Собаки и стереотипы

Они собрались в кое-то веки без своих псов встретиться. Это было очень спонтанное решение, которое как-то легко пришло к исполнению. Сережа закончил на работе раньше, чувствовал себя легко и свободно, решил позвонить Олегу. И, — о, чудо — Волков скоро заканчивал смену и готов был встретиться. Подождать Сережа решил прямо на работе Олега, благо она ему нравилась — книжный магазин с уютной кофейней. Он не особо пользовался большой популярностью, хотя Разумовский не понимал почему — классный интерьер, как классика литературы, так и необычные издания, как книги, так и графические романы, комиксы и манга, уютные диванчики и кресла со столиками, классный авторский кофе. На самом деле это то место, в которое Сережа готов был ходить, чтобы просто отдохнуть и насытиться уютом. — Привет, Сереж, — улыбнулся Олег, увидев в дверях их магазина Разумовского. — Ты рановато, мне еще полчаса до конца смены. — Извини, если тебя это напрягает, я могу уйти и подойти ко времени, — суетливо произнес Сережа, замирая с шарфом в руке, который до этого разматывал. — Все в порядке, просто неловко, что тебе придется ждать, — покачал головой Олег. — Присаживайся пока. Кофе приготовить? — Карамельный капучино, — кивнул Сережа, идя за мужчиной кофейному прилавку. — Лера, сделаешь или я? — спросил Олег, заходя за стойку, кивая напарнице. Та сонно моргнула, хмуро взглянув на мужчину. — Сессия дается плохо. — Иди ты, — махнула девушка, ероша светлые волосы. — Иди ты в зал, там почти никого, — усмехнулся Волков, похлопав по плечу. — Сделаю тебе американо. — Волков, ты боженька, — вздохнула Валерия, слабо улыбнувшись мужчине, развязывая фартук и передавая сменщику. — Боженька? — переспросил чуть хмуро Сережа, прикладывая карту. — Лерка в меде учится, у нее сейчас сессия, — пожал плечами Олег. — Она молодец: учится и работает. Хочется ей помочь. А в зале есть диванчики, можно прикорнуть и подремать. — Ты заботливый, — произнес уже мягче Сережа. — Почему ты здесь работаешь? — Здесь спокойно, — ответил Олег, перемалывая зерна. — Мне хватило активной работы. А здесь тихо. Хорошо. — Мне нравится здесь, буду чаще приходить, — рассмеялся Разумовский, наблюдая, как колдует над напитками его парень. — Не против? — Приходи, — произнес мягко Волков. — Я буду рад. Они замолчали, и это было не напряженно. Сережа смотрел на крепкую спину Олега, обтянутую тканью черной водолазки, на его бедра, скрытые под фартуком, мускулистые руки… — Ты во мне дырку прожжешь, — произнес Волков, поведя плечами. — Какой же ты красивый, — вздохнул мечтательно Разумовский, закусывая губу. Олег ощутимо вздрогнул, ссутулившись. Сережа видел покрасневшие ушки. Его так легко смутить, даже несмотря на то, что они уже привыкли друг к другу. Не знал этот богоподобный человек боится комплиментов, что было невероятно, поэтому Разумовский поставил себе задачу обласкать мужчину. Возможно, и физически. — Держи, — произнес Олег, ставя перед Сережей стаканчик с кофе. — Спасибо, милый, — подмигнул Разумовский, беря свой напиток. — Я могу и Лере передать. — Будь добр, — кивнул Волков, передавая второй стакан. Сережа еще раз подмигнул, послав воздушный поцелуй. Людей действительно почти не было, так что можно было не стесняться проявлять свои эмоции. Девушка нашлась на диванчике, тихонечко дремля. Сережа аккуратно ее разбудил, прикоснувшись к плечу. Она приняла стакан, угрюмо кивнув. Ей явно было не до чужого присутствия, поэтому Сережа переместился в другую точку: в кресло напротив кофейной зоны, откуда было прекрасно видно Олега. Разумовский несколько минут просто наблюдал за своим мужчиной, его размеренными точными движениями, угрюмой сосредоточенностью. Он немного побыл у машин, а затем вернулся в зал, разбирая полки. Сережа достал скетчбук. Он любил рисовать. Иногда делал коротенькие зарисовки людей, пейзажей, натюрмортов. И он обожал рисовать своего мужчину. У Сережи был отдельный альбом, где он по памяти воссоздавал образ своего личного Аполлона. Особенно любил рисовать улыбающегося Олега, расслабленного и счастливого — таким он бывал нечасто, отчего это было так драгоценно. Сережа быстро водил карандашом по бумаге, вырисовывая знакомые черты. Такие одновременно и резкие, и плавные. Острые резкие линии плеч и плавные покаты груди и талии. Опять острые углы тазовых костей и волна крепких бедер. Он закусил губу, продолжая уверенно вырисовывать черты, упиваясь новым образом Олега — он не снял фартук бариста. — Сереж, ты закончил? — оторвал от рисования Олег, подойдя ближе. — Я закончил, сейчас только сменщика дождусь и можем идти. — Хорошо, — кивнул Сережа, глядя задумчиво на рисунок, а затем на Олега. — Хочешь взглянуть? — Если разрешишь, — произнес Олег, присев на подлокотник кресла. Разумовский протянул свой скетчбук, демонстрируя работу рук своих. — Вау… — выдохнул Волков, всматриваясь в штрихи, постепенно алея от узнавания. — Ты очень талантливый. — У меня просто очень красивая модель, — не упустил возможность сделать комплимент Сережа, беря чужую руку, коротко целуя ладонь. — Да ну… Ты явно рисовал не меня, — произнес Олег, смущенно хмурясь. — Я не настолько хорош. — Олеженька, кто ж тебе привил такую ненависть к себе? — вздохнул грустно Разумовский, ластясь об чужую ладонь. — Ты очень красивый. Чудесный мальчик. — Говоришь, как с Бальмонтом, — усмехнулся Олег, качая головой, смахивая смущение, возвращая рисунок. — Не волнуйся, тебя я люблю больше, — хихикнул Сережа, поцеловав снова ладонь. — Пойдем? — Мне надо дождаться… — нахмурился Волков, упираясь, глядя на подскочившего Разумовского. — Так мы из магазина уходить не будем, — подмигнул Серый, утягивая все же немного упирающегося мужчину. — Где у вас самый укромный уголок? — В иностранной литературе на языке оригинала, — ответил Олег, указывая в нужную сторону. Сережа потащил активнее, толкая Волкова в стену между стеллажами. — Ты смотришь ТикТок? — спросил Разумовский, выдыхая в мягкие губы, прижимая Олега. — Нет, — глухо сглотнул мужчина, вжимаясь, надеясь исчезнуть от жаркого тела и горячего взгляда. — Тогда я не буду спрашивать про секцию украинской классики, — хихикнул Сережа, целуя парня, зарываясь пальцами в темные волосы, оттягивая их, вызывая хриплый стон у партнера. — Солнышко, там Лера спит и возможно придут покупатели. Так что лучше быть тише. — Не нужно вообще начинать, — заметил Олег, облизывая губы, притираясь бедрами к любовнику. — Тогда зачем продолжаешь? — усмехнулся Разумовский, целуя над горловиной водолазки. Волков взвыл, ощущая, как оттягивают кожу, оставляя наверняка засос. — Серый, падла, и не спрятать же, — прошипел Волков, запрокидывая голову, елозя ладонями по чужой спине, спускаясь к ягодицам. — Лучше нам сейчас прятаться, котенок, — заметил Сережа, снова крепко целуя, глуша чужие хриплые звуки, впитывая в себя. Такой привлекательные темный фартук сейчас мешал добраться до чужих штанов, пришлось с усилием водить ладонью по паху сквозь множество слоев одежды, надеясь, что что-то почувствуется. По выгнувшейся спине и сжавшимся на ягодицах ладоням было ясно — чувствовалось. Сережа бы никогда не подумал, что Олег может быть таким гибким, как сейчас, когда вился между чужим телом и стеной. Разумовский оттого был решительнее, сжимая пах, ощущая прекрасную твердость. А затем он сам взвыл, когда Олежины руки, зацепились за его брюки и расстегивая их. — Прошлый раз ты не дал помочь, — заметил Олег, отрываясь от губ, припадая к шее. — Ох, родной, — промурлыкал Сережа, вздрагивая от широкой ладони, легшей на напряженный член. — Как я жду момента, когда мы сможем не просто «помогать». — Приезжай ко мне на выходные, — выдохнул Волков, рвано двигая ладонью. — Уверен? — промычал Разумовский, двигая бедрами, активнее массируя пах любовника. — Это… серьезно. — А я серьезно, — простонал сквозь зубы Олег, жмурясь. — Черт, я не хочу прослыть скорострелом… — Я не против, любовь моя, — лизнул скулу Сережа, одной рукой продолжая массаж, а другой накрывая чужую ладонь, помогая дрочить. — Ситуация специфическая, так что не беспокойся. Волков коротко взвыл, жмурясь, откидываясь на стену. Движения стали быстрее, более рванными и резкими. Несдержанными. Разумовский не думал, что у них получится немного похулиганит, но Олег умел удивлять. Красивый, смелый, сексуальный — какой же он прекрасный. Он жалобно закусил губу, цепляясь пальцами за чужие плечи, напрягая плечи, нервно дергаясь. Как жаль, что Сережа не увидел чужой спермы на своих пальцах, не смог ее ощутить, но зато уловил это невероятное выражение лица. — Ох, милый, — простонал Сережа, придерживая расслабившегося мужчину. — Мне чуть-чуть… — Подожди, — просипел Олег, выпутываясь из поддерживающих рук, стекая на пол. — Олеж… нет, — с каким-то невероятным воодушевленным ужасом прошептал Разумовский, глядя на мужчину у ног. — Тебе не надо… Олег не стал ничего говорить, лишь провел языком по слегка влажным пальцам, держащим член. Это было слишком. Слишком невероятно, слишком прекрасно. У обоих эта ситуация, это поза вызывала невероятный трепет. Волков взял в рот всего лишь самую головку, аккуратно посасывая. И этого было достаточно. — Черт, Олеж, ты не должен… — просипел Сережа, вцепившись в черные волосы. — Ты не должен глотать. Но Олег продолжил посасывать член, шумно сглатывая поступающую сперму, отчаянно трепетно заглядывая в лицо любовника. — Ты невероятен… Олег не смог смотреть Лере в глаза, как и не смог объяснить, почему ему нужен фартук до завтра. Лера не смогла спокойно смотреть на мужчин и забыть, что она видела и слышала. А Сережа был всем доволен, готовясь к жарким выходным с самым великолепным мужчиной на свете. Ну и двумя псинами, куда без них.