Собаки и стереотипы

Они шли постепенно. Постепенно сближались друг с другом. Сережа понимал, почему — у Олега были проблемы. Он в принципе сам их осознавал и сразу признался Разумовскому, чтобы не надеялся ни на что хорошее. Предупредил, что временами может быть все очень плохо. Но Сережа был терпелив. Ему нравился Олег. Прям… очень. Наверно, это можно назвать любовью. Разумовский обычно бывал наглым стремительным с партнерами, врывался в жизнь и брал, что хотел. С Волковым — как ему шла эта фамилия, но лучше бы другая… — нужно было по чуть-чуть. Шаг за шагом. Медленно и спокойно. Что удивительно, очень помогал Бальмонт. Если Бусик орал на Сережу и всячески его терроризировал, то Баль как-то сразу лояльно отнесся к новому человеку. — У тебя какая-то определенная харизма, — усмехается Сережа, подавляя зевок — слишком рано для него, зато могут спокойно гулять без лишних глаз. Олег отрабатывал команды с обеими собаками, и Бальмонт терпеливо все повторял, получая заслуженные вкусняшки. Бусик сидел рядом, тоже все делая, но выглядело забавно — длиннолапый горделивый опасный доберман и пушистый шарик на маленьких коротких лапках. И терпеливый тренер Олег, который бегал с ними по площадке. — В плане? — спросил Олег, трепля добермана между ушей после правильно выполненной команды. — Бальмонт не очень общительный пес, — произнес Сережа, довольно наблюдая, как Волков направляет собак на горку. Она высокая с широкими ступенями, для Бусика сложно, но тот взбирается, ложась на вершине на платформе, тяжело дыша. — Вы компенсируете недостатки друг друга, — усмехается Олег, забирая своего малыша на руки, а Бальмонта спуская по противоположной стороне горки вниз. — Почему ты с ним не выступаешь? — Он не породный, — пожимает плечами Сережа, слезая со своего места на скамейке, подходя к Олегу, который перевел собак на следующий снаряд — барьеры разной высоты. Бусик отдыхал на руках хозяина, пока Бальмонта пытались заставить преодолевать барьеры. Тот шел с трудом. — По нему не скажешь, — заметил Олег, все-таки вынудив добермана преодолеть два барьера разной высоты. — Какой ты молодец! Умничка, Баль! Он опускается на колени, подзывая к себе добермана, тот добровольно подходит и с удовольствием подставляется под крепкие ладони, которые мягко трепали шею, холку и морду. Бальмонт лизнул чужие ладони, виляя купированным хвостом. Бусик завопил, ревниво забираясь на колени хозяина, залезая под локоть, выпрашивая себе ласку. Олег продолжил одной рукой держать Бальмонта, а второй начал почесывать воющего шпица. — Что я и говорил — у тебя определенная харизма, которая привлекает животных. Особенно собак, — произнес Сережа, глядя на довольных песелей, которые выпрашивали внимание человека. — Я сейчас ревновать начну. — Мне тебя тоже погладить? — усмехнулся Олег, поднимая на него голову. — Давай, — согласился Сережа, резво присаживаясь на корточки рядом, почти вплотную. Волков сразу стушевался, его взгляд забегал по разным точкам. Занервничал. Еще чуть-чуть и перепугается, закроется. — Я шучу, не стоит, если не хочешь, — мягко произносит Сережа, погладив по плечу, клюнув губами в щеку. — Спасибо, что занимаешься с Бальмонтом. — Ему необязательно, он и без этого молодец, — улыбнулся Олег, снова потрепав добермана, который снова подставлялся под эти руки. — Ты с ним хорошо занимаешься. — В последнее время немного меньше, — признается виновато Сережа, положив голову на плечо Олега, хотя хотел бы встать — от такого положения болели ноги, но близость с Волковым была дороже легкости в ногах. Тем более Олег почти не двигался, чтобы случайно не скинуть или не ударить. Сережа потирался щекой о ткань, чуть ли не урча. Хорошо. Олег постепенно подпускал к себе все ближе. Он как будто сам был псом или волком, которого нужно постепенно приучать к себе. Так Сережа никогда не делал резких движений при Волкове, избегал громких звуков, прикасался всегда осторожно, и чтобы Олег видел его намерение. Вроде получалось. По крайней мере с каждой новой встречей Сережа мог себе позволить чуть больше. Целовал пока только в щеку, иногда, как собаку — и это не оскорбление! — в нос, отчего тот забавно морщился. Он хотел зайти дальше. Но не хотел пугать или делать больно. Неожиданно в Сереже пробудилось терпение. — Ладно, Бальмонт, закрепим результат, — улыбнулся Олег, намереваясь подняться. Сережа заметил и выпрямился первый, со стоном разгибая спину. Волков поднялся следом, зазывая за собой добермана. Бусик ринулся следом, звонко тявкая. Бальмонт не с первой попытки, но смог взять снова два средних барьера, за что снова получил похвалу и ласку от довольного Олега. Бальмонт был доволен тоже. Шпиц скулил и подвывал, но кое-как смог переползти через самое низкое препятствие. — Мой маленький гигант, — пролепетал совершенно нежно Олег, снова подхватывая на руки уставшего, но довольного Бусика, целуя песика в нос. — Умничка, хороший! Сережа посмотрел на это и действительно почувствовал легкий угол. Ревность. Олег явно боялся людей, они были ему далеки и явно настораживали, в отличии от собак. Поэтому всю скрытую нежность, оставшуюся любовь он дарил им. Он понимал. Но хотел так же! Разумовский глубоко вздохнул, решаясь на самую большую дурость в своей жизни. Его передвижений не замечали, пока он не встал напротив маленького барьера. Перепрыгнуть его было легко, что он и сделал, вскинув голову, гордо взглянув на ошарашенного Волкова. Кажется, даже Бальмонт был в шоке. Второй барьер был выше, почти до колена, но Сережа смог и его перепрыгнуть. Третий был до середины бедра, поэтому было труднее. Пришлось опереться о препятствие, и после этого смог перевалиться. А затем медленно и изящно он обошел все препятствия и встал перед Олегом. У того губы дрожали от неконтролируемой улыбки и смеха. Он поставил шпица на землю, а затем робко положил руку на голову Сережи, слегка поглаживая по волосам. — Умничка, справился, — неуверенно произнес Олег, кажется, с полувопросительно интонацией, но Сережа закивал под рукой, довольно щурясь. — А поцелуйчик? — обиженно надулся Разумовский, когда с его головы убрали руку. Думал, что все — переборщил. Олег расширил в удивлении глаза, чуть дрогнув. Сережа сам вздрогнул, решив уже снова извиниться и перевести все в шутку. Но вдруг ладони легли на его щеки. Олег все еще выглядел неуверенно, но потянулся вперед. Разумовский хотел подставить нос, как их собаки, чтобы шутка продолжила быть такой же, но Волков и тут удивил — мягко, целомудренно прикоснулся к губам, легонько целуя. — Умничка, — повторил Олег, смущенно покраснев, убирая несколько нервно руки. Сережа засиял, кусая губу, сдерживаясь, чтобы не облизаться. — Я и на горку могу, — еле сдерживаясь от радостных прыжков, гордо сообщил Разумовский. — Давай, — рассмеялся Олег, переходя к упомянутому снаряду. Сережа побежал вперед. Собаки загавкали на перебой, побежав за странным хозяином. Разумовский легко взобрался на горку, остановившись на площадке, присев на корточки. Нахмурился, выпучив губы, опуская голову, откровенно подставляясь. — Умничка, — рассмеялся Олег, подойдя почти вплотную. Он снова положил ладонь на волосы, но в этот раз сделал это нежнее, зарываясь пальцами между прядей. — Ничего не забыл? — прищурился хитро Сережа, поддавшись вперед, для балансировки оперившись ладонями в крепкие плечи. — Как я мог, — усмехнулся Волков, снова легонько целуя в улыбающиеся губы. Сережа запищал от восторга, пока его пытались спихнуть забравшиеся собаки, активно лая. — На тебя тут очередь, — рассмеялся Разумовский, спрыгивая на землю с помощью придерживающего Олега. — Один из них — моя собака. — Собаки похожи на своих хозяев, — усмехнулся Волков, поощряя Бальмонта и Бусика, которые нетерпеливо перетаптывались на вершине горки. Доберман резво спустился сам, а шпиц опять удобно оказался в надежных руках. — Если так, то ты очень любишь быть на ручках, — заметил Сережа, тихонько хихикая, уводя собаку к скамейке, намекая, что отсюда можно уходить. — Не пробовал, — пожал плечами Олег, покорно следуя за ними. — Обещаю раскачаться и поносить, — произнес нежно Сережа, напяливая рюкзак и цепляя поводок за ошейник Бальмонта. — Ладно, — смущенно кивнул Волков. — Сделаешь — похвалю. — По-особенному? — промурлыкал Разумовский, беря Олега под руку и снова чмокнув в щеку. Тот, смутившись, отвернулся, но Сережа заметил короткий кивок. Что ж дело медленно, но верно продвигается. Дрессировка Олега Волкова проходит успешно.