Система Мужского Бога [Быстрое Перевоплощение] / Super Male God System [Fast Wear]

Это — музыкальный пир, обречённый стать незабываемым. Пиршество красоты в её предельном выражении. В иллюзии, управляемой звуковыми духами, никто не способен противостоять силе души. Под крики скрипки чёрные звуковые волны рассекали поле боя. Каждый их удар с лёгкостью уносил десятки жизней. Воины Небулы заметили, что солдаты Альянса оказались скованы **** розами у ног — не могли двинуться. Это был идеальный момент для контратаки… Для Сяо Цинжуна это чувство убийства было новым — и одновременно странным и захватывающим. Это отличалось от обычного убийства: на поле боя всё иначе. Те, кто по-настоящему стремятся к миру, знают: иногда единственный путь к нему — это пролить кровь. — Воины! УБИВАЙТЕ!!! Чжань Жуй увидел, что инициатива на их стороне, и не собирался упускать шанс. С оружием в руках он снова бросился в гущу битвы. Способности со всех сторон сталкивались, а два ангела — чёрный и белый — словно демоны без капли человечности, безжалостно косили врагов. С точки зрения Су Яньцина, светлый ангел с прозрачными синими глазами и святой меч в руках, весь в крови, но без страха, выглядел как воплощённая чистота. Однако сейчас его лицо было холодным, а глаза — пустыми. А чёрный ангел с косой — как вестник из ада, с лёгкостью уносил жизни, словно всё под его косой превращалось в прах. Где бы ни звучали два звука — везде оставались лишь трупы врагов и расцветшие красные и белые розы. Невозможно было понять: это цветы или кровь, впитавшаяся в их лепестки… На сцене Тени, Чу Юньи снова закрыл глаза. Скрипка в его руках издавала убийственные звуки, не похожие ни на что, что люди когда-либо слышали. Это было будто освобождение демона, годами заключённого в сердце музыканта. Перед его внутренним взором — поле боя, заваленное телами. Солдаты, сражающиеся до конца, глаза полные решимости. Никто не знал, выживут ли они, но каждый из них, чтобы защитить своё, поднимал оружие… и шёл убивать. Убивать захватчиков! Если цена мира — кровь, пусть он сам прольёт её первым. Пусть проложит путь к настоящему миру кровью врагов. Хватит убийств! ХВАТИТ!!! Сяо Цинжун, паривший в небе, почувствовал мысль Чу Юньи. Это была глубочайшая связь между звуковым духом и его хозяином. Даже Тень ощутил намерение убивать, исходившее из сердца Чу Юньи. Они переглянулись — и в их глазах читалось полное взаимопонимание. Сяо Цинжун взмыл в небо, и чёрные перья, вылетевшие из его шестикрылых крыльев, замерли в воздухе. Всё будто застыло. Лишь скрипка Чу Юньи звучала, заполняя поле боя своим безжалостным напевом. То же произошло и с Тенью — его белые перья зависли в небе. Те, кто смотрел трансляцию, не понимали, что происходит, пока не увидели: перья — эти, казалось бы, невинные и мягкие символы — резко обрушились вниз, пронзая вражеские ряды, как клинки. В одно мгновение силы Альянса понесли тяжёлые потери. Никто не ожидал Чу Юньи… никто не ожидал силы двух звуков. Чёрные и белые перья стали смертельным оружием на поле боя, уничтожая врагов. В мире звуковых духов человек — лишь песчинка. Только дух может управлять всем. Когда перья обернулись клинками, розы у ног врагов тоже превратились в лезвия, вонзаясь в их тела, помогая воинам Небулы добивать остатки армии противника. На сцене Чу Юньи не знал, что творится на поле, но в его голове уже был нарисован финал войны: кровь и гибель жестоких врагов. Это стало его единственным желанием. Армия Альянса была многочисленной, и даже попав в иллюзию двух духов, требовалось время, чтобы уничтожить всех. Как только духи завершили очередной налёт, налетел ветер — и лепестки красных и белых роз закружились в воздухе, поднимаясь к сцене, где стоял Чу Юньи. Сяо Цинжун и Тень переглянулись — и оба поднялись на сцену. По обе стороны от Чу Юньи выросли два кресла из виноградной лозы: одно — усеяно алыми розами, другое — белыми. Они сели, не отрывая взгляда от Чу Юньи. В этот момент чёрное с красным — символ смерти и соблазна, белое с красным — роскошь и сила. Те, кто смотрел трансляцию, были потрясены: один человек — два звуковых духа, и такие разные! Су Яньцин забыл, что ведёт прямой эфир. Он лишь смотрел, веря: иначе как по воле богов такое невозможно. Разве не божья воля позволила им удержать город? Чу Юньи чувствовал взгляды духов. Он давно уже знал о Тени, но сейчас не время было отвлекаться. Скрипка в его руках продолжала петь — песню ярости. И под эти звуки… пошёл снег. Первым это заметил один из воинов, охранявших сцену. Он поднял глаза. Это был не обычный снег: снежинки были чёрные, белые. Чёрные исчезали на лице Чу Юньи, белые — оседали на его волосах, оставаясь надолго. Температура на поле боя начала снижаться. За пределами сцены падал настоящий чёрный снег. В сером мраке, он ложился на тела солдат. Тем, кто был на стороне Небулы, казалось, будто снег жёг, но не причинял вреда. А вот враги, на которых попадали снежинки, начинали стонать от боли, их кожа гнила прямо на глазах. Воины Чжань Жуя получили преимущество. В этом чёрном снегу они выложились до конца, взывая к своим силам, и, под грохот скрипки, в их сердцах рождалась новая смелость. Решимость — идти вперёд. Никто не знал, сколько длился бой. Но когда на поле остались лишь воины Небулы, даже молчание стало победной песней. Белые снежинки продолжали падать, холод касался лбов солдат, но все они улыбались и смотрели на сцену. Все понимали: если бы не тот, кто играл сейчас на скрипке, они бы не выжили. Чжань Жуй был тяжело ранен, но шаг за шагом шёл к сцене. Остальные тоже поднимались, опираясь на оружие, и двигались за ним, устремляя взгляды на Чу Юньи. Враг был повержен, осталась только скрипка, звучащая в тишине. Все глаза были прикованы к нему — к их герою, их музыке. Вот что значит сила музыки… Музыки, дарующей победу… На волосах Чу Юньи лежал снежный покров. Руки свело от долгой игры, но он не останавливался. Он знал: война не заканчивается быстро. Чжань Жуй стоял внизу и смотрел вверх. Рядом сидели два духа. И только сейчас он понял: его друг — тот самый Чу Юньи — стал тем, кто сияет так ярко, что на него хочется равняться. — Мы победили, — прошептал он. Солдаты вокруг услышали и начали повторять. Сначала один, потом другой, и вскоре всё поле наполнилось словами: — Мы победили. Наконец, рука Чу Юньи остановилась, и музыка внезапно смолкла. Он открыл глаза, скрипка всё ещё покоилась на его плече. Перед ним — белый снег и лица солдат, полные облегчения и радости. Он увидел финал. Он знал — он был прав. Убийство… тоже может быть ради мира.