gray

как вам представляется самый обычный провинциальный город в глубинке... разруха, пьянство, разбитые дороги, депрессивные подъезды c облупившейся краской на стенах и надписями в духе 'Саня лох', пустые карманы и бесконечная пустая надежда на будущее. тот самый все еще теплящийся огонек последний спички из коробкá за рубль. но есть и немалая доля тех, кто просто плывет по течению, кто уже смирился и принял свою участь, ожидая конца... Уен тоже, казалось смирился, но что-то в нем не давало ему опустить руки и сдаться, он все еще держал кулаки сжатыми, защищая голову и хоть на подкосившихся ногах, но стоял. стоял, прислонившись позвоночником к холодному металлу какого-то противно-зеленого гаража, как загнанный в угол зверь, со страхом и непониманием в глазах, но продолжающий скалиться. дворовый пес, грязный, потрепанный, но готовый смотреть преданными глазами и вилять хвостом человеку, который по пути на работу его накормил и почесал за ухом, зажатый службой отлова. ...последний, на сегодня, удар пришелся под ребра, заставив его согнуться, закашляться и, все же, упасть, завалиться на бок, сворачиваясь клубочком. в ушах звенело, а мысли его были уже не здесь, Уен о чем-то глубоко задумался, возможно о несправедливости этого мира, о чем-то вселенском... из-за гаражей доносились громкие, моментами грубые голоса и смех. наверное, как обычно школьники решили покурить после уроков, чтобы мама не спалила. Сану было все равно, он пожал плечами и шагнул за угол крайней железной коробки. через этот кооператив он всегда возвращался домой с тренировки, мысли были забиты предстоящими соревнованиями, он должен был занять первое место. так он решил для себя, поставил цель. тайский бокс был единственным шансом выбраться из этой пучины безнадеги. сейчас он размышлял только об этом, анализировал свой последний бой... но застыл на месте как только увидел компанию парней, окруживших лежавшего на земле. мне все равно, твердил себе он. мне плевать. с этой же фразой в голове он быстро зашагал, но не мимо, а прямо на толпу, сжимая кулаки...

***

- эй, Уен... ты хоть живой? - Сан даже не был уверен правильно ли произнес имя своего бывшего одноклассника, но хорошо помнил, что они неплохо общались до пятого класса, пока их не раскидали по разным - по уклону. с тех пор Уен был для Сана просто 'челом со школы'. но когда он узнал его в том ком-то, окруженным старшеклассниками, старого друга(?) что-то щелкнуло в голове. теперь Чхве сидел на корточках рядом, трогая его за плечо. - да... - сипло произнес тот, тут же убирая руки от головы и медленно поднимаясь, споровождая каждое свое движение шипением. - нехило они тебя потрепали, до дома сам дойдешь? - в голосе Сана смешалось равнодушие и одновременно беспокойство, но с каким-то даже оттенком раздражения. он все еще не понимал почему вообще ввязался в это. он всегда старался быть тише травы, ниже воды, никогда не ввязывался в драки, хотя и занимался боевыми искусствами, многих знал, но ни с кем не общался. жил тихо, не отсвечивая, так сказать. - дойду. это... спасибо. - Уен поднялся на ноги, попутно бесполезно оттряхиваясь, от въевшейся в грязи в его и без того заношенную одежду. он хлопнул Сана по плечу, то ли в знак благодарности, то ли оперевшись на него в моменте, чтобы снова не упасть и медленно зашагал к выходу из гаражного кооператива. Чхве и не собирался его провожать, даже, наверное надеялся, что этого не придется делать, выдохнул. - эй, слыш, подожди! - слова вылетели быстрее, чем он успел подумать, ноги сами догнали бывшего одноклассника, рука сама подхватила уеновскую, позволив тому опереться... он противоречил себе и своим принципам уже второй раз. - я проведу. ты еле на ногах стоишь. это все, - указал он пальцем на лицо Чона и нарисовал воображаемый круг, - надо бы обработать... да и в больницу сходить. - и пожал плечами, как бы между делом, пропустив комментарий. - знаю. - сказал Чон на выдохе, прижав руку к ребрам, - сам дойду, я в порядке, ничего не сломали - уже хорошо, еще раз спасибо, - в голосе действительно слышалась благодарность и усмешка с тенью грусти, некогда энергичный и громкий Уен сейчас совсем не был похож на себя. точнее на того Уена, которого помнил сам Сан. не удивительно, после такой-то трепки. они разошлись на перекрестке рядом площадкой, стоявшей еще с советских времен, на которой все атрибуты детского досуга больше походили на приспособления для пыток, а качели издавали громкий визгливый скрип, который раздавался на весь двор и резали вечернюю тишину. Сан дошел до дома быстро, так же быстро взбежал по ступеням на пятый этаж хрущевки, войдя в квартиру, кивнул матери, которая что-то стряпала на кухне, попутно отказываясь от ужина, наконец оказываясь в своей комнате. все это время он как будто находился в перемотке и только зайдя в комнату время снова пошло своим чередом.