замок из дождя

2024's (последний флэшбэк) Чонгук не решался войти. Какое странное, до недавнего времени неизвестное для него чувство — нерешительность. Он ходил по коридору взад-вперед, судорожно пытаясь собрать слова в предложения в своей голове. Ощущал он себя глупо, чересчур накрученным и несобранным. За дверью слышались голоса. Интонация была вопросительная, недовольная, местами возмущённая. Альфа подпер спиной стену, сложил руки на груди и принялся ждать. Другого ему все равно не светило. Через длительное, томительное для Чонгука, ожидание, коим являлись десять минут, Чимин вышел. Омега недовольно взглянул на него, прикрывая за собой дверь. — Он не хочет с тобой разговаривать, — говорит Пак, на что Чонгук вскидывает брови. — Какого хрена ты тогда там делал? — пылит Гук. — Твоя задача была сделать так, чтобы он захотел. Чимин нахмурился. — Во-первых, не ори на меня, — говорит омега, и Чон поджимает губы. — Во-вторых, это ты проебался, а не я. И я ничем тебе не обязан. — Чимин, — Чон вздыхает, проведя ладонями по лицу. — Мне надо. Прошу тебя. — Я не могу ничем помочь, Гук. Оставь его. Идём. Вот уж нихрена. Чонгук, определённо, физически был сильнее спортивного и подтянутого омеги, поэтому, когда он приподнял Чимина и оттащил на метр от двери, тот в первые секунды даже растерялся. — Ты что… Чон, поставь меня на место, идиот! — заверещал он, а Чонгук уже устремился к двери, входя внутрь. Как только он оказался по ту сторону, оперативно щёлкнул замком, запираясь изнутри. Чимин стучал по двери. Колотил с чувством, кричал «ты хуже только делаешь!», но потом смирился и все стихло. Все это время Тэхен молчаливо наблюдал развернувшуюся драму, держа ватный диск у лица, убирая остатки грима. Они тупо смотрели с Чонгуком друг на друга, слушая, как возмущается Чимин, и как содрагается под его ударами дверь театральной гримерки. Редко, в силу занятости, Тэхена приглашали играть в театре. В последнее время он полюбил это даже больше, чем съёмки в кино. Короткий театральный сезон включал в себя несколько спектаклей с перерывом в один день. Тэхен отыграл уже два, остался третий, а после он собирался улететь во Францию. Ему нужен был отдых и страна, где бы не было Чона. Судебные тяжбы, встречи с адвокатом, раздел имущества — он устал. И без того находясь в стрессовом состоянии, последний год особенно, он стремился как можно скорее покончить со всем. То, что Чонгук в зале, он увидел сразу. Тот особо и не скрывался. Тэхен занервничал, но мастерство и профессионализм взяли вверх, и он отыграл достойно. После Чимин пришёл к нему, говоря что альфа хочет поговорить. Разумеется, Тэ не хотел этого. Прошло три месяца после их последней ссоры, и альфа не спешил налаживать контакт. Тэхен этого делать не собирался тоже. — Он прав, — Тэхен вернулся к снятию косметики, проводя влажным диском под глазами. — Ты делаешь только хуже. — Нам надо поговорить, — Чонгук вздыхает, запрокинув голову и упираясь затылком о дверь. — Все зашло слишком далеко. Тэхен молча продолжал свои действия. Только бровь изогнул в удивлении. — Тэ, посмотри на меня. Тэхен опустил руки, глядя на свое отражение. Под слоем косметики он был все так же бледен, с синяками под глазами от бессоницы. Омега облизал губы. — Я всегда должен был делать, что ты просишь. Даже сейчас, — говорит он, и Чон хмурится. — Слушать тебя, понимать тебя, подстраиваться под тебя. Я устал. — Это брак, — Чонгук подходит к нему, останавливаясь за спиной. — В отношениях люди должны чем-то жертвовать. — Это не брак, это твой эгоизм, — Тэхен встаёт, стараясь сохранить между ними расстояние. Он смотрит сурово, холодно, ни единой сентиментальной эмоции. — И ты никогда не жертвовал. Ничем, — голос Тэхена немного подрагивает, но он берет себя в руки. Чонгук делает к нему шаг, но омега выставляет руку, не позволяя к себе приближаться. — Не подходи ко мне, Чонгук. — Я твой муж, — настаивает альфа, убирает чужую ладонь и оказывается слишком близко. — Не отталкивай меня. — Пока ещё муж, — Тэхен говорит тихо. Альфа выпускает феромоны, и Тэхен борется с самим собой. За три месяца он впервые ощущает это ноющее чувство — тоска. — Это не сработает, не в этот раз, — тихо говорит Тэ. Чонгук придвигает его к себе за талию. Он обнимает его. Осторожно, без напора. Прижимает к своей груди, кладет руку между лопаток и на затылок. Тэхен со вздохом закрывает глаза, пытаясь успокоить колотящееся в груди сердце. — Ты меня больше не любишь? — спрашивает альфа. И голос его непривычно грустный, без былого высокомерия и надменности. Он звучит безысходно. Но ведь так и есть. Тэхен вздыхает и кладет голову ему на плечо, держа глаза все ещё закрытыми. Как странно. Ему тяжело быть с ним в разлуке, ему тяжело с ним рядом. Что же им делать? Как поступить правильно? — Я не думаю, что между нами есть ещё та самая любовь. Скорее, это привычка. Все кончено. Отпусти меня, Чонгук, — просит Тэхен, и это не касается физического контакта. Наоборот, Гук сжимает его сильнее. Он не хочет признавать, но в словах Тэхена он слышит то, о чем думал сам. Что стало причиной того, что они охладели? Неужели, правда, их история подошла к концу? Такая красивая, яркая и сильная любовь, пройдя столько трудностей, вот так закончится? — Я хотел бы все исправить, — тихо говорит Чонгук. — Да, я знаю. Я тоже хотел бы, — Тэхен кивает. Глаза щиплет от непрошенных слез. Сколько же он плакал за это время. И все по новой. Они нескончаемы. Чонгук отодвигается, он смотрит на омегу, лицо которого в полумраке словно блестит от ещё не снятой косметики. Он приближается и целует его. Целует медленно, неторопливо. Тэхен безвольно опускает руки, чувствуя словно у него в груди чья-то рука сжала сердце. Господи, как это было больно. Чонгук гладил его щеки пальцами, целовал его губы нежно и мягко, и Тэхен ответил ему. Этот прощальный поцелуй стал самым наполненым эмоциями и чувствами, чем все их последние поцелуи за несколько лет. Чонгук прижал его к себе, скользя языком в тёплый рот, где Тэхен отзывчиво отвечал ему. Они обнимали друг друга, сжимали тела друг друга, прижимались тесно, горячо и жадно, пытаясь насытиться этой болезненной лаской. Чонгук прижал его к стене, толкая колено между ног, с разгорающейся страстью, которая так отчётливо горчила болью на кончике языка. Тэхен первым разорвал поцелуй. Он накрыл чужие влажные губы своими пальцами, тяжело дыша. — Уходи, Гук, — прошептал он, облизав губы, собирая общий вкус, запоминая в последний раз как это, когда ментол и хлопок вместе. Чон прикусил изнутри щеку до боли. Он тяжело выдохнул, оставил на лбу Тэ нежный поцелуй и стремительно вышел из гримерки. Тэхен осел на пол. Слезы снова текли по его лицу. 2024's Тэхен не сразу согласился, но Чимин так канючил, что его в какой-то момент даже стало жалко. — Я понимаю, ты только прилетел, — говорил Пак в трубку. — Но сегодня же Новый год, ТэТэ. Пожалуйста, давай повеселимся! Тэхен упрямился больше ради приличия. Говорил, что устал, не разобрал чемодан, толком не спал. Но в итоге Чимин сломал его нестойкую упертость, и в десять вечера они были в ресторане Хосока, где альфа устраивал новогоднюю вечеринку. В такие места, к слову, Тэхен тоже зарекся ходить, слишком много у него случается незапланированных встреч. Но чего не сделаешь ради лучшего друга. Чимин, весь такой красивый и сверкающий в своей серебристой струящейся рубашке с расстегнутыми манжетами, источал энергию, несвойственную обычному человеку. Тэхен то и дело смеялся над его рассказами, мимикой, над активной жестикуляцией, и не заметил, как Чимин привёл его к вип-ложе. Тэхен растерялся. — Не многовато ли ты места забронировал? — спросил омега, присаживаясь за большой П-образный диван. — Или мы не одни будем? — прищурившись, спросил Ким. Чимин наговорил заказ официантке и упал рядом. — Я пригласил пару человек, — взмахнув рукой и поправляя причёску, ответил он. — Я их знаю? — Ну, — Чимин облизал губы, повернувшись к Тэ боком, — Юнги. — Юнги? И все? — Намджун? — вопросительно говорит Пак, и Тэхен тяжело вздыхает. — О, ещё Хосок! — Это и так ресторан Хосока, Чимин! — Ладно, — Пак надул губы. — Ещё Сокджини обещал приехать. Тэхен сложил руки на груди. — Договаривай. — Да, и Чонгук приедет тоже. Тэхен вздыхает, откинувшись на спинку дивана. Ладно, он соврет, если скажет, что не испытал лёгкий трепет. Их отношения как-то резко набрали высоту после Японии, и Тэ не понимал, правильно ли это, и куда они вообще двигаются. Настойчивость Чонгука подкупала. Его раскаяние и слезы в тот вечер и вовсе что-то в Тэ сломали. Невидимый барьер. Тот, которым он попытался огородить себя от альфы. Ему было не все равно. То, с каким упорством он продолжал находить его, пытаясь вернуть, не могло не встревожить Тэхена. Он много думал о том, смогут ли они двигаться дальше. Двигаться вместе. Он не знал. И ему было ужасно страшно. Когда он представлял, что вернётся в тот кошмар снова, нет, никаких отношений с Чонгуком он не хотел. И в то же время. Его сердце и душа млели. Он скучал, он тосковал. Он хотел в его объятия, он хотел его ласки и страсти. Он хотел его, своего альфу. И другой человек не способен был заполнить эту пустоту. Никто, кроме Чон Чонгука. Как же это бесило. — Всем привет! — улыбчивый Хосок в красной рубашке с двумя бутылками шампанского в каждой руке улыбался ярче всех страбоскопов вместе взятых. — Хоби, мой дорогой, — Чимин кинулся к нему с объятиями, что не ушло от взгляда идущего следом Юнги. — Я сто лет тебя не видел, — игнорируя прямой взгляд, Чимин улыбался и ворковал с Чоном. Юнги сел напротив Тэхена. Тот сдержал улыбку, глядя на альфу. — Смейся, смейся, — фыркнул Мин. — Я посмотрю на тебя, когда Гук приедет. Тэхен пожал плечами, подавшись вперёд, пока их друзья отвлечено болтали. — У меня с Чонгуком отношения были хотя бы. А что у тебя? Снова собираешься терроризировать всех взглядом? — Кого терроризировать? — Чимин садится рядом с Тэ, открывая бутылку шампанского. После оглушительного хлопка Пак весело хихикает, разливая спиртное по бокалам. — Хосок сейчас распорядится насчёт закусок. Юнги закатывает глаза, и Тэхен не сдерживается, смеется прямо в бокал, едва не подавившись шампанским. — Осторожнее, — «заботится» Мин, незаметно для Чимина показывая средний палец омеге. Тэхен качает головой, не скрывая язвительной усмешки. Остальные парни присоединяются к ним спустя почти сорок минут. Сокджин распахивает объятия и со словами «мой дорогой мальчик» обнимает Тэхена, который с той же теплотой прижимается к омеге. Намджун увлекается Юнги, сразу же начиная что-то обсуждать, а Чонгук нелепо стоит рядом со всеми, и никому нет до него дела. Хосок улыбается, толкнув его легко в плечо. — Пить будешь? — спрашивает он, видя как неуместно и несуразно себя ощущает альфа. И, пожалуй, это впервые настолько сильно его дезориентирует. Чон кивает, наивно глядя в глаза другу. — Буду, — с лёгкостью соглашается он. Сокджин присаживается рядом с Тэ, отрезая любые пути Чонгуку. Они тут же пускают в беседу, и Чон наблюдает за тем, как ярко горят глаза Тэхена, как он смеётся и жестикулирует, и все это словно мёдом растекается внутри. Как мало, оказывается, ему было надо. Как трудно ему далось это понимание важности омеги для него. — У тебя из глаз сейчас сердечки посыпятся, — говорит ему Юнги на ухо, слегка уже захмелевший. Ночь уже в самом разгаре. Чонгук улыбается, взглянув на друга. — У тебя тоже, — парирует он, кивнув в сторону Чимина, который смеётся над шуткой Джина. — Так что отстань. — Один один, — соглашается альфа, подняв руки. — Пора действовать, — воинственно говорит он, хлопнув ладонями по бедрам, и снова смотрит на Чимина, словно что-то решая для себя. — Пак. — Чего тебе? — Чимин делает глоток из своего бокала. Юнги облизывает нижнюю губу, глядя на него. — Пошли танцевать. Чимин изгибает бровь. Тэхен рядом улыбается. — Ты пьяный, что ли? — омега цыкает. Юнги довольно резво встает, подходит к нему и, забрав бокал, отдаёт его Тэ, который, сдерживая хихиканье, забирает. А затем альфа тянет его за руку к себе. — Офигеть. Ребята, вы тоже это видите? Мин Юнги собрался потрясти костями, — уходящий Чимин страстно желает подколоть альфу, но тот прихватывает его за талию, ведя за собой в толпу. Чонгук смеётся, показав большой палец. — Пойду скажу Хосоку, что пора обновить напитки, — говорит Сокджин и встаёт. — Джун? — омега многозначительно приподнимает брови. — Что? — кивает Ким, и Джин закатывает глаза, потянув его к себе за руку. — Я один не справлюсь. Идём. Парни уходят, и Чонгук остается с Тэхеном наедине. Неловкое молчание вынуждает обоих отводить взгляд друг от друга. Но Чон берет все в свои руки, надеясь, что его очередная настойчивость будет оправдана. — Думаешь, Юнги созрел? — говорит Чонгук, двигаясь по дивану ближе. Тэхен складывает руки на груди. — Я надеюсь, что он взял яйца в кулак, и Чимин не повезёт его домой пьяного просто отсыпаться. — Он нравится Чимину? — спрашивает Чонгук, и Тэхен смеряет его взглядом «ты идиот?» — Ты смотришь на них десять лет. Так и не понял ещё? — Юнги проще задевать его, чем сказать, что он к нему чувствует, — Чонгук пожимает плечами. Тэхен на это лишь с осуждением качает головой, прищелкнув языком. — Я не такой. Ким поворачивается к нему с лёгкой усмешкой. — Какой же ты? — спрашивает он. Чонгук двигается ещё ближе. Их бедра соприкасаются. И Тэхен ощущает ментол. Его и ничего больше. Поступок дерзкий и наглый. Но омега Тэ разве что не пищит внутри от восторга. Альфа легко касается указательным пальцем его щеки, убирая прядь волос. Тэхен позволяет этот жест. — Я говорю о своих чувствах прямо. — И о тех, которые слышать не хочется, — тоже, — пересекает его попытку флирта Тэхен. Конечно, он не собирался с ним ругаться или выяснять отношения, но запудрить мозги себе тоже не хочется. Хотя бы не так быстро. Чонгук хмыкает. Он откидывает голову на согнутую в локте руку, которая лежит на спинке дивана. — Ты постоянно огрызаешься. — Прошу прощения, — Тэ жмёт плечами. — Комплиментов от меня не жди. — Не жду, — Чонгук соглашается, помолчав, добавляет уверенно. — Я хочу поцеловать тебя. — Слишком большой список пожеланий, Чон. Тэхен смотрит ему в глаза. На дне зрачков обоих так много чувств. Чонгук переполнен нежностью, теплом, всем тем, чего Тэхен не видел уже столько лет. Все это приправлено светлой грустью, скорбью об упущенном времени. Тэхен же отвечает ему боязливым желанием, усталостью и тоской. Их запахи становятся плотнее, насыщеннее. Снова смешиваются, рождая такой привычный новый аромат. Алкоголь притупляет бдительность, и оба разрешают друг другу и самим себе чуточку больше. Чонгук позволяет себе провести ладонью по его бедру, накрыв колено. Тэхен косит взгляд, молчаливо стерпев. — Я не могу ни о чем думать, кроме тебя, — Чонгук наклоняется к его уху, носом ведет по скуле, оставляя маленький поцелуй у края челюсти. Голос его тихий, хриплый и полный интимности. — Я чувствую себя тем подростком, который готов был мир перевернуть ради тебя. Ради нас. — И ничего не вышло, — тихо отвечает Тэхен. Его веки тяжелеют. От прикосновений альфы по телу нитями расползается жар. Кончики пальцев покалывает, грудная клетка приподнимается все чаще от частого дыхания. — Вышло, — не соглашается Чон. — Мы были вместе. Мы были счастливы. И мы любили друг друга. — Чонгук, — Тэхен запрокидывает голову, чтобы видеть его глаза. — Я все так же люблю тебя. После того, как потерял, понял, что даже сильнее. Вне времени. Вне обстоятельств, — Чонгук опасно близко к его лицу. И Тэхен никак это расстояние между ними не увеличивает. — Мы ведь можем снова попробовать, Тэ. — Ты снова пытаешься решить все за меня, — говорит тихо Тэхен. В груди распирает от чувств, которые загораются вспышками на каждое слово альфы. — Ты снова хочешь сделать так, как надо тебе. — Скажи, что ничего не чувствуешь ко мне, я встану и уйду. Клянусь, — Чонгук серьёзен как никогда. Тэхен видит это в его глазах, слышит в тоне его речи. Он и правда готов уйти, если омега скажет. — Никогда больше я не позволю себе давить на тебя. Никогда больше я не приму ни одно решение за тебя. Если ты больше не любишь меня, я оставлю тебя. Обещаю. Хитрец. Тэхен вздыхает. Конечно, он не скажет ему, что ничего не чувствует. Даже если на словах он может обмануть, то его запах и его омега не позволят. А Чонгуку ничего не стоит уличить его во лжи. — Я хочу шампанского, — говорит Тэхен. Чонгук коротко хмыкает, дернув уголок губ в улыбке. Он тянется к столу, подает бокал шампанского. Тэхен делает несколько глотков, и всё это время они смотрят в глаза друг другу. В девятнадцать, Тэхен помнит, он ощущал себя словно увязнувшим в этой черноте. В двадцать девять ничего не изменилось. Тэхен знает, как может быть. И как хорошо, и как плохо. Сейчас все зависит от него. Только от него, это его выбор. Совершает ли он ошибку? Определённо, найдутся те, кто так и скажет. В одну реку дважды не войти. Кажется, Тэхен готов поспорить. Нельзя желать вернуться туда, где было только плохо. Было и хорошо. Было очень хорошо. Заботливо, страстно, поддерживающе, весело и авантюрно. По-разному было. — У тебя желание было, — говорит Тэ, Чонгук кивает. — Сегодня Новый год. Могу стать твоим Сантой. Чонгук немного тупо смотрит на него, пока до него доходит информация. Он забирает бокал из пальцев Тэхена, поворачивается к нему и нетерпеливо облизывает губы. — Правда можно? — Будешь задавать глупые вопросы, я передумаю. Возразить ещё что-то Тэхен не успевает, Чонгук целует его, прижав всем своим телом к дивану. Он буквально наваливается на него, не позволяя увернуться. И, откровенно говоря, Тэхен совсем не собирался противиться. Намджун делает глоток виски, зорко смотря в сторону их дивана. Он ощущает себя взвинченным, словно он на низком старте. Как будто что-то вот-вот произойдёт, а он должен тут же среагировать. Но пока из событий — Чонгук целует Тэхена, накрыв своим телом, а рука омеги двигается в волосах на затылке альфы. Так себе стрессовая ситуация. К барной стойке спиной прислоняется Сокджин. Омега затягивается сигаретой в излюбленном мундштуке. Он смотрит на Джуна, хмыкнув. — Выглядишь кринжово, — говорит Ким. Намджун моргает, взглянув на него. — Я думал, ты уже все для себя решил. — Решил. — После стольких лет? — фыркает Джин, делая затяжку. — Ты ведешь себя глупо. Теряешь время. Изначально было понятно, что они останутся вместе. — Кому было понятно? — огрызается альфа, Джина забавляет его агрессия. — Чонгук хороший артист, но дерьмовый муж. — Ты был бы лучше? — омега облизывает губы, снова затягиваясь. — Ты такой очевидный, Ким Намджун. Тошнотворный в своей влюблённости и страданиях. Ты настолько очевидный, что это даже жалко. — Ты пришел поглумиться? Сокджин оглядывается вокруг. — Я пришёл встретить Новый год, — он указывает рукой. — Посмотри туда, — кончик мундштука направлен в толпу. Юнги держит Чимина за талию, трется о его нос своим, что-то говорит, а омега улыбается. Пак сжимает его плечи, двигается ближе и обнимает за шею. Они выглядят как пара, за плечами которых много лет отношений. И их действительно много. — Юнги добился, — говорит Сокджин. Словно змей-искуситель науськивает на ухо своим обманчиво-нежным шепотом. — Чонгук не добился, но ему осталось совсем немного. Они с Тэ семья. Кривая, скандальная, абьюзивно-жертвенная в какой-то степени, но семья. Они любят друг друга. Глупость совершили, да, молодые, неопытные. На ошибках учатся. Не разрушай её, Намджун. Ты не будешь в этой истории принцем на белом коне. Альфа хмыкает, допивая свой виски в два глотка. — Разбираешься в человеческих отношениях? Знаешь, кто, чего и кого хочет? — саркастично подмечает он. — Но сам до сих пор один. — Так это мой выбор, — омега пожимает плечами. — Ты не заденешь меня сильнее, Намджун. Для этого надо иметь сердце, а мне моё разбили. Альфа сжимает плотно зубы. Очень много лет назад они пробовали. И не получилось. Расстались вроде на дружелюбной ноте, как думал Джун. А как было на самом деле, уже и неизвестно. — Я бы хотел… — Нет, ты не хотел бы все исправить, — Сокджин вздыхает. — Это тупая заезженная фраза, не применяй её ко мне. По крайней мере, честность я заслужил. — Ладно, — соглашается альфа и прячет руки в карманы джинсов, взглянув на омегу. — Тогда честно: я бы тебя трахнул. Я хочу забыться, а утром уехать, без извинений и сожалений. — Как это низко, Ким, — Сокджин вскидывает брови, усмехаясь. — Ты думаешь, я соглашусь? — Подкупаю честностью. — Это не делает твой поступок менее дерьмовым, — замечает Джин. Намджун поворачивается к нему лицом, становясь спиной к диванам, переставая видеть Тэхена и Чонгука. — И в этой истории я тоже не принц на белом коне. — Как жаль, как жаль, — наиграно расстроенно вздыхает Джин. Он молчит, докуривает, а затем говорит. — Поехали. Намджун кивает, оставляя бармену купюры. — Но хочу, чтобы ты знал, — перед уходом говорит Сокджин. — Ты подкупаешь не честностью, это все низко и унижающе, но! — он чопорно выставляет палец. — Запомни, альфа, это не ты используешь меня, чтобы забыться. Это я пользуюсь тобой в своих же интересах. Намджун кладет руки на талию омеги, ведя его впереди себя, посмеиваясь. Ему становится легче. Намного легче, что даже странно. Мысли уже не занимает некогда женатая пара на диване. Намджун думает о том, как приятно в его руках ощущается талия Сокджина, и как будоражит его лёгкий запах, что шлейфом долетает до альфы. Может быть, он действительно столько лет смотрел не на того? Юнги целует Чимина в шею. Руки омеги в его волосах, сжимают у корней так приятно, что мурашки по спине. Чимин вздыхает, закрывая глаза и откидывая голову назад. Они двигаются против ритма, скорее просто стоят прижавшись друг к другу, нелепо переставляя ноги. — Поехали ко мне, — говорит вдруг альфа. Чимин разлепляет потяжелевшие веки. Он находит чужой взгляд, в котором от нетерпения появляются красные вкрапления. — Зачем? — улыбается Чимин. Юнги целует подбородок. Омега от чужого запаха ощущает себя словно на волнах бурной стихии. — Тебе честно или завуалированно? — Мин улыбается, гладит руками его бока, пробираясь пальцами под рубашку. Кожа под его ладонями горячая. — Честно, — Чимин выгибает поясницу от щекотных прикосновений, становясь ещё ближе. Он определённо чувствует своим пахом настроение альфы. — Завуалировано было почти десять лет. Юнги становится немного серьёзнее. — Спасибо, что дождался. — Ты извини, но девственность для тебя я не сберег, — Чимин показушно закатывает глаза. Юнги усмехается и притягивает его к себе за ягодицы, говоря в губы: — Лучшим альфой в твоей жизни я все ещё могу стать. — Тебе предстоит очень постараться. У меня высокие стандарты, — Чимин хитро улыбается, облизав губы и задев кончиком языка чужие. — Так что попридержи громкие высказывания. — Ты знаешь, здесь есть напротив отель, — Юнги блуждает по его лицу голодным взглядом. Его альфа урчит, нетерпеливо порыкивает, мол, ну чего ты ждёшь, действуй. Чимин томно вздыхает, кивнув. — Да. — Я не дотерплю до дома, — говорит Мин. — Уходим, — он берет Чимина за руку, крепко переплётая с ним пальцы в замок, и идёт сквозь толпу на выход. Чимин смотрит ему в затылок с лёгкой и глуповатой улыбкой на губах. Внутри все вибрирует. Он ждал его так долго. И он, наконец, получил своего альфу.