Blood is (Not) Thicker Than Water

На этот раз, когда Стайлз открыл глаза, он смотрел на белый потолок. Он попытался пошевелиться, но жгучая боль в боку заставила его остановиться.        Он снова зажмурился, шипя от боли. Да, он снова был жив. Он уловил звуковой сигнал и заставил себя открыть глаза, чтобы увидеть рядом с собой устойчиво пищащий кардиомонитор. Следующее, что он увидел, был его отец, спящий в кресле рядом с его кроватью.        — Папа, — прохрипел он.        Джон сильно вздрогнул и практически вскочил со стула, чтобы посмотреть на него.        — Стайлз! — Воскликнул он. — О, слава богу. Слава Богу.        Стайлз устало смотрел, как его отец начал тихо плакать, слезы текли по его лицу, когда он осматривал Стайлза.        — Как ты?        — Ой, — пробормотал Стайлз, пытаясь поднять руку.        Джон влажно рассмеялся:        — Да, это кажется правильным. Что ты помнишь?        — Всё, — простонал Стайлз. — Вода есть?        Джон кивнул и быстро протянул Стайлзу пластмассовый стаканчик, который Стайлз с благодарностью выпил.        — Сколько?        — Ты был без сознания уже почти двадцать часов, — сказал ему Джон. — Сейчас около пяти часов дня.        — Я видел маму, — прошептал Стайлз после паузы.        Джон вздрогнул, затем внимательно посмотрел на сына:        — Что?        — Я видел маму, — повторил Стайлз. — И Эллисон, и Бойда, и Эрику. Я был мёртв. Или это был сон?        Джон, выглядя пораженным, покачал головой.        — Технически ты был мертв в течение двух минут, — сказал он Стайлзу. — Твоё сердце остановилось.        Стайлз сглотнул:        — Она сказала, что наблюдает за нами. Ты веришь мне?        Шериф кивнул.        — Сынок, мы только что сразились со стаей оборотней и охотников, и это не самое безумное, что мы видели за последние четыре года. То, что ты разговариваешь с умершими близкими, хотя формально ты был мёртв, не так уж и невероятно.        Стайлз кивнул, слегка улыбаясь. Он закрыл глаза на несколько минут, пока его отец объяснил, что он всё ещё находится в больнице, хотя технически она все еще «закрыта на ремонт». Работа шерифом имеет свои преимущества: ему удалось закрыть больницу для расследования, включив в это дело только себя и Пэрриша.        После того, как Стайлза застрелили, Мелиссе и дяде Эрику удалось привести его в стабильное состояние. Мелисса организовала ему срочное переливание крови: у Эрика, Дани и Джона была одна и та же группа крови, поэтому они сдали кровь.        — Кроме тех, кто пошёл позаботиться о телах, твоя стая осталась здесь на всю ночь, — сказал ему шериф. — И твои кузены, но я думаю, они просто боятся оставаться одни.        Стайлз слегка рассмеялся.        — И эти двое спали возле твоей комнаты всю ночь, — продолжил его отец, указывая на окно, которое занимало большую часть стены возле двери. — Во всяком случае, если они вообще спали. Думаю, в основном стояли на страже и присматривали за тобой.        Стайлз повернул голову и машинально улыбнулся, когда увидел, что Скотт и Дерек стоят рядом и с тревогой наблюдают за ним. Стайлз мог сказать, что они оба подслушивали, пытаясь контролировать его жизненные показатели снаружи.        Он слабо поднял руку, не обращая внимания на боль, вспыхнувшую в животе, и жестом пригласил их войти внутрь.        Едва его рука снова опустилась на кровать, как Скотт оказался рядом с ним, тревожно осматривая его.        — Привет, приятель.        Скотт улыбнулся ему, его взгляд наполнился облегчением. Дерек подошел к нему сзади, и, хотя на его лице этого не было видно, серьезно, Дереку нужно было научиться выражать эмоции не только через брови, Стайлз мог сказать, что он находился примерно в том же состоянии, что и Скотт.        — Ребята, я позволю вам поговорить, — сказал шериф, вставая и нежно взъерошивая волосы Стайлза.        Скотт сел в кресло, которое он освободил, а Дерек просто стоял рядом с кроватью, даже не глядя на Стайлза.        — Как ты себя чувствуешь? — спросил Скотт, глядя на него своим щенячьим выражением лица.        — Как будто меня подстрелили, — невозмутимо произнес Стайлз.        Скотт фыркнул, нежно покачав головой Стайлзу. Стайлз попытался принять сидячее положение, но он ещё был довольно слаб, не говоря уже о том, что это было чертовски больно. Он с кряхтением плюхнулся обратно, зажмурив глаза от боли.        — Идиот, — пробормотал Дерек, положив руку на плечо Стайлза, потянулся через него и схватил пульт от кровати. Он нажал кнопку, и кровать сдвинулась, пока Стайлз не поднялся в вертикальное положение, все еще лежа на подушках.        — Спасибо, — пробормотал Стайлз, расслабляясь, когда боль медленно утихла.        — Стайлз? — спросил Скотт тихим голосом.        Стайлз открыл глаза и посмотрел на своего лучшего друга. Скотт не смотрел на Стайлза, а сосредоточился на своих руках.        — Мы слышали, как ты сказал… ты действительно видел…        Стайлз кивнул, точно зная, о чём спрашивает Скотт.        — Это было странно. Я проснулся дома в своей постели и не мог вспомнить, что произошло. Это было странно, когда я пытался об этом думать, это было похоже на попытку вспомнить сон. Я спустился вниз, потому что думал, что мой отец готовит завтрак. Наверное, я не обращал на это внимания и разговаривал с ним. Он не ответил, и я повернулся, чтобы посмотреть на него, но у плиты был не он. Это был Бойд, а потом я увидел Эрику, а потом там появилась и Эллисон.        Стайлз вздохнул, с грустной улыбкой переводя взгляд то на Скотта, то на Дерека:        — Они выглядели хорошо. Они счастливы. Видимо, они живут там с моей мамой.        — Как твоя мама? — спросил Скотт.        Стайлз улыбнулся, откидываясь на подушки:        — Она была великолепна. Просто... увидев её снова, я чувствую, что наступило своего рода завершение, понимаешь? Я попрощался и знаю, что она всегда рядом. Она сказала мне, что это не моя вина.        — Это так, — согласился Скотт.        — И я говорил с Эллисон, и она сказала, что в её смерти нет чьей-либо вины. Она сказала, что скучает по тебе.        Скотт сглотнул, быстро моргнул, а затем робко ухмыльнулся Стайлзу.        — И не мог бы ты… Я предполагаю, что ты увидишь Криса раньше меня, так что не мог бы ты просто… она сказала сказать ему, что любит его.        Скотт кивнул:        — Конечно, — сразу же сказал он хриплым голосом.        Затем Стайлз повернул голову так, чтобы смотреть на Дерека, но тот не смотрел ему в глаза.        — Я разговаривал с Эрикой и Бойдом, — мягко сказал ему Стайлз.        Дерек продолжал смотреть в пол.        — Бойд сказал убедиться, что ты знаешь, что он не винит тебя. Ни один из них этого не делает.        Дерек заметно вздрогнул, но кивнул. Затем он слегка кашлянул, убрав руку со Стайлза (Стайлз даже не заметил, что она там) и начал двигаться к двери.        — Мне нужно пойти помочь с уборкой. Вчера вечером мы устроили беспорядок.        Стайлз почувствовал укол разочарования, но отмахнулся от него.        Он увидел, как Скотт нахмурился на Дерека, но тот слегка покачал головой и ушёл, не сказав больше ничего.        — Я что-то сделал? — спросил Стайлз, как только решил, что Дерек находится вне зоны слышимости.        Скотт покачал головой.        — Дерек просто… Дерек.        — Ребята, вы уже закончили всё убирать, не так ли? — криво спросил Стайлз, глядя на потолок. Он чувствовал, как боль возвращается.        — Да, — подтвердил Скотт.        Стайлз вздохнул и поерзал, но затем поморщился. Серьезно, ему не было так больно, пока...        Он снова вздохнул.        — Он серьёзно забирал мою боль всё это время?        — Да, — повторил Скотт.        — Боже, — простонал Стайлз, закрывая глаза и чувствуя себя виноватым, что не заметил. — Он такой идеальный.         Он чувствовал, как Скотт закатывает на него глаза:        — Пожалуйста, не начинай.        Стайлз показал язык лучшему другу, а затем кое-что вспомнил. Он резко повернул голову и посмотрел на Скотта, игнорируя вызванный дискомфорт.        — Ты знал? — спросил он недоверчиво.        — Я знаю много всего, — уклончиво сказал Скотт.        — Скотт, — раздраженно сказал Стайлз. — Ты понимаешь, о чем я. Обо мне. Быть якорем Дерека. Ты знал?        Скотт кивнул.        — Да, очевидно.        — Почему ты мне не сказал?!        — Я думал ты знаешь! Я думал, это в списке вещей, о которых мы не говорим! — причитал Скотт. — Например, как то, что ты влюблён в него!        Стайлз пристально посмотрел на Скотта, но в этом не было никакого жара.        — Не могу поверить, что мне приходится говорить это снова, но Дерек…        — Не заканчивай это предложение, — прервал его Стайлз. Он закатил глаза. — Он даже не взглянул на меня за все время, пока был здесь, Скотт. Я не знаю, что я сделал между вчера и сейчас, но я… ох, чёрт.        Скотт моргнул, наклонив голову.        — Что ты сделал?        Стайлза наполнил ужас, смешанный со смущением.        — Я поцеловал его, — прошептал он.        — Ты что?! — воскликнул Скотт. — И ты мне не сказал?        — Я был немного занят! — Стайлз защищался. — Это было в торговом центре, когда мы пытались избежать охотников, они нас заметили, поэтому я просто поцеловал его. Оказалось, что они нас разыгрывали, они всё время знали, что мы были там. Боже мой, Скотт, я поцеловал его. Должно быть, я заставил его чувствовать себя так неловко, о боже мой.        Он хотел было закрыть лицо руками, но заскулил, когда задел рану.        — Стайлз, тебе нужно успокоиться, — серьёзно сказал ему Скотт. — Я уверен, что Дерек понимает. Вчера вечером это выглядело так, что ему некомфортно?        — Вчера вечером мы были слишком заняты бегом, спасая свою жизнь, — возразил Стайлз.        — Он спас тебе жизнь, — сказал Скотт из ниоткуда, резко меняя тему.        Стайлз моргнул, наклонив голову:        — Что ты имеешь в виду?        — Вчера вечером. Я не уверен, что именно он сделал, но… — он колебался. — Помнишь после того, как ты… взорвался или что-то в этом роде?        Стайлз кивнул.        — Смутно. Вы, ребята, говорили со мной.        Скотт кивнул:        — Ты потерял сознание. Вообще-то, я почти уверен, что ты умер. Дерек вроде... потерял сознание. Он уже принял на себя твою боль, мы оба, но он… ладно, это будет очень глупо, так что просто терпеливо выслушай меня.        Стайлз медленно кивнул, и Скотт вздохнул.        — Когда твое сердце остановилось, Дерек схватил тебя за руку, как будто думал, что сможет сохранить тебе жизнь, просто удерживая.        Стайлз моргнул, но ничего не сказал.        — Знаешь, когда волк забирает боль, вены чернеют и создается впечатление, будто её буквально выдергивают из тела?        Стайлз нетерпеливо кивнул.        — Ну, пока он держал тебя за руку, всё внезапно изменилось. Это выглядело так, за исключением того, что её будто вталкивали в твоё тело, а не вынимали. Я думал, он может оторвать тебе руку, настолько крепко он держал. Он пошевелился и начал очень громко рычать, и он был настолько напряжен, что его трясло от того, что, чёрт возьми, он делал. Примерно через две минуты твоё сердце снова заработало. Каким-то образом он вернул тебя и сохранял тебе жизнь достаточно долго, чтобы маме и твоему дяде хватило времени на переливание крови.        — Это то, что он сделал для Коры?        Скотт покачал головой:        — Он должен был бы быть альфой. Я не думаю, что он знает, что сделал – это просто... произошло. Как будто он буквально вталкивал в тебя жизнь.        Стайлз несколько минут сидел молча, пытаясь осознать происходящее.        — Я слышал его, — наконец сказал он тихо.        Скотт наклонил голову, как щенок.        — Когда я был с мамой и остальными, я начал слышать голоса. Ты и папа звали меня. Я услышал рычание, и, думаю, это был Дерек. Вот как мама узнала, что я могу вернуться, она сказала мне следовать за голосами.        Скотт откинулся на спинку стула и провел рукой по волосам:        — Наша жизнь полный кошмар, — пробормотал он наконец.        Стайлз засмеялся, а затем застонал, потому что это было больно.        — Да приятель. Да, она такая.       

━━━━━━━━━━━━━━━━━━

Стайлз снова заснул через некоторое время после того, как они со Скоттом перестали разговаривать и включили телевизор. Мелисса приходила и уходила каждые несколько часов, проверяя его жизненные показатели и все такое, поэтому ему никогда не удавалось заснуть слишком надолго.        Однако в какой-то момент, когда он проснулся, его отец спал на одном из стульев. Было темно, свет исходил только от аппаратов, к которым он был подключен, и из коридора. Часы показывали, что было около трёх часов ночи. Он слегка пошевелился, повернув голову к окну, как раз вовремя, чтобы увидеть, как за углом исчезает крупный человек в джинсах и порванной майке, идущий слишком быстро, чтобы это мог быть случайный прохожий. Он выдохнул и в отчаянии откинул голову на подушки.        Почему Дерек не мог просто поговорить с ним по поводу дурацкого поцелуя? Или, еще лучше, сделать вид, что ничего не произошло? Стайлз видел, что Дерек явно беспокоился за него, по-дружески, конечно, но вместо того, чтобы заставить их обоих чувствовать себя лучше, он прибегал к тому, чтобы смотреть на Стайлза через окно посреди ночи, пока тот спал. И судя по тому, что он все еще был в этой проклятой майке, он даже не уходил из больницы.        Стайлз потёр глаза. Он не винил Дерека. Он явно причинил ему дискомфорт, поцеловав его. Он знал, что Дерек серьёзно относится к согласию, и не зря. Стайлз никогда не хотел ставить Дерека в неловкое положение. Он никогда не хотел быть таким придурком. К тому же, он заботился о Дереке. Он был влюблен в него, и, хотя Дерек не чувствовал того же, Стайлз просто хотел, чтобы он всё время был счастлив и чувствовал себя комфортно, потому что Дерек Хейл заслуживал счастья и комфорта после всего, через что он прошёл, чёрт возьми.        Стайлз снова заснул с легким чувством ненависти к себе и виноватыми воспоминаниями о губах Дерека на своих.       

━━━━━━━━━━━━━━━━━━

— Итак, — сказала Белла, напугав Стайлза до чертиков, когда она вышла из ванной, потому что он только что проснулся и подумал, что он один. — Оборотни.        — Оборотни, — согласился Стайлз. — Который сейчас час?        Белла села в кресло и наклонилась вперед:        — Позже пяти. Все куда-то слоняются. Я думаю, Дренты и Смиты боятся уходить, миссис МакКолл заставила твоего отца лечь на кровать в другой комнате, а твои друзья, твоя... стая, я думаю, патрулирует и кружит вокруг. Дани и Коннор с ними.        Стайлз кивнул, откидывая голову на подушки. Это звучало примерно правильно.        Белла судорожно вздохнула.        — Стайлз, я знаю, ты вроде как объяснил, но я просто… что? Я имею в виду, оборотни реальны? И жених Дани один из них? И все твои друзья?        — Не все, — возразил Стайлз. — Просто… их много.        Белла покачала головой, даже не прикасаясь к этому.        — Ты…        Стайлз вздохнул и пожал плечами:        — Я не знаю. Я никогда не делал ничего подобного, кроме тех случаев, когда я был одержим.        Белла нахмурилась, но Стайлз двинулся вперед.        — И тогда всё было не совсем так. Меня как будто толкнули на задворки моего сознания, я мог видеть, слышать и чувствовать всё, но не мог это контролировать. Но теперь это был только я. Не знаю, как мне это удалось, но я это сделал.        — Тебя это совсем... не беспокоит? Сводит с ума?        Стайлз усмехнулся:        — Конечно. Смотри, Белс. Когда ты часть этого мира… такие вещи просто вываливаются на тебя. Я имею дело с этим дерьмом уже четыре года и научился выдерживать удары. В прямом и переносном смысле.        Белла закусила губу.        — Как ты вернулся? — тихо спросила она. — После того, как ты узнал, как ты вернулся к нормальной жизни?        Стайлз вздохнул, хотя и ожидал этого.        — Я этого не делал, — честно признался он. — С тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, это было постоянное дерьмо сверхъестественного хаоса. Мы избавляемся от одного, на смену ему приходит другое. Несколько лет были относительно спокойными, только омега-изгой здесь и несколько ведьм там, иногда несколько охотников, но мы легко с ними справились. Это худшее, что у нас было за долгое время. У меня не было времени вернуться к нормальной жизни, и, честно говоря, я больше не знаю, что такое нормальность. Это мое нормальное состояние. Я думал, что колледж будет классным, понимаешь? В перерыве от сверхъестественного, больше всего меня беспокоило выполнение заданий. Но когда я поступил туда на первый год обучения, было так... скучно. Я всегда был на грани. Мне хотелось вернуться домой, я всегда волновался, гадая, не попали ли мои друзья в беду, в безопасности ли мой отец. Я не мог этого объяснить.        Стайлз остановился и посмотрел на бледное лицо Беллы. Ему было жаль, что он её расстроил, но он должен был доказать свою точку зрения.        — Но, когда я вернулся домой после первого года обучения, Дитон — наш собственный загадочный эксперт по всему сверхъестественному — объяснил мне это. Это была связь стаи. Видишь ли, быть частью стаи — это всё равно, что быть до смешного взаимозависимой семьей, но умножь это на тысячу. Даже люди могут чувствовать связь, и когда мы слишком долго находимся в разлуке, мы начинаем нервничать.        Стайлз вздохнул, наблюдая, как тревога на лице Беллы сменяется растерянностью. Он знал, что немного бессвязно и, вероятно, слишком часто меняет тему, но, опять же, он был прав.        — Я хочу сказать, Белс, что я выбрал эту жизнь. Я был со Скоттом с самого начала, в ту ночь, когда его укусили, и остался с ним. У нас были тяжелые времена, мы прошли через ад, но со временем мы нашли эту семью. Но то, что вы знаете, не означает, что для вас все должно измениться. И что оборотни реальны.        — И еще куча всякой всячины, — пробормотала Белла.        Стайлз улыбнулся:        — И ещё куча дерьма. Я знаю людей, которые ушли. Мой друг Дэнни, он знает. Некоторое время он встречался с оборотнем Итаном, но решил, что не хочет быть частью этого мира. Последнее, что я слышал, он разрабатывал компьютерное программное обеспечение для правительства. И я услышал это от него на прошлой неделе, так что это довольно точно.        Белла наконец выдавила улыбку.        — Тебе не нужно бояться, — мягко сказал Стайлз. — Я знаю, что потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть, и да, это страшно, но я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Я эмиссар, я как бы устанавливаю связи между стаями, и посмотрю, что можно сделать, чтобы связаться со стаей рядом с вашей семьей, если хотите. Они могут заверить, что ничто не приблизится к вам. Ничто не должно, потому что для тебя на самом деле ничего не изменилось, кроме того факта, что ты знаешь, но если это поможет тебе почувствовать себя лучше…        Белла застенчиво кивнула:        — Я поговорю с мамой и папой, но думаю, может, это немного поможет?        Стайлз улыбнулся ей.        — Ладно. Как только я смогу дышать без боли в груди, я отправлюсь в путешествие.        Белла снова нахмурилась.        — В любом случае, как ты?        — Больно, — признал Стайлз. — Раньше меня тоже подстреливали, но это было в ногу. И не то, чтобы это был мой первый околосмертный опыт, но он определенно находится там, в списке «ох черт, я правда почти умер».        — У тебя много списков.        Стайлз фыркнул.        — Ты говорила со Скоттом.        — Нет… ну да, немного, но я всё время слышу о списке «мы об этом не говорим». В основном о Дереке.        Стайлз застонал, а Белла тихо рассмеялась.        — Тогда я думаю, ты не хочешь об этом говорить.        — Неа.        — Хорошо. — с минуту она молчала, а потом, — Стай?        — Ага?        Её голос снова звучал нервно:        — Я знаю, что ты всё объяснил прошлой ночью, но я также знаю, что ты многое упустил. Если ты готов, то я хочу знать больше. Я имею в виду, если ты не хочешь говорить о некоторых вещах, которые я прекрасно понимаю…        — Все в порядке, — мягко прервал её Стайлз. — Я так и думал, что ты это спросишь. Ну, устраивайся поудобнее, это долгая история.       

━━━━━━━━━━━━━━━━━━

В какой-то момент, рассказав всё Белле, Стайлз снова заснул. Когда он проснулся, было светло. Стайлз моргнул, глядя на людей в комнате, прежде чем покачать головой и зевнуть.        Вероятно, ему следовало бы больше удивиться, увидев Дитона в своей больничной палате, но это были сумасшедшие несколько дней (лет), и Стайлз научился с этим справляться.        — Утро, — сказал он.        — Доброе утро, Стайлз. Как ты себя чувствуешь? — спросил Дитон.        — Немного лучше.        — Это хорошо. Я уверен, тебе интересно, что произошло той ночью. — Классический Дитон, сразу к делу, если не совсем понятно с ответами.        — О, ты имеешь в виду, когда я убил всю стаю негодяев, не прикоснувшись к ним? Да, мне немного любопытно.        Дитон не отреагировал на его язвительность ничем, кроме кивка:        — Точно. Могу заверить, это был не Ногицунэ, как ты боялся.        Стайлз начал было садиться, но плюхнулся обратно, когда его тело запротестовало. Он услышал, как Скотт насмехался над ним, и Джон покачал головой, но протянул Стайлзу пульт от кровати.        Дитон терпеливо ждал, пока Стайлз поставил кровать в вертикальное положение.        — Если это был не Ногицунэ, то что это было?        — Это был ты, — просто ответил Дитон.        Стайлз подавил желание закатить глаза на ветеринара, уже расстраиваясь.        — Я знаю, что это был я, но это был не я. Я хочу знать, как это из меня вышло.        — Позволь мне спросить тебя, Стайлз, с тобой когда-нибудь происходили странные вещи, когда ты злился или боялся? Что-нибудь, что ты не мог объяснить?        Стайлз вспомнил прошлую неделю. Та ветка, которая чуть не ударила Генри... этот странный шторм... разбившийся стакан, когда Тайлер пролил на него воду... и стол в торговом центре. Все это происходило, когда он злился, когда чувствовал эту странную струну.        Чёрт, он начал светиться прошлой ночью.        Он испустил многострадальный вздох.        — Клянусь богом, если твоими следующими словами будут «ты волшебник, Стайлз», я сойду с ума.        Дитон усмехнулся:        — Я восприму это как да. Но нет, ты не волшебник.        — Тогда кто я?        — Ты помнишь, когда Джексон был канимой?        Стайлз нетерпеливо кивнул.        — Помнишь, что я тебе сказал, когда дал тебе рябину?        Стайлз нахмурился, пытаясь вспомнить:        — Вы сказали много вещей. Что-то насчет искры?        — Да. Человек с определенной искрой внутри может пользоваться рябиной.        Стайлз вздохнул:        — Каждый может пользоваться рябиной.        — Нет, любой может использовать рябину, — поправил Дитон. — Ты можешь контролировать это больше, чем кто-либо другой. Однако я ошибался насчет того, что у тебя есть искра.        Стайлзу хотелось встряхнуть мужчину. Может, он хоть один день не будет говорить загадками?        — Я запутался, — прервал его Скотт.        — Я тоже, — признался Стайлз.        Дитон просто терпеливо кивнул:        — Внутри Стайлза не просто есть искра, он сам и есть искра. У него есть силы, которых нет у обычного человека.        — Как это произошло? — спросил шериф Стилински.        — Случаи, подобные случаю вашего сына, крайне редки. Сам я до сих пор ни разу не встречал Искру лично. Но я так понимаю, он таким родился. Возможно, его силы проявились только сейчас, но они всегда были там. Нужны очень сильные эмоции, чтобы раскрыть ту силу, которую ты проявил, Стайлз. Я поговорил с некоторыми из моих знакомых, и, основываясь на событиях той ночи и твоей личной истории в целом, я считаю, что ты одна из самых могущественных Искр на сегодняшний день.        Стайлз закрыл глаза и откинулся головой на подушку, медленно считая до десяти, потому что, конечно, он не мог быть просто нормальным человеком. Он сделал это еще три раза, прежде чем выдохнуть и открыть глаза.        — И что теперь? — Наконец спросил он. — Я не знаю, как это контролировать.        — Сила Искры во многом зависит от их эмоций, если ты не заметил. Кажется, твоя сила активируется гневом, но, когда ты научишься контролю, я верю, что ты сможешь связать её с любой эмоцией. Как и в случае с оборотнями, было бы лучше, если бы ты нашёл якорь, который мог бы заземлить тебя, когда ты чувствуешь сильную злость, страх, расстройство или любые другие сильные чувства. Лучше не держать ничего внутри, иначе оно может вырваться — похоже, именно это и произошло той ночью. Стресс от твоей семьи и сверхъестественные угрозы сказались, и ты…        — Сломался, — закончил Стайлз. — Ага. Как мне научиться это контролировать?        — Я предлагаю проводить наши встречи еженедельно, а не раз в два месяца, и мы добавим контроль к нашим обычным урокам. Между тем, на самом деле больше ничего не должно меняться. Просто осознавай свои эмоции, вот и весь мой совет.        Стайлз кивнул, поблагодарив его. Через некоторое время ветеринар ушел, и Скотт последовал за ним. Однако шериф остался.        — Почему ты мне не сказал? — спросил он после нескольких минут комфортного молчания.        Стайлз нахмурился и поднял бровь, глядя на отца.        — Я не знал, пока ты не узнал.        Джон покачал головой. Стайлз увидел его виноватое лицо и гнев, стоящий за ним, и вздохнул, понимая, что имел в виду его отец.        — Ты знаешь о чём я. Почему ты не рассказал мне о том, как к тебе относятся твои кузены?        Стайлз слегка пожал плечами.        — Это не так уж плохо.        — Я разговаривал с твоими друзьями, Стайлз. Это так плохо. Я должен был понять это тем вечером, с оливками, но я был так занят. Я собирался поговорить с Кэрол и планировал заставить их уйти, но потом с Кейтлин… — он замолчал, потирая рукой лицо. — Я знал, что они были злыми детьми, но на самом деле я думал, что они просто хулиганят. И я знаю, что они грубы и делают глупые комментарии, но ты всегда говорил, что они тебя не беспокоят.        Стайлз ненавидел то, как звучал голос его отца. Грубый и сломленный, полный вины и немного гнева, который не предназначался для Стайлза, но в основном он звучал просто опустошенно, как будто он подвёл Стайлза.         — Мне очень жаль, сынок. Ни один родитель никогда не должен позволять обращаться со своим ребёнком подобным образом – это равносильно насилию, Стайлз. Технически, если мальчики кладут тебе в еду оливки, это можно расценить как покушение на убийство. Если бы ты захотел, мы могли бы возбудить против них дело. Я бы уже давно положил этому конец, еще до того, как понял, насколько это плохо, но ты всегда твердил, что с тобой всё в порядке. Я предполагал, что ты хочешь сохранить свою семью по какой-то безумной причине, но это явно не так. Итак, я собираюсь спросить тебя ещё раз. Почему ты мне не сказал?        Стайлз сдулся:        — Ты бы убил их. Они бы нас отстранили от семейного бюджета, а я знаю, как нам нужны деньги. На самом деле это не так уж и важно, пап, ты же знаешь, у меня бывало и похуже.        Шериф уставился на него.        — Что значит «отстранили нас»?        — Я знаю обо всей этой теме с деньгами, пап. Когда бабушка и дедушка передали свои активы Гэри и Кэрол.        — Стайлз, — осторожно сказал Джон. — Это было решено много лет назад. Мы с Келли наняли адвокатов и подали на них в суд — они разделили деньги поровну.        Стайлз нахмурился:        — Но после того случая с бассейном, когда мы не разговаривали с ними много лет, мы чуть не потеряли дом. И снова после панической атаки.        Джон вздохнул.        — Это было совпадение, Стайлз. Честно говоря, я даже не заметил, как эти вещи выстроились в ряд. Оба раза это было после того, как снова появились счета за пребывание твоей матери в больнице. Это не имело никакого отношения к Кэрол и Гэри. — Он снова нахмурился, выглядя расстроенным. — Даже если бы это было так, я бы нашел способ выжить. Ты правда думаешь, что я позволю им так с тобой обращаться только ради денег?        Это не имело никакого смысла. У Стайлза было ужасное ощущение внизу живота.        — Но они сказали…        — Но кто сказал? — осторожно спросил Джон, выпрямившись и опасно щурясь.        Стайлз мысленно обругал себя, когда к нему пришло осознание.        — Гэри и Кэрол. Когда мне было... не знаю, девять? Они рассказали мне и Белле обо всей ситуации. Они сказали, что мы должны вести себя хорошо и ладить с нашими кузенами, потому что, если мы не будем этого делать, они перестанут давать вам деньги. Каждый раз, когда мы их видели, они напоминали нам об этом. А их дети всегда грозятся пойти к ним, если мы не сделаем то, что они говорят.        Стайлз взглянул на отца и увидел, что тот медленно приобретает тревожный оттенок красного.        — Денежный вопрос был решен, когда тебе было одиннадцать, — процедил он, вставая.        — Папа? Куда ты идешь?        — Совершить убийство.        Стайлз побледнел. Будучи шерифом и всё такое, его отец никогда даже не шутил по этому поводу. Он вылез из кровати, отсоединив провода и не обращая внимания на боль, и выскочил за дверь вслед за отцом. То, что он даже не протестовал, было свидетельством того, насколько разозлился шериф.        — Папа, подожди!        Стайлз выругался, когда боль пронзила его тело, он держался за стену в поисках поддержки, пока шёл по коридору. Это был первый раз, когда он встал с постели, и его отец шёл слишком быстро, чтобы Стайлз мог за ним поспеть.        — Папа, давай просто обсудим это!        Но шериф уже скрылся из виду. Стайлз снова выругался, затем споткнулся о воздух и тяжело упал на землю.        — Стайлз? Что, черт возьми, ты делаешь? — Дани ахнула, завернув за угол и бросившись к нему.        — Ты знала? — Стайлз выругался, когда она помогла ему встать.        — Знала ли я что? Почему ты встал с кровати? И почему дядя Джон выглядит так, будто собирается кого-то убить?        — Ты знала о деньгах? Наследство?        Дани задумалась, нахмурив брови:        — Ну, да. Я поговорил с мамой и сказала ей, чтобы она не прекращала давать вам деньги. Честно говоря, вся эта ситуация просто смешна, тёте Келли и дяде Джону следует нанять адвокатов…        Стайлз вздохнул.        — Никаких денег нет, Дани. Судя по всему, это было решено много лет назад. Суд и всё такое — деньги поделили между всеми.        Дани побледнела:        — Но-        — Они лгали нам. И мой отец только что узнал об этом и собирается убить их. Поэтому, если бы ты могла помочь мне найти их, я бы хотел остановить это.        — Ну и пусть! — огрызнулась Дани. — Они ужасные люди! Мне так жаль, о боже!        Стайлз покачал головой:        — Не твоя вина. Но ладно, я думаю, он действительно может их убить.        Дани выпрямилась:        — Отлично. Но твоя стая все еще здесь — возможно, я не смогу их остановить.        Стайлз поморщился. Дани помогла ему спуститься туда, где в зале ожидания всё ещё сидела вся семья. Стайлз не знал, почему они до сих пор не вернулись домой и не покинули вообще больницу. Возможно, они все еще боялись оставаться одни.        В любом случае, Стайлз и его кузина прибыли как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джон ворвался и ударил Гэри так сильно, что тот упал на землю.        — Джон! — Кэрол вскрикнула.        — Гэри! — воскликнула Энн, торопясь к мужу.        — Какого черта! — огрызнулся Гэри, вставая и глядя на Джона.        — Сволочь! — крикнул Джон, снова бросившись на Гэри и сумев схватить его за челюсть, прежде чем Эрик поймал его за пояс и потянул назад. — Отпусти меня!        — Что, черт возьми, не так с тобой? — потребовала Кэрол.        — Ты! Ты тоже, сука!        Кэрол ахнула, выглядя почти комично оскорбленной.        — Джон, что происходит? — спросил Эрик, когда Джон оттолкнул его.        Шериф пристально посмотрел на них всех, тяжело дыша.        — Они лгали нашим детям, вот что.        — Что ты имеешь в виду? — Келли шагнула вперед, нахмурившись.        — Помнишь случай с мамиными и папиными деньгами?        Келли медленно кивнула.        — Они говорили Стайлзу и Белле, что они всё ещё контролируют деньги, и, если они не сделают их и их детей счастливыми, они отрежут нас от бюджета, и мы разоримся.        Келли замерла, глядя на свою дочь, которая выглядела шокированной и рассерженной, а затем на Кэрол.        Кэрол открыла рот, но Келли прыгнула вперед со звуком, который может издать только сердитая мать, и повалила ее на землю. Кэрол закричала, и тогда Джастин рванул вперед, но Эрик отрезал его ударом в челюсть. Джон снова бросился на Гэри, Мелисса с криком прыгнула в бой, направляясь прямо к Энн, и следующее, что Стайлз понял, это хаос. Взрослые дрались, а дети кричали. Дани отпустила Стайлза, чтобы она могла поругаться с братьями и сестрой, а Стайлз прислонился к стене, тревожность нарастала.        — Остановитесь! — закричал он.        Очевидно, никто не прислушался. Малия первой влетела в комнату с когтями, явно думая, что на них снова напали. Остальные члены стаи, за исключением Дерека и Скотта, следовали за ней по пятам. Там были даже Питер и Крис Арджент.        — Что происходит? — Лидия крикнула через весь хаос, и поспешила к Стайлзу.        — Очевидно, они лгали нам уже много лет, а папа только что узнал, — ответил Стайлз.        — Господи, о чём? — спросил Лиам, глядя на хаос широко раскрытыми глазами.        — Манипулировали нами с Беллой до тех пор, пока мы не поверили, что должны позволять им издеваться над нами в течение многих лет, — рассеянно ответил Стайлз, пытаясь придумать, как остановить это, прежде чем оно перерастет в новую катастрофу.        Рычание раздалось со стороны его стаи, и Стайлз застонал.        — Нет, пожалуйста, не надо, и вы тоже! Все в порядке, я в порядке, оставьте это!        Почему его сегодня никто не слушал? Стайлз застонал, когда Лидия, не задумываясь, бросилась в бой, сильно ударив Шерри по лицу. Крис последовал её примеру, схватив Гэри прежде, чем тот успел ударить Джона.        Малия, Лиам и Кора тоже двинулись вперед, и от этого та самая струна внутри Стайлза сжалась. Его семья была ужасной, но он не хотел, чтобы они умерли. Стайлз оттолкнулся от стены и поставил ногу на ногу.        Он закрыл глаза и полез внутрь себя, пытаясь найти что-то, что ему надо было.        Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал, — подумал он. — Но, пожалуйста, прекратите это. Мне просто нужно, чтобы они отдалились друг от друга.        С этой мыслью он нашел струну. Он вцепился и потянул её силой мысли, и почувствовал, как сила снова ожила. Это не было взрывоопасно, как в прошлый раз, но он определенно это почувствовал. Он открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как его родственники и его семья (стая и крёстные) разделены, между ними образовался мерцающий полупрозрачный барьер.        Наступила гробовая тишина, все повернулись и уставились на Стайлза.        — Хватит, — твердо сказал он, покачиваясь на ногах. Он тяжело дышал и чувствовал, как пот скатывается по его спине. Магия была трудной. — Если я это уберу, вы будете говорить как взрослые? Потому что, как бы я вас не ненавидел, я не хочу, чтобы кто-нибудь умер.        Один за другим взрослые кивнули.        Стайлз подождал еще несколько секунд, пока не был уверен, что никто не нападет снова, а затем позволил барьеру упасть. Стайлз упал вместе с ним, ударившись спиной о стену и соскользнув вниз, пока не сел на пол.        — Спасибо, — пробормотал он.        Мелисса подошла и осмотрела его, пока остальные снова начали говорить.        — Как ты смеешь, — возмутился Джон. — Что, чёрт возьми, не так с вами?        — Это была идея Кэрол, — выпалил Гэри, как будто не был пятидесятилетним мужчиной.        Кэрол фыркнула:        — Они были такими плохо воспитанными детьми. Нам нужен был способ убедиться, что они будут слушаться.        — И позволять своим детям издеваться над ними ради развлечения? За что? — Келли практически плакала.        — Я мог бы арестовать вас по нескольким пунктам обвинения в жестоком обращении и покушении на убийство, — заявил Джон.        — Покушение на убийство? — Кэрол усмехнулась. — Это уже немного слишком, Джонни.        — Не смеши меня! — Шериф огрызнулся. — Ваши дети держали моего сына под водой, пока он чуть не утонул. Они добавили ему в еду оливки, на которые, как они знали, у него была аллергия – позвольте мне добавить, во второй раз – и я знаю из достоверных источников, что тройняшки чуть не задушили Беллу той ночью. Это только верхушка айсберга, хотите, чтобы я продолжил?        — Ну серьёзно, Джон. Мы не виноваты, что ваши дети такие чувствительные!        Стайлз наблюдал, как его отец снова приобрел тревожный оттенок красного.        Однако, прежде чем он успел что-либо сказать, заговорила Дани.        — Хватит, мама.        — Даниэль! — Кэрол ахнула. — Не говори со мной таким тоном!        — Я буду говорить с тобой так, как мне, блять, хочется! — огрызнулась Дани. — Ты лгала нам всем годами, и, хотя это не оправдывает нашего поведения по отношению к Стайлзу и Белле, ты выглядишь чертовски плохо даже на фоне этого.        Кэрол открывала и закрывала рот, как рыба.        — Ты не понимаешь, — сказала она наконец. — Ты понятия не имеешь, каково быть матерью.        Дани напряглась. Стайлз почувствовал, как струна возвращается, но на этот раз он подавил её. Однако он заставил себя встать, когда Кэрол продолжила.        — Все, что я сделала, я сделала для вас, детей. Это не то, о чем ты могла бы понять, поскольку у тебя их нет.        Стайлз двинулся вперед и смутно заметил, что Белла, Кора и Коннор делают то же самое. Боковым зрением он увидел, как тётя Келли и его отец тоже вышли вперед.        — Может быть, ты поймешь, когда у тебя появятся собственные дети, Даниэль. Опять же, ты никогда не была матерью. Есть вещи, которые может понять только мать. Я была для тебя лучшей матерью, какой только могла, и… ты плачешь?        Стайлз дотянулся до Дани, когда она взорвалась.        — Бред сивой кобылы! — кричала она, слезы текли по ее лицу. Она указала рукой на лицо матери. — Чушь собачья! Ты не была лучшей матерью! Ты никогда не поддерживала меня!        Коннор положил руку ей на плечо, но она стряхнула его.        — Даниэль…        — Нет! Ты не можешь этого говорить, потому что ты даже не заметила, что я беременна!        Воцарилась гробовая тишина. Стайлз увидел, как его тётя взглянула на плоский живот Дани, а затем с насмешкой снова посмотрела на лицо дочери.        — Ну, должно быть, ещё очень рано, дорогая, даже не заметно. — Она внезапно ахнула. — Это причина, по которой ты выходишь замуж? Ты от него забеременела?        Дани издала крик ярости, боли и разочарования, которого Стайлз ни от кого не слышал уже долгое время. Это потрясло его до глубины души, и он мог видеть характерные подергивания Коры и Коннора, намекающие на то, как сильно они хотели вцепиться в Кэрол.        — Я больше не беременна! — Воскликнула она.        — Ты сделала аборт?        Тогда Коннор фактически зарычал, и Кэрол сделала шаг назад.        Дани успокаивающе выдохнула, но слёзы всё ещё текли по её лицу.        — Нет, мама. Я забеременела через два месяца после нашей помолвки. Я встретилась с тобой, когда было четыре месяца, и ты сказала мне, что мне нужно похудеть, если я хочу, чтобы Коннор захотел жениться на мне.        Кэрол нахмурилась, очевидно, мысленно подсчитывая месяцы, но Дани продолжала.        — Я подумала: ну ладно, это просто мама. Я решила, что в конце концов скажу тебе, и ты будешь рада за нас. Но у меня не было возможности, потому что на шестом месяце беременности меня сбила машина, и я потеряла ребенка. — девушка судорожно вздохнула. — Ты даже не удосужилась спросить, почему я так опустошена. Ты сказала, что я просто капризничаю, они… — она указала на своих братьев. — Сказали, что я просто хочу внимания. Но я потеряла свою девочку, и всем было плевать!        Снова воцарилось тяжелое молчание. Кэрол шагнула вперед, но Коннор и Кора зарычали на неё. Стайлз автоматически встал перед своей кузиной и почувствовал, как Белла делает то же самое с другой стороны.        — Знаешь что? — мягко поправила Дани. — Это не правда. Коннор был рядом со мной каждый чёртов день. Кора прожила с нами два месяца, и Дерек навещал нас, когда мог. Дядя Джон и тётя Келли помогли мне преодолеть депрессию, которую я испытала из-за этого.        Стайлз моргнул. Его отец знал? Он встряхнулся после паузы. Неважно.        — Когда я рассказала об этом Белле и Стайлзу, им было не все равно. Ради бога, даже Питер спросил меня, как у меня дела и как я себя чувствую, а я даже никогда раньше не встречала этого человека! Все они действительно заметили, что мне было больно, а это больше, чем я могу сказать о тебе. Все они заботятся обо мне. И именно они меня волнуют.        Кэрол выглядела потрясенной:        — Ты действительно хочешь сказать, что эти… эти существа значат для тебя больше, чем твоя собственная семья?        Дани издала собственное рычание. Конечно, она была человеком, но это всё равно было рычание.        — Эти существа, — выплюнула она это слово в ответ матери, в ее голосе отчетливо звучала обида, — Это самые милые люди, которых я когда-либо встречала. Это моя семья. Коннор, Стайлз, дядя Джон, Белла, тётя Келли, Кора и Дерек. Они моя семья. И знаешь что? Я - часть стаи! Вернувшись домой в Нью-Йорк, мы с Коннором вернёмся в свою стаю, которая заботилась обо мне больше, чем ты когда-либо. Они могут быть оборотнями и другими существами, но это самые человечные люди, которых я знаю. Более человечные, чем ты когда-либо будешь, ты холодная, эгоистичная и бесчувственная сука. Если попытаетесь найти какой-то способ покаяться, то считайте себя неприглашенными на мою свадьбу. Все вы.        Она бросила взгляд на своих родителей, братьев, сестёр и других кузенов, прежде чем взять Стайлза за руку:        — Давай вернем тебя в кровать, прежде чем ты потеряешь сознание.        Стайлз не стал протестовать, потому что а) он был изрядно измотан и б) он знал, что Дани нужно уйти. Поэтому он позволил ей отвести его обратно в комнату, а его стая, Белла и Коннор следовали за ним. Он слышал, как позади них возобновились возмущенные протесты, но они добрались до его комнаты без каких-либо дальнейших происшествий.        Они продолжили играть в карты и не говорили об этой дерьмовой ситуации в течение следующих трёх часов, остановившись только тогда, когда Дани заснула, свернувшись калачиком рядом с Коннором на одной из дополнительных кроватей.