконец-то вспомнил его... того, кто предал его болезненно... — Я тебе верил... Я тебе доверял... Ты был моей путеводной звездой, хён! — говорит точь-в-точь как в тот день, когда увидел Чонсона и Чонвона целующимися. — Я был зол на тебя... но я никогда не думал, что ты поступишь со мной так... Резко Чонсон хватает Рики за горло и приближается к уху, пытаясь остановить свою злость к младшему и гнев к себе. — Убейся... Слышишь? Убейся, чтобы никогда не видеть меня... Это твой единственный способ избавиться от меня. И кто знал, что Нишимура Рики и вправду совершит самоубийство в тот же вечер... в ту же ночь, наблюдая за ярким полнолунием, чувствуя на себе холодный ветер перемен?...+...
— Могу я узнать, с кем разговариваю? — приподнимает левую бровь вверх и спрашивает психолог Хан, продолжая постукивать чёрной ручкой по поверхности стола. — Нишимура Рики... приятно познакомиться, — слабо улыбается парень и поворачивается к окну, откуда дует ветер перемен... пока что такой освежающий и тёплый... — Мне кажется, что Вы знаете обо мне всё, не так ли? Кстати, Вы видели видео, которое я оставил перед самоубийством в школьном туалете? В нем я подробно рассказал, что подтолкнуло меня к такому шагу... Но... как же хорошо сейчас обратно вернуться к жизни... — парень шире улыбается и закрывает глаза от наслаждения и радости. «У пациента Пак Чонсона показываются признаки раздвоения личности. По сегодняшний день, помимо самого Чонсона, заметились два других — Пак Сонхун и Нишимура Рики. Чтобы предотвратить такой исход событий, нужно дать ему...» — начинает писать в свой блокнот психолог Хан, наблюдая за тем, как Пак Чонсон, сегодня считающий себя Нишимурой Рики, играет с лёгким ветерком... С ветром перемен...