Их смена

– Ты почему плохо работаешь, дурачок?! Да я тебя уволю! Даже в сотый раз эти слова звучат обидно. Киваю головой в надежде, что быстрее закончат отчитывать. Взгляды посетителей, которым обычно до продавцов до лампочки, теперь с интересом направлены на меня. Прямо какая-то публичная порка. Единственное радует, что шеф хоть и обещает меня уволить, но свою угрозу не выполнит. Это я точно знаю. Во всяком случае, не сейчас. Потому что у него есть какая-то нездоровая привычка комментировать почти все происходящее. Поэтому уже на второй день работы я узнал, что он загнал себя в какую-то кредитную кабалу ради продвижения бизнеса и в ближайшее время нанимать другого работника точно не будет. – … Я успевал и там, и здесь, а этот дурачок… Так. У меня яблочный сок закончился, – великая мысль начальства перетекла в другое русло, он отвлекся на какие-то свои дела и оставил несчастного меня в покое. Хотя о каком покое может идти речь, когда у тебя целая шеренга из покупателей выстроилась. И все спешат, как обычно. А я действительно не могу похвастаться быстрым обслуживанием. Всему виной отсутствие опыта, но разве кого-то это волнует? Я стараюсь больше улыбаться и желать хорошего дня, но все равно пара раздраженных вздохов доходят до моего слуха. А к такому давлению я не привык, как и к бесконечным придиркам шефа. В итоге мысли у меня путаются, пальцы не слушаются, из-за чего я долго не могу посчитать монетки для сдачи и что-то мне подсказывает что под конец дня Z-отчет «порадует» меня недостачей. Но сейчас на подобные мысли стараюсь не обращать внимание, чтобы не портить настроение раньше времени. В какой-то момент шеф приходит мне на помощь: открывает вторую кассу и часть людей переходят к нему. С одной стороны, я этому рад, а с другой теперь каждая продажа его сопровождается нескончаемым: – Уволю скоро его. Уволю… Ему самому еще не надоело? Итак, все встало на какой-то бесконечный конвейер, где я на автомате выполнял одни и те же действия, погрузившись в своего рода транс: пробить товар, второй, третий, принять оплату, выдать сдачу, пробить товар, третий, пятый, принять оплату, выдать сдачу… То, что рабочий день почти подошел к концу, я понял только по своим уставшим спине и ногам. Вылезти из-за кассы и подышать воздухом сейчас казалось чем-то жизненно необходимым. Но до конца смены еще оставалось десять минут. Десять мучительно долгих минут в вечер пятницы, которые я физически не могу высидеть. Опершись на ленту, смотрю между рядов. Клиентов нет. Шефа тоже не видно. Решаюсь на самое смелое за последние две недели работы: уйти пораньше. Только прежде чем идти, нужно закрыть кассу. Скрещиваю пальцы в надежде, что они спасут меня от жестокости арифметики. Но нет, цифры на отчете и в кассе снова не сходятся, и я мысленно вычеркиваю недостающую сумму из своей зарплаты. Чтобы не нарваться на шефа у входа, решаю выйти через черный ход. Проходя между рядов, постоянно оглядываюсь, словно пришел что-то украсть. Не смотрю под ноги, из-за чего в один момент случайно пинаю какой-то товар. Пачка чая почти улетает под стеллаж из-за моего пинка, но я успеваю ее поймать. Видимо, кто-то из клиентов уронил. Решаю потратить пару секунд, чтобы поставить ее на место, но, как назло, нигде не видно стеллажа с таким же чаем. И только подняв голову, замечаю его собратьев. Даже если на цыпочки встану, не дотянусь, но и на другие полки чай не подкинуть: все под завязку забиты. В итоге решаюсь на второе смелое действие: встать на нижний стеллаж, чтобы дотянуться до верхнего. Стеллаж предупреждающе скрипит, когда я ставлю на него ногу. Знаю, что не настолько тяжелый, чтобы он подо мной подломился, но все равно немного боязно. Уцепившись, свободной рукой тянусь с чаем наверх. Поставить его сразу не дают другие пачки, и я трачу драгоценное время на то, чтобы пропихнуть их глубже. Увлеченный этим занятием, не замечаю, как кто-то подкрадывается сзади. Понимаю это только когда чьи-то руки подхватывают меня под мышки и отцепляют от стеллажей. Чуть не вскрикиваю. Со страхом поднимаю голову, но это, оказывается, не шеф. Какой-то высокий парень в синей форме. – Мы закрыты, – растерянно произношу. Незнакомец по-доброму усмехается и отпускает меня на пол. – Я здесь работаю, – объясняет и, выхватив из моих рук чай, без труда кладет его на место. Неужели угрозы шефа о моем увольнении наконец исполнились и сегодня мой последний рабочий день. – Что? Кем? – спрашиваю, хотя ответ знать не хочу. – Кладовщиком. Сегодня мой первый день. Наверное, заработался и не заметил, подумал я и облегченно вздохнул: теперь можно спокойно идти домой. – Эй, я не понял, а где этот дурачок? – вдруг доносится недовольный голос со стороны кассы. Шеф вернулся, а я еще в магазине. Меньше всего хочу задерживаться из–за очередного выговора, и на этот раз никакие посетители меня не спасут. Перевожу взгляд на новичка и в умоляющем жесте прошу его не сдавать меня. Тот смотрит на меня, явно раздумывая. И я его понимаю. Выгораживать от начальства, коллегу которого знать не знаешь, очень сомнительная идея. Но не успеваю я проникнуться чужими муками выбора, как уверенный шаг шефа стал приближаться к нам. Ну все, думаю я, это конец. Уже морально готовлюсь к тому, что заставят полы перед закрытием мыть. Но тут новенький уверенно тянет меня куда-то. Делаю всего пару шагов и оказываюсь перед коробкой. Поднимаю взгляд и встречаюсь с хитрым прищуром. Понимание приходит мгновенно. И я, стараясь не вызывать лишнего шума, быстро упаковываюсь в нее. Как только коробка надо мной закрывается, раздается голос шефа: – А что, этот уже ушел, что ли? – интересуется шеф. Неужели он даже имя мое не запомнил? – Не знаю. Я никого не видел, – отвечает мой спаситель, отчего я невольно улыбаюсь. Даже сквозь картонную защиту я чувствую недовольный взгляд шефа. И очень надеюсь, что он не станет рассказывать о моем непрофессионализме кладовщику. Но, видимо, у шефа под вечер тоже кончился запас сил, поэтому он просто говорит: – Давай, закругляйся. Я собираюсь закрывать магазин. Тут улыбка с моего улица исчезает. Ночевать в магазине не входило в мои планы. Даже на мгновение возникает мысль вылезти из своего укрытия, лишь бы не оставаться здесь на ночь. Но вдруг меня подкидывает вверх, и я едва удерживаю равновесие в своем креветочном положении, чтобы не свалиться на бок. Дно коробки подминается под моим весом, и я ощущаю очертания чужих рук. По легкому покачиванию понимаю, что мы идем. Неужели он так легко вынесет меня из магазина? Пока меня несут, стараюсь быть максимально неподвижным. И все на удивление, проходит как по маслу. Новенький прощается с шефом и под предлогом отнести мусор заходит со мной за ближайший угол. Я вылезаю из коробки, покачиваясь и улыбаясь: даже за такое короткое время у меня затекла спина. – Даже не знаю, как тебя благодарить, – говорю, отряхивая рабочие штаны. – Пустяки, – добродушно отвечает новенький и тянет ко мне руку. Я спешно протягиваю в ответ свою, но вдруг понимаю, что никакого рукопожатия не будет. Чужие пальцы что-то снимают с моей головы, и в мелкой бумажке я узнаю наклейку, которыми обычно украшают на бананы. Я невольно усмехаюсь и неловко отшучиваюсь: – Как видишь, я мастер маскировки. – Еще и отличный скалолаз, – подыгрывает мне новенький. – А других в продавцы и не берут. – Так у меня в руках все это время был ценный груз?.. Коробка летит в мусорный бак. Перекидываясь шуточками, мы выходим из переулка на улицу. Каждому в свою сторону. Идти по сто раз пройденному маршруту невероятно наскучило, но другого короткого пути до дома просто нет. Все тело привычно уставшее и голова гудит после сотни кассовых операций. Но все же я ловлю себя на мысли, что впервые за долгое время жду следующего рабочего дня.