мне нужно быть осторожнее (к чему это?)

сохранить спокойствие при общении с людьми, которые представляют собой его руководство, с каждой встречей было всё сложнее, потому что для него не было никакой другой наиболее сложной задачи в этот момент, как не плюнуть скопившейся ядовитой слюной в лицо менеджера. тэ не часто приходилось разговаривать с вышестоящими, скорее — это были вынужденные обстоятельствами беседы, во время которых его бесстрашно понужали. не вовремя опубликованный пост в инстаграмме, неуместная история и неподобающее общение в комментариях, и в восемь утра следующего дня он вновь стоит по ощущениям на коленях, по ещё более точным, на горохе и обещает так больше не делать. но спустя меньше месяца подобный разговор повторится. и ещё через два. а потом он перестанет считать время повторов и просто каждое семнадцатое число не будет планировать на день ничего кроме утренней бодрящей — иссушающей весь остаток сил — пикировки с руководителем и хорошего алкоголя после. тэхёна сложно было назвать примерным айдолом, потому что он часто был проблемным, в первую очередь для агентства, а потом уже для себя самого. назвать его откровенным придурком тоже нельзя было, он отчётливо понимал, что за каждый его двусмысленный взгляд его смешают с чем-то неприятным в сми и сформируют неверный образ. хотя, это была его базовая просадка — у него не было единого образа. он был всегда недоделанным, плохо продуманным и поэтому не смог сработаться ни с одной группой, в которую его приглашали. он был не полноценной частью, потому что всегда перетягивал всё внимание на себя. ни потому что новый участник или удачливо проявляющий себя в новом коллективе. скорее наоборот. переход в полноценную сольную деятельность, отказ от стандартного понятия музыкального артиста и грубые фразы в сторону начальства привели его в практически только что сформированное агентство. оно было дочерним одного из самых узнаваемых, отчего это навело некоторую шумиху. когда через две недели тэ выпустил сингл, весь интернет заполнился мнениями, что можно было придумать менее грандиозный пиар ход. для него это не было тем, как это назвали в интернете, потому что он и сам прекрасно знал, как лучше организовать промоушен. в конце концов, он был простой пешкой, от него требовалось вовремя улыбаться и отмалчиваться во время вспышек хейта. тэ старался не реагировать, но получалось откровенно плохо. в тот год ему исполнилось двадцать шесть. в этом возрасте его родители уже готовились к его появлению. он же не был до конца уверен, что сегодня поедет домой, а не к своим немногочисленным друзьям, а также в том, что ему правда нравится пить кока колу, а не фанту. несмотря на свою проблемность, но всё ещё оставался одним из самых желанных сольных исполнителей. его песни, которые он на самом деле писал самостоятельно, последние пару лет так точно, могли продержаться в топ-30 несколько недель. он считал это некоторым успехом, потому что эти цифры позволяли ему перестать делать вид, что он на самом деле искренне извиняется за своё неуместное поведение в соц сетях. ему действительно было плевать на то, как к его постам относятся все, потому что у него была своя сформированная фанбаза, которая съедала с корнями все сплетни и слухи, уничтожая тех, кто эти безумные посты публикует. но агентство ему всё равно нужно было. как минимум, чтобы получать деньги с продвижения, не заботиться о рекламе и не искать команды для клипов самостоятельно. сотрудничество с агентством на самом деле упрощало жизнь, особенно такому противоречивыму айдолу, как тэ. начало того года ознаменовалось подписанием нового контракта с дочерним агентством, которое достаточно аккуратно отнеслись к его просьбе. он хотел бы найти себе продюсера, который будет редактировать написанные им треки и окончательно не спускать его в понятие андеграунда. тэхён его не любил, так как не хотел ограничивать себя какими-то форматами и прочими условностями. — учитывая вашу репутацию, — тэ поднимает бровь. это типа его новый менеджер? какой же ублюдок. — это может составить некоторую проблему. нам нужно будет убедить продюсера работать с вами. — он нужен мне, потому что я не хочу становиться полноценной музыкальной единицей. — проблема не в ваших желаниях, а в том, как вы вели себя все эти годы… — я вёл себя так, как считал нужным. мне нужен человек, который поможет мне в музыке, а не в имидже. если вы не сможете предоставить мне вашего продюсера, я могу вернуться к сыниму, — честно сказать, прошлый продюсер не устраивал его даже своим распорядком дня, но у него сейчас был достаточно маленький выборный ряд. — мы хотим иметь процент с вашей деятельности, — мысленно тэхён помечает, что заведёт второй аккаунт в инстаграмме и сделает его закрытым, чтобы писать под каждым постом этого ублюдка что-то вроде «вы что не любите тэхёна-оппу????». — вы и так будете. или вы боитесь, что придётся доплачивать продюсеру? — это может занять время. нам так же нужно будет пересмотреть график ваших релизов, чтобы они не пересекались с другими. он уходит оттуда с пониманием, что следующий год будет потрачен на постоянные перетирки с женскими группами и неким юнги (возможно, он видел его раньше, на каких-то премиях и прочем, но сейчас он осел в руководящем составе и теперь является его основным менеджером), который теперь контролировал всю его деятельность. он был тем самым ублюдком, чьи посты в инсте он собирался заспамить. — ты понимаешь, что это ребячество? — чимин смотрит на него. они выбрались на обед в какое-то глупое кафе, которое было больше похоже на придорожное. — ты меня остановишь? — он придумывал пароль. — нет, но я не уверен, что это способствует более быстрому нахождения продюсера. — это троллинг. — тебе недавно исполнилось двадцать шесть, ты занимался подобным лет в шестнадцать? — ты думаешь, чем старше я становлюсь, тем осознаннее мои поступки в интернете? я вообще не считаю это чем-то серьёзным. хэйт в пабликах для меня это пустой звук, точно так же как и статьи на нейвере. пока на придверный коврик моей квартиры никто не насрал, я могу позволить себе послать его нахуй. — в этой индустрии тебя держит только то, что ты хороший певец, композитор и прекрасно улыбаешься на рекламных плакатах, — он отпивает из стакана. — ага, а ещё то, что за всё это мне платят. я не получаю ни малейшего удовольствия от того, что вынужден скакать на сцене и корчить милые мордашки под крик «оппа файтин!». или ты правда считаешь, что я делаю это из собственных побуждений? — если бы я не знал тебя десять лет, то мог бы так подумать. я знаю человека, которому это на самом деле нравится. тэ окончательно заканчивает с новым профилем. ему кажется, что беседа перетекает в незначительное обсуждение их некоторых общих знакомых, но чимин делает такое лицо, будто бы тэхён точно не знает этого человека. — говоришь так, будто я не знаю кто это. — он был трейни до двадцати лет, а теперь уже как три года яростно затыкает первые десять строчек своими песнями. — что за пафос, просто скажи мне его имя. — чтобы ты прогуглил его? — пффф, конечно. — ты не следишь за чартами? — раз ты так хочешь, я прямо сейчас зайду и посмотрю, — он открывает нужный сайт и сдвигает брови. — крэйзи гёрл? или пляжная соната? — в последние пару лет названия для женских групп смешили тэхёна с каждым дебютом всё сильнее. - утром я смотрел, и он был на пятой. — ты про супер боя? — он, не скрывая, прыскает от смеха, даже не догадываясь, что можно выбрать себе настолько пошлый псевдоним. — почему сразу не женский угодник? — его зовут чонгук. — я всё равно не понимаю о ком ты. с чего ты вообще взял, что ему нравится это всё? — я смотрел последние фанкамы. — тоже нравится его пресс? — это была буквально первая фотография, которая вылезла в гугле при наборе его псевдонима. — мне казалось, что тебе нравятся твинки. — блять, с чего ты взял, что он мне может понравиться? — чимин разблокирует свой телефон. — я сейчас скину тебе. он там сам почти мурлычет, когда фанатка гладит его по волосам. — омерзение. — вообще он больше твой типаж, чем мой. — ставлю свой новый альбом на то, что он последний мудак в обычной жизни. но если он во время приёма пищи лакает кофе из чашки, то можешь выкупить у меня права на все мои треки. — ты его ещё даже не видел, а уже формируешь у себя мнение, что он странный. — конечно странный. кто будет получать искреннее удовольствие от того, что возбуждённые девочки трогают тебя по голове? — любой гетеросексуальный мужчина? — он выглядит как гей, не обманывай меня. — мне попросить его встретиться с тобой? — боже, нет, даже не вздумай говорить ему. с каких пор ты вообще заводишь такие знакомства? — я писал для него альбом в том месяце. тэ искренно удивляется. — то есть для меня у тебя слишком загруженный график, а для него у тебя всегда свободно, я прав? — я не работаю в твоём агентстве. — менеджер сказал, что они должны будут уговорить продюсера работать со мной. я работал с тобой всю свою карьеру до того момента, пока мне не сунули сынима, почему бы им не попросить тебя? — я откажусь. — значит этот чонгук реально круче, чем я? — он не такой требовательный. он просто сказал мне, чтобы я написал самый отвратно попсовый альбом, на который только способен, и вуаля, он вновь обгоняет тебя в чартах. — проблема не во мне, а в том, что никто не готов принимать тот факт, что айдолы после восемнадцати — это взрослые лбы, которые мало того, что деньги на чужих визгах зарабатывают, так ещё и явно не фанатам свою девственность готовы отдать. ты же знаешь, мне немного плевать на пятом я или на пятнадцатом месте в этих чартах. какой смысл рвать жопу, когда через пять лет придёт ещё один такой чонгук и попросит тебя написать тоже самое, только назвать это по-другому? — я всё ещё не понимаю, как ты вообще до сих пор не сослан из индустрии. ты единственный айдол, который настолько ненавидит систему. ты не пытался искать что-то хорошее в этом всём? — знакомство с тобой, вот что случилось со мной хорошего. всё остальное — прилагалось, — они уже собираются уходить, как телефон чимина начинает вибрировать. — вспомни про солнце, и оно обязательно покажет тебе свой лучик, — тэ ёрзает на стуле, пытаясь понять к чему был этот комментарий чимина. он сёрпает кофе из стакана и отключает телефон. чимин пару раз отвечает односложно, потом сверяется с временем. — мы можем встретиться завтра в это время? да, — последнее, что он говорит, прежде чем прощается и возвращает своё внимание тэхёну. — договорился о свидании? — чонгук хочет обсудить со мной какие-то три песни, которые он вроде как сочинил и планирует с ними промоушен. мне кажется, вам неплохо было бы хотя бы познакомиться. — ты преувеличиваешь, — они уходят из заведения, направляясь в одно и тоже здание. студия чимина находится на седьмом этаже, тренировочный зал тэхёна на пятом. они доезжают на лифте до нужных этажей и прощаются. зал тэхёна оказывается не пустым — пять девочек из разных групп проводят там что-то вроде совместной тренировки. как только он входит, он замечает парня на полу около двери, играющего в что-то на телефоне. чужие волосы практически полностью скрывают лицо, отчего тэхёну немного неловко обращаться к незнакомцу. — извини, не знаешь, когда они закончат? парень поднимает глаза на него, и тэхён находится буквально в секунде от неуместного, но такого желанного смешка, потому что эти два круглых глаза сегодня уже встречались ему в гугле по запросу супер бой. — самому интересно узнать, — он смотрит на него буквально пару секунд, после чего возвращает своё внимание игре. — ты не спросил? сколько ты так сидишь? — уже почти…час? — он неуверенно переводит глаза на часы. — я спрашивал, они сказали, что сами не знают, когда закончат. — они все из разных групп, рядом с ними нет хореографа, значит это не важная тренировка. почему бы не выгнать их? — что? — чонгук смотрит на него так, будто он предложил ему что-то противозаконное. — почему бы тебе не найти другой зал? — потому что только здесь нормальные зеркала? что за вопрос, почему ты не задашь его себе сам? — он начинает разминать руки. — ты собираешься подраться со мной? — чон замечает чужие движения и отключает телефон. — чувак, что с тобой не так? я разминаюсь, потому что у меня по плану прогон для какого-то шоу, в котором я буду участвовать со своей песней, — это немного раздражает тэхёна. ещё сильнее его раздражает то, что чонгук всё ещё сидит на месте и даже не пытается поговорить с девочками. — ты здесь не для этого же? — ты про шоу стейси? — тэхёна на самом деле позвали туда. — откуда ты знаешь? — меня тоже пригласили туда. — классно, я рад за тебя, — он отходит от него и машет одной из девочек рукой, чтобы она приглушила музыку. — девочки, извините, но у нас по времени здесь прогон для шоу, вы не могли найти другой зал? — мы только начали. — наш хореограф задерживается, мы договаривались с ним на два. без обид, но вы очевидно просто тратите время между практиками здесь. — ладно, мы уйдём. а что за шоу? тэ улыбается. — следите за новостным потоком. девочки собираются, и через пять минут они оказываются одни с чонгуком в этом большом зеркальном зале. — что ты им наплёл про хореографа? — я наврал им, — он видит, как брови чонгука сдвигаются. — я освободил зал, а ты ещё будешь упрекать меня в том, как я это сделал? — я никогда не видел тебя здесь, — чонгук тоже начинает разминать руки. — я редко здесь тренируюсь. я надеюсь, ты не против, если мы будем заниматься каждый в своих наушниках? — у нас разные песни, камон. чонгук тратит на свою тренировку полчаса, после чего перестаёт танцевать. тэхён не следит за ним, но когда тот оказывается по правую руку, и он в него почти влетает, то тэхён вынужден снять наушники и почти вскрикнуть. — что? — тэ часто дышит, начиная чувствовать, как болит диафрагма из-за того, что он сбил ритм дыхания. — я просто хотел спросить как тебя зовут. — именно сейчас? тэхён, — он отворачивается обратно к зеркалу. — меня зовут чонгук. — я знаю, — тэ пытается вспомнить, на каком моменте остановился. — ты типа мой фанат? — он видит эту ужасную ухмылку. — конечно. оппа файтин! — тэ специально повышает голос, наблюдая, как глаза чонгука округляются. — это было худшим из того, что я слышал за последний месяц, — он видит, что тэхён начинает полностью игнорировать его, потому что чужие наушники оказываются слишком глубоко вдавлены в уши. чонгук достаточно быстро понимает, что желаемой беседы не случится. когда тэ оборачивается, то находит себя в полном одиночестве в зале. он не обращает на это ни малейшего внимания — всё же, за стейси ему обещали заплатить неплохие деньги.

***

следующим утром он находит у себя сообщение от юнги. ко всему прочему, этот человек записывал ему голосовые на шесть минут, каждая секунду из которых была наполнена какой-то информацией. он впервые встречает такого продюсера. впоследствии, он будет считать юнги самым ответственным в его жизни. юнги пересказывает ему то, что он вчера успешно прочитал — грамоте обучен — в договоре. тэхён видел, что агентство показывало неплохие результаты с женскими группами, но с мужскими была явная просадка. тэхён побаивался, что где-то через полгода его без особых разговоров запихнут в группу. такое часто происходило с одиночным артистами, которые не проявляли как таковых признаков бурной деятельности — не выпускали даже одного альбома тире сингла тире хоть какого-то материала в год. тэхён любил производить материал в больших количествах, но выстреливало всегда самое недоработанное, то, на что не было даже минимальных ставок. в том году так произошло с его треком «without you», который каждую неделю, к его удивлениям, попадал в первую десятку и стабильно держался на седьмом месте. на шестом и пятом, как теперь оказалось, всегда были песни чонгука. тэхён не придавал этому значения, хотя чимин переодически скидывал ему номинации на премиях, которые забирал чонгук. и тэхён нисколько не расстраивался, что номинацию «самое милое лицо чарта» забирал именно чонгук. увидев его вживую, тэхён убедился, что чон был типичным популярным айдолом для индустрии на данный момент. симпатичный, с хорошим вокалом и грамотной хореографией, но что более важное, с крайне грамотным менеджером и пиар-командой. поработать с ним было бы самым выгодным шагом. потому что тот молод плюс популярен плюс выдаёт отличные результаты для позднего трейни плюс горяч. последнее… подметил тэхён. ну и парочка (таких же как он) озабоченных сасэнок. было глупо отрицать этот факт — он действительно был типажом тэхёна. последний его парень, с которым он расстался из-за того, что агентство этого самого парня отказывалось выкупать фотографии у диспатча, которые могли заруинить и его и чужую карьеру, был очень похож на чонгука. с тех пор он хотел взять себе в привычку не встречаться со знаменитыми мальчиками, потому что в этом было больше вреда, чем пользы. хороший секс, еда и совместный отдых были соблазнительными, но желание это всё оплачивать было выше. его личная жизнь была единственным фактором, за репутацию которого он волновался, потому что в их индустрии это гораздо больше, чем просто совместные фото. это серьёзнее, чем появление на премиях и в торговых центрах. это гораздо серьёзнее. это статус. ни одни его отношения не поддались раскрытию, потому что он работал с грамотным руководством и вовремя выполнял заказные новости — шептался с девочкой из новой группы, чтобы привлечь внимание. у него же выход песни в конце месяца, а у той камбек через два. выгодное сотрудничество — вовремя сыграть заинтересованность, пусть и напускную, а после этого получать деньги со стриминговых платформ. куда уж проще. он приезжает в здание агентства только ближе в двенадцати дня, и то, только потому что чимин позвал его вместе пообедать.

jimin

ты же придёшь ко мне покушать?

я вообще не на работе,

но могу приехать

тут просто спрашивали про тебя

они нашли мне продюсера?

чимин выходит из сети, пока он причёсывает волосы. пока у него нет продюсера, а подготовка к шоу стейси была скорее тянущимся грузом, чем чем-то впечатляющим, ему появляться на рабочем месте нет смысла. сегодня у него практически выходной, не считая встречи с юнги в шесть вечера. но и та скорее не рабочая — юнги сказал, что хочет поговорить с ним лично о том, как они будут работать дальше. и позвал его в суши бар. тэхён не осознавал всей серьёзности до сообщений чимина. очевидно, какой-то незатейливый мальчик уже проболтался и пожаловался всем, что он будет работать с тэхёном. юнги, наверное, хочет сообщить ему это и познакомить их в менее формальной среде, им же работать вместе как минимум пять лет, на которые заключён контракт. предчувствуя нотки раннего разоблачения нового или новой коллеги, он с хорошим настроением ехал по практически пустому сеулу — все нормальные люди работают в час дня среды. припарковав свою машину на подземную парковку, тэ оказался около лифта. краем глаза он замечает, как от автоматов с кофе отходит какая-то фигура и приближается к дверям лифта. — о, привет, — тэ только через пару секунд понимает, что поздоровались именно с ним. — привет, супер бой. — ты же знаешь моё имя, не нужно здороваться со мной моим псевдонимом. тэ входит в лифт. — мне так нравится твой псевдоним, как я могу отказать себе в удовольствии произносить его. — если это был флирт, то я сделаю вид, что я этого не слышал. — молодые айдолы такие смешные, — тэхён нажимает на кнопку с цифрой семь и кидает взгляд на чонгука. покрасневшие уши того говорят только о том, что чужой троллинг он воспринял серьёзно. — расслабься, я просто не хочу, чтобы ты думал, что ты меня раздражаешь. это просто троллинг. — я так и подумал. двери лифта открываются, и чонгук выходит вместе с ним. его это не удивляет — на этаже расположено бесконечное количество чужих студий, так что студия чимина теряется в них. перед тем, как зайти к чимину, он забегает в туалет. когда он выходит из туалета, коридор оказывается пустым — чонгук скрылся за одной из дверей. — да, хорошо, давай оставим этот кусок, но вот эти полторы минуты нужно будет отредактировать, — тэхён открывает дверь нужной студии и видит там чимина, смотрящего в монитор, и чонгука, который обернулся на звук открывающейся двери. — и снова здравствуй, супер бой, — тэ кидает свою сумку на диван и садится рядом с тем местом, куда она упала. — я не думал, что ты придёшь так быстро, тэхён, — чимин не отрывается от монитора. — можешь подождать буквально десять минут, у нас здесь ещё две песни. — это те, про которые ты мне говорил? — он достаёт телефон из кармана. — чимин, зачем ты рассказываешь кому-то про это? — чонгук выглядит почти беспомощным. — расслабься, я не заинтересован в твоих треках. чонгук смотрит на него дольше, чем позволяет их статус новых знакомых. — правда, я здесь только ради бесплатной еды. — чонгук, посмотри сюда, пожалуйста, — чимин привлекает чужое внимание. — мне кажется, здесь лучше убрать вот этот проигрыш… следующие пятнадцать минут тэхён слушает достаточно быстрые, но необходимые рекомендации по трекам, которые пока находятся в состоянии сырых демок. у него таких не меньше двадцати. над некоторыми не хватало времени работать, парочку не было желания открывать, ещё несколько просто потеряли актуальность для него. это было обыденностью для человека, который пишет сам себе музыку. не все проекты и песни нужно выпускать, есть те, которые нужно переслушивать раз в полгода и думать что-то типа «да, это было неплохо», а после закрывать и забывать про их существование ещё на полгода. это определённая терапия, думать, что есть запас неплохих песен. пару лет назад он планировал выпустить альбом, в котором достаточно чётко прослеживается мотив невзаимной любви, которую он тогда испытывал к одному актёру. сейчас он уже женат и, скорее всего, стёр чужой номер из телефонной книги, но и те песни не вышли в свет. причина образовалась сама — его камбэк не вписывался в расписание релизов, так что было принято решение отложить его на год. ещё через год всё внимание было обращено к супер бою, так что его слезливый джаз вновь откинулся на неопределённую дату. в итоге, он сменил агентство и теперь не имеет желания публиковать эти песни, потому что сейчас все мусолят и строят возможные теории его ухода из главного агентства и перехода в дочернее. слишком сильное внимание. оно ему сейчас ни к месту. чонгук, на удивление, на самом деле, не сделал чимину ни одного замечания. он был согласен со всеми замечаниями и кивал на каждое чужое «мне кажется, так будет лучше». на секунду тэ задумался, что может тому действительно плевать на то, что он поёт, и нравится ли оно ему. тогда чонгук правда самый типичный популярный айдол. — я тебе так скажу, — чимин закрывает папку с файлами. — демки сами по себе сыроваты, но, то, что записаны под гитару, неплохо. конечно, потом нужно будет перегнать это в электронный формат, но пока — неплохо. ты будешь выступать с этим где-то? — надеюсь, что нет. креативный сказал, что это будет что-то типа вброса перед новым альбомом, в котором он хочет сделать больше количество фитов с некоторыми американскими певцами. я надеюсь, что мы будем вместе с тобой работать над этим. чимин смотрит на тэхёна. — если тэхёну не найдут продюсера, то я займусь его треками, потому что иначе он будет вынужден менять агентство. если намджун согласится работать с ним, то конечно мы займёмся твоим американским альбомом. — ты сейчас работаешь без продюсера? — тэхён только через пару секунд понимает, что вопрос обращён к нему. он ухмыляется. — не читаешь нейвер? — нет. — зря. — он стесняется этого, — чимин проверяет телефон. — мне не стыдно это признать, но никто не хочет работать со мной. видите ли, я слишком придирчивый. кто же виноват, что эти неумехи, вместо качественной работы, проезжаются жопой по клавиатуре и говорят, что «очень старались». из рта чонгука вылетает смешок. — я сам смеюсь над этим уже почти месяц. мне бы выпускать какие-то даже самые убогие песни, лишь бы отвлечь внимание от того, что на «премиях я двулично веду себя с женскими группами». — я никогда не обращал внимание на тебя во время премий. тэ и чимин на секунду переглядываются. — конечно, когда сорока интересуется чем-то кроме золотого блеска? — что ты имеешь ввиду? — не бери в голову. — да, это он из зависти. у него просто нет дэсана за самое милое лицо летних релизов, вот он и исходит на говно. — я могу подарить его тебе, — чонгук видит, что тэхён прикусывает губу, смотря полными смеха глазами на чимина. — узнай адрес у юнги и присылай, — на него он уже смотрит серьёзно. — я выделю отдельную полочку над кроватью для подарков от супер боя. — ладно, тэхён, пойдём, — чимин откровенно лыбится и достаёт кошелёк из сумки. — иначе весь жареный рис разберут, и мне придётся кушать их кимчи. когда старшие уже почти выходят из студии, оставляя чонгука играть в какую-то игру на телефоне, тэхён на мгновение останавливается в дверях. — супер бой, — он ждёт, пока чонгук поднимет на него уставший взгляд. — ты не проголодался? — я на диете. — да брось, чимин платит. — шоу стейси не простит мне пару лишних кило. — оно через три дня, твоя форма не сильно ухудшится. серьёзно, пойдём поедим. чонгук смотрит на него, закусывает губу и будто серьёзно думает над чужим предложением. он вздыхает, откладывает телефон в сторону и разминает пальцы. — ладно, — он встаёт с дивана и подходит к нему. — раз ты так хочешь, как я могу отказать своему фанату. — оппа согласился! — он опять выдавливает из себя высокий голос и видит, как чонгук откровенно смеётся над этим. — нужно написать всем подругам! — не делай так больше, — они идут к лифту, около которого их уже ждёт чимин. — тебя это возбуждает? — да, только поэтому, — тэхён видит чужие серьёзные глаза и улыбается. — ты смешной, супер бой, — он нажимает на кнопку, которая доставит их на первый этаж. чонгук поправляет волосы, смотря в маленькое зеркало, прилепленное на правой стенке лифта. тэхён с небольшим интересом подмечает чужие покрасневшие уши, но очень хочет верить, что чонгуку просто душно в редко проветриваемой студии. потому что иначе…сейчас тэхён не хочет думать об этом.