Красным по белому

Боль — это просто электричество, ищущее выход.

А я — лишь скромный дирижёр этой симфонии.

Пианиссимо твоего крика, форте твоего молчания…

Как же прекрасно звучит твоя нервозность в миноре.

***

Можно ли считать боль — последним доказательством свободы воли, если единственный выбор, который остаётся, — это молчать или кричать?

***

Лия распахнула веки. Потолок. Она узнала его безошибочно. Комната. Первая комната. Тело откликнулось ноющей, разливающейся болью — не острой, а хронической, пропитавшей мышцы, кости, словно ржавчина разъела металл. Она предприняла попытку пошевелить пальцами. Безуспешно. Правая конечность располагалась на груди, ладонью вверх. Ногтевые пластины посинели. На локтевом сгибе — засохшее отверстие от катетера, вокруг — багровые гематомы, словно кто-то намеренно оказывал давление, вдавливал иглу глубже необходимого. Лия медленно переместила взгляд вниз. Обнажённая. Кожный покров — в синяках, желтеющих кровоподтёках, следах от ремней. Брюшная полость втянута так, что рёбра проступали, как у истощённого животного. Но наиболее ужасным было лицо. Она помнила зеркальное отражение. Помнила, как Алиса заставила её вглядываться в себя на протяжении трёх часов. Как её челюсть трещала, когда та ковырялась в пустой десне пинцетом, словно проверяя наличие осколков. Как она непроизвольно опорожнила мочевой пузырь от боли, но даже это не остановило Алису. Как та взяла скальпель и... Нет. Лия резко сомкнула веки, но образ не исчез. Разрез. От ключицы вниз, к груди. Неглубокий. Тщательный. Кровь не хлынула — она проступила, медленно, словно роса на траве. А затем — палец в перчатке, втирающий антисептическое средство в свежую рану. Ощущение жжения. Крик. Но даже тогда Алиса не прекратила. Она делала записи в блокноте, периодически поглядывая на часы. — Интересная реакция на раздражитель, — говорила она, словно Лия была не человеком, а графиком, который необходимо заполнить. А потом… Потом было хуже. Инъекция. Холодный укол в область шеи. Вначале — ничего. Потом — волна. Жар, распространяющийся по венам. Сердце, бьющееся так, словно хотело вырваться наружу. Глаза, наливающиеся кровью. И последнее, что она увидела перед тем, как сознание угасло — Алиса, склонившаяся над ней с диктофоном. — У пациентки наблюдается судорожная активность. Время — семнадцать минут. Возможно, потребуется корректировка дозы. Лия вздрогнула, вновь оказавшись в реальности. Во рту — привкус металла и чего-то прогорклого, словно её вырвало, пока она находилась в бессознательном состоянии. Она предприняла попытку приподняться. Не удалось. Спина была влажной. Моча? Кровь? Пот? Не имеет значения. Важно было то, что дверь отворилась. И прежде чем она успела подготовиться — шаги. Лёгкие, почти неслышные. Алиса вошла, держа в руках поднос. На нём — шприц. И что-то, прикрытое тканью. — Ты уже проснулась, — она улыбнулась, словно обращалась к ребёнку. — Как твоё самочувствие? Лия не ответила. Не потому, что не желала. А потому, что не могла. Горло было сдавлено, словно в тисках. Алиса вздохнула и поставила поднос на прикроватную тумбочку. — Ну хорошо. Тогда начнём. Она сняла ткань. Под ней — зуб. Но не её. Чужой. Белый, с тёмным пятном у корня. — Ты потеряла один, — Алиса взяла его пинцетом, повертела на свету. — Но это поправимо. Дыхание Лии участилось. — Не бойся, — Алиса положила зуб обратно и взяла шприц. — Сначала подготовка. Игла блеснула. И последнее, что успела подумать Лия — что в этот раз она не очнётся. Шприц неумолимо приближался. Металлическая игла, поблёскивающая в приглушённом свете лампы, казалась чрезмерно длинной. На её острие виднелась капля прозрачной субстанции. Лия отчаянно пыталась отстраниться, но её тело отказывалось подчиняться. Мышечные волокна трепетали, подобно загнанному зверю, но не могли обеспечить движение. — Тебя охватил страх, — бесстрастно произнесла Алиса, проводя кончиком пальца по её увлажнённому лбу. — Ладно, не буду рисковать, — она подальше убрала зуб. — Невероятно. Даже после всего пережитого… инстинкт самосохранения продолжает функционировать. Алиса приблизилась, и Лия ощутила тепло её дыхания на своей шее. — Но это продлится недолго. Инъекция. Внезапная, обжигающая боль, моментально сменившаяся леденящим ощущением, распространяющимся по венозной системе. Лия издала судорожный кашель, её тело содрогнулось в конвульсивном спазме. — Спокойно… — Алиса зафиксировала её плечо, с пристальным вниманием наблюдая за расширением зрачков Лии и появлением мурашек на её коже. — Сейчас начнётся кульминация. И это началось. Первоначально — нестерпимый жар. Как будто раскалённая жидкость разлилась под кожным покровом. Затем — звуковые галлюцинации. Стук её собственного сердца, отдававшийся в ушах с силой ударов молота по наковальне. Дыхание, трансформировавшееся в хриплые, прерывистые всхлипы. И, наконец — видения. Не искажённые галлюцинации. Нет. Воспоминания. Яркие, словно вспышки магния. — Первая комната. Первые фиксирующие ремни. Первый крик, оставшийся без ответа. — Зеркальное отражение. Собственное лицо, деформированное болью. Пустота в ротовой полости на месте утраченного зуба. — Скальпель, надрезающий кожный покров — неглубоко, но достаточно для того, чтобы она ощущала каждый миллиметр разреза. Фрагменты проносились, смешивались, перекрывали друг друга, пока Лия не осознала — это не является случайностью. Алиса целенаправленно внедряла их в её сознание, подобно фильму, который невозможно остановить. — С какой целью… — она попыталась произнести, но язык казался онемевшим и непослушным. — Чтобы ты не забыла, — Алиса поправила защитные перчатки. — Чтобы даже в случае твоего... побега отсюда… Она приблизилась. — Ты никогда не смогла бы избежать себя. Мрак. Он надвигался волнами, густой, как смола. Лия сопротивлялась, отчаянно цепляясь за остатки сознания, но воздействие препарата оказалось сильнее. Последнее ощущение, которое она успела испытать — прикосновение. Алиса нежно поглаживала её волосы, словно утешая. — Спи, моя дорогая. Завтра наступит новый день. И новые эксперименты.

***

Яркий свет. Пронизывающий, нестерпимый. Лия закрыла глаза, но он пробивался сквозь веки, обжигая зрительные нервы. Она лежала на спине в горизонтальном положении. Фиксирующие ремни были немного ослаблены, недостаточно для полного освобождения, но достаточно, чтобы ощутить покалывание в затёкших конечностях. Обоняние. Едва уловимый, но явственный запах. Насыщенный. Мясной аромат. Лия медленно повернула голову в сторону источника запаха. На прикроватной тумбочке находилась тарелка. Фарфоровая, белого цвета с синей полосой по краю. На ней — образец мяса. Тонко нашинкованный, с аппетитной корочкой по периметру. Рядом стоял стакан с водой. Кристально чистой. Подозрительно прозрачной. Лия ощутила слюноотделение, несмотря на боль в челюстных мышцах. Голод. Первобытный инстинкт, сильнее страха и отвращения. Организм требовал пищи, вопреки протестам разума. Дверь в комнату отворилась. Вошла Алиса, держа в руке блокнот для записей. — Тебе необходимо поесть, — произнесла она, как будто предлагала обычный завтрак в привычной обстановке. Лия попыталась что-то произнести, но из горла вырвался лишь слабый звук. — Не стоит беспокоиться, — Алиса подошла ближе, отбрасывая тень на содержимое тарелки. — Это не человеческое мясо, если тебя это тревожит. Она улыбнулась, словно отпуская безобидную шутку. Но Лия не разделила её веселья. — Просто… свинина, — Алиса подхватила кусочек вилкой и поднесла к губам Лии. — Попробуй. Запах стал более интенсивным. Мясо было тёплым и сочным. Лия почувствовала спазм в желудке от голода. Но что-то вызывало тревогу. Что-то в выражении лица Алисы. В её горящих ожиданием глазах. — Ну же, — прошептала она. — Ты ведь хочешь есть? Лия медленно открыла рот. И в этот момент заметила. На краю тарелки — фрагмент чего-то белого цвета. Небольшой. Округлой формы. С темным пятном у основания. Снова зуб. Не её. Не свиной. Человеческий. Алиса заметила её взгляд. — Ах, это, — она отодвинула тарелку, сделав вид, что не придаёт этому значения. — Не обращай внимания. Просто… напоминание. Лия почувствовала озноб. Голод отступил. Его место заняла тошнота. — Ты отказываешься от еды? — Алиса нахмурилась, но в её взгляде промелькнуло удовлетворение. — Очень жаль. Тогда, может быть, выпьешь воды? Она взяла в руки стакан. — Ну же, — Алиса поднесла стакан к её губам. — Выпей. Лия зажмурилась. Но пить придётся. Потому что альтернатива была ещё хуже. Потому что Алиса не просила. Она приказывала. И Лия подчинилась. Жидкость оказалась неестественно сладкой. Лия ощутила приторный, почти лекарственный привкус, возникший на языке. Не успев избавиться от него, она столкнулась с решительным действием Алисы, которая, прижав её челюсть, принудила проглотить. — Не следует проявлять неблагодарность, — прозвучал тихий голос Алисы, одновременно вытирающей подбородок Лии салфеткой. — Ведь тебе необходимо восстановить силы? В горле возник спазм, однако вскоре тело охватила волна чуждого тепла. Мускулатура расслабилась, а сознание затуманилось, словно в черепную коробку поместили свинец. Алиса освободила ремни. — Встань. Лия не смогла противиться. Ноги подчинились безвольно, словно управляемые невидимыми нитями. Коридор. Белый, до степени болезненности. Ослепительный свет ламп отражался от кафельного покрытия пола. Алиса двигалась впереди, её шаги были чёткими и равномерными. Следующая комната оказалась меньшей по размеру. В центре помещения располагался металлический стол, накрытый клеёнкой. На стене висела доска с анатомическими изображениями. — Ложись, — отдала приказ Алиса, извлекая из шкафа маркер и скальпель. Холод металла, ощущаемый кожей. Лия не оказывала сопротивления. Действие препарата сказывалось: она всё чувствовала, но это не имело значения. — Сегодня мы исследуем периферическую нервную систему, — Алиса провела синей линией по внутренней стороне предплечья Лии, очерчивая извилистую траекторию. — Лучевой нерв отвечает за тактильные ощущения в этой области… Маркер остановился у запястья. — …и здесь. Блеск лезвия. Первое касание — едва ощутимый холод. Второе — обжигающая полоса. Кровь появилась не сразу. Сначала Лия увидела белые слои — рассечённые кожу и подкожный жир. Затем — красное. Алиса деликатно раздвинула края раны пинцетом. — Посмотри. Вот он. Тонкая белая нить — нерв, пульсирующий в унисон с сердечным ритмом. — Теперь… Скальпель коснулся нерва. Боль. Не острая. Глубокая. Словно часть мозга была вырвана через руку. Пальцы Лии непроизвольно дёрнулись, но Алиса уже зафиксировала кисть ремнём. — Интересная реакция, — произнесла она, наклоняясь ближе и делая записи в блокноте. — Ты чувствуешь это? Она коснулась нерва ещё раз. Лия издала крик. Но крик был приглушённым — голос сорвался. — Превосходно, — Алиса улыбнулась. — Теперь попробуем иначе. Она взяла шприц. — Лидокаин. Тебе известно его предназначение, не так ли? Игла проникла непосредственно в нерв. Взрыв. Слепой, белый, абсолютный. Лия выгнулась, но Алиса удержала её на столе. — Тише. Наблюдай. Боль исчезла. Но рука… Рука словно перестала существовать. Она видела её — бледную, окровавленную. Но не чувствовала. — Понимаешь? — Алиса провела скальпелем по ладони. — Ничего. Абсолютно ничего. Кровь продолжала течь, но Лия не ощущала ничего. Лишь пустоту. — Теперь представь… — Алиса приблизилась к её уху, — …что подобное возможно со всем телом. Тьма. Она наступила внезапно. Последнее, что услышала Лия: — Чуть позже продолжим. С троичным нервом. Сознание вернулось к Лии после резкого звука. Металлический лязг, издаваемый раскрывающимися хирургическими инструментами, заполнил комнату. Веки были тяжелыми, но зрение постепенно прояснилось: — Доброе утро, — произнесла Алиса, стоя у стола и поправляя стерильную маску. На её медицинском халате виднелись свежие пятна. Не её биологические жидкости. Лия попыталась совершить движение. Безуспешно. Голова была зафиксирована в неподвижном положении металлическим приспособлением, винты которого давили на височные области. — Сейчас мы детально изучим тройничный нерв, — пояснила Алиса, проводя пальцем от виска Лии к челюстной линии. — Он расположен здесь. Ощущаешь? Отсутствие ощущений. Она не чувствовала абсолютно ничего в той части лица, где ранее располагался зуб, лишь приглушённую, постоянную пустоту. Алиса взяла хирургический маркер. И нанесла разметку на её лицо: — Первая ветвь. Глазничная. Линия, проведённая от брови к переносице. — Вторая. Верхнечелюстная. От скулы к ноздре. — Третья… Маркер остановился у уголка дрожащих губ. — …наиболее интересная. Инструменты отразили свет. Тонкий зонд с игловидным остриём. Скальпель с затупленным концом, предназначенный для препарирования. И новый аппарат с прикреплёнными электродами. — Начнём с минимального воздействия, — сказала Алиса, вводя зонд в носовой проход. Произошёл хруст хрящевой ткани. Боль вспыхнула с интенсивностью электрического разряда. Однако Лия не смогла издать ни звука. Она была не в состоянии это сделать — челюсть была зафиксирована расширителем. — Наблюдается реакция, — Алиса сделала запись, затем продвинула зонд глубже, до столкновения с твердым препятствием. — Теперь… Нажала. Перед глазами Лии возникла белая вспышка. Не в глазах — внутри черепа. Ощущение, будто раскалённый стержень вонзили через нос в мозг. — Есть контакт, — Алиса подключила провод от аппарата к зонду. — Проверим… Разряд. Незначительный, всего 2 мА. Но тело Лии содрогнулось в конвульсиях, как у приговорённого к повешению. — Превосходно! — Алиса увеличила мощность тока. 5 мА. Изо рта потекла слюна. 10 мА. Лицевые мышцы судорожно сократились — глаз закатился, губы растянулись в ужасающей гримасе. — Отлично, — Алиса выключила аппарат. — Теперь переходим к хирургической стадии. Она взяла скальпель. — Мы сделаем небольшой надрез… здесь. Лезвие коснулось десны под удалённым зубом. — И идентифицируем нижнечелюстную ветвь. Разрезала. Медленно, словно вскрывала запечатанный конверт. Кровь стекала по подбородку, падая на металлический поднос. — Ага, — Алиса захватила крючком что-то белое. — Вот он, наш непокорный нерв. Лия ощущала это. Не болевые ощущения — само присутствие инородного предмета внутри её тела. — Теперь главное… — но она остановилась. — Нет, не хочу портить твоё милое личико. По крайней мере не сейчас. Резким рывком ткань была отброшена в сторону. Ощущение прохладного геля на коже. Алиса водила ультразвуковым датчиком по её шее, выполняя картирование. — Сейчас мы работаем с блуждающим нервом, — произнесла Алиса. Её голос звучал приглушённо из-за медицинской маски. — Десятая пара черепно-мозговых нервов, контролирующая сердцебиение, перистальтику и рвотный рефлекс. Давление датчика усилилось. На экране: Извилистая тень, пульсирующая синхронно с её сердцебиением. — Идеально, — Алиса отметила точку на коже маркером. — Как видишь, он проходит в непосредственной близости от сонной артерии. Одно неточное движение… Игла шприца медленно проникла в отмеченную область, сопровождаясь едва различимым хрустом фасций. Но нерв остался неповреждёнными. Лия ощутила распирание в тканях — анестезирующее средство заполняло пространство вокруг нерва. Тепло, распространяющееся по направлению к ключице. Собственный пульс стал отчётливее, ощущался так, словно сердце переместилось в область шеи. Алиса подключила электроды. — Сейчас будет интересно. Первый разряд — 0.5 mA: — Горло непроизвольно сжалось. — В ушах возник звон. — Слюна обильно выделилась под языком. Второй разряд — 1 mA: — Желудок охватила судорога. — Зрачки мгновенно сузились. — Пальцы непроизвольно дёргались, будучи зафиксированными ремнями. — Отлично, — Алиса, не отрывая взгляда от приборов, фиксировала показания, игнорируя конвульсии. — Теперь попробуем эффект эха. Она повернула регулятор. Третий разряд — переменный ток, 5 Гц: Лия утратила способность дышать. Лёгкие замерли в состоянии вдоха. Сердце пропустило сердечный цикл. На мониторе отобразились преждевременные сокращения предсердий. — Остановливаю, — тихо произнесла Алиса, выключая к аппарат. Подача тока была прекращена. Воздух с шумом ворвался в лёгкие, вырвавшись в виде хриплого всхлипа. — Ты почувствовала это? — Алиса наклонилась ближе, пристально изучая её расширенные зрачки. — Мгновение, когда твоё тело забыло, что оно живое? Мимические мышцы лица не подчинялись. Губы потеряли чувствительность. Но где-то глубоко внутри, в области, недоступной для игл и электрического тока, зародилась ненависть. Безмолвная. Бездонная. Истинная. — С этим достаточно, — Алиса отсоединила электроды, оставив на коже шеи красные следы в виде колец. — Сейчас… Она нежно погладила кожу, отёчную от введённого анестетика. — …мы исследуем твой диафрагмальный нерв. Алиса отвернулась. Лия подсчитывала удары сердца. Каждый — избыточный. Каждый — проклятый. Каждый — её. Охлаждающий гель растёкся по области рёбер. Лия находилась в положении на боку, её тело приняло неестественную форму: правое плечо было плотно прижато к поверхности стола, в то время как левая сторона грудной клетки выступала вперёд, напоминая крыло подломленной птицы. — Диафрагмальный нерв, — произнесла Алиса, перемещая датчик ультразвукового аппарата чуть ниже ключицы. На мониторе отображалась пульсирующая тень, чрезвычайно тонкая. — Обрати внимание на его хрупкость. При этом он контролирует основную дыхательную мышцу. Точка введения была отмечена маркером. Игла проникла в пространство между первым и вторым рёбрами. Движения были медленными. Максимально точными. Без каких-либо повреждений. Лия почувствовала лёгкий толчок — острие иглы достигло нерва. Волна тепла — анестезирующее средство заполнило окружающее пространство. Необыкновенную лёгкость — как будто из грудной клетки извлекли тяжелый камень. Алиса присоединила электроды. — Дыши в обычном режиме. Первый импульс — 0.2 mA: Диафрагма содрогнулась. Совсем немного. Практически незаметно. Второй импульс — 0.5 mA: Рёберные дуги расширились против воли. Воздух с силой заполнил лёгкие, вызвав головокружение. Третий импульс — 1 mA: — Прекрати... Лия подавилась собственным дыханием. Вдох продолжался бесконечно. Грудная клетка напряжённо раздувалась, вызывая болевые ощущения. — Ладно, — Алиса прекратила стимуляцию. Воздух с шумом вырвался наружу. — Заметила? — Алиса провела пальцем по влажной коже в области рёбер. — Он контролирует тебя, даже если ты этого не хочешь. На экране отображались хаотичные колебания — дыхание, сбившееся с ритма. — Теперь… контроль. Алиса блокировала нервную проводимость. И Лия потеряла способность дышать. Сознание начало угасать. Губы приобрели синюшный оттенок. Где-то в отдалении звучал сигнал монитора. — Восстанавливаю, — прошептала Алиса, наблюдая за остановкой грудной клетки. Инстинкт самосохранения оказался сильнее. Мышцы судорожно сократились. Лёгкие сжались. И — вдох. Глубокий. Дрожащий. Осознанный. — Замечательно, — Алиса выключила аппарат. На шее Лии остались следы от электродов в виде двух красных пятен. — Ты только что перезагрузила свою автономную систему. Она осторожно прикоснулась к диафрагме через кожу. — Ну а теперь… В дверном проёме появилась тень. — …мы вернёмся к блуждающему нерву. Лия уже понимала. Это не просто эксперимент. Это изменение. И её тело больше не подвластно ей. Лию расположили лицом вниз. Холодная поверхность металлического стола ощущалась сквозь рёбра. Шейный отдел позвоночника был зафиксирован в неестественном положении специализированным держателем, обнажая область затылка. Алиса, словно сквозь толщу материи, произнесла: — Десятая черепно-мозговая пара. Важнейший элемент автономной регуляции организма. Контроль сердечного ритма, секреции потовых желёз, ну и, повторюсь, даже рвотного рефлекса… Игла проникла в основание черепа. Без применения анестезии. Первоначально ощущалось давящее чувство, затем возникло ощущение яркого света, охватившего всё тело. Лия зафиксировала следующие ощущения: — Сердечная мышца пропускает сокращение. — Отмечается резкое сокращение кишечника. — В ротовой полости ощущается интенсивный кислый привкус, вызванный активацией слюнных желёз. Алиса подсоединила электроды с микроскопическими контактами. — Оценим вегетативные реакции. Первый импульс — 0.1 mA: Глазные яблоки закатились. Содержимое желудка частично извергнулось в ротовую полость. Второй — 0.3 mA: Отмечено резкое падение артериального давления, сопровождающееся появлением скотом в периферическом зрении. Третий — 0.5 mA: Произошло непроизвольное мочеиспускание. Тёплая жидкость распространилась по поверхности клеёнки. — Замечательно! — Алиса фиксировала данные, периодически обращая взгляд на монитор электрокардиограммы. — Искусственно вызванное обморочное состояние. Желаешь повторить? Лия была неспособна ответить. Язык был парализован вследствие воздействия на блуждающий нерв. Алиса взяла шприц, наполненный прозрачной субстанцией. — Оценим реакцию нерва на стимуляцию. Инъекция была произведена в подъязычную мышцу. Через три секунды сердечный ритм замедлился до тридцати ударов в минуту. Отмечено сужение зрачков. Поверхность кожи покрылась липким потом. На электрокардиограмме зафиксированы паузы между зубцами. — Идеально, — произнесла Алиса, приблизившись к уху Лии. — Ощути, как тело принимает решение прекратить своё существование. Стимулятор был отключён. Сердце прекратило сокращения на шесть секунд. После восстановления сердечной деятельности Лия поняла: Её вегетативная нервная система находится под внешним контролем. Физическая боль не является самым страшным ощущением. Развивается адаптация к происходящему. Алиса удалила электроды, оставив следы кровоизлияний на шее. — Итак, — Алиса провела по губам Лии перчаткой, испачканной кровью, — переходим к добавочному нерву. Тебе ведь нравится непроизвольное вращение головы? Лия не слышала её слова. Сознание растворилось в волнах брадикардии, погружаясь в состояние искусственной смерти. Алиса нанесла удар открытой ладонью по лицу Лии. — Очнись. Звук удара отразился от стен стерильной палаты. Лия открыла глаза, однако взгляд оставался не сфокусированным, а зрачки — расширенными. — Который раз, — Алиса крепко сжала челюсть Лии, вынуждая её смотреть прямо в глаза, — и, пожалуй, самый продолжительный. Ещё никто не терял сознание столь часто. Она отпустила Лию, и на бледной коже остались красные следы от пальцев. Медицинское оборудование было готово к применению. Тонкие иглы-электроды. Шприц с прозрачным раствором стимулятора. И новый аппарат — компактный кардиостимулятор, соединённый с монитором. — Сейчас я воздействую на добавочный нерв, — Алиса провела линию маркером от затылка до ключицы. — Он отвечает за повороты головы. Проверим его функциональность против твоей воли. Игла была введена в основание черепа. Лия оставалась в сознании. Введённый ранее препарат не допускал её потери. Она ощущала все манипуляции: сжатие фасций от давления иглы, распространение тепла от стимулятора, фиксацию подключённых электродов. Алиса начала регулировку мощности. — Начнём с минимальных значений. Первый импульс — 0.3 mA: Шея резко дернулась в правую сторону. Непроизвольное сокращение мышц. Второй импульс — 0.5 mA: Голова откинулась назад. Раздался хруст в шейном отделе позвоночника. Дыхание затруднилось. Третий импульс — 1 mA: — Хватит... Однако тело не подчинялось её воле. Голова медленно повернулась влево. Против её желания. Мышцы сокращались с такой силой, что возникало ощущение, что шея сломается. — Превосходно, — Алиса фиксировала данные, не отрывая взгляда от судорог. — Теперь… Она увеличила интенсивность электрического тока. Лия увидела, как поднимается её рука. Она поднялась самостоятельно. Не по её команде. — Что происходит… Голос звучал хрипло. — Добавочный нерв контролирует не только мышцы шеи, — Алиса ухмыльнулась. — Но и некоторые мышцы плечевого пояса. Ты ведь не думала, что я позволю тебе снова потерять сознание? Рука сжалась в кулак. И нанесла удар по лицу Алисы. С силой. Кровь потекла из носа. — Прекрати… Но Алиса не отключала стимулятор. Она наблюдала за тем, как Лия наносит удары сама себе снова и снова. — Твоё тело тебе больше не принадлежит, — прошептала она. — И если ты снова потеряешь сознание… Она наклонилась ближе. — Я заставлю тебя выколоть себе глаза. Стимулятор был выключен. Рука обмякла. Лия задышала полной грудью. Но в глубине души она понимала: Дальше будет ещё хуже. Алиса уже готовила новый препарат. Стерильный свет. Операционная лампа. Лию зафиксировали в кресле с высокими подлокотниками. Пальцы на руках растянули и закрепили, наподобие пианиста, готовящегося к выступлению. Алиса надела новые стерильные перчатки. — Новый этап: демонстрация, — произнесла она, активируя проектор. На стене высветились три аудиозаписи: №1, №2, №3. — Ты услышишь их предсмертные вопли. И настал твой черёд. Инструменты: Тонкие иглы 18G. Медицинский спирт. Устройство записи. И — новое оборудование — акустический анализатор. — Начнём с мизинца, — Алиса обработала ноготь спиртовым раствором. Игла прикоснулась к его основанию. Пауза. — Пока не ощущаешь боли, верно? — она надавила остриём иглы под ногтевую пластину. Медленно. Преднамеренно. Пока хрящевая ткань не издала характерный треск. Лия издала мучительный вопль. Голос перешёл в пронзительный визг. Анализатор отреагировал на звук — график крика резко взмыл вверх, достигнув критической отметки. Алиса запустила записи. №1: Высокий, истеричный крик. №2: Приглушённый рёв, переходящий в рыдания. №3: Беззвучные конвульсии. — Твоя реакция более интересна, — Алиса повернула иглу. — Видишь? — Она указала на спектрограмму. — Здесь чистая боль. Без признаков паники. Прекрасно. Вторая игла. Безымянный палец. Глубже. Лия прокусила губу до крови. — Не стоит сдерживаться, — Алиса нанесла удар по игле пинцетом. Кость издала скрежет. Крик разорвал голосовые связки. На записях все три жертвы уже не издавали звуков. Лия продолжала кричать. Её звук был чище. Ровнее. Музыкальнее. — Идеальная реакция, — Алиса вонзила третью иглу. Бежать было некуда. Графики слились в один: №1 — хаотичные пики. №2 — затухающие волны. №3 — прямая линия (потеря сознания на четвёртой минуте). Лия превосходила их всех. Её крик держался на одной ноте. Непрерывно. Без изменений в тембре. Алиса активировала диктофон: — Протокол №4. Продолжительность болевой реакции превышает предыдущие образцы на 127%. Рекомендуется для эталонной коллекции. Она извлекла иглы. Одна. Две. Три. Кровь хлынула из-под ногтей. — Тепе-ерь, — Алиса обработала пальцы Лии антисептическим средством, — мы протестируем твой порог молчания. Но Лия уже решила: Она больше не будет издавать ни звука. Даже если Алиса сломает её тело.

[ФЛЕШБЭК]

Полная тьма. В воздухе отчётливо ощущается резкий запах камфоры. Маленькая девочка по имени Алиса, семи лет от роду, одетая в белую ночную сорочку, неподвижно сидит на полу мастерской. Перед ней находится кукла. Фарфоровая кукла. Чрезмерно красивая. Чрезмерно хрупкая на вид. — Понимаешь? — Голос матери, с её тонкими руками и запахом формалина, предлагает ей миниатюрные щипцы. — Если хочешь ощутить, как это больно… Она аккуратно переворачивает куклу. На спине куклы открывается доступ к внутреннему механизму — внутри видны пустота и переплетение пружин. — …необходимо проделать это самостоятельно. Щипцы с силой сжимают пружину. Металл издаёт пронзительный скрип. — Слышишь? Это её крик. Маленькая Алиса пытается повторить действие. Сначала у неё получается неуклюже. Затем её движения становятся более точными и уверенными. Пружина ломается. — Теперь помести это ей туда. В её ладонь кладут гвоздь. Острый гвоздь. Покрытый ржавчиной. — Под ноготь. Фарфоровые пальцы ледяные на ощупь. Гвоздь входит с трудом. — Не бойся. Она уже мертва. Кукла не издаёт ни звука. Но Алиса явственно слышит тонкий, едва различимый визг. (Он поселяется в её зубах. Под веком. В костях.)

[КОНЕЦ]

Алиса тщательно вытирает кровь с игл. Лия смотрит на свои изуродованные пальцы. — Ты… — её голос дрожит. — Да? — Ты всегда была... сумасшедшей?... Алиса замирает. Затем смеётся тихим, серебристым смехом. — О, дорогая. — Она наклоняется, касаясь окровавленной перчаткой щеки Лии. — С детства. Щелчок — на стене включается проектор. Десятки кукол предстают перед глазами. У всех кукол оторваны конечности. У всех кукол в глазницах гвозди. — Это образование. Она достаёт из кармана крошечную фарфоровую руку. — Мама гордилась бы тобой. Капля крови падает на фарфор. Лия осознаёт: Она — не четвёртая жертва. Она — последняя. Та, кому суждено дожить до конца. Следующая комната была изолирована от внешних звуков специальным покрытием. Лию усадили на стул из металла и зафиксировали её руки за спиной наручниками, что приводило к острой боли в плечевых суставах при малейшей попытке движения. Алиса стояла напротив с секундомером в руке. — Предыдущий результат — три часа сорок две минуты, — произнесла она, щёлкнув пальцами. — Посмотрим, удастся ли тебе его превзойти. Этап первый: Охлаждение. Ледяной поток воды обрушился на Лию из шланга. Она стиснула зубы, не произнеся ни слова. — Неплохо, — отметила Алиса, делая запись в блокноте. Этап второй: Электрическое воздействие. Электроды были присоединены к области рёбер. — Начнём с минимального напряжения. Последовал разряд. Мышцы сковала судорога, но голос остался безмолвным. — Любопытно. Алиса увеличила силу тока. Этап третий: Болевое воздействие. Она взяла скальпель и сделала надрез между рёбер, выполняя манипуляцию медленно и осторожно, чтобы избежать повреждения жизненно важных органов. Лия начала дрожать. — Издай звук, — тихо произнесла Алиса. — Мне нужен звук. Однако Лия продолжала молчать. Её губы были в крови от того, что она прокусила их, чтобы не закричать. Алиса вздохнула и взяла шприц. — В таком случае, попробуем иной подход. Она ввела вещество в свежую рану. Через три секунды нервные окончания воспламенились. Боль стала интенсивнее. Ярче. Невыносимее. Но Лия молчала. Алиса наблюдала за её глазами, полными слёз, но не услышала ни звука. — Ты учишься, — она провела пальцем по лицу Лии, влажному от пота. — Но это только начало. Она взяла новый инструмент — длинную и тонкую иглу. — Теперь — голосовые связки. Лия закрыла глаза. Но молчание оставалось её последней защитой. И она не собиралась от неё отказываться. Даже если сумасшедшая решит вырезать ей язык. Алиса тщательно разместила инструменты на металлическом столе: Ларингоскопическая игла (изогнутая, с небольшим зеркалом); Электрический стимулятор для гортани (с двумя тонкими электродами); Шприц, наполненный прозрачным раствором (метоклопрамид в сочетании с адреналином, для предотвращения потери сознания). — Ты превратила это в личное соперничество, — произнесла она, надевая увеличительные очки, которые сделали её взгляд похожим на совиный. — Но я получу твой голос. Первый этап: Визуальный осмотр. Зеркальце было аккуратно введено в глотку. У Лии возник рефлекторный, но тихий кашель. — Связки в превосходном состоянии, — Алиса манипулировала инструментом, внимательно изучая розовые мышечные структуры. — Как у профессиональной вокалистки. Досадно… Она слегка прикусила кончик языка, подготавливая электростимулятор. Второй этап: Непосредственное воздействие. Электроды соприкоснулись с голосовыми связками. 1 В: Мышцы сократились. Слабый хрип вырвался в воздух. 3 В: Связки сжались, издав короткий звук, похожий на писк резиновой игрушки. — О! — Алиса замерла, словно охотник, прислушивающийся к дикому зверю. Однако Лия крепко сжала челюсти. 5 В: Горло охватил спазм. Изо рта появились слюна с примесью крови. Но голос по-прежнему отсутствовал. Алиса сделала глубокий вдох и взяла шприц. — Тогда используем фармакологию. Третий этап: Фармакологическое вмешательство. Инъекция непосредственно в связки. Примерно через десять секунд связки опухли, гортань наполнилась секретом, дыхание стало затруднённым. Лия начала кашлять, на этот раз громко. — Да! — Алиса вскочила со своего места. Но кашель прекратился. Воцарилась тишина. Заключительный этап: Комбинированное воздействие. Алиса активировала всё одновременно: — Электростимулятор — 7 В. — Механическое раздражение — электрод царапает связки. — Химический ожог — капля кислоты падает на воспалённые ткани. Лию забило в конвульсиях. Её тело изогнулось дугой. Глаза наполнились кровью. И, наконец — звук. Не вопль. Не стон. А нечто среднее: Шипящий. Прерывистый. Бессвязный. Но реальный. Алиса записала его на диктофон, а затем отключила оборудование. — Ты проигла, — она погладила мокрые волосы Лии. Лия закрыла глаза. Её молчание было разрушено. Обстановка комнаты преобразилась. Резкий свет уступил место приглушённому жёлтому сиянию настольной лампы. Прежде металлический стол теперь украшала белая скатерть с синими узорами, напоминающая обстановку скромного провинциального кафе. Напротив сидела Алиса, держа в руках фарфоровую ложку с золотой отделкой. — Тебе необходимо поесть, — произнесла она, поднося ложку к губам Лии. — Иначе как ты сможешь восстановить свои силы? В углу комнаты расположился Цербер. В его пасти была кость. Подлинная кость. С остатками мяса и сухожилий. В предложенном для Лии питании было картофельное пюре (излишне жидкое, разбавленное молоком), натёртая морковь (сладкая, с добавлением растительного масла), фрикаделька (чрезмерно солёная, остывшая). Алиса сделала движение ложкой. — Открой рот. Лия оставалась неподвижной. — Ах да, — сказала Алиса, слегка вздохнув, а затем легонько ущипнула её за нос. Рефлекторно рот приоткрылся. Ложка проникла внутрь. — Жуй. Но Лия не предпринимала жевательных движений. Пюре растекалось по языку, обволакивало нёбо. Она ощущала каждую крупинку. Каждый избыточный грамм соли. Каждое ложное ощущение домашней пищи. Алиса приблизилась. — Ты полагаешь, что отказ от еды приведёт к твоей гибели? Она издала смешок, затем извлекла шприц, наполненный питательной смесью. — Я всегда могу ввести это тебе непосредственно в желудок. Цербер издал рычание, кость с хрустом сломалась в его зубах. — Но мне доставляет удовольствие этот ритуал, — Алиса приготовила вторую ложку. — Ты — мой гость. А гостей принято угощать. Лия проглотила пюре. Не из желания. А из понимания, что иначе будет ещё хуже. И в дальнейшем ей действительно понадобятся силы. Алиса улыбнулась. — Вот и хорошо. Она нежно погладила Лию по волосам, затем взяла салфетку и аккуратно вытерла ей подбородок. — Теперь — десерт. Из кармана она достала маленькую розовую таблетку. — Витамины. Лия понимала, что это не витамины. Но когда рука вновь приблизилась к её губам — она открыла рот. Металлический звук коснулся слуха, когда ложка задела край фаянсовой тарелки. Алиса деликатно промокнула уголки губ Лии белоснежной салфеткой, оставив на ней рыжеватый след от затянувшихся повреждений. — Ты необычайно спокойна сегодня, — прошептала она, едва касаясь пальцем выпирающих вен на шее Лии. — Подобно моим антикварным куклам из фарфора. Но ты… сохраняешь тепло. Цербер, массивный пёс, облизал окровавленную кость и с шумом уронил её на кафельный пол. Его янтарные глаза неусыпно следили за движениями ложки, за каждым с трудом проглоченным куском. Лия ощущала, как измельчённая пища обволакивает воспалённую полость рта, как желудок болезненно сокращается, не желая принимать пищу, как капли пота проступают на спине, несмотря на холод в помещении. Алиса протянула последнюю ложку. — Финальный глоток, — её голос прозвучал почти ласково. — Для примерной девочки. Внезапно Цербер издал угрожающий рык. Алиса замерла, ложка застыла в воздухе. — Ах ты, нетерпеливый, — она швырнула псу остаток мясной фрикадельки. — Людям необходимо более полноценное питание, чем тебе. Собака проглотила еду целиком. Лия увидела, как напряглась его шея от большого куска. — Вот видишь, — Алиса повернулась к Лие, — даже он осознаёт — чтобы выжить, нужно потреблять пищу. Она провела влажной салфеткой по лицу Лии, удаляя невидимые загрязнения. —Завтра, — её пальцы задержались на пульсирующем виске, — мы попробуем что-нибудь новое. Тебе ведь нравятся фрукты? В стороне, на подносе с медицинскими принадлежностями, лежали шприцы, наполненные мутной жидкостью жёлтого оттенка. Лия опустила взгляд. Пища застряла в горле, но она помнила — голод усилит завтрашнюю боль. Алиса улыбнулась, поправляя белоснежную скатерть. — Я приготовила лимонное желе. Будешь? Молчание. Ложка снова коснулась фарфора. Ужин был завершён. Щелчок пальцев Алисы мгновенно преобразил тусклое освещение комнаты, высветив застарелые потёки на стенах и едва заметные признаки крови, въевшиеся в межплиточные швы. Её рука потянулась к свисающему шлангу, предназначенному для обливания холодной водой. Вместо ледяного потока из него сочилась теплая жидкость, образуя лёгкую дымку в промозглом воздухе. — Ты источаешь аромат страха, — безапелляционно заявила Алиса, натягивая резиновые перчатки, закрывающие руки до локтей. — И мочи. Это непристойно. Цербер, явно недовольный запахом воды, жалобно скулил, утыкаясь мордой в дверь. Алиса проигнорировала его. Последовали этапы очистки: Обливание. Первый поток воды обрушился на спину, смывая засохшую кровь, также скопившуюся под ногтями. Лия не смогла сдержать стон — горячая вода причиняла нестерпимую боль открытым ранам. Механическая обработка. Жёсткая щётка на длинной ручке тщательно очищала ноги, удаляя слои грязи и отмёршей кожи. Особое внимание уделялось стопам. Дезинфекция. Алиса обильно поливала перекисью водорода глубокие царапины на запястьях. Шипящая белая пена смешивалась с водой, стекая в сливное отверстие в полу. — Подними руки, — приказала Алиса, доставая бритву. Лезвие плавно скользнуло по подмышкам, сбривая слипшиеся волосы. — Не дёргайся. Порез. Кровь. Ещё один шрам в её коллекции. Далее зоны особого внимания: Шея — места, где остались следы от электродов. Локтевые сгибы — следы от внутривенных инъекций. Рот — чистка зубов щёткой с перекисью вместо зубной пасты. Лия закашлялась, сплёвывая розовую воду, после того как Алиса грубо схватила её за подбородок. — Глаза тоже нуждаются в промывке, — произнесла она, закапывая что-то едкое из флакона без этикетки. Мир на мгновение вспыхнул ослепительным белым светом. На секунду. На вечность. Когда зрение вернулось, Алиса уже держала в руках чистую больничную рубашку. — Ну вот. Теперь ты почти выглядишь прилично. Ни нижнего белья, ни полотенца предложено не было — вода должна была высохнуть сама, вызывая озноб. Цербер вернулся, неся в зубах тяжёлый металлический предмет. — Ах да, — Алиса потрепала пса по загривку. — Пора готовиться к завтрашнему дню. На полу лежал хирургический инструмент. Новый. Блестящий. С гравировкой на рукоятке: «Для тонкой работы». Лия закрыла глаза. Эта чистота лишь подчёркивала, как легко её будет вновь осквернить. Капли влаги стекали с ресниц, оставляя тёмные отпечатки на её серой блузе. Ткань плотно прилегала к спине, выделяя очертания рёбер, каждый позвонок, и едва заметную дрожь под кожей. Алиса наблюдала за попытками Лии освободить озябшую руку от мокрого рукава. — Ты кажешься… — она остановилась, подбирая выражение, — беззащитной. Цербер обнюхивал пол, его ноздри трепетали, улавливая запахи — крови, перекиси водорода, паники. Он тыкался мордой в лужу у ног Лии, оставляя на поверхности воды переливающиеся следы. — Но стерильность — это лишь отправная точка, — Алиса взяла со стола стеклянную ёмкость. Внутри находилось нечто белое, напоминающее фрагмент жировой ткани. Мозг. Не человеческий. Свиной. — Завтра мы будем исследовать, — она слегка встряхнула банку, заставляя образец плавно двигаться в растворе формалина, — процесс зарождения боли на клеточном уровне. Без участия нервной системы. Без физического тела. Исключительно электрохимические реакции. Лия подняла взгляд. — Ты… — её голос звучал сипло, словно скрип старой двери. — Я что? — Ты смотришь на меня… Алиса наклонилась ближе. — Как? — …словно я уже мертва. Воцарилась тишина. Затем — смех. Тихий, почти юный. — Вовсе нет, милая, — Алиса коснулась пальцем её мокрой щеки, — мёртвые не испытывают трепета. Она сняла крышку с банки. Резкий запах ударил в нос — сладковатый, химический, напоминающий просроченные консервы. — А ты… — она извлекла мозг пинцетом, и он повис в воздухе, испуская капли консерванта, — …ты ещё так искусно демонстрируешь страх. Цербер заскулил, прижимаясь мордой к колену Алисы. — Да, да, — она бросила ему небольшой кусок, и пёс проглотил его с жадным чавканьем. Лия сглотнула. Её мутило. Но желудок был почти пуст. Лию отвели в комнату. — Отдыхай, — Алиса закрыла банку крышкой, — завтра будет… Она улыбнулась. — …интересно. И дверь закрылась. Свет погас. Она осталась сидеть на холодном полу, слыша, как Цербер скребётся за дверью, вылизывая остатки формалина со своей морды.

***

Чистота — это лишь краткий миг между двумя периодами загрязнения.