Система Мужского Бога [Быстрое Перевоплощение] / Super Male God System [Fast Wear]

Если бы кто-то сказал об этом раньше, Чу Юньи никогда бы не поверил, что однажды окажется в армии. Однако всего через три дня после подачи заявки он получил официальное уведомление: он принят в ряды новобранцев на Континенте Туманности. С собой брать почти ничего не требовалось. Все свои вещи Чу Юньи передал на хранение хозяину кофейни, где раньше работал. Поэтому на сборы он пришёл лишь с небольшой сумкой. За ним, невидимый для других, следовал Сяо Цинжун. Ведь дух звука — существо, которое сам решает, когда и кому показываться. Без его воли никто не мог увидеть его. Стоило Чу Юньи сесть в армейский транспорт, как он сразу привлёк к себе внимание. Один из молодых людей, удивлённо уставившись на него, вдруг вскрикнул: — Ты... ты ведь официант из кофейни, да? Это был Су Яньцин. Он часто заглядывал в то заведение, но вовсе не ради кофе — ему просто нравилось смотреть на Чу Юньи. Он даже знал его график работы. Так что теперь Су Яньцин был удивлён до крайности, увидев своего «кумира» в армии. Услышав его голос, Чу Юньи посмотрел на него. Он смутно вспомнил этого мальчишку и кивнул: — Да, это я. Ты тоже пошёл в армию? Он не помнил имени парня, но лицо было знакомым, так что Чу не стал проявлять холодность. Такой ответ обрадовал Су Яньцина, и тот тут же подсел поближе, с воодушевлением представившись: — Ага, я тоже записался. Меня зовут Су Яньцин, мне 19. А вас как зовут? Почему вы решили пойти в армию? Он, конечно, давно уже знал имя и возраст Чу Юньи — сестра не раз упоминала его с восторгом, — но сейчас решил пока не вызывать подозрений. — Чу Юньи. Двадцать семь. Просто решил — и пришёл. Понимая, что теперь им предстоит жить в коллективе, он не хотел быть замкнутым. После этого окружающие тоже стали активнее, начав обмениваться фразами и шутками. — Моя способность — прямая трансляция! А у тебя, брат Чу? Су Яньцин действительно давно интересовался этим. Ведь Чу Юньи такой талантливый, красивый — а работал простым официантом. Может, у него просто слабая способность? — У меня нет способности. Слова Чу Юньи заставили замолчать всех в машине. Ведь большинство новобранцев обладали способностями, и именно такие шли на фронт, чтобы повысить шансы выжить. Без силы — ты почти обречён. Потому все с удивлением и непониманием уставились на Чу. — Тогда… ты, правда, смелый человек, брат Чу. Без способности прийти в армию — это не шутка. Я вот сбежал из дома тайком… Су Яньцин почесал затылок, явно смутившись, вспоминая, как оставил родных в неведении. Дорога до военной базы заняла сутки. За это время новобранцы успели познакомиться. Но в армии их сразу распределили по отрядам в зависимости от способностей. Су Яньцин с его трансляционной способностью попал в разведгруппу, занимающуюся моральным воздействием на противника. Остальных тоже распределили по частям. А вот Чу Юньи, как не обладающий никакой силой, был отправлен в медицинский отряд. Даже там нужны были обычные люди. И потому Чу сразу же оказался в деле. Всего три дня обучения — и началась первая битва между армией Туманности и Альянсом. Сражение длилось с ночи до рассвета. Грохот барабанов, крики и стоны раненых не смолкали. Одного за другим доставляли в медпункт. Руки Чу Юньи сначала дрожали, но затем он взял себя в руки. Ведь он не мальчик — ему 27. Он должен был быть сильным. Впервые оказавшись на настоящем поле боя, он увидел кровь, страдания, крики боли. И всё, что мог — это помогать. Серьёзно раненых передавали целителям со способностями. Остальных лечили обычные медики — такие, как Чу. Он старался не терять самообладания, сохранял мягкость голоса: — Ты молодец. Я в твоём возрасте бы заплакал, если бы поранил палец. А ты… ты герой. Он быстро перевязывал раненую руку мальчишки. А тот, хоть и весь в поту от боли, храбро улыбался: — Конечно, я герой! Я пришёл в армию, чтобы стать великим героем! Мне совсем не больно! Слова шли вразрез с его видом, но Чу лишь сжал губы и продолжил перевязку. — Да… ты настоящий герой, — тихо повторил он. Два дня и две ночи — почти без сна. Лишь когда он упал в палатку, изнеможённый, то наконец выдохнул. Глядя на парящий рядом силуэт Сяо Цинжуна, Чу прошептал: — Цинжун… как ты думаешь, когда закончится война? Он видел столько ранений… И это ещё были «лёгкие» травмы. А скольким оторвало конечности? Вернутся ли они к нормальной жизни? Даже находясь в тылу, он видел столько боли, что сердце не выдерживало. — Пока одна из сторон не победит, война не закончится, — спокойно ответил Сяо Цинжун. Поле боя — как рынок: пока нет абсолютного преимущества, стороны будут испытывать друг друга. И будут биться снова и снова. Пока одна не капитулирует. Эти слова надолго остались у Чу в голове. Он смотрел в потолок палатки, а затем внезапно сел, достал ручку и бумагу, начал яростно писать — всё, что пережил, что чувствовал… всё — со слезами, с болью. Сяо Цинжун, наблюдавший за этим, развернулся и вышел. Звук не должен уходить далеко от хозяина, но на высоком уровне он может отдаляться на тысячи метров. И чем выше уровень — тем могущественнее создаваемые иллюзии. Он оглядел опустевшее поле боя. Хоть официально объявили победу, она ничего не изменила. Это была война, а война всегда беспощадна. Когда он вернулся, Чу Юньи уже спал, уставший до предела. Сяо Цинжун взял в руки его сочинение. Это была песня — мягкая, проникновенная, полная боли и света. Она называлась «Утешение». В ней — мечта живых и покой мёртвых. Он думал, что этот человек ожесточится, станет агрессивнее. Но увидел — сердце Чу всё ещё мягкое. Даже здесь он сохранял свою доброту. В эти дни многие в армии не могли заснуть. Это было как посттравматический синдром: перед глазами снова и снова вставали сцены с поля боя, мёртвые товарищи, кровь… Сяо Цинжун поднялся над лагерем. С его руки появился белоснежный рояль. Он сел и начал играть «Утешение». Первый аккорд — глубокий и мягкий — разнёсся по всему лагерю, проникнув в сердца неспящих солдат. Низкие ноты, как тёплая рука, обволакивали сознание. Сяо Цинжун касался клавиш, и из-под его пальцев вылетали сверкающие голубые райские птицы. Язык цветов райской птицы — свобода и счастье. Эти птицы, переливаясь светом, поднимались в небо и летели по лагерю. Они проникали в каждую палатку, ложились солдатам на ладони, как ангельское благословение. Пианино звучало мягко и очищающе. А птицы — как живые, искренние сны, слетались к каждому, кто не мог уснуть. В конце песни они растворялись, словно впитываясь в тела солдат — как тихое благословение. Звук — одна из самых мощных сил. Иллюзии, которые он создаёт, кажутся реальностью. Если ты веришь — это истина. Если нет — это сон. Но сегодня почти все верили. На следующее утро солдаты проснулись необычно бодрыми. Прошедшие кошмары казались далекими, словно снялись кому-то другому. Некоторые даже заметили, что их способности улучшились! Новость быстро дошла до старших офицеров. И, в конце концов, генерал армии — Чжань Жуй, глава семьи Чжань — лично вынес заключение: — В нашей армии… есть музыкант, чья сила — как минимум девятого порядка.