Ради тебя

      — Ты чего кричишь, дуреха? Это всего лишь Пумба, — Дима взял на руки жирного черного кота, погладив его милую мордашку.       Лиза в непонимании осмотрелась. Засыпала она в номере хостела, а проснулась почему-то в квартире Димы. Голова туго соображала, тело ломило, а желудок сводило жуткими спазмами от голода. Когда она в последний раз ела? Девушка найти ответ на этот вопрос в своей голове не смогла. Села на кровати, проморгавшись.       — Я испугалась, он по мне ходил, а потом лизать начал, — вспомнила ощущение шершавого языка на щеке и встрепенулась. — Откуда у тебя кот? И как я тут оказалась, черт возьми?       — Кот со мной уже три года живет, — Богословский отпустил питомца, решившего далеко не идти и лечь прямо возле ног хозяина. — Я нашел его в подъезде, выкормил и приютил. А тебя мы с Катей отыскали в хостеле. Ты целую неделю не давала о себе знать, мы испугались и не напрасно.       — Неделю? — удивленно выгнула брови дугой она. — Я думала, прошло пару дней. Господи, вот это меня унесло, конечно. У тебя есть что-нибудь покушать? Очень хочется. Я тебе потом все верну, обещаю, мне скоро должны перечислить зарплату. И можно мне душ у тебя принять?       — Душ прямо по коридору, еда будет готова через полчаса. Денег мне не надо.       — Но…       — Я сказал, не надо, — не позволил ей и слова лишнего сказать. — Держи полотенце, чемодан твой в углу стоит, но можешь взять и мою рубашку.       Звягинцева приняла полотенце и отыскала в чемодане чистое белье. Решив не отказываться от вкусно пахнущей мужской вещи, забрала ее с собой. В ванной комнате всмотрелась в свое отражение. Синяки под глазами были ужасными, выделяясь на бледной коже, а само лицо чуть опухло, видимо, от слез, которые она лила безостановочно целую неделю. Смыв с себя всю грязь и освежившись, девушка постаралась привести в порядок и лицо. Отек снять удалось маской, а вот синяки не ушли. Облачившись в рубашку Димы и свои шорты, она вышла из ванной, через пару минут очутившись в кухне.       Дима хозяйничал, раскладывая по тарелкам овощное рагу и мясо, судя по его внешнему виду, тушеное вместе с овощами. Пахло изумительно. Живот предательски заурчал, выдавая Лизу с потрохами.       — Садись и ешь, — она даже не стала сопротивляться.       Села и стала есть, с особым аппетитом уплетая за обе щеки. Когда тарелка была очищена от еды, девушка протянула мужчине посудину, с улыбкой произнеся:       — А можно мне еще?       — Конечно, — он только улыбнулся, положив ей столько же. — Ну, хоть цвет лица к тебе вернулся. Почему ты не рассказала никому о том, что произошло?       — А ты бы захотел рассказывать хоть кому-то о том, что тебя почти три года использовали, как собственную игрушку, изменяя при первой возможности? Не думаю. Еще и оставили без денег, потому что «Лиза, зачем тебе работа? Я в состоянии нас обеспечить», и Лиза уволилась из юридической фирмы. Лиза пошла работать в редакцию, зарабатывая в месяц от силы по пять тысяч рублей. Мне стало стыдно признаваться в этом даже Кате, — горько усмехнулась Звягинцева, доев и вторую порцию рагу. — А к тебе я бы не пришла, не хотела доставлять лишние заботы. Смешно получилось, не хотела, а сижу с тобой на кухне в твоей квартире, с удовольствием ем приготовленную тобой еду и не испытываю дикого желания тебя убить.       — Надо было все-таки посильнее его об стену головой, — озвучил вслух свои мысли Богословский.       — Ты ведь знал, что он мне изменяет, — вспомнила одну из их бесед, в которой он упомянул об изменах Крючкова.       Дима кивнул. Он не то чтобы знал, догадывался, исходя из первого знакомства с Крючковым.       — Мы познакомились на одном из мероприятий в Москве, он был там с какой-то брюнеткой, все целовался с ней. Я тогда решил, что она его девушка, но потом он пришел с тобой, и ты сказала, что вы уже три года вместе. Я просто сопоставил факты. Понимал, что если скажу тебе это, ты вряд ли поверишь, решишь, что я пытаюсь вас рассорить.       — М-да, один парень меня бросил на свадебной церемонии, другой изменял на протяжении всего периода отношений. Что ж мне так с мужчинами не везет?       Поднявшись из-за стола, Лиза вымыла за собой тарелку. Голова больше не кружилась, стало чуточку легче. Физически, но не морально. Открыла холодильник в поисках алкоголя, так удачно стоявшего прямо на дверце. Уже хотела откупорить бутылку, но Дима отобрал горячительный напиток.       — Не поможет, — положил бутылку на место. — Да и не стоит тебе убиваться из-за него. Он не был тебя достоин, не любил. Ты еще найдешь того, кто будет любить тебя, носить на руках и делать все ради твоей улыбки. Возможно, этот кто-то намного ближе, чем ты думаешь.       — Отличная попытка намекнуть на себя, но я сейчас не в том настроении, чтобы ответить тебе как-то иначе, кроме как «отвали». — Грубила она, неосознанно делая больно тому, кому не должна была причинять боль. — Больше никаких отношений, спасибо, с меня достаточно. Пожалуй, проще будет оставаться на стадии одноразового секса.       — Не лучший вариант, — встал напротив девушки, взяв ее за руки. — Тебе это не нужно, поверь мне. Тебе нужна нежность, любовь, забота, и я могу тебе все это дать. Это и все остальное, прилагающееся в качестве приложений, — семью с детьми, как ты всегда и хотела.       Но только сейчас Лиза не хотела ровным счетом ничего, поэтому выдернула руки из мужских, оттолкнув Диму, и шагнула вперед. Грубым, не своим голосом, обреченно произнесла:       — Не тебе решать, что мне нужно, Богословский, — быстрым шагом преодолела расстояние до спальни.       Открыла чемодан, став выискивать что-то очень откровенное, чтобы точно получить сегодня ночью продолжение в виде жаркого секса, а заодно таким образом не платить за коктейли. Денег ведь по-прежнему не было.       — Что ты делаешь? — Дима отобрал из ее рук что-то, плохо напоминающее платье. Скорее, короткую майку.       — Иду расслабляться, — забрала вещь обратно, недовольно фыркнув. Сняла с себя рубашку, совершенно не заботясь о нахождении рядом Димы.       Дима в удивлении округлил глаза, заметив на левом боку, в зоне ребер, татуировку, сделанную по его эскизу. Десять лет назад, когда они еще были вместе, Лиза попросила нарисовать его то, что является для него символом, выражающим их чувства. И он нарисовал лица парня и девушки, тянущиеся за поцелуем, а снизу сделал подпись: «Until my last day». А теперь видел этот рисунок на теле Лизы.       — Откуда это у тебя? — развернул ее к себе лицом, осторожно пройдясь пальцами по изображению. — Когда ты успела сделать?       — Не трогай меня, пожалуйста, — убрала его руку, быстро надев рубашку обратно. — Не важно. Я не иду никуда, все, можешь успокоиться, и на вопросы о тату отвечать я не буду.       — Подожди… — осознание самостоятельно прорывалось в голову мужчины. — Вот почему ты целую неделю до свадьбы спала в пижаме и не позволяла тебя касаться, списывая все на более горячую первую брачную ночь. Это было твоим сюрпризом, да?       — Это должна была быть парная татуировка, — Лиза села на кровать, обняв себя за колени. — И да, это был мой сюрприз, я хотела тебя удивить. Знала, что ты мне не откажешь и сделаешь потом такую же, и мы бы всегда носили рядом с сердцем то, что выражало наши чувства. Наш маленький символ любви. Вот только парные тату надо делать вдвоем, иначе нихрена они не парные выходят.       Сказать, что Богословский был удивлен, пожалуй, совсем ничего не сказать. Он знал, что Лиза способна на многие вещи ради него, и она это не раз доказывала, удивляя его своей фантазией, однако увидеть на ее теле татуировку, сделанную по его спонтанному эскизу, — было весьма приятной неожиданностью. На сердце мгновенно разлилось тепло, укутывая в свои объятия. Раз она все еще не свела ее и носит под своим сердцем, значит, действительно до сих пор любит.       — Я бы и правда не отказал, — улыбнулся он, присев рядом. Желание еще разок взглянуть на чернильное изображение было слишком велико, и он поддался ему, осторожно коснувшись левого бока девушки. — Могу еще разок взглянуть?       — Смотри, — Лиза приподняла края рубашки, предоставив Диме пространство для просмотра, улегшись удобнее на кровати.       Аккуратно, не спеша, пальцы мужчины заплясали в воздухе, сначала невесомо коснувшись изображения кончиками. Девушка отозвалась легкой дрожью по всему телу, но убирать его руки не спешила. Тогда Дима обвел каждый контур, как дурак улыбаясь собственным мыслям, и навис прямо над Лизой, разглядывая ее глаза.       — Поцелуй меня, — попросила она, желая раствориться в страсти, возникающей каждый раз, когда он ее целовал.       И он поцеловал. Сначала медленно, наслаждаясь ее ответной реакцией, а потом требовательно и глубоко, лаская языком рот, обводя пальцами узоры на ее плечах, пока она не взяла инициативу в свои руки, умело поменяв их местами. Он был красив, а ей хотелось забыться, он ее любил, а она делала вид, что его ненавидит. И это противостояние возбуждало ее.       Руки быстро справились с тканью футболки, отбросив ту в другую сторону, а пальцы прошлись по идеальному прессу. Блаженство, возникшее в этот момент, прилило кровь к мозгу, распаляя еще сильнее. Она потянулась к пуговицам надетой на нее рубашки, чтобы как можно скорее удовлетворить свое желание, и тут он ее остановил, перехватив руки.       — Не используй меня для достижения собственных целей, — Дима видел ее насквозь, понимал, для чего она пыталась им завладеть. — Я не стану спать с тобой просто так, если мы это сделаем, то начнем отношения.       — Я не хочу отношений, но хочу тебя, поэтому, будь другом, помоги своей подруге, — боль притупляла адекватность, поэтому Лиза не отдавала отчет своим действиям, хотела просто отомстить. — Я же чувствую, что ты меня тоже хочешь.       Намеренно поерзала на мужчине, думая, что так только усилит его возбуждение. Но Дима пересадил ее на кровать, а сам поднялся, нервно сглотнув.       — Ты слишком расстроена ситуацией, тебе хочется делать глупости и вести себя так, как себя вел с тобой он, — сделал глубокий вдох, стараясь совладать с возбуждением. — Я понимаю тебя, правда, но я не хочу одноразового секса с тобой. Я хочу большего, и ты это сама знаешь, поэтому, прости, но помочь ничем не смогу.       Вместо крика и обвинений, к которым Богословский уже был готов, Звягинцева расплакалась. Громко, что-то бормоча себе под нос, она била кулаками по кровати, впав в истерику. Дима решил не бросать ее, лег рядом, прижал к себе и стал гладить по голове, нашептывая нежности.       — Я дура… Прости, прости меня, я не должна была так себя вести. Ты прав, я просто хотела получить… Хотела, чтобы мне было хорошо, чтобы… Дим, пожалуйста, останься со мной, не уходи.       — Тише, — мазнул губами по ее лбу, — я все понимаю. Я никуда не уйду, буду рядом, всегда.       — Спасибо, что привез меня к себе, — подуспокоилась она. — Я могу остаться еще на пару ночей, пока не найду себе квартиру?       — Ты можешь жить со мной сколько хочешь, — говорил правду он. — Я буду только рад.       — Правда? — подняла взгляд заплаканных глаз на него.       — Правда-правда-правда, — чмокнул ее в нос. — Отдыхай, крошка, завтра будет легче.       И она уснула. Быстро и без снотворного, потому что Дима был лучше всяких таблеток. Он был и обогревателем, и отпугивателем страшных снов, поэтому сегодня, впервые за последнюю неделю, Лиза не просыпалась в поту посреди ночи от кошмаров, а сладко спала, видя только хорошие сны.

***

      Проснулась Лиза в десять часов, выспавшаяся и бодрая. Давно она не ощущала себя такой свежей. На подушке рядом лежала записка от Димы, она быстро ее развернула, прочитав вслух:       «Доброе утро, малышка. Я ушел в офис, вернусь ближе к обеду, надо решить парочку дел. Оставил тебе завтрак на столе на кухне под крышкой, разогрей. Чтобы не скучала, в прихожей положил дубликат ключей от квартиры и немного наличных. Вдруг тебе понадобится, бери, возвращать не стоит. Я вставил в твой телефон твою симку, чтобы была на связи со мной. Напиши, как проснешься и обязательно позвони Кате, она переживает. Не скучай, целую».       Лиза улыбнулась, прижав записку к груди. Была приятна забота Димы и его желание ей во всем помочь. Она с удовольствием отведала сырники, приготовленные мужчиной, и, переодевшись, отправилась немного погулять, чтобы освежиться и насладиться последними летними деньками вдоволь. Деньги не взяла, стало неудобно.       Летний сад встретил ее яркими красками деревьев и цветов и криками бегающих детишек. Колоритно. Так бы она описала это место: здесь всегда много разных людей, начиная от заядлых местных, и заканчивая китайскими туристами. Они почему-то любили именно этот парковый комплекс. Ей тоже нравилось здесь больше всего.       Нравился ей памятник Крылову, на который каждый приезжий пытался забросить монетку на счастье. Нравились и фигуры древнегреческих богинь, хоть и были те без рук, а некоторые уже потеряли былой статный вид. Но больше всего ей нравилась тут арка из деревьев, проходя под которой она ощущала себя в волшебной стране. Сегодня тоже.       Солнышко грело, а музыка в наушниках создавала давно забытую атмосферу спокойствия. Впервые за последнюю неделю Лиза была счастлива. Никто ей не действовал на нервы, а разговор с Катей по дороге к летнему саду расслабил ее ещё больше.       Нагулявшись, Лиза двинулась обратно к дому Димы. Ей было очень неловко жить с ним, нарушая его спокойную жизнь, поэтому она решила, что как только получит зарплату, обязательно съедет. И ей проще будет: не будет соблазнов в виде красивого мужчины, которого она все ещё любила, и ему будет спокойно, ведь никто больше не станет устраивать сцен.       У дома она притормозила, решила, что будет правильнее, если она хоть что-то купит к чаю. Хотя бы самые простые печенья, а потом приготовит обед. Отблагодарит. В продуктовом, так удачно стоявшем на другой стороне улицы, девушка купила печенья с кокосом. Звягинцева помнила, что Богословский обожал все, что было с кокосом. Пришла обратно к подъезду, улыбаясь прохожим.       Пока Лиза искала ключи в сумочке, не заметила, как сзади к ней кто-то подошел. Ощутила лишь касание по плечу, испуганно закричав. Развернувшись, увидела Крючкова. Он стоял, понурив взгляд, и что-то бормотал себе под нос.       — Привет, — поздоровался он, но Лиза не ответила. Продолжила поиск ключей. И вот надо же было им спрятаться именно сейчас! — Мы можем поговорить?       — Нет, уходи, пока я не стала кричать на всю улицу о том, что ты меня насилуешь. — Она была настроена решительно, не собираясь с ним говорить ни о чем.       — Мне нужна твоя помощь, пожалуйста, я очень тебя прошу, — мужчина осторожно коснулся рукой ладони девушки, отчего она вздрогнула.       — Да где же эти чертовы ключи?! — прокричала она, уже собираясь выпотрошить содержимое сумки на асфальт, только бы как можно скорее избавиться от присутствия Васи.       — Что ты тут делаешь? — Послышалось сзади Звягинцевой. Это был Богословский, сейчас она была благодарна ему как никогда сильно. Он встал вперед Лизы, заслонив ее своей спиной, и вперил в Крючкова злобный взгляд, не предвещающий ничего хорошего. — Повторю вопрос: что ты тут делаешь?       Крючков обреченно вздохнул, умоляюще посмотрев на девушку, но она даже не повернулась в его сторону, крепче прижавшись к спине Димы. За ним она была как за каменной стеной, всегда была, и сейчас тоже.       — Мне нужна помощь Лизы, один из моих партнеров требует прийти на сделку с Лизой, они неплохо поладили в прошлый раз, и его условие, при котором свершение сделки будет возможным и выгодным мне, — присутствие Лизы. Пожалуйста, — Крючков постарался разжалобить бывшую подругу, однако она его даже не слушала.       — Она не пойдет, все, вали давай, и больше чтобы я тебя тут не видел, — с нажимом произнес Дима, ожидая, пока Василий уйдет.       — Лиза, я тебя очень сильно прошу, помоги в последний раз, — очередная попытка завоевать внимание девушки, на которое сильно надеялся Крючков.       — Нет, — подала голос Лиза, — мне плевать. Не заключай контракт — это все, чем могу помочь, а теперь, прости, нам с Димой пора, у нас еще свидание вечером, надо подготовиться.       Василий хмыкнул, придирчиво рассмотрев Дмитрия. Быстро она к нему сбежала, то есть это он ее для этого искал? Чтобы запереть под семью замками и показать себя в наиболее выгодном положении в сравнении с ним?       — Что-то не так? — Лиза уверенно взяла Диму за руку, надеясь, что он ей подыграет. — Думал, что буду страдать по тебе вечность? Было бы о ком страдать. Знаешь, я даже рада, что мы расстались, я наконец-то буду с тем, кого люблю.       — Не очень-то вы похожи на счастливую пару, — едко бросил Крючков.       — Ты, видимо, счастливых пар никогда не видел, раз так считаешь, — Дима крепче прижал к себе Лизу и, наклонившись к ее лицу, поцеловал.       Больше Крючков смотреть на этот цирк не стал. Быстро перешел через дорогу и вскоре скрылся, и лишь тогда Дима оторвался от губ Лизы. Она мгновенно от него отпрянула, смутившись.       — Спасибо, что подыграл, — они вошли в подъезд.       — А как же свидание? — поиграл бровями он.       — Что? Какое свидание?       — Ну, вечером, о котором ты сказала. Я готов, — ухмылялся он.       Лиза закатила глаза, улыбнувшись краешком губ. Она была не против свидания. Разве что в единственном экземпляре и только с дружеским подтекстом. Да, пожалуй, она согласна пойти с ним куда-нибудь.       — Хорошо, будет тебе свидание. Но место выбираешь ты, — легонько ткнула его в бок.       — Иди готовиться, красотка, в семь выйдем из дома.       Лиза ушла в комнату, а Дима беззвучно прокричал «ура», надеясь, что в этот раз все пройдет без происшествий. Настоящее свидание с продолжением в виде поцелуев, а быть может, и еще чего.