Ради тебя

      Прошла целая неделя с момента выписки Димы из больницы. Ему было уже намного лучше, он совершенно не придерживался постельного режима, стараясь уделить все свое внимание любимой Лизе. Сама Лиза окружила его заботой с головы до ног, так и не придумав, как же сообщить ему новость о своей беременности.       Зернышко сомнения, поселившееся в девушке в первый день, прорастало с каждым днем все сильнее и сильнее. Ей просто было страшно, что он будет недоволен, что все отношения полетят в мусорное ведро, и она останется с ребенком совершенно одна. Но при этом скрывать свое положение было все сложнее, ибо так называемый токсикоз слишком не вовремя давал о себе знать. Вчера ее чуть не стошнило во время секса от презерватива с ароматом банана. Она еле сдержалась.       О ее новом положении знала только подруга, уже как второй день отдыхавшая в палате после рождения малышки Евы Юрьевны. Посетителей в палату к молодой мамочке не пускали, поэтому они разговаривали по телефону, по телефону Катя и показывала им свою доченьку. Долгожданная встреча в реальности планировалась только через неделю, когда девчонок выпишут и отправят наконец-то домой к Юре, во всю убиравшему квартиру и скупавшему распашонки малышке.       — Почему ты ему не говоришь? Лиз, он тебя обожает, он будет счастлив, — настаивала на своем подруга уже в который раз, но Лиза пропускала все мимо ушей.       — А вдруг нет? Вдруг это все какая-то глупая случайность? Вдруг ему все это не надо? Я же не могу быть точно уверена.       — Пока ты ему не скажешь, уверенности у тебя не прибавится точно.       — Я скажу, обещаю, — выдохнула Лиза, прислушавшись к звукам. — Ой, там Дима вернулся из магазина, давай. Еве приветики. Люблю.       — Иди уже и чтобы сегодня же все рассказала, иначе это сделаю я. — угрожала Катя.       — Катя!       — Без Кать! Все, давай.       Не успела Звягинцева покинуть комнаты, как в нее вошел Богословский. Спрятав за спиной букет калл, он сел на край кровати рядом с призадумавшейся девушкой. Изучил эмоции, написанные на ее лице. Она была в сложных раздумьях, и ему очень бы хотелось знать, что ее беспокоило.       — О чем думаешь? — тихо спросил он.       — Что приготовить нам на обед, — соврала она, сделав лицо попроще.       — Ничего не готовь, пойдем кушать в ресторан. — Дима сделал вид, что не заметил того, что она ему соврала.       Его сильно настораживало ее поведение в последнюю неделю. Она запиралась в ванной комнате, чего до этого никогда не делала. Что она от него скрывала? И если скрывала, то зачем?       — Это тебе, — вытащил букет, вручив его девушке.       Она понюхала цветы и тут же об этом пожалела. До этого приятный запах вызвал неприятный приступ тошноты и, отложив букет в сторону, она сорвалась в ванную комнату, даже не заперев двери. Естественно, Дима пошел за ней. Заботливо собрал волосы в кулак, включил ей воду и помог все убрать.       — Ничего не хочешь мне рассказать? — уже в комнате начал мужчина.       — Что ты от меня хочешь услышать? — укуталась в плед, сев на кровати.       — Ты целую неделю прячешься в ванной, что ты там делаешь? Какого черта тебя воротит от запаха цветов? Лиз, что ты от меня скрываешь? Мне казалось, мы доверяем друг другу все. Или я ошибаюсь? — сел напротив нее, строго посмотрел прямо в глаза.       Богословский догадывался о возможной причине ее такого состояния, но молчал. Ждал, пока признается сама, ему было интересно, как долго она будет от него скрываться и зачем? Если то, о чем он думал, было действительно так, то он будет самым счастливым человеком на земле.       — Мне очень плохо, Дим, давай поговорим позже, — легла удобнее, не желая с ним говорить.       — Ладно, поговорим, когда тебя отпустит, — недовольно помотал головой. — Чаю?       — Угу, с ромашкой и рыбку красную хочу. Не принесешь? Помнишь, у нас там лежала на второй полке? — использовала запрещенный прием в виде жалостливых глаз.       — Принесу, — не мог злиться на нее дольше, чем пару секунд.       Сделал ей чай, разложил на тарелке кусочки нарезки из красной рыбы, ломтики хлеба и отнес все в спальню. Лиза крутила каналы по телевизору, укутавшись в плед практически с головой. Поставил тарелку на кровать, а чашку — на тумбочку, сам сел напротив.       — Спасибо, — улыбнулась Звягинцева, принявшись за рыбу. — Такая вкусная, боже, это именно то, о чем я мечтала все это время.       — Тебе уже лучше? — осторожно поинтересовался Дима, желая уже как можно скорее выяснить, что же было от него скрыто все это время.       — Мы доверяем друг другу, Дим, ты не ошибся, — успокаивала она, но он не верил. — Просто у меня… Ну, бывает такое иногда. Все хорошо, правда.       Она протянулась ладонью к его руке, но он одернул ее. Недовольно помотал головой и посмотрел очень злобно. Лиза знала, этот взгляд не сулил ничего хорошего. Скрестила пальчики под одеялом, надеясь, что он не станет выпытывать правду. Ошиблась.       — Окей, тогда я начну сам, — строгим тоном возмутился он, отчего Лизу бросило в дрожь. — Не знаю, по какой причине ты молчишь и делаешь вид, что все хорошо, мы еще с этим разберемся. Тебя тошнит от запахов, которые тебе прежде нравились. У тебя должна была быть менструация на этой неделе, но я что-то даже не заметил, как она прошла. Мы абсолютно спокойно занимались сексом, хотя в эти дни мы этого не делаем. Ну и финальное — тогда, когда мы уединились в ванной, и ты попросила меня принести тебе таблетку противозачаточных, я принес тебе витаминку. Она выглядела также. Лиз, я не дурак, я все вижу. Зачем молчишь, если действительно беременна?       — Ты принес мне что? — не ответила ни на один его вопрос, прицепившись к фразе. — Ты с ума сошел? Зачем?       — Ребенка от тебя захотел. По-моему, это вполне нормально, когда мужчина хочет ребенка от своей женщины. Да, я должен был тебя предупредить, но не стал этого делать. Знал, что ты начнешь придумывать причины и всякое такое. Я же мужчина, вот и решил, — сложил руки на груди, приняв закрытую позу, говорившую о том, что больше ничего объяснять не станет.       — А почему ты не спросил меня? Вдруг я не хотела? Мы встречались на тот момент всего полтора месяца. Ты нормальный, Дим?       Не могла поверить в услышанное. Решил все за нее. Нет, она очень даже не против детей, даже хочет их сильно, но такие решения принимаются совместно. Сначала они должны были хотя бы какое-то время повстречаться, а потом уже принимать такие серьезные решения.       — Ой, Лиз, перестань, я знаю, как ты упрашивала своего бывшего зачать ребенка. Ты хотела этого, я и помог тебе, ну, то есть нам. Просто скажи мне, — более ласково произнес Богословский. — Ты беременна? Я буду папой?       — Ты придурок, Богословский, а не папа, — прошипела Лиза, поднявшись с кровати.       — Ты не ответила на вопрос, — поймал ее за локоть, прижав к себе.       Лиза вырвалась, хотела было зарядить ему локтем в живот, но, вспомнив про все еще не до конца залеченное ранение, передумала.       — Руки от меня убери! — Дима ее не послушал, вновь прижал к себе.       — Перестань вредничать, — прошептал на ухо.       — Не надо меня трогать, — сквозь зубы пробурчала девушка. — Убери, пожалуйста, руки, пока я тебе не врезала.       — На вопрос от…       — Убери. От. Меня. Руки! — перебила его, впав в истеричное состояние. Дима все-таки убрал руки. — Не иди за мной!       Накинула куртку, обулась и выскочила из квартиры, хлопнув дверью. Ей нужно было отойти. Пусть он подумает о том, что наделал. О том, что не имел права принимать решения такого уровня без ее участия. Это ведь нечестно, несправедливо, неправильно! Почему? Почему он не спросил ее?       Решил он, значит. А ничего, что такие решения принимаются в паре? Лиза опустилась на качели во дворе, стала размышлять. Нет, она не была против ребенка. Совершенно нет. Они бы завели его с Димой, но позже, когда поженились бы и уже точно были уверены, что не расстанутся. А так, получается, он просто привязал ее к себе. Так ведь она не сможет от него уйти. Как это — ребенок и без отца? Никак.       Дима просидел в спальне пару минут и все же отправился за девушкой. Он ее не понимал. Вот снова что-то сделал неверно. Не делает ничего — неправильно. Делает — тоже неправильно. Что ж ему тогда делать? Лиза бывала невыносимо сложной, и только сильная любовь позволяла ему закрывать на это глаза.       Заметил Лизу на качели на детской площадке. Она с интересом наблюдала за детишками, бегавшими по всему пространству. И вот как после этого она могла на него злиться за его решение? Да у нее же глаза светились, когда она детей видела.       Одна из девчонок подошла к ней, встала рядом и тоненьким голоском пролепетала:       — А вы меня не покачаете? — улыбнулась она.       — Садись, — Лиза освободила качели. Девчушка тотчас заползла на них и с восхищением посмотрела на Лизу, начавшую ее раскачивать. — Тебя как зовут?       — Лёля, — рыжеволосое создание крутило головой и рассматривало небо. — А вас?       — Лиза, — Звягинцева подмигнула малышке.       — А кто тот дядя? Он так на вас смотрит… Он маньяк?       Лиза обернулась, дабы рассмотреть так называемого дядю, и почему-то не удивилась, когда увидела Диму. Он с улыбкой на лице наблюдал за ней, и ей почему-то перехотелось злиться. Пришел-таки, хотя она просила его не идти за ней. Проследил, чтобы не натворила глупостей. Смотрел влюбленно. Она махнула ему рукой, подозвав его.       — Нет, Лёлечка, — ласково обратилась к девочке, с опаской косившейся на Диму. — Этот дядя мой парень, он просто плохо себя вел, вот и стоял там.       — Парень, значит… — девчушка спрыгнула с качели, обошла Диму со всех сторон. — А почему не муж? Мои мама и папа — муж и жена.       — Это надо у него спросить, я не знаю, — усмехнулась Лиза.       — Почему ты все еще не муж ей, а? Ты ее не любишь?       Налетела с вопросами на Диму Лёля. Лиза тихо смеялась в кулак, чтобы этого не видел никто. Дима присел на корточки, внимательно посмотрел на девочку и что-то прошептал ей в ухо. Девочка тут же изменилась в лице, как-то странно ухмыльнулась и подмигнула Диме.       — Ла-а-адно, — протянула она. — Так и быть, верю. Но ты там не задерживайся, а то поздно будет. Мне вот Санька из пятой группы не предложил стать его женой в прошлом году. Испугался, наверное. Я и ушла к Сережке. Зачем мне нужны нерешительные мужья? — рассмеялась Лёля. — Пошла я тогда. Спасибо, что покачали. Было приятно с вами иметь дело!       Убежала в сторону своего дома, размахивая огненными косичками. Лиза улыбнулась убегающей фигурке девочки, подошла ближе к Диме, взяла его за руку и повела в сторону квартиры. Ее одолевало желание узнать, что же такое он сказал Лёле, что та даже попросила его не затягивать. Неужели собрался делать ей предложение?       — Ну? — села она в гостиной, таинственно улыбнувшись.       — Что ну? — сделал вид, что не понимает ее.       — Что ты сказал Лёле?       — Ах, ты об этом, — почесал затылок Дима. — Сказал… Много чего сказал. Это наша маленькая тайна, тебе пока не обязательно об этом знать.       — Но так нечестно!       Возразила Звягинцева, обиженно надув губы. Что это у него за тайны такие от нее? Она имела право знать!       — Честно, — потрепал девушку по голове, — ты тоже мне не все говоришь.       — Хорошо, — сдалась Лиза, тяжело вздохнув. — Ты действительно имеешь право знать.       — Слушаю, — придвинулся ближе, взяв Лизу за руку.       — Через восемь месяцев ты станешь папой, — выдала на одном дыхании. Не успела даже сообразить, как Дима поднял ее на руки и закружил в воздухе, целуя в губы. — Меня сейчас стошнит, прекрати меня крутить, прошу тебя.       — Ой, — тут же опустил девушку. — Я так хочу быть отцом, ты представить себе не можешь как сильно. Спасибо, спасибо тебе за такую возможность. Я люблю тебя, Лизка, прости, что не спросил твоего разрешения, когда проделывал трюк с таблеткой. Просто… Я сильно хотел ребенка от тебя. Простишь дурака?       Эмоции Димы были настолько яркими и живыми, что Лиза перестала думать о том, что он натворил без ее спроса. Плевать, она тоже хотела ребенка. Пусть не в данный период отношений, но позже. Да и зачем тянуть, если оба согласны?       Она прижалась к Диме, уткнувшись лицом в его грудь. Прикрыла глаза, взяла его ладонь и опустила себе на живот. Он был все еще плоским, но ей так хотелось, чтобы он прикоснулся к ее пузику, чтобы ощутить тепло его ладони. И Дима исполнил ее желание, приподнял кофточку и положил руку на живот, ласково пощекотал кожу, чмокнув Лизу в макушку.       — Я прощен?       — Ты тот еще дурак, но да, ты прощен, — тихо промурлыкала она, растворившись в его нежности. Он у нее самый лучший.       — Лиз, а ты выйдешь за меня?       — Что?! Ты сейчас серьезно? — посмотрела на него полными удивления глазами. Дима кивнул. — А как же кольцо? Ужин?       — Кольцо у меня давно готово, ужин сделать — раз плюнуть. Ты просто скажи, — приподнял ее за подбородок, заглянув прямо в глаза. — Ты хочешь быть моей женой?       Он боялся. Боялся, что она ответит отрицательно. Все-таки у них уже был негативный опыт, и вдруг после этого Лиза просто не захочет проходить через процедуру свадебной церемонии вновь?       — Если ты снова не сглупишь в ЗАГСе, то да. Я мечтаю ей быть еще с шестнадцати лет, как я могу сказать нет? — она даже не думала, ответила так, как ощущало ее сердце.       — Тогда держись крепче и потерпи пару минут, я очень хочу тебя покружить.       Перехватил Лизу на руки и стал крутиться с ней по квартире, как самый настоящий дурак выкрикивая бессвязные предложения и слова. Он был счастлив. Она наконец-то будет полностью его. Они будут родителями, а совсем скоро еще и поженятся. Что еще ему нужно для счастья? Разве что ее улыбка. И он сделает все, чтобы с ее лица никогда не сходила улыбка счастья, как в данную минуту.