Девушка-фотограф и парень-бизнесмен

Тогда случилось то, что должно было случится. Упало последнее дерево. Но больше всего было грустно осознавать, что блики Находика больше не сверкали надеждой. Он потерял все. Он потерял работу, семью, совесть… Вас. Единственные мысли к вам была ненависть. Но он лишь со временем начинал понимать, что она обусловлена тем, что хоть кто нибудь говорил ему правду. Норма оставалась рядом с ним. У неё была совесть. Она ненавидела вас, но понимала, что Находик поступил не правильно. Но оно продолжала его поддерживать, и быть рядом с его болью. Сам Находкинс перестал воспринимать Норму как девушку. Он понимал, что все, что она делала и внушала ему — остаётся её глупостью. Он возненавидел то, что она оставалась простой милой девчонкой, хотя не понимала, что вина в ней. Часто они ссорились. Пока он не выгнал её с дома. — Собирай вещи! Проваливай отсюда! Ты не представляешь что ты сделала мне, что сделал я, кого я потерял и погубил, когда я не имел голову на плечах! , — Кричал Находкинс понимая, что и сейчас он творит такую же ересь, которую творил с вами. Норма не обиделась на него. Она все понимала, и ушла от него. Находкинс закрылся в четырёх стенах, и сделал от всех механизмы, чтобы никто не смог вернутся и попытаться прийти к тому, кто последний знал про деревья… Ваша работа была обречена. Вам не хотелось больше фотографировать. Это воспоминание, это то, что соединило вас с. Таким…человеком. Тогда вы решили сбежать с дома, и идти на все четыре стороны. В итоге, вы оказались на улице. Пока вас не заметил парень. Он показался добрым и забрал к себе. Всё начало было лояльно, пока вы не стали жертвой. Ну сами понимаете. Вы готовили ему еду, провожали на работу, и вздыхая приводили его домой, когда тот был страшно пьяный. Кажется это не то, что вам хотелось. Вам хотелось свободы, когда родители не имели права решать за вас судьбу. Тогда ваш муж закончил свое существование, и вы вновь направились в дом в надежде, что вас простят. Вы надеялись, чтобы хоть кто нибудь скучал по вам. И вот, собирая вещи, и идя в долгий путь, на ваших глазах лились слезы. От осознавания. Вы хотели спокойствия, свободы, любви, любимой работы, куда вас так тянуло. Пошёл дождь. Вы смотрите на небо и на ваших глазах слезы. — Неужели? , — вы начинаете плакать. — Этот мужчина угробил природу, да так, что я заперта в этом чёртовом городе, где абсолютно нет счастья, где все людишки просто сглатывают новый воздух, и радуются этой жизни. Вы идете и не понимаете, откуда у вас столько неудачи. Вы не понимаете чем заслужили это. Вы смотрели на людей под зонтиками и не понимали, чему они радуются. Наверное тем, что в этом городе ещё есть настоящий источник воды. Вам жалко смотреть на людей. Все просто лицемерны. На ваш стук двери никто не ответил, и вы решили открыть двери. Квартира уже несколько лет пуста, а на столе лежала записка. «Ты мерзкая, слабая чертовка, которая решила, что ты нам нужна. Если ты это читаешь, то нас уже нет. Ты лицемерна и ты полная неудачница. Я так надеюсь, что твой муж тебя как следует воспитывает, у нас есть другой ребёнок, который только вырос, и он вырос адекватным и пошёл на нормальную работу, а не на твои дурацкие детские мечты по типу фотографа. Если это никто не прочитает, то пусть эта бумажка сгинет как и этот дом». Вы начали истерику и порвали эту чёртову бумагу, начиная раскидывать все вещи по дому. — Черт, черт, все, что связано с моей жизнью и моим прошлым. Все это остается позади, но меня это вечно преследует Вы упали на кровать и начали плакать. Вы давно не молодая девушка, вы давно уже не в форме. Вы давно уже перестали быть счастливой и главной внутренне живой девушкой. Теперь ваше тело это ваше состояние. Как вам давно не хватало объятий, понимания, чувств. Сколько дни рождений прошло в одиночестве, сколько новых годов прошло в ужасных исходах, которые устраивал бывший муж. Всё ваши фотографии, которые вы печатали с Находкинсом навечно остались в том доме. Сколько ран вы видели на себе понимая, что вам жалко самой себя, и что ваша жизнь повернулась такой судьбой. Как давно вы хотели послушать игру на гитаре, как давно вы хотели бы попробовать выпечку, приготовленым человеком, который любит вас. Как давно вы не смотрели на ночные звезды, лёжа на траве не волноваясь за завтрашний день. Когда вы лежали и говорили с вашей любовью, пока он обнимал вас, когда вы чувствовали себя в безопасности. Как хотелось молодости и беззаботности. Как бы хотелось, чтобы эта жизнь была большим кошмаром. Тогда вы решили, что нужно зарабатывать карьерой. Тем, что начало вашу жизнь. Вам хотелось начать жизнь с чистого листа. Тогда вас заметил О, гер и увидел в ваших документов что вы бывший личный фотограф Находкинса и бывшая девушка. Тогда он с любопытства принял вас на работу. Конечно же вы снимали рекламу воздуха. Вам конечно же не нравилось смотреть на эти фальшивые эмоции, но радовались тому, что видите хоть кого нибудь. Так и прошла ваша жизнь, которая потихоньку начинала подходить к концу. Вы уже получили пенсию. Вернувшись домой после последнего дня, вы пошли гулять вечером. Тогда вы задумались, смотря на этот оранжевый закат. — Как так моя жизнь, это просто чужие попытки реализовать себя, использование меня как поломойки, как я оказалась никем для кого то, и никак не смогла повлиять на это. Вы уже не снимаете рекламу, и вновь это делают теперь за вас. Вы понимали, что вы абсолютно никому не нужны. Тогда вы шли по траве и внезапно упали на колени, и начали громко плакать. Тогда вам решил помочь один юноша встать, и предложил помощь. Это был мальчик с непонятным мотоциклом. Он был напуган, ведь старшим он помогал всегда. Он помог вам встать и решил спросить почему вы плачете — Я просто… Я просто… Я., — вы опустили взгляд. Тогда вы решили рассказать все, а юноша смотрел на вас и был в шоке. Вы решили не говорить имени Находкинса, и он вас переспросил, когда вы закончили говорить. — Это случайно не. Находкинс? — Стоп. Погоди, что ты сказал внучок? , — с шоком ответили вы: — Его уже здесь никто не помнит, откуда вы помните его? — Норма это моя бабушка, — со вздохом ответил Тэд. Тогда вы немедленно потребовали увидеть Норму. Как только вы увидели её, вы простили все. — Н…Норма? — Да, это я, а ты видимо тот самый фотограф, — ответила она с улыбкой, и слезами. Вы и не заметили, как обе начали плакать. Тогда она рассказала вам всю историю, пока Тэд и его мама слушали всю эту историю. Тогда мама и Тэд в в голос сказали: — Едем к Находкинсу Тогда вы поехали с Нормой и Тэдом и по пути встретился О, гер. Но бабушка смогла вместе с Тэдом угнатся и помочь, пока вы смогли отбивать их своим ридикюлем. И вот. Вы чувствуете запах потери… Это те самые деревья. То самое возвращение, которое избавит вас от всего плохого, что скопилось в душе. Тогда Тэд постучал в дверь, и тогда Находкинс увидел вас всех, когда он смотрел из его заколоченного окна. Как только старик увидел вас, а вы увидели его голубые. Те самые глаза, он быстро побежал открывать дверь. Тогда он выбежал и посмотрел на всех вас, и посмотрел на твои глаза. Тогда он быстро набросился на вас и вы трое начали обниматься, приседая на землю, и стоя на коленях. Тогда все ваши ошибки, печали, все, что вы видели перед собой и внутри. Вся эта боль. Теперь отныне это будет позади. — Норма, — Смотрит на неё. — Как же я сожалею, что поступил так с тобой. Я был юн, и сожалел обо всем, и заставил тебя сделать тоже. — Т/и, Я, — опускает взгляд. — Я так много потерял. Твои глаза все те-же красивые, хотя я вижу боль. Я так много вижу боли.» — Как и я вижу в твоих глазах, твоих голубых глазах», — заканчиваете вы. — Я…Я все ещё люблю тебя…