Тюрьма памяти

Руки тряслись, отказывали подчиняться. Однажды это должно было произойти, ведь мир наш несовершенен и справедливости в нем не найти. Но почему этот кошмар продолжает преследовать его? Почему именно он..

Капли крови стучали по деревянному полу и не спешили останавливаться. Они растекались, превращались в изумительные узоры и нещадно впитывались в дерево. Сквозь шум их голосов проглядывались всхлипы. Хрустальные слёзы смешивались с кровью, кричали и визжали от боли, хотя их владелец был тих и не поднимал взгляд. Его взгляд был прикован к фотографии, судя по виду ее сделали несколько лет назад. На ней два ребенка счастливо улыбаются и показывают знак мира. Они обнимаются, девочка с белоснежными локонами хитро прищурилась и поглядывает на брата. Мальчик же в шутку пытается оттолкнуть ее от себя, но его взгляд нежен и выражает всю любовь этого мира. Обычный сюжет семейной фотографии, который можно увидеть почти в каждой квартире. Но именно она заставила парня мучительно вздыхать. Его милая сестра.. Она всегда была лучиком счастья, такая энергичная и безмятежная она дарила окружающим свой позитив. Но в последние дни своей жизни в ней что-то угасло. Когда Эдгар приходил ее навещать она больше не улыбалась, пусть и пыталась выдавить из себя оставшуюся радость при встрече с братом. Парень не знал, что случилось и это терзало его в кошмарах, как он мог не заметить рядом с собой опасность? Неужели он что-то пропустил, не успел помочь..Как бы он хотел понять, что тогда случилось, может с осознанием пришел и покой, но сколько бы зацепок он не искал, все было в пустую. Словно со смертью Колетт умерла и память о ней, все ее вещи испарились и не оставили после себя ни следа, ни одного напоминания о девушке. Но Эдгар помнил каждую её улыбку, все хитрые взгляды и короткие смешки, то как неряшливо она одевалась и говорила. И каждая мысль о ней причиняла боль, что со временем только усиливалась. О, милая сестра, если бы ты осталась со мной.. Эдгар склонился над фотографией. Он больше не мог сдерживать слёзы. Кажется, глаза раскраснелись и опухли от большого количества влаги, но парень этого не замечал. Все мышцы были в напряжении, ни одна частичка тела не была расслаблена, пока он сквозь слёзы пытался рассмотреть изображение за рамкой. Иногда ему хотелось, чтобы она и все другие, сделанные родителями снимки, просто исчезли, пропали из этого мира. Фотографии - все что осталось, как напоминание о ней. Рядом валялся канцелярский нож, испачканный застывшей кровью, он выглядит ужасно жалко. – Прямо как я, – скривился парень и тут же закашлялся. Поперек хрупкого запястья ярким пятном выделялись новые раны. Старые рубцы еще не успели зажить, когда кожу снова подвергли пытке и вот они снова открылись. Перед глазами все поплыло, что явно не было хорошим знаком, горло саднило так, словно море мерзких жуков поднимались по глотке. Эдгар тяжело задышал и тяжелой рукой откинул, прилипшую ко вспотевшему лбу, челку. Пытаться подняться и пойти умыться было такой же глупой идеей, как и резать вены, когда до прихода родителей оставались считанные минуты. Но парень больше не мог сдерживать свои мысли, они захлестнули голову потоком и застелили глаза. Разум подвёл его в который раз и теперь он был жалкой пешкой в руках своего страха. Своей боли и сожаления об утраченом прошлом, что со временем только густела и распространялась вязким пятном по комнате подростка, она пробиралась под кожу и заставляла кровь бурлить в агонии. Со дня смерти сестры Эдгар не смотрел в сторону её комнаты, взгляд его теперь блуждал по полу в поисках ответов на свои вопросы. Квартира словно угасла, больше не было слышно радостных визгов, а на стенах больше не появлялись цветные листики с заметками от Колетт: "брат, не забудь купить молока" или что-нибудь ещё в этом роде. Больше не появлялись бездомные котята, которых тащила с улицы девушка с намерением приютить, а позже отдать новым хозяевам. Эдгар знал о ней всё, как ни как они жили всю жизнь бок о бок. Но её смерть повергла парня в такой шок, что он уже не был уверен в своих знаниях. Почему это произошло? На самом деле никто так и не сказал ему настоящую причину смерти Колетт, она просто в миг исчезла из жизни Эдгара. И никогда больше не вернётся..Эти мысли заставляли парня тяжко вздыхать и с каждым днём он все меньше хотел оставаться в этом мире без неё, без правды о её смерти. И Эдгар видел в порезах своё спасение, он в ярости и печали раз за разом наносил себе раны, надеясь лишь на то, что время исцелит его душу. Но время не лечит, оно убивает тебя изнутри, прорастая дикими шипами и вырываясь на поверхность жалкими всхлипами в подушку. Время нещадно бьёт по сердцу, обливая его загустевшей кровью. И парень медленно терял надежду на спасение, продолжая рвать на себе одежду и в порывах злости на самого себя разбивать костяшки рук о стены. Кажется, они все еще сохранили в себе его кровь. Вся комната пропиталась духом безнадежности и отчаяния. И это не могло остаться незамеченным. От родителей было глупо даже пытаться скрывать шрамы, но это не остановило Эдгара купить чёрные митенки и носить их не снимая. Мать была чрезвычайно обеспокоена состоянием сына, но она так редко бывала дома, что выловить момент, когда парень и она в квартире одновременно, было почти невозможным испытанием. Как-то ей удалось застать сына и она мягко попросила рассказать ей о причинах, но в глубине души она уже знала, ведь и ее тоже распирала горечь утраты, но она должна была держаться во чтобы то ни стало. Но Эдгара испугал ее интерес. Он лишь покачал головой и закрылся у себя в комнате. Через какое-то время он уснул, укрывшись от матери и ее глупых вопросов мягким одеялом. Но мать не забыла этого, в будущем она еще несколько раз попытается разговорить сына, но ни к чему новому это не приведёт. Отец же не проявлял ни малейшего интереса в сторону отпрыска, кажется смерть Колетт лишь натянула его отношения со всей семьёй. Теперь он почти не появлялся дома и всё, что его волновало так это учёба и оценки сына. И он был крайне недоволен, узнав о частых прогулах и всё чаще появляющихся двойках в журнале. Но Эдгара это не заботило, его вообще мало что заботило в последние пару месяцев. А если это ещё и касалось отца, то он лишь недовольно закатывал глаза и прятался в комнате от злого родителя. В конце концов парень был предоставлен самому себе и будучи один в квартире, пахнущей его одиночеством, он стеклянным взглядом буравил потолок. Улица как и мерзкая школа не радовали его, а стоило солнечному лучу пробиться в его комнату, как Эдгар обозлённо щурился и дёргал штору, лишь бы и дальше сидеть во всепоглощающей темноте. Изредка он находил интересные книги и зачитывался ими до утра, но этой радости было слишком мало, чтобы излечить потухающее сердце. И вот он снова занес руку над запястьем, оно все ещё неприятно жгло и тянуло тупой болью, но теперь Эдгара это не волнует. Он пообещал себе, это - последний раз, чтобы это не значило. И вот длинные полосы переплетаются между собой, вырисовывая узоры на нездорово-бледной коже. Они изящно и ужасающе танцуют по тонким венах, задевая их, словно смычок струны. Парень изредка шипит, но не останавливает ход смертельной игры. - Сегодня все закончится, милый брат - тихо шепчет ему Колетт. Перед глазами Эдгара встал образ его сестры, мягко поглаживающей его по отросшим волосам. Кажется, он сходит с ума. Теперь ему мерещатся мертвецы. Просто класс. Парень пытается проморгаться, но голова кажется слишком тяжелой и он несильно прикладывается ей о кровать. Он внезапно понял, что сидит на полу, хотя недавно был еще на постели. Всё что он теперь видит - это океан его собственной крови, она на полу и на одежде. Жаль, ему нравилась эта футболка, хотя разве о футболке он должен думать? Голова раскалывается и его клонит в сон. В бесконечный, последний сон, что будет мягким и нежным до самого конца. Сон, что не предаст и не явит кошмар средь сладкой иллюзии, что покажет парню настоящую прекрасную жизнь без мучений и скорби. Кажется, где-то недалеко открылась дверь и крик полный страха отразился и разнёсся по всей квартире. Но Эдгар этого уже не услышал.