Быть омежкой

После того поцелуя и моей течки мы с Алексом общались немного. Я всё ещё не мог поверить в искренность и чистоту его чувств. Дурак дураком. Столько поводов наконец-то поверить ему, но подумать только: мы знакомы всего ничего, особо не разговаривали друг с другом, нас объединяла только история с Харисом и Волкером, ну, и моё спасение Алексом в день, когда мой отец чуть не выпустил мне внутренности. Да, я крайне благодарен ему за его доброту, за его нежность и самоотверженность, но внутри всё равно сидел страх. Страх заново пережить все те ужасы, что сопровождали меня последние несколько лет. Предательство? Насилие? Зависимость от его денег? Куда я пойду, если Алекс окажется жестоким, самовлюблённым и зависимым от секса альфой? Я не знаю этот новый для меня город, у меня не было и нет друзей, кто бы помог мне. Нервы шалили, раны болели, а сердце рвалось на части только от мысли, что я снова стал заложником обстоятельств. Мы такое уже проходили. Харис тоже сначала был шёлковым лапочкой, а после посмеялся надо мной, цинично втоптав мои чувства в грязь. Вот только Алекс будто и правда был другим. Я не знаю, понимал ли он мой страх или просто чувствовал на подсознательном уровне, но он просто был рядом. Помогал обрабатывать раны, которые снова вскрылись на фоне течки. Приступы адского возбуждения повторялись ещё несколько раз, видимо разыгрались гормоны и началось позднее половое созревание. Поэтому воспаление не спадало. Оно гноилось, нарывало, приносило невыносимую боль. Ненадолго ситуация улучшалось и, казалось, выздоровление уже близко, как на следующий же день состояние ухудшалось, возвращая боль, озноб и новое воспаление. В тот месяц мне казалось, что люди в белых халатах, вызовы скорой, перевязки, антибиотики, кровь, боль и уколы стали неотъемлемой частью моей жизни. Плюсом к всему, моему организму не хватало многих витаминов, железа, магния, прочих полезных веществ и, банально, сил. Глупо? Немного. Вот только восстанавливаться и правда пришлось долго. Всё это время кошмары были моими друзьями. Я снова и снова возвращался в квартиру моих родителей. Холодную, сырую, такую грязную и ненавистную мне. В этой квартире я снова был ребёнком, видел день, когда на моих глазах отец выволок за порог еле живую, а может, уже и мёртвую мать. Видел тот самый, последний день, который и правда мог стать моим последним. Видел отца, его друзей, алкоголь, секс, грязь, наркотики, боль и всё это снова. Снова. Снова. И снова. В одну из таких ночей меня мучил озноб, кашель раздирал мои лёгкие, рана горела так, как будто её ковыряли раскалённым ножом. Мне казалось, ещё немного, и я умру. Скорая уже была и не так давно уехала, предварительно обколов меня подавителями и прокапав под капельницей. Но всё равно было плохо. В больницу я не хотел наотрез, и уговаривать меня было бесполезно. Опять эти белые стены, шум и писк аппаратов, давящая атмосфера и блядское удушающие одиночество. Нет. Лучше здесь. В относительном спокойствии, в мнимой безопасности, пусть в присутствии почти незнакомого мне альфы, но лучше здесь. Не там. Только не там. Алекс тщетно пытался уговаривать меня. Приводил доводы, объяснял возможные риски, умолял меня лечь в стационар и вылечиться там, но каждая его попытка заканчивалась моей истерикой. Алекс пришёл ко мне со стаканом воды и мокрым полотенцем. Осторожно сел на край кровати и нежно погладил меня сквозь одеяло по спине. - Ян? - альфа тихо позвал меня, в очередной раз пытаясь достучаться до моего здравого смысла, - Совсем плохо? Может в больницу? От этих слов меня как кипятком ошпарило. - Нет, - говорить было тяжело, во рту пересохло, горло и лёгкие горели адским пламенем, - нет, нет, нет и ещё раз нет! Тело трясло, в глазах стояли слёзы, голова гудела. Рана. Лёгкие. Кашель. Точно умру. Не хочу. Страшно. Алекс. - Я с тобой, Ян, я с тобой, - больше он ничего не сказал, только приложил холодное полотенце к моему лбу и лёг рядом со мной, обняв меня со спины и уткнувшись носом мне в затылок. Так мы и уснули. Вместе. Рядом. Так странно, в тот момент мне стало немного лучше. И чёрт его знает, от лекарств ли это или от холодного полотенца, растёкшегося по моему лбу приятной прохладой, а может от терпкого кофейного запаха альфы рядом со мной. Этот запах, этот сладкий феромон укрывал меня пуховым одеялом, пронизывал каждую клеточку моего измученного тела и наполнял теплом. Говорят, у истинных партнёров так бывает. Запах любимого лечит все болезни, избавляет от стресса и дарит чувство спокойствия и радости. Кто знает, вдруг этот альфа и правда мой истинный?

***

С той ночи мы стали спать вместе. Алекс приходил ко мне, сначала сидел рядом, нежно гладил по волосам или по спине, потом ложился рядом и мы засыпали. Постепенно я пошёл на поправку, и впервые за долгое время моё состояние стало стабильно хорошим на протяжении долгого времени. Рана затянулась, озноб прошёл, гормоны успокоились, а анализы пришли в относительную норму. Из напоминаний об этом непростом месяце осталось лишь несколько воспоминаний: небольшой, но до одури страшный шрам на животе и больные лёгкие. Оказалось, помимо течки и ножевых ранений меня мучило воспаление лёгких. Все мои прогулки под дождями и в морозы, плюс сон в сырой квартире дали о себе знать. Также не забываем об отказах от госпитализации. Вот и итог. Неприятный, но какой есть. По крайней мере я остался жив, большего мне и не надо. Что же касается Алекса, то он оказался настоящей "мамой наседкой". Постоянно переживал за меня, контролировал каждый мой чих, улавливал любое изменение моего состояния. Для кого-то это могло бы быть крайне раздражающим поведением, а для меня было чудом. Я уже и не помню, когда был кому-то важен, когда кто-то действительно заботился обо мне и моём здоровье. Поэтому мне было приятно. Хотя приятно даже не то слово. Это было странно и до одури желанно. Впервые я чувствовал, что меня любят по-настоящему. И благодаря такому вниманию к моей персоне, чувство подвоха стало постепенно сходить на нет. Особенно после одного дня.

***

Новый Год уже давно прошёл, январь близился к концу, уступая место последнему и самому отвратительному месяцу зимы. В моём родном городе февраль всегда ассоциировался с чёрной слякотью, постоянной грязью и сыростью улиц. Снег то таял, то выпадал ненадолго, но всё равно превращался в месиво. Здесь же всё было иначе. Лютый мороз и белый, белый пушистый снег. Вид из окна квартиры был словно со сказочной открытки. Не хватало только саней с лошадьми и старого печного домика. Я с упоением смотрел на это чудо, но не осмеливался выйти на улицу. Подумать только, живу здесь уже почти два месяца, а город видел только из окон. Как-то это неправильно что ли. Только выходить мне всё равно не хотелось. Точнее не так. Хотелось. Даже очень. Я просто боялся, что отец меня найдёт. Случайно увидит в толпе прохожих или наоборот специально следит за мной и только и ждёт момента, когда я сам появлюсь на улице и попадусь в его лапы. Ведь если так подумать, после того, как он чуть не убил меня, о нём ничего не было слышно. Не то, чтобы я сильно искал, но когда я сбегал квартира была пустой. Да и за три дня проведённых в реанимации он не пытался меня найти. Не знаю. Просто страшно. Не хотелось бы мне снова возвращаться в тот кошмар. Наверное, если бы отец нашёл меня и увёз обратно, я бы точно вскрыл себе вены, только уже окончательно. Уж лучше умереть. - Как ты себя чувствуешь? - нежный голос вывел меня из транса, - Ничего не болит? Алекс был нежным. Он всегда так мягко говорил. Не оскорблял меня, придумывал милые прозвища, интересовался мной, моим самочувствием, моими мыслями и взглядами на жизнь. И как на это реагировать? - Нет, - я убрал за ухо прядь слишком уж длинных для меня волос, - всё в порядке... И тишина. Не знаю, как-то тяжело говорить с ним. Та течка, моя просьба зачать ребёнка и поцелуй. Всё это так странно и до жути неловко. С чего обычно люди начинают разговор? "Эй, как твои дела?" или "Что нового?", а что могу спросить я? - Красиво на улице, правда? - не осознавая, что говорю это вслух, спросил я и тут же залился краской до самых ушей. Какой же дурак! Из всего, что можно было спросить, из всех возможных фраз, с которых можно начать разговор я выбрал самую тупую и банальную! Красавчик, нечего сказать. - Хочешь, пойдём прогуляемся? - Алекс сразу воодушевился, будто бы ждал этого глупого вопроса, - Покажу тебе район. Правда, я и сам не особо его изучил... Зато будет повод, правда? Его синие-синие глаза уставились на меня. Он был похож на игривого пёсика, который услышал слово "прогулка". Так мило, настолько мило, что я не смог сдержать улыбку. - Это можно воспринимать как "да"? - альфа улыбнулся мне в ответ и подошёл ближе, желая обнять, но в последний момент отстранился. Видимо, всё ещё боялся напугать или показаться слишком навязчивым. Хотя мы уже и спим вместе. Слишком много недопониманий в наших странных отношениях. - Нет, - ответ прозвучал тихо и немного холодно, - не пойду... Страшно. - Из-за отца? - Да... Опять тишина. Алекс думал, а я просто стоял и смотрел на белые пушинки, вальяжно падающие с неба и покрывающие без того белые землю и крыши домов. - Я не знаю, стоит ли тебе говорить об этом, - Алекс первым прервал тишину. Было видно, ему тяжело подобрать слова и собраться с мыслями, но он продолжил, - Твой отец пропал без вести. Мама навела справки. После того случая с тобой его не видели ни в том городе, ни в этом, ни в ближайших других. Информации о смерти тоже нет. Он словно испарился. Может, уходит от полиции или решил начать новую жизнь, не знаю. Но его нет! И тебя больше ни кто не будет искать. Ты свободен, Ян! Абсолютно! Его слова пронзили моё сердце насквозь. Пропал без вести! Подумать только! Я столько времени боялся его, боялся, что он будет меня искать, перерывать землю, чтобы вернуть меня, а он... Стало даже обидно. Получается, я был настолько не нужен? Неужели моё существование настолько ничтожно, что даже родной отец забил на мои поиски? Я стоял молча и тупо смотрел прямо перед собой. Мне было настолько... всё равно? Да, присутствовало лёгкое чувство брошенности, но в целом ничего. Никакого страха за его жизнь. Никакого сочувствия или переживания. Никакого страха. Только свобода. Свобода. Это слово огромными яркими буквами мигало у меня перед глазами, словно неоновая вывеска магазина. Свобода. Неужели закончатся мои мучения, и я смогу жить как нормальный человек. Свобода. Свобода. СВОБОДА! По щекам потекли слёзы. Уже не боли. Это были слёзы искренней радости. Я не мог держать себя в руках. Плечи содрогались от рыданий, сердце готово было выпорхнуть из груди. Алекс был рядом. Он потянулся обнять меня, и в этот раз не одёрнул себя, а просто прижал меня к своей груди и нежно поцеловал в щёку, параллельно смахивая пальцами солёные капли. - Теперь всё будет по-другому, - прошептал альфа, - теперь тебе нечего бояться, хорошо? - Алекс? - Да, солнце моё? - Я так сильно хочу увидеть этот мир! - радость рвалась из груди, - Так сильно хочу знать, какой он! Хочу увидеть море, горы, узнать людей и всё это с тобой! Обещай мне! Обещай, что будешь рядом! Обещай, что увидишь его со мной! - Я обещаю, Ян, - всё также твёрдо и уверенно, - Я обещаю. И поцелуй. Наш второй и уже не последний поцелуй.