Лес2: Как Летний учил городского в Лесу жить

Проснулся в панике. Под утро Ярику приснилось, что он стоит среди деревенской площади совершенно голый, а вокруг собрался народ и все смеются. Распахнув глаза, несколько секунд пытался понять, кто он и где, наконец убедился, что находится все так же в доме у Летнего и даже укрыт краем спального мешка. В расстегнутом виде тот был размером едва не с двуспальную кровать. Летнего не было, Бабочки тоже не было, что не удивительно, судя по солнцу, время близилось к обеду. Поспал, так поспал. Живот молчал, даже есть не просил, жопа… Тоже в порядке. Дырой не зияет, маленькая, аккуратненькая. Теперь следовало одеться. Оглядевшись, Ярик увидел доделанные шорты. Примерил — как влитые. Жаль зеркала нет. Обувшись в свои ботинки, которые не могла заменить никакая местная обувь, Ярик пошел искать, кто где. Бабочка нашлась на том же самом большом Цветке, что и вчера. Наевшись, она спала, свернувшись вокруг пестика. Сегодня деревенские реагировали настолько равнодушно, что Ярику хотелось спросить, а правда ли они увидели Бабочку на своих Цветах только вчера? Может уже неделя прошла или две, поэтому все привыкли, а он и не заметил? Спрашивать не стал, постеснялся отвлекать от дел. Две женщины в четыре руки цедили слизь с желтого Цветка, почти такого же большого, как тот белый, который облюбовала себе Бабочка. Рядом стояли их мужья и «удобряли», передергивая без всякого смущения. Они еще и обсуждали виды на урожай в процессе. Яркие головки их членов ритмично выглядывали из кулаков. Не успел Ярик отвернуться, как оба дружно брызнули, целясь на землю. Крякнули, зашнуровали штаны и пошли, не прекращая разговора. Будто не дрочили минуту назад на глазах жен и случайных зевак, а приходили выпить по чашечке кофе. Кстати о кофе. Что пьют местные? Неужели только воду, как Летний? Поиски Летнего привели Ярика к реке. От сильных дождей она разлилась, затапливая часть берега. Деревенские купались на мелководье, забрасывали на глубину плетеные шары на травяных веревках, но те быстро оказывались в камышах, снесенные течением. Однако это никого не смущало. Сетки вытаскивали, вытряхивали из них то, что попалось, и забрасывали опять. Ярика заинтересовало, что же они там ловят. Хотя, немного познакомившись с местной гастрономией, ничего хорошего он не ждал. — Ярик проснулся, — заметил его один из деревенских, кажется Свистун. — Иди искупайся, вода теплая. Не такая, как в жаркий сезон, но очень даже ничего. Приятная водичка. И рыба в ней водится. В сухой сезон рыба на глубину уходит, а то и в другие места, не ловится совсем, а сейчас ловится. Только сушить ее нельзя. Солнца такого нет, чтобы сушить. А если не сушить, то протухнет. Ох и вонючая будет. Придется не сушить, а заквашивать, как еду. Бродила в горшок побольше налить, рыба и не испортится. Свистун говорил и говорил, совершенно не заботясь, слушает его Ярик или нет. Но Ярик слушал и запоминал. Ему было интересно все: как спят, как едят, чем развлекаются. Как обходятся без привычных вещей. Он привык к музыке, к мельканию картинок в телевизоре, мировым новостям по утрам и политической обстановке. Тут этого всего не существовало. Был дождь, огород и кислая еда. Не было биржевых сводок, акций, борьбы за свободы и равенства среди свободных и равных. Тут можно обменять горшок цветочной слизи на горшок сухих серых катышков, называемых ягодами, и быть в восторге от удачной сделки. А нету ягод или слизи, так можно пойти и собрать их самому. Даже Цветы, растущие у деревни, никто не догадался распределить. Люди приходили, брали сколько нужно, и уходили. А если Цветы уже выцедил кто-то другой, то устраивались неподалеку, приносили горшок еды и болтали, пока Цветы не набирали слизь. Или шли полоть вечно зарастающие огороды. — Ярик, сходи за горшками, — поймал его за руку Летний. — Рыба хорошо ловится. Два горшка неси. Видел где пустые стоят? Вот самые большие и неси. Будет у нас рыба. Ты любишь рыбу? Хотя, как ты можешь ее любить, если никогда не пробовал. — Я ел рыбу. Жареную, — заглядывая в ловушку, которую держал в руках Летний, ответил Ярик. Рыба… Рыба очень походила на змей. Конечно, существовали рыбы похожие на змей, и в других местах, но эти прям очень похожи. Даже шипели. Ярик не понимал, почему они не расползались из сетки, но разгадку пришлось оставить на потом. — Странно у вас все в городе. Жареная. Это как у Зайцев. Может вы Зайцы? Тогда где уши, где хвост? Не видел я у тебя никакого хвоста. — Для того, чтобы пользоваться огнем, наличие хвоста не обязательно, — ответил Ярик и побежал к дому прямо через огороды, придерживаясь протоптанных тропинок. Рыбу ловили до самого дождя, который полил в аккурат ближе к вечеру. Бабочка проснулась раньше, бродила по огородам, объедая приглянувшиеся растения, но никто ее не гонял. А когда от визгливой Точилки сбежал детеныш, Бабочка поймала его быстрее всех и вернула матери. Может она тоже не любила громких и противных звуков? Найдя своих людей на берегу, Бабочка попыталась пристроиться к Ярику прям там же, а когда он начал отбиваться, схватила поперек талии и поволокла в кусты. — Домой, домой его тащи! — велел Летний. — А ты не упирайся. Чего упираешься? Раз Бабочка тебя выбрала, значит надо идти. Остальные тоже загалдели, что Ярику не нужно стесняться или думать что плохое, а идти и слушаться Бабочку. Бабочка плохо не сделает. При этом искренности в их словах было настолько мало, что Ярик заподозрил заговор, но с Бабочкой пошел. К чести насекомины, она не стала трахать его прямо при всех, а повела… к Цветам. — И зачем мы сюда? Деревенские уже все повыцедили, только твой Цветок и остался, — удивился Ярик. — Я на него не сяду, если ты про это. Он слишком огромный. Бабочка затрепетала крыльями, забыв, что больше не может лететь, сгорбилась, уцепилась за лепестки, влезла, на коленях подползла к пестику, выдавила две горсти слизи, сползла обратно на землю. Одной рукой смазала себя меж твердых ягодиц, другую протянула к Ярику. Он понятливо заголился, заткнув край лоскута, прикрывавшего ширинку без застежек, за пояс шорт. Бабочка подвигала усиками, не понимая, почему у человека такой маленький орган. Все люди, которые попадали ей в руки, имели вполне заметный отросток, а этот оказался вялым и маленьким. Странно. Ночью все было нормально. Ярик смешливо хрюкнул, наблюдая за ее недоумением. — У тебя же тоже не всегда стоит, — указал он на не до конца вставший член Бабочки. — Хочешь фокус? Он взял из ее ладони немного слизи и начал себе дрочить двумя пальцами. Член ожил, начал наливаться. Если бы не дурманящий запах Цветка, может ничего и не получилось бы, Ярик сильно нервничал, но Цветок победил, кровь исправно прилила к пещеристым телам. Усики Бабочки встали торчком, прям как человеческий член. Добавив слизи, остававшейся в ладони, она развернулась спиной, расставила ноги и прогнулась в поясе, подставляясь. — Так вот? Интересный поворот. Ну, давай попробуем. Внутри Бабочки было узко и скользко. Запоздало Ярик подумал, что какает она из той же дырки, что и люди, но член ходил свободно, ни во что не упираясь, выглядел чистым, и Ярик успокоился. Видимо Бабочка подумала об этом заранее. А он потом на реку сходит и помоется. Никогда еще Ярику не приходилось столько трудиться. Каждое движение отдавалось в животе приятным напряжением, растущим настолько медленно, что он употел, пока добрался до финиша. Все это время в голове мелькали какие-то картинки, значение которых он не успевал улавливать, да и не старался, отдавшись телесному наслаждению. Войдя по самый корень, он толкнулся еще глубже и ярко кончил, замирая на месте. Мир приятно пульсировал в такт со всем организмом, даря больше удовольствия, чем обычно. Традиционная вспышка наслаждения растянулась раза в три, а то и больше. Пришел в себя от того, что Бабочка отталкивала его задом и одновременно карабкалась на Цветок. Ярик подсадил ее, внезапно понимая задумку. Здоровые Бабочки воспаряли над Цветком и кончали в него на лету. Эта Бабочка не могла летать, но все еще могла оплодотворять. Она притянула пестик к себе и сунула в него член. Неестественное положение не давало кончить. Бабочка дергалась, старалась, но не могла. Ярик, наблюдавший за ней с земли, видел все более рваные движения, слышал скрип челюстей. Бабочка злилась, и это совершенно не помогало улучшить ситуацию. Внимание Ярика привлекли два раздувшихся шарика у основания члена. У людей там находилась мошонка. А что, если… Он протянул руку и крепко сжал оба шарика разом. Бабочку тряхнуло, она принялась кончать, наполняя пестик Цветка спермой. — Мы — команда, — широко улыбнулся Ярик, когда Бабочка спустилась и привалилась боком к Цветку, не в силах стоять. Летающему существу не нужны крепкие ноги, и она быстро уставала. Будь он местным, привыкшим к тому, что Бабочки — глупые создания низины, немногим лучше пиявки или липуна, он даже не подумал бы о взаимодействии, но Ярик вырос в другом мире. Там, где люди держат домашних животных, общаются с ними, любят, сотрудничают, насколько это возможно, терпят выходки и жалеют в старости, даже если у собаки недержание, а кошка ослепла и за ней требуется постоянный присмотр. С детства увлекавшийся биологией Ярик постоянно таскал домой всякую живность. А в школьные годы даже немного работал в зоопарке, убирая вольер обезьян. Там он и понял, что животное не значит глупое. И в мартышке есть интеллект и характер, иногда похлеще, чем у некоторых людей. — Начинается дождь. Пойдем домой? — указал направление Ярик. — Или тебе надо поесть? Бабочка выглядела какой-то вялой. Он вспомнил, что сам уснул после развлечения с Цветами. Хотя, сейчас чувствовал себя достаточно бодрым. Не позволив Бабочке уснуть прямо на земле, Ярик закинул ее на плечо и понес домой. Пустые стрелки жил крыльев постукивали друг о друга, заставляя думать, можно ли их починить. Пока идей не было. У дверей дома Ярик столкнулся с Летним, вернувшимся с реки. — Она оплодотворила самый большой цветок, — сообщил Ярик, не вдаваясь в подробности. — Это хорошо, — кивнул Летний. — Положи ее на скамейку у стены. Там ей будет теплее, чем на полу. — Помоги войти. Летний придержал мембрану входа, чтобы Ярик мог войти со своей крылатой ношей, и зашел следом. Дождь вспомнил, что тоже должен идти, и привдарил с новой силой, сбивая с листвы не успевших спрятаться муравьев и других букашек.