Неожиданный обмен

Василиск атаковал снова и на сей раз не промахнулся. Но и Гарри по рукоять всадил клинок в нёбо змеиной пасти и всей тяжестью навалился на эфес. Горячая кровь залила руки Гарри, он ощутил жгучую боль выше локтя. Один из длинных ядовитых клыков вонзился ему в плечо, и в тот же миг василиск в конвульсиях рухнул на пол, сломав свой клык. Гарри сполз вниз по стене. Схватил клык, вливавший яд в его тело, и выдернул из руки. Но было поздно: вокруг раны медленно расползалась боль, точно к руке прикоснулись раскаленным железом. Он выронил клык, увидел свою кровь, пропитавшую мантию, и зрение у него затуманилось. Сумрачная комната расплылась, стала вращаться. В глазах вспыхнуло что-то красное, и Гарри услышал рядом тихое постукивание когтей. Мощно взмахнув крыльями, Фоукс стремительно пронесся над головами противников, и что-то упало к Гарри на колени — дневник! Какую-то долю секунды оба, и Риддл, и Гарри, смотрели на него. Затем, не раздумывая, как бы по наитию, Гарри схватил лежавший на полу клык василиска и воткнул его прямо в сердцевину дневника. Грянул долгий, продирающий до мозга костей вопль. Чернила потоком хлынули из дневника, по рукам Гарри потекли ручьи, заливая пол. Риддла корчило и выворачивало, он бился и визжал, а потом… Потом он сгинул. Волшебная палочка Гарри со стуком упала на холодные плиты, и наступила тишина. Полная тишина, нарушаемая лишь упорным «кап, кап, кап» — это чернила все еще сочились со страниц дневника: яд василиска прожег в нём шипящую сквозную дыру. Гарри с трудом унял сотрясавшую его дрожь. Голова кружилась, будто он только что отмахал невесть сколько миль, подхваченный «летучим порохом». ГП и ТК. Наследник Слизерина. И в довершение, по всему телу, вдруг, разлилась сильная слабость. Руки стали как ватные, а ноги почти не держали и подгибались. Всё тело болело, как будто бы он попался Дадли и его компашке и пережил очередное, но на сей раз особо жестокое избиение. Гарри срочно нужно было присесть, чтобы немного отдохнуть. Благо прямо сейчас и с василиском, и Волдемортом сражаться не нужно было. Мог он себе позволить, наконец, никуда не торопиться. Самое интересное в этот момент, пожалуй, было то что он совершенно не задумывался ни о Джинни, ни о Роне и Локхарте. Ему просто нужно было немного собраться с силами. Поэтому, кое как, доковыляв до василиска, Гарри уселся на пол прислонившись спиной к его гигантскому боку и… отключился от окружающего. Сознание впрочем, он не потерял. Создалось впечатление что его как будто бы вырвало из тела, потом подхватило порывом ветра и куда-то понесло. Затем был краткий миг темноты и вот к нему потихоньку стали возвращаться разного рода ощущения. Происходило, правда всё очень медленно. Сначала Гарри ощутил своё, всё так же болевшее, тело. Вот только, создавалось впечатление, что он как будто бы вырос, практически мгновенно. И как такое возможно он совершенно не понимал. Потом к нему вернулся слух. И первое, что он услышал, было чье-то бурчание. Вот только… хрень какая-то получалась. Голос был женским и ему незнакомым. Но интонации и то, о чём этот голос говорил Гарри раньше уже слышал. Ну, не совсем то же самое, но очень близкое по смыслу. И кроме одного человека, из всех кого он знал, никто не мог бы сказать ничего подобного. Человека этого звали Гермиона Грэйнджер и прямо сейчас быть её здесь никак не могло. Потому что её оцепеневшее тело находилось сейчас в больничном крыле, в ожидании когда им начнут давать зелье из мандрагор сваренное, наконец-то, Снэйпом. — Что за школа такая? — бурчала неизвестная Гарри женщина. — Нет, вы мне скажите, что это за школа? Каждый год нас пытается что-то убить. Да такими темпами, даже если нам повезёт остаться в живых… нас могут, что ещё хуже конечно же… исключить из неё. — Э-э-э… Гермиона… это ты? — спросил Гарри на всякий случай. — Ну, да я Гермиона, а вот ты кто такой и откуда ты меня знаешь? — Как кто? Гарри Поттер я, вот кто. Твой друг. Тут к нему как-то вдруг вернулось зрение. И они одновременно воскликнули: — Кто вы? После чего уставились друг на друга. Кстати, очки Гарри почему-то были сейчас не нужны. В результате осмотра он сделал пару выводов. Во-первых, совершенно незнакомая ему женщина была красива. Даже несмотря на синяки и ссадины покрывающие её лицо и руки. Причём, у Гарри создалось стойкое ощущение, что родилась она где-то на материке. Чувствовалось в ней что-то… неанглийское. Как и в…оригинальной, наверное, Гермионе. Помнится, говаривала она что-то о французских и немецких родственниках. В общем, не была она чистокровной англичанкой. Пожалуй, единственным, что было в этой женщине от Гермионы, так это разрез и цвет её глаз, и её волосы, которые, судя по всему, были той ещё «копной», когда она была помоложе. И… овал лица, наверное. И во-вторых, мантия которая была на неё надета, во многих местах была порвана и «разукрашена» многочисленными пятнами крови. После чего он огляделся. И сделал ещё один вывод. Находились они всё в той же Тайной комнате. Возле стенки о которую их, судя по всему и «приложило». А перед этим, наверное, ещё и по полу протащило. В противном случае почему бы всё так болело-то? О чём он и сообщил спросившей его… ну, пусть пока будет Гермионе. А ещё он пытался понять, что случилось и кто бы мог дать ему разъяснение. Хотя бы в том кто он теперь такой. Почему он вдруг в одно мгновение стал взрослым? Наверное, вопрос о том кто он и как его теперь зовут он задал вслух, потому что ему ответили. Вот только ответил ему совсем не человек. Голос ответившего на его вопрос донёсся откуда-то сбоку и… снизу. Да и откуда ему доноситься если просветил его… василиск. Правда, совсем ещё маленький, видимо недавно вылупившийся из яйца. Сантиметров, примерно, шестьдесят или семьдесят в длину. Наверное, именно поэтому его взгляд и не убивал ещё никого. Но, тем не менее, это был самый что ни на есть настоящий василиск. Уж в этом-то сомнения никакого не было. Потому что и глаза его были особенного жёлтого оттенка, и кожа его, была покрыта чешуйками весьма характерного зелёного цвета. Да и совсем ещё маленькие костяные наросты на голове обещали, со временем, превратиться в почти настоящую корону. — Да, видать здорово тебя об стену-то приложило, — прошипел василиск с… иронией, наверное, — если ты своё имя забыл. Но, ничего. Я его тебе напомню. Слизерин ты, Салазар. А я Хишша. Твой фамилиар. — Ну да, конечно, — решил подыграть Гарри. — А она тогда кто, Хельга Хаффлпафф что ли? — Нет, ну точно тебя здорово приложило, — змеюка, судя по интонации ещё и насмехалась. — Ровена Рейвенкло это. — Охренеть! — выдал Гарри. — Язык, Гарри, — привычно поправила его Гермиона. — Не выражайся. — Нет, ну а как тут не выражаться, если я теперь, оказывается Слизерин, а ты, так вообще — Рейвенкло. Вот скажи, как тут выразиться можно? — Как выразиться? — Гермиона на мгновение задумалась. — Невообразимо, необычайно, непредставимо… Да мало ли ещё как. — Ну, извини, что мне ничего другого на ум не пришло, — пробурчал Гарри в ответ. — Делать-то что мы теперь будем? Кстати, вот ещё какой вопрос. Если мы с тобой оказались в телах Основателей, то их сознания куда подевались? В наши с тобой детские тела, что ли? — Это мы ещё успеем выяснить, а прямо сейчас нам наверх выбираться нужно. Заодно посмотрим что там, узнаем что в мире творится. Ну а потом уже подумаем как нам быть и что делать. Кстати, у нас прямо сейчас проблемы с пониманием других людей начнутся, скорее всего. — Почему? — не понял Гарри. — Да потому что не говорили люди в это время на современном нам языке. Гарри ещё раз огляделся. До входа было далеко. К тому же возник вопрос, а наверх то как они забираться будут? А если ещё учесть, что ни его, ни Гермиону ноги сейчас не держат, то вопрос этот становился совсем не шуточным. А то, маги то они маги, но когда сил никаких нет, то никакое волшебство не поможет. И чего было, спрашивается, делать? Наверное, этот вопрос он опять вслух произнёс, потому что снова послышалось шипение Хишши. — Нет, ну точно вас здорово приложило, — прошипела змеючка. — Домовика замкового позовите. — Понятно, спасибо, — поблагодарил Гарри и обратился к своей невольной спутнице. — Гермиона, нам тут предлагают замкового домовика позвать. Только я понятия не имею как это сделать. — Ну, — она ненадолго задумалась, — наверное, просто позвать. Эй, замковый домовик, кто-нибудь, появись перед нами. Раздался негромкий хлопок и перед ними появился домовик. — Добби?! — удивился Гарри. — Этого домовика зовут Бобби, — последовал ответ. — Да? А я готов был бы поклясться, что тебя зовут Добби. Очень уж вы похожи. Один в один. — Гарри, — перебила их разговор Гермиона. — Вполне может быть, что наш уважаемый Бобби на самом деле предок того самого Добби которого ты знаешь. Ты, лучше, вот что нам скажи, Бобби, ты нам какое-нибудь зелье укрепляющее принести можешь? — Бобби может сделать лучше. Перенести хозяйку Ровену и хозяина Салазара прямо в больничное крыло. — Да, давайте, — согласился василиск, — отправляйтесь лечиться, а Хишша пока поохотится. — Подожди, — забеспокоился вдруг Гарри. — Слушай, Гермиона, а как ты себе представляешь наше появление? Нас там на запчасти не разберут, чтобы понять куда настоящие Салазар и Ровена подевались? — А что ты предлагаешь, — спросила Гермиона, — тут до скончания века просидеть? Давай, Бобби, перемещай нас. Бобби ухватил их своими лапками и переместил их, прямо в больничное крыло. В котором и выяснилось, что Гермиона оказалась права. Ну, в том смысле что не будет всё так легко и просто. Потому что было совсем непонятно что говорила замковая целительница, которую звали Этельтрайт. И что староанглийский, на котором сейчас разговаривали всё-таки значительно отличался от того английского к которому привыкли и Гарри, и Гермиона. Вот и пришлось им пока задействовать Бобби в качестве переводчика. А кого ещё, не Хишшу же в самом деле? Целительница, поняв что всё не так просто, мудрствовать не стала а вызвала Годрика и Хельгу. — Моё дело вас вылечить, — заметила она. — А с остальным вы сами разбирайтесь. И появились они в больничном крыле через некоторое время. Годрик и Хельга. И, разумеется, как только Годрика посвятили в ситуацию, он тут же схватился за меч. Так что обеим женщинам пришлось, буквально, повиснуть на его руках. Целительнице и пришедшей вместе с Годриком Хельге. — Ну, блин, экспериментаторы хреновы! — ругался Гриффиндор. — Ну, пусть только появятся, я им всё припомню. Всё что о них думаю, всё им выскажу. Кстати, когда Годрик злился, то не испугаться его было просто невозможно. Особенно тем кто его не знал. Ещё бы, попробовал бы кто не испугаться когда на него, размахивая мечом, прут как танк сто двадцать килограммов сплошных мышц, да ещё и переполненных даже не злобой, а гневом или даже… яростью. Ещё и ростом он вымахал немного поболее двух метров и был широким, почти как двухстворчатый шкаф. А меч, за который он схватился был совсем не тем, которым Гарри от василиска отмахивался. Этот, за который Годрик схватился был и длиннее, и шире. В общем, был он оружием для битв, а тот, второй, который в шляпе был спрятан — скорее всего предназначался для церемоний каких-нибудь. Так что, струхнули изрядно и Гарри, и Гермиона когда Годрик за меч стал хвататься. Непонятно же было кого он порубить собирается. То ли парочку сундуков и кроватей, то ли самих «гостей». И конечно же, ни Гарри, ни Гермиона не поняли ничего из экспрессивной речи Годрика, пока им Бобби не перевёл. Выяснилось, также, что Салазар и Ровена всё ещё сомневались в целесообразности создания школы. Вот и решили они провести ритуал призыва. «Выдернуть» душу кого-нибудь из учеников и расспросить их о том, будет ли в далёком будущем школа существовать. Есть ли вообще смысл со всем этим заморачиваться. Ну и узнать, заодно, будут ли ещё живы их потомки через тысячу лет. Вот только, что-то пошло не так и теперь предстояло узнать что именно. Ну, и вернуть «путешественничков» обратно. А то как без них-то? Типа, как так-то? Годрик с Хельгой тут что за четверых должны, что ли, вкалывать? К тому же у Салазара, прямо сейчас имелась молодая жена и маленький ребёнок. А дочери Ровены было сейчас около пяти лет. И за ней тоже глаз да глаз был нужен. Так что… не вовремя этот обмен произошёл. Крайне не вовремя. Ещё было непонятно, почему обмен был произошёл не с кем-нибудь, а с Гарри и Гермионой. Это, что получалось-то? Что они действительно очень далёкие потомки Салазара и Ровены? — А чему ты удивляешься, Гермиона? — спросил у неё Гарри, когда об этом речь зашла. — Кто у нас умнейшая ведьма нашего поколения, а может, даже, и нашего столетия? К тому же глаза и волосы у Ровены точь в точь как у тебя. — Так-то оно так, — согласилась Гермиона, — но как бы это точно узнать? — Да чего вы заморачиваетесь? — выдала им Этельтрайт, когда услышала их разговор. — Магия крови вам тут очень даже поможет. Пару капель на зачарованный пергамент и нарисует вам всю вашу родословную. У меня, кстати, такой пергамент есть. Хотя и без него тоже обойтись можно. — Магия крови? — удивились Гермиона и Гарри. — Это как так-то? Она же… Тёмная. И, наверняка, запрещена. — Какая? — удивилась в свою очередь целительница. — Какая ещё Тёмная? Что это за магия такая? И потом, с чего бы её запрещать-то? Вот мне, как лекарю, как без неё обходиться? У меня же половина лечебных заклинаний на ней основана. Разговор этот состоялся не сразу, конечно, а месяца через два с половиной с момента обмена разумами. Когда Гарри и Гермиона стали более-менее понимать окружающих. Кстати, документально, так сказать, подтверждение что они являются потомками основателей интересовало не только их. Это, как потом выяснилось, могло значительно облегчить процесс возвращения «блудных детишек» в их тела. Но и Годрика с Хельгой. В общем, когда все они, вшестером, собрались в больничном крыле, шестым, кстати, человеком стала жена Салазара, Этельтрайт взяла у них кровь и накапала… куда надо. И если не вдаваться в подробности, то оказались они таки последними живыми и полноценными потомками Основателей. Салазара и Ровены. Причём Гарри — по линии его матери, а Гермиона — по отцовской. Впрочем, выяснение данного факта было всего лишь второстепенной задачей. Главной — было определиться с тем, как именно теперь произвести обратный обмен. А также согласовать план в соответствии с которым этот самый обмен произойдёт и приступить к его реализации. В целом, план был такой. Прежде всего проверить все записи Ровены. Она в этом отношении была человеком весьма скрупулёзным и педантичным. Настолько, что любой, даже, казалось бы, самый незначительный проведённый ею эксперимент или ритуал находил своё отражение в её записях. Кстати, Салазар тоже этим не гнушался. Затем определиться какой именно ритуал они провели. Найти ошибку или ошибки приведшие к их нынешнему состоянию. Определиться со способом как всё исправить. Ну и еще решить вопрос о том как сообщить об этом Салазару и Ровене. Там, в будущем. Разумеется, план который они в тот день приняли не мог со временем не дополнится дополнительными пунктами. Например, когда мадам Этелькрайт узнала от том, что Гарри «цапнул» василиск и на его рану поплакал феникс, который кстати, прямо сейчас проживал в замке и был фамилиаром Годрика, то сначала она долго ругалась. А потом заявила, что ей необходимо приготовить несколько зелий. А на вопрос Гарри для чего это нужно, она пояснила что слёзы феникса штука, конечно, хорошая, но вот не панацея они совершенно. В приготовлении зелий ей, весьма помогла Аделита Бланка, жена Слизерина. И это было не единственное в чём она оказала свою помощь. Забегая вперёд, Аделита была ещё и неплохим арифмантом. А так как магическая арифмантика не слишком отличалась от немагической математики, то именно Аделита помогла Гермионе разобраться с ней и выяснить что же за ошибка была допущена в ритуале и как её исправить. Да и вообще, изучая здешнюю жизнь Гарри и Гермиона узнали, что все слухи о Слизерине, бытовавшие в их время нифига не соответствуют действительности. Например, для чего спрашивается Салазару понадобилось выводить василиска? Как оказалось, совсем не для того чтобы перекусать всех магглорождённых. Совсем не для этого. А если ещё учесть, что Аделита Бланка сама была магглорождённой, то подобное утверждение становилось абсурдным. Так что, утверждение что Слизерин ненавидел магглорождённых и был категорически против их обучения в Хогвартсе действительности не соответствовало. На самом деле Слизерин ненавидел тех магглорождённых магов которых успела заграбастать в свои цепкие ручки церковь. Там, в её руководстве, тоже отнюдь не дураки сидели. И, соответственно проводили поиски детей наделённых даром магии чтобы потом использовать в своих целях. Именно эти, воспитанные церковью маги, вырезали под почти «под корень» всю его семью. А самому ему удалось спастись не иначе как чудом. И если использовать современные названия стран, то ему пришлось сначала перебраться из Испании в Марокко. Оттуда перебраться в Египет, затем во Францию и только после этого, добравшись до нынешнего Уэльса, он смог «вздохнуть свободно». Хотя бы потому что здесь отношение к магам было гораздо лояльнее чем в Европе вообще и тогдашней Испании в частности. Ведь не зря же именно там появилась Святая Инквизиция, которая устраивала гонения магов на протяжении нескольких веков. Ну и, в конце концов, заставила магов «затихариться как мышь под веником» и спрятаться за Статут о секретности. Так что, выводил василиска Слизерин явно не для того чтобы он на магглорождённых нападал. Вывел он её, прежде всего, чтобы Хишша стала последней линией обороны если бы какой-нибудь враг прорвался непосредственно в школу. А для этого он предпринял некоторые шаги. Сначала он сварил несколько зелий и пропитал ими землю в которую положил куриное яйцо, прежде чем посадить на него жабу. Благодаря этим зельям была создана особая магическая среда и поэтому выведенный Салазаром василиск не был настолько опасным как выведенный, так сказать, обычным способом. В общем, не могла Хишша убивать взглядом магов, а только магглов. Именно поэтому никто из подвергшихся нападениям в Хогвартсе не погиб, а не только потому что они не посмотрели змее прямо в глаза. Ну и интеллект её был немного повышен. В общем, получалось что Риддл, тот который из дневника, своими противоречивыми приказами потихоньку сводил её с ума. И именно поэтому Хишша получив от него последний приказ убить Гарри и насадилась на меч, чтобы её сумасшествие дальше не зашло. А то победил бы Гарри пятнадцатиметровую змеюку. Ага, щас-с-с. — Н-да, — подумалось Гарри когда он прочитал об этом в записках Салазара. — Вот ведь… грёбаный Риддл. Такой экземпляр загубил, сука. Так что, пойду-ка я, пожалуй, извинюсь перед Хишшей, а потом к Гермионе. Думаю, что моя помощь лишней не будет. И, кстати, заодно посоветуюсь. Колдовать-то оказывается и используя парселтанг можно. Во кое-кому сюрпризец будет.