Прах и ложь

Эш замечает их издалека. Словно свежие капли крови, сорвавшиеся с ещё тёплого лезвия, они покрывают зелёный склон. Вызывающе горящие жизнью и нежно трепещущие на ветру с частотой биения сердца испуганного ребёнка – цветы завораживают её. Она медленно встаёт перед одним на колени, боясь даже дышать на это хрупкое творение природы – лепестки такие тонкие, что солнце высвечивает скрытый внутри них узор жилок. Он совсем не такой хаотичный, как переплетение сосудов плоти – аккуратный, намного чище, и стремится строго ввысь. Чёрный коготь едва касается цветка, но лепестки тут же опадают и точно в ужасе уносятся прочь от неё, подхваченные ветром. Эш с сожалением глядит им вслед – она вовсе не хотела вредить. Но в покачиваниях алых головок улавливается молчаливое осуждение. Она опять не сдержала любопытство. Опять поддалась желанию. И опять лишила мир кусочка его красоты. – Что опечалило моё маленькое кровавое сокровище? – ласковый голос Астариона заставляет сморгнуть наваждение. – Как называются эти цветы? – Что? О, понятия не имею, – брезгливо морщится он. – Роэмерия красная, Кровавые слёзы Ильматера или просто… мак, – сообщает голос, наполненный задорным энтузиазмом. – Спасибо, Гейл. Теперь они будут моими любимыми, – смотря на волшебника снизу вверх, широко улыбается Эш.