Почувствовать боль.

      Каждое утро встречало холодом, что говорило о том, что осень наконец решила вступить в свои права.       Сначала Иоши не хотел идти на тренировку — с чего бы ему вообще на нее идти? — но и на работу тоже. По итогу он выбрал первое, потому что на тренировке он проведет всего лишь несколько часов, а на работе — целый день.       Солнце только начинало выходить из-за горизонта и окрашивать небо в нежно-розовый цвет.       Иоши достал из кармана куртки сигареты и закурил. При том факте, что на тренировку он заявится раньше всех, ему хотелось остаться дома и поспать, но мать его разбудила и полчаса ругала, говоря, что нельзя спать головой на север, что это плохая примета, что так хоронят мертвых. Накаяма, делая вид, что все внимательно слушает, вышел из дома под недовольный голос матери.       Он шагал по пробуждающемуся городу; многие спешили на работу, учебу. Каждый беспокоился о себе и семье, о зарплате и отношениях, а Иоши задумался о сне, который он видел на протяжении нескольких дней; в нём покойный отец звал его с собой в дом, даже за руку схватил. Взгляд Иоши всегда падал на косу, лежащую на зелёной мягкой траве. Она была как новая, не с заржавевшим полотном, и даже рукоятка у нее гладкая и чистая. Но парня пугало то, что стена дома всегда рушится, и на этом самом моменте он постоянно просыпался.       Когда он перешёл дорогу и продолжил свой путь, сидящая на скамейке и пересчитывающая розы девочка европейской внешности внезапно окликнула его.       — Подожди, у меня слишком много роз, возьми себе четыре! — она, искренне улыбаясь, протянула ему четыре розы из огромного букета.       Накаяма резко отскочил от девочки и сразу вернул холодное выражение лица. Четыре розы. Он мысленно проматерился. Четвёрка в Японии означает смерть, да и четное количество цветов у многих народов несётся на могилу.       Лицо девочки исказилось. Парень, кинув на нее предостерегающий взгляд, поспешил по-быстрому уйти, но, уже сделав шагов десять, задумался, что эта девочка с розами забыла в пять часов утра в городе. Накаяма оглянулся, и его сердце ушло в пятки: на скамейке ни девочки, ни роз. Словно они испарились.       Второй раз намёк на смерть. Он до сих пор помнил слова цыганки: «Вижу, умрёшь ты взрывной смертью. Смерть стоит на пороге, и тебе от нее не сбежать».       Иоши почувствовал неладное и ускорил шаг. Что-то внутри кричало ему прислушаться к этим знакам. Но он не верил в сны и приметы. Не суеверный.       Накаяма дошел до стадиона; весь путь его не покидало странное ощущение, нагоняющее страх и говорящее о неизбежности. Он, как всегда, пришел первым, переоделся и сел на поле у ворот, достав телефон. Вначале он собирался набрать Сузуму, но передумал: не хотелось его беспокоить. Что-то подсказывало Иоши, чтоб он всё же позвонил, а ещё лучше, чтоб ушел с стадиона.       Спустя некоторое время команда собралась в полном составе, после и тренер с четырьмя инженерами, которые хотели взять точные размеры для строительства новых раздевалок.       — Мне это кажется, или Иоши-кун реально пришел? — в шутку спросил один из защитников, беря в руки клюшку.       — Тебе кажется, — ответил ему Иоши.       — Если честно, мы думали, ты соизволишь появиться на тренировке лишь тогда, когда капитан придет, — призналась нападающая, пожав плечами.       — Давайте начнем тренировку, — проигнорировав девушку, сказал Иоши. Он просто-напросто не знал, что ей ответить.       Тренировка проходила спокойно, ничего необычного, только Сузуму не хватало.       — Пить хочу, — сказала вратарь команды, сев на полу и скрестив ноги. Она сняла шлем, положила рядом с собой и подправила рукой черные волосы.       — Иоши-кун принесешь? — похлопав накрашенными ресничками, спросила нападающая.       Накаяма только отложил клюшку и собирался придумать отмазку, чтоб уйти со второй тренировки и погулять, слушая музыку в наушниках целый день.       — С чего бы это? – спросил он. — Если я вам надоел, так и скажите. Я с радостью уйду.       — Иоши-кун, мы в курсе, что ты с радостью уйдешь, поэтому принесешь нам воды? — спросил защитник.       Иоши тяжело вздохнул и отправился за водой. Холодильник, забитый бутылками, находился рядом с кладовой. До него он дошел быстро, взял столько бутылок, сколько смог, и уже собирался идти обратно, пока не услышал рядом с собой взрыв. Он даже опомниться не успел, как его отшвырнуло в угол. Накаяма смачно проматерился и попытался встать. Со стороны поля раздалось ещё несколько взрывов, и Иоши пошатнулся, а после предпринял ещё одну попытку подняться.       Парень, держась за стену, встал и сделал шаг. Повсюду дым, ничего не видно. Но Иоши продолжал идти, хоть ноги его еле держали. Ещё взрыв — и потолок рухнул. Теперь во всем помещении, а точнее в том, что он него осталось, поднялась и пыль.       Иоши оказался прижатым к полу балками для потолка. Две попытки выбраться — безуспешно. Дышать становилось всё трудней и трудней. Выползти не получалось, а чтобы позвать кого-либо, не было голоса.       Он не хотел умирать, он ведь многое не сделал: не сказал матери, что любит ее и что благодарен её жениху за многое; он даже проект по уголовному праву не успел сдать. А Сузуму, любимый друг, он сам не понимал того, как смог влюбиться в него, но сердцу не прикажешь. Он хотел его увидеть в последний раз.       Иоши не чувствовал своего тела, а глаза медленно закрывались, и сердце переставало биться.       Где-то вдалеке слышались чьи-то голоса. Может, они помогут ему?

***

      Хаяси несколько раз звонил тренеру Андо, но тот не поднимал трубку. Он положил телефон на скамейку и вышел на поле. Три команды уже ждали его. Сперва Сузуму не хотел проводить у них тренировку, но передумал, ведь его самолично попросил тренер Морияма.       Скоро должна была начаться утренняя тренировка. Команды, более-менее привыкшие к расписанию Воронов, собирались завтракать.       Сузуму к ним присоединяться не собирался. Его волновал снайпер, которого Хиро нанял. Но в дверь его комнаты постучали. Получив короткое «войдите», Ворон, а точнее, Джеймс, тот самый, который передавал ему всю информацию о Гнезде, оказался на пороге.       — Привет, — Джеймс замялся в дверях, — тебя Хозяин хочет видеть.       Сузуму посмотрел на Джеймса оценивающе и улыбнулся.       — Если это все, можешь идти, — произнес Хаяси, видя, как Джеймс хочет что-то сказать, но не решается.       — Я хотел бы ещё кое-что спросить.       Сузуму рукой указал ему на мягкое чёрное кресло. Джеймс сразу понял, что от него хотят, и сел в него.       — Сумма долга повысилась, — констатировал Джеймс, — я недавно проверял.       Сузуму слегка наклонил голову набок и ответил:       — Я скажу Симу узнать, почему твой долг растёт.       — А можно об этом узнать, не вмешивая этого корейца?       — Не-а, — отрезал Хаяси, — но ты можешь нанять хакера, заплатить ему за работу и молчание, но откуда у тебя найдутся деньги на это? А я скажу Симу, и он все сделает бесплатно.       Джеймс скрестил руки на груди и вжался в кресло.       — Конечно сделает, он же твой раб, — недовольно промычал тот.       — Так же, как и ты, — Сузуму откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу, словно в этой комнате или даже во всем мире никого лучше его не было.       Джеймс запустил руку в волосы и сжал их.       — Я хочу быть свободным, — его плечи поникли, а сам он звучал так жалобно. — Гнездо убивает в человеке...       Ворон задумался над выбором слова.       — Индивидуальность? — подсказал ему Сузуму, вопросительно изогнув левую бровь.       — Нет. Человечность. Мы теряем положительные качества и становимся единым целым, но без души.       Сузуму был с ним согласен, но говорить об этом вслух не стал.       — Ворон без крыльев.       — С поломанными крыльями, — поправил его Джеймс.       Сузуму поднялся, Джеймс повторил за ним это движение.       — Крылья можно отрастить или даже создать новые, — Хаяси открыл дверь и вышел, Джеймс двинулся за ним. — Альтернативу всегда можно найти.       Джеймс задумался: а сможет ли он вновь обрести крылья и свободу, есть ли на это надежда, хоть крохотная? Он считал, что потерял ее, когда ступил на порог «замка Эвермор», получил тростью по лицу и когда его заставили бегать по полю три часа в наказание, тогда ему казалось, что у него ноги отваляться. Хуже было тогда, когда его партнёр произнес: «Слабак, ты ничего не добьешься, и с такими способностями ты не сможешь выплатить долг». Он до последнего надеялся, что отец просто пошутил и что он его скоро заберёт, но нет.       Джеймс посмотрел на впереди идущего сына основателей экси, у которого есть всё. А что именно у него есть? Власть, репутация, деньги, цель. Даже так Джеймс был благодарен ему, ведь Сузуму погасил половину его долга и даже дал надежду на другое будущее. Но ничего не бывает просто так, и Хаяси дал ему это понять.       Они за несколько минут дошли до кабинета тренера. Джеймс ожидал, что Сузуму постучится, но тот просто открыл ее и вошёл. Джеймс почувствовал, как сердце ушло в пятки: сделай так кто-то из Воронов, Хозяин бы их до смерти забил тростью. Но тот вряд ли станет бить сына. Ему даже стало немного завидно. Джеймс не стал заходить в кабинет за Сузуму.       Тренер Морияма, как обычно, сидел за столом и заполнял важные документы. Хаяси зашёл без стука и сел на диван, закинув ногу на ногу, словно в этом кабинете главным был не сам тренер Морияма, а он.       Мужчина отложил ручку и посмотрел на Сузуму, на собственного сына, которого вживую не видел тринадцать лет, только на экранах телевизора.       — Сузуму, — обратился к нему тренер Морияма.       Хаяси посмотрел на отца, всем своим видом показывая, что готов слушать, хоть это ему и неинтересно.       — Проведи сегодня тренировку для команд, — произнес Тетсуджи.       — С чего бы? — спросил Сузуму. Он, конечно, проведет, но почему бы ему немного не поиздеваться над отцом? — И притом я приехал сюда не ради них, а ради тебя, отец.       — Я в курсе, что ты хочешь свести меня в могилу, но не надо врать. Я знаю, что ты здесь ради этих команд.       Сузуму откинулся на спинку дивана и усмехнулся:       — Отец, как же так? С чего ты решил, что я хочу твоей смерти? Ну подумаешь, твоя команда проиграла, но не из-за меня же.       У тренера родилось ужасное желание ударить чем-то сильным по столу, но он сдерживался.       — Я знаю, что слух распустил ты, — отчеканил каждое слово Тетсуджи. Если Хаяси внешне пошел в него, то манерами в Лорда Мэзэто — его дедушку.       — Ну да, а что? — спросил Сузуму, никак этого не отрицая.       Тренер Морияма вздохнул, убрал документы на край стола. Потом заполнит, да и не стоит им сейчас развивать эту тему.       — Проведешь им тренировку? — переспросил тренер. А ведь раньше такого никогда не было: обычно он отдавал приказ, который сразу же выполняли, не мешкая.       — А что я получу взамен?       Тренер Морияма понимал, что его сын над ним издевается, и это его злило.       — Если не хочешь, скажи «нет», зачем тратить время? — будь на месте Сузуму кто-то другой, в него обязательно полетела бы трость или что-нибудь потяжелей.       — Ладно, так уж быть, я проведу эту тренировку, — сказал Сузуму, вставая с дивана.       Тренер Морияма чувствовал раздражение: тот так это произнес, словно одолжение делает.       Сузуму уже дошел до двери и, прежде чем выйти, кинул напоследок:       — У нормальных семей есть семейные фотографии.       После хлопнула дверь.       Тетсуджи устало откинулся на спинку стула. Семейная фотография... Она была, конечно, но вопрос в том, где именно. Либо в семейном доме Кейли, либо же в его. Надо будет ему ее поискать.       Тренировку по стандарту начали с разминки, после всех разделили на несколько команд, две из них остались на поле, остальные пошли на корт.       — У нас есть шанс избавиться от твоих тренировок? — спросила Элисон, беря в руки оранжевую клюшку.       — Конечно, — ответил Сузуму, холодно улыбнувшись, — бутылка дорогого вина и качественный шоколад.       Элисон и Ники одновременно кинули взгляд на Кевина, и тот вздохнул. Он снова был в команде с Рико и Эндрю. Кажется, пора подумывать о покупке дорогого вина и шоколада.       — И ещё кого-нибудь на ночь? — предложила Элисон.       Сузуму посмотрел на нее и ответил:       — Не думаю, что наутро я буду в настроении.       — Оу, значит, тебя интересует нижняя позиция? — уточнил Ники, вставая рядом с Рейнольдс.       — Могли бы сказать, что вы предлагаете мне парня, я подумал о девушке, — Сузуму отошёл к скамейке, чтоб позвонить.       — Так и какая позиция его интересует? — нахмурился Ники, скрестив руки.       — Ну, ты и проверь.       Кевин проследил взглядом за братом: тот отложил дорогущий телефон, абсолютно новый, на скамейку, видимо, так и не дозвонился.       — Что ж, начинайте, — скомандовал он.       Кажется, Сузуму не собирался принимать участие в тренировке.       — Мы думали, ты будешь играть с нами, — признался Нил, поднимая клюшку и надевая шлем.       Сузуму взглянул на поле, вновь на телефон и взял в руки клюшку. Наверное, тренер Андо сейчас занят, раз не берёт.       Он встал на свою позицию. Игра началась. Если недавно Кевин и Рико не могли нормально взаимодействовать на поле, то сейчас они, видимо, заново привыкли друг к другу и начали играли чуть более слаженно, не устраивали ссор прямо посреди тренировки, но позволяли себе материть один другого на японском.       Эндрю стоял на воротах и иногда отбивал мячи, а так он следил за Нилом, который находился на другом конце поля. В его ворота полетел мяч, который он отбил без проблем. Кевин и Рико синхронно посмотрели на Эндрю: они не ожидали, что Миньярд отобьёт.       Рико на японском обратился к Кевину, тот ответил ему, на что Жан вздохнул. Эндрю не было интересно, о чём они там перекидываются.       Сузуму кинул взгляд на скамейку и направился в ее сторону, чтоб проверить телефон, но он не ожидал, что в него полетит что-то тяжёлое и попадёт прямо в плечо. Сузуму, кинув недовольный взгляд на мяч, после — на Кевина, подошёл к скамейке.       — Тебе не больно? — спросил Ники, нахмурившись.       Сузуму посмотрел уже на него и усмехнулся.       — То есть Кевин кинул мяч в меня, что б проверить, будет мне больно или нет? — спросил он издевательским тоном.       — Что? — удивился Кевин. — Нет, не выду...       Сузуму не стал его дослушивать, а просто махнул рукой в жесте «заткнись», чем и разозлил Дэя, а у Рико это вызвало смешок, Жан ограничился улыбкой. Кевин закатил глаза.       Тренер Андо так и не перезвонил, это невольно заставляло его начать переживать: а вдруг что-то случилось? Тренер всегда сразу принимает звонок. Иоши звонить он не стал: тот всё равно не явился бы на тренировку.       — Ну, больно же, когда мяч попадает прямо в плечо, а он словно не почувствовал, — обратился Ники к Элисон.       — Наркотики.       Вскоре утренняя тренировка подошла к концу, и команды направились в раздевалку, чтобы переодеться и принять душ. Тренеры также уже покинули трибуны       Хаяси остался на поле. Он взял клюшку и ударил ею по мячу так, чтоб он полетел прямо в ворота. И так несколько раз.       Он заметил, как на поле вышел один из «Лисов», и его сердце пропустило пару ударов.       — Тренируешься? — спросил Ники, глядя на него.       — Да, но уже заканчиваю, — Сузуму легко улыбнулся, — а ты что-то хотел?       Ники пожал плечами.       — Ничего. Просто заметил, что ты тут один остался.       — И ты решил составить мне компанию?       — Можно и так сказать.       Ники хотел подойти к нему, но не заметил валяющуюся под ногами клюшку, о которую и споткнулся. Он уже думал, что поцелуется с полом, но Сузуму успел подхватить его одной рукой под талию, а второй — за правый локоть. Ники благодаря ему принял неполное стоячее положение. Они оказались слишком близко друг к другу. Взгляды встретились, а между их губами оставалось лишь пару миллиметров. Сузуму чувствовал, как его сердце бешено застучало, как он начал тонуть в карих глазах Хэммика. Он хотел почувствовать его губы на своих, запустить руки в его волосы. Но так нельзя: это может не понравиться самому Лису. Сузуму сделал несколько шагов назад, отпуская Ники. Не стоит ему нарушать чужое личное пространство.

***

      Сузуму был раздражен: его звонки нагло игнорировали. Тренер, Команда и даже Иоши не поднимали телефон. Также его беспокоил недопоцелуй с Ники. Он знал эти чувства: то же самое он испытывал к Хиро, когда был в него влюблен.       Ему резко позвонил Сим Дунг.       — Я как раз таки думал позвонить тебе, — начал Сузуму. — Короче, узнай про долг нашего Ворона.       — Хорошо. Ты видел новости?       — Какие новости? — не понял его Сузуму, почувствовав неладное.       — Включи по телевизору пятый канал, — ответил кореец.       Сузуму чувствовал, как начинает раздражаться: он что, не может просто сказать, что там?       — Не беси меня. Скажи все как есть.       На втором конце провода послышался вздох.       — Стадион, на котором проходила тренировка твоей команды, взорвали. Выживших нет, — холодно и прямо выдал кореец.       — Ты шутишь, — Хаяси не верил в услышанное.       — Думаешь, я звоню тебе, чтобы просто пошутить?       Хаяси без сил сел на пол. Это неправда, они не могли погибнуть, Хиро не дошёл бы до такого.       — Это сделал...       — Верно, твой бывший любовник.       Сузуму просто выключил телефон и кинул его на кровать. Он взглядом отыскал в комнате пульт, включил телевизор и быстро переключился на пятый канал.       «Здание взорвали около двух часов назад. По текущим данным, выживших нет, все погибли, — произнесла ведущая, стоявшая на фоне разрушенного стадиона, — включая тренера Андо и нескольких инженеров. Капитан команды на данный момент находится в Соединённых Штатах».       Сузуму выключил телевизор, он даже дослушивать не стал. Внутри только пустота, совсем ничего, словно он кукла без души.       — Это все подстава, просто шутка ведущих, — уверял себя он. — Дунг тоже пошутил, Хиро не стал бы делать такое.       Он поднялся на ватных ногах. Всё это глупости. Тренер Андо, Иоши, его команда, они все живы. Никто не умер.       — Да блядь! — он резко скинул со стола все предметы. — Я полечу в Японию и увижу их живыми.       Ручки и карандаши со стуком упали на пол и покатились.       Он взял телефон и позвонил в полицию Японии, на которую иногда работал. Гудки медленно шли, а его нервы сдавали.       — Мои соболезнования, Сузуму, — произнес полицейский в трубку.       Не могли же они все договориться...       — Значит, это правда?       Видимо, полицейский сразу понял, о чем он.       — Да, стадион взорвали, и выживших нет, уже начали проводить расследование, — ответил полицейский.       — Хорошо, — ответил Сузуму и выключил телефон.       Он злился. Он точно поедет в Японию, чтоб увидеть умерших и поверить в то, что Хиро сделал. А после он собственноручно убьет Ёсиду.       В дверь его комнаты постучали. Сузуму кинул взгляд в зеркало и принял холодное выражение лица, поправил одежду и волосы.       — Входите, — сказал он и сел в кресло, закинув ногу на ногу.       — Хозяин хочет тебя видеть, — Джеймс тихо вошёл в комнату, — и да, прими мои...       Джеймс собирался сказать слова соболезнования, но не успел: Сузуму резко поднялся, взял пальто, телефон и вышел из комнаты.       Хаяси не нужны были чьи-либо сожаления и соболезнования. Пусть засунут их себе куда подальше, ведь это всего лишь слова, которые никак не вернут обратно умерших.       Он напоследок зайдет к отцу и улетит в Японию, не в Токио, а в Киото.       Джеймс не стал идти за ним. Сузуму зашёл в кабинет отца, но садиться не стал.       — Я зашёл попрощаться, — холодно заявил он.       — Ты не можешь полететь в Японию, — словно прочитав его мысли, сказал тренер Морияма.       — Запрещаешь? — Сузуму усмехнулся. — Но ты мне никто, чтобы запрещать.       — Я твой отец.       Тренер Морияма переживал за сына, но между ними была огромная пропасть, которую было нечем закрыть или заполнить.       — Слишком поздно, — Сузуму скрестил руки и оперся спиной на стену.       — Ты не знаешь всей правды, — ответил тренер Морияма.       — Мне она не нужна, — соврал Хаяси. После, ни слова не сказав, он вышел из кабинета.       Его начинали бесить черные стены и коридоры. Он хотел выйти на улицу и сесть в самолёт.       Ему на пути встречались многие спортсмены, но он не обращал на них внимания. Они недостойны.       И вот он на улице. Холодный ветер дул прямо в лицо, приводя мысли в порядок. Деревья печально покачивали ветвями; разноцветные листья лежали на тротуаре и хрустели под ногами.       Телефон Сузуму зазвенел. Парень с надеждой, что это звонит Иоши или же тренер Андо, посмотрел на дисплей и пожалел о том, что не выкинул телефон. Хиро.       — Anata no chīmu ga bakuha sa reta no o kiita, nante zan'nenda, — произнес на японском Хиро, и по тону его голоса было ясно, что ему ни капли и не жаль.       — Jibun de seikō shite mimasen ka?–процедил Сузуму.       — Īe, watashi no aisuruhito, anata o fakku, — хмыкнул Хиро. — Tōkyō kūkō de o ai shimasu.       — Tōkyō ni wa tobanai, — отрезал Хаяси и выключил телефон полностью, подавляя в себе желание выкинуть его в ближайшую урну.       Он быстро зашагал, чтоб дойти до аэропорта. Ему оставалось только перейти дорогу, но он не ожидал, что его собьёт старая чёрная машина. Заметно, что водитель сделал это специально.       Сузуму попытался встать, не обращая внимания на темно-красную кровь, сочившуюся из виска и из носа. Водитель вышел из машины и подбежал к нему, взял за локоть, не давая ему полностью встать.       — Парень, ты как? Давай отвезу больницу? — предложил незнакомец.       — Пошли Вы на хер, — раздражённо плюнул Сузуму в попытке оттолкнуть от себя водителя и подняться на ноги.       Хаяси не ожидал, что сзади к нему подойдёт кто-то ещё. Он почувствовал лёгкий укол в шею и даже не успел как-либо среагировать: его сразу же потянуло в сон.