Временно

«Знаете что, скрипка? Мы ужасно похожи: я вот тоже ору — а доказать ничего не умею! Музыканты смеются: «Влип как! Пришел к деревянной невесте! Голова!» А мне — наплевать! Я — хороший. Знаете что, скрипка? Давайте — будем жить вместе! А?» Я и не думала, что смогу оказаться в квартире у Нинель. Но вот я здесь, декламирую ей Маяковского, потому что в моих глазах он — любовь. Честная, головокружительная, местами болезненная и ёмкая. Прямо как яркая Нинелечка. Два месяца мы очень плотно переписывались, узнавая друг друга вплоть до мелочей. Я просыпалась, чтобы увидеть новое сообщение и чувствовала за это вину. Всё не могла понять, почему так быстро привязалась к ней, ощущая эйфорию от одной лишь мысли о нашей первой встречи. Я судорожно прятала телефон от своего молодого человека, потому что чувствовала себя изменщицей. Но я правда любила Нинель больше, чем кого-либо, даже если это походило на бред. Любила, конечно же, просто как интересную личность. Но, признаться честно, периодически приходилось отгонять от себя мысли о том, как хотелось бы снова прикоснуться к нежной коже её белоснежных ручек. Нинелечка беззаботно махала ногами, сидя на подоконнике и примеряя мои очки. Даже находясь дома, она выглядела опрятно и грациозно. Лёгкая винтажная блузка, длинная юбка с поясом на талии и милые белые носочки с рюшами. Всё это делало её образ чистым и невинным, точно барышня сошла со страниц классического романа. Потому я и удивилась, заметив на её столе пачку сигарет. Никогда не любила курящих, но, клянусь, ей простила бы всё, пусть она хоть окутает меня плотным покрывалом из дыма. Я не просто так читала ей стихи о любви. Каждый раз с замиранием сердца надеялась, что она уловит намёк, встанет и крепко обнимет меня, огораживая от невзгод. В её квартире я ощущаю себя как дома. Здесь всё такое родное, светлое и интересное. Каждая деталька кажется уместной: вязаные подушечки, много книжек и свечей на полках, благовония и самодельная подставка под колечки. Нинель аплодировала мне после каждого стихотворения, но когда мой литературный багаж иссяк, нимфа всё же спустилась с подоконника, будто сошла с небес на землю. Она аккуратным движением надела на меня очки и указательным пальцем ребячливо щёлкнула меня по носу. Это было похоже на волшебное прикосновение феи, от которого я отправилась на седьмое небо от счастья. Но в глазах Нинель блеснул огонёк дьяволицы-искусительницы. Для неё это действие не значило ничего, но нутром я понимала, что она вполне может ощущать своё превосходство. Я выглядела жалко, такая податливая и зависимая, хоть верёвки вей. Но мне не стыдно. Даже подобная зависимость лучше, чем запереться в четырёх стенах с человеком, которого не любишь и, более того, даже ненавидишь, но держишься рядом из-за привычки. Казалось, что темы для диалогов у нас не закончатся никогда. Правда, в переписке я то и дело старалась угодить Нинель. Выслушать, приободрить и лишний раз умолчать о своих проблемах, чтобы не смущать её и не показаться безнадёжной. Сейчас, однако, хотелось открыться ей, чтобы выяснить — как она отнесётся ко мне, когда я настоящая? Не просто безликий человек для общения, а личность со своими бедами. В то же время мне хотелось сделать это, чтобы втоптать себя в грязь, лишь бы Нинель на моём фоне была ещё краше. Не могу больше молчать. Пока она наливает чай, мурлыча под нос плавную мелодию, я признаюсь в страшной тайне: — Нелли, а у меня молодой человек есть, — только бы она после этого не прервала наше общение. А может, я говорю это, чтобы поставить себя перед обязательным выбором и прекратить метаться? Конечно, я выберу Нинель, даже если останусь без жилья и денег. — Да? А ты его любишь? — она задала до безобразия точный вопрос, ударяя по больному. Чётко и точно, как будто видела меня насквозь и даже знала ответ наперёд. Интонация Нинелечки не поменялась, она всё так же приветлива и улыбчива, но я чувствую, что что-то не так. Она с громким звоном ставит фарфоровые чашки чая на стол, но, скорее всего, это играет моё воображение, поэтому я вижу в этом жесте злобу. Или хочу видеть эту злобу, чтобы она помогла мне отказаться от прошлого и окончательно вручить в руки Нинель власть надо мной. — Нет, не люблю давно уже. Привычно просто… И мне, и ему. Но… Мы расстанемся. Страшно просто, — говорю обыденно и слегка смущённо, надеясь, что она поверит. И почему мне не плевать на её мнение? Можно ведь совмещать дружбу и отношения, только вот. Нет, это явно нечто большее. Не могу назвать это любовью, но и других слов не нахожу. — Хочешь, покажу тебе обратную сторону жизни? — спрашивает Нинель и огонёк в её глазах игриво разгорается. Дьяволица замышляет пакость, а я, будучи пай-девочкой, отшатываюсь в сторону. — Тебе понравится! Ты же писала мне, что чувствуешь себя совсем другой, хочешь свободы! Так в чём проблема? Верь мне, я плохого не сделаю, честно-честно. И правда, раз её имя стало синонимом свободы, почему бы не довериться? Потерять всё, но насладиться шансом на новую жизнь. Жизнерадостность и огонь, присущие Нинель, постепенно передавались мне. Я гордо выпрямила спину и кивнула, а она одобрительно улыбалась, по слогам произнося: «Я в тебя верю». На этом мы и разошлись, договорившись позже согласовать время для встречи, которая предвещает «обратную сторону жизни». Прочитанные ранее романы и изнеженные мысли привели к идее о том, что Нинель приведёт меня в какое-нибудь цветущее укромное место, и я даже не удивлюсь, если там будет настоящий портал. Но пока что ноги ведут меня домой и главный выбор уже сделан, отчего кожа бледнеет, а сердце дребезжит хаотично и суетливо. Энтузиазм волной накрывает меня, но напускная бравада быстро сменяется страхом, от которого можно оцепенеть, стоит только подойти к двери квартиры. «Где была?» — слышу я, стоит только зайти. Даже не осточертевшее «Как дела?» или «Чем занималась?». — Я? У подруги была, — говорю загробным голосом. Слабым, точно вот-вот свалюсь в обморок. Сердце так и подначивает сказать всего пару фраз, собрать вещи и оборвать эти отношения. Но мне страшно. С первого курса я терплю унижения от этого человека, почему-то продолжая верить в любовь и в то, что он исправится. Прошло столько времени, что я даже не знаю, смогу ли существовать без него. Но люблю ли я его? Или терпела просто ради того, чтобы быть нужной и не одинокой? Не знаю. — М-м-м, что есть будем? Я пиццу хочу заказать, будешь? — он буднично лежит на кровати, листая что-то в телефоне. И ведь даже не подозревает о том, что сейчас всё пойдёт по наклонной. И чем дольше я выжидаю, тем сложнее становиться. Потерпеть бы ещё немного… Я оставила его вопрос без ответа, удаляясь в ванную комнату. Холодная вода касается лица и помогает прийти в чувства. Даю отрезвляющую пощечину самой себе. Слабо. Ещё раз. Уже лучше. Гляжу в зеркало и совсем себя не узнаю. Там отражается кто-то унылый и серый, не источающий внутреннего света. Раньше я была совсем другой. Яркой и с характером. Я допускала ошибки, могла упускать хороших людей, вести себя как последняя дрянь, но это ведь и делает людей живыми. Я хочу быть живой. Хочу равняться на Нинель, вдохновляться её образом и идти вместе рука об руку. Наконец набираюсь сил, чтобы выйти из ванны и посмотреть в глаза человеку, которому когда-то клялась в вечной верности. — Нам надо расстаться, — выпалила я, стыдливо отворачиваясь и ожидая ругани, но он просто пожимает плечами и ничего не говорит, отчего на душе становится ещё хуже. Можно было бы переругаться, послать друг друга и разойтись с чистой совестью, но в итоге остаётся так много невысказанного, что, я уверена, всё это поглотит меня и уничтожит вскоре. Дальше всё было как в тумане — наспех собранные вещи. Возможно, я даже забыла пару мелочей, но хотелось скорее умчаться из этой мрачной квартиры. Вариант был один — идти к родителям, умолять их впустить меня, такую бестолочь. Ведь я с пеной у рта доказывала им, что переезжаю, буду жить самостоятельно и не попрошу их помощи ни за что. Каково было удивление, когда мама с распростёртыми объятиями встретила меня. Знала ведь, что вернусь. И в комнате осталось всё как раньше. Наконец-то я дома. Странно, ведь совсем не хочется плакать и страдать. Я просто не чувствую ничего, большую часть времени проводя в кровати и рефлексируя. Скорее бы увидеть сообщение от Нинель, но проходит неделя с нашей последней встречи, а она всё ещё не пишет. Она расстроена? Это всё из-за меня? Спустя время стало легче. Я всеми силами пыталась прогнать из головы чарующий образ. Занималась будничными делами, разгребала старые вещи, оставшиеся в комнате, уделила время забытым хобби. Всё начинало налаживаться, но ночами я понимала, что в груди всё ещё свербит. Всё винила себя, убивалась и не понимала, что сделала не так. И вот она написала. Старые чувства вспыхнули с былой силой и я как настоящая дура ответила в тот же миг, что пришло сообщение, забыв о самоуважении. «Привет, я всё это время думала, как бы лучше тебя удивить! Сегодня свободна? Через час встретимся на том же месте, где познакомились?» — читаю я, сразу же отменяя планы на вечер. Собиралась провести выходной с мамой, сходить в ближайшую кофейню, но без зазрения совести отменила всё и кинулась собираться. Бегу! Тороплюсь и запинаюсь, мечтая скорее увидеть Нинелечку. И, как оказалось, моя Нинель могла быть разной. Издалека её можно было заметить по светлой ауре и стильному прикиду, но что-то в этой девушке было не так. Она не похожа на прежнюю Нинель, одета совсем не так, а вместо искренней улыбки виднеется ухмылка дьяволицы. Бунтарка в шикарных одеждах, но всё не то. Глаза, в которых отражалась Вселенная, меркли на фоне тёмного макияжа, а лёгкость движений приглушала плотная клетчатая рубашка, джинсы и массивные ботинки. А я как дура, всё в одном и том же. Меня это слегка настораживает, ведь я влюбилась не в этот образ. Влюбилась? Да, пожалуй. Я люблю эту девушку всем сердцем, а точнее тем, что от него осталось. — Приветик! Как ты? Пошли скорее, нас ждут! — Нинель ласково берёт меня за руку и тянет за собой. Вдвоём мы преодолеваем городские улочки, ветерок нежно обдувает меня, унося с собой тревожные мысли и страхи. Она такая хрупкая и миниатюрная, но при этом ловкая. Нинель лихо сокращает путь, срезая через дворы. И ведь всю дорогу мы молчали, она не объясняла ничего, а я боялась узнать, кто же такой нас ждёт. А ждали нас далеко не феи и сказочные нимфы, уносящие в свои края. Нинель привела меня в квартиру, громкую музыку из которой было слышно ещё на первом этаже. Её там приветствовали с объятиями — явно ждали. Она представляла меня всем и ребята, казалось, даже не против моего присутствия, но я их побаиваюсь и пытаюсь хвостиком таскаться за Нинель, не просто так ведь она привела меня сюда? Каждый человек здесь выглядел уникально. У кого-то были разноцветные волосы, кто-то носил кастомную одежду, у кого-то всё лицо было в пирсинге. Все были давно навеселе и подзывали меня выпить за знакомство или хотя бы покурить в компании. — Нель, а пить обязательно? — шёпотом спросила я, обхватывая её запястье. — Ты моя нежная! Не обязательно, но давай хотя бы немного! Я хочу, чтобы ты вылезла из своего панциря и попробовала жить так, как описывала в мечтах! «Я хочу быть собой, яркой и взрывной, получать внимание!» — это же твои слова! — Нинель пританцовывает и говорит громко, не боясь быть услышанной. Она чуть ли не силком заставляет меня сделать хотя бы глоток из своей бутылки и я соглашаюсь лишь чтобы она не расстроилась. Да, ведь слова про жажду внимания принадлежат мне, это так. Но оказавшись здесь, я понимаю, что жажду не всеобщего внимания, а внимания одного конкретного человека. Поэтому, когда Нелли отходит в сторону, поболтать со своими друзьями, я чувствую себя слепым котёнком, который ничего не может сделать без мамы. Здесь все дружелюбно настроены, другие девчонки улыбаются мне, а одна даже предложила просто пообщаться по душам, но я отшатнулась и соврала, якобы плохо себя чувствую. Мне не нужна компания и не нужны яркие волосы, я просто хочу домой. Но не в тот дом, в котором живу, просыпаюсь и засыпаю. Я хочу снова вернуться на ту лавочку, где мы с Нинель познакомились. И, возможно, оказавшись там снова, я бы не стала продолжать разговор. Слишком уж резко жизнь стала меняться после него. Вскоре я упустила Нинель из виду. Это шутка какая-то? Она правда позвала меня сюда ради некоего «тренинга», или просто хотела посмеяться? В любом случае чувствую себя глупо и неуместно, хотя, кажется, должна вдохновиться и быть благодарной моей музе. Обстановка здесь и правда интересная, от каждого веет свободой, но я представляла свободу иначе. Свобода — это человечность, невидимые крылья, что позволяют возвыситься над всеми и не обращать внимание на внешнее. Это путь к внутреннему свету, похожий на прогулку по росе босыми ногами. Свобода — это море возможностей, в котором найдётся дело для каждого. Я хочу быть свободной, чтобы познать себя, а не чтобы напиться в незнакомой компании. Может быть, это очередной упущенный шанс, но я не пожалею, если уйду. Даже если уйду без Нинель. Я уж слишком завысила ожидания, приравнивая её к неземной Богине. Сначала она и правда казалась таковой, но сейчас… Я не понимаю, почему она выбрала такой примитивный способ расслабиться. Нелли выглядит как спокойствие и чувственность, но теперь понять не могу, какая оболочка у неё настоящая. На секунду даже стало противно, отчего я пошла поскорее искать горе-подружку, чтобы попрощаться. — Нель, честно, мне не по себе тут. Спасибо, что привела и показала, что жизнь может быть яркой, но это не моё, — я дотронулась до её аккуратного плечика, отвлекая Нинель от разговора, а она, будучи слегка навеселе, обернулась и улыбнулась мне. Я резко замолкла, очарованно всматриваясь в её тёмные глаза. Мы отошли чуть поодаль, в одной руке она держала вишнёвое пиво, а другой обхватила мою руку, уводя в дальнюю пустующую комнату. Мы остались вдвоём, за закрытой дверью музыка казалась не такой громкой, но мне казалось, что мы перенеслись в другой мир, который существовал только для нас двоих и заглушал реальность. Нинель твёрдо прошагала и уселась на подоконник, допивая пиво и отставляя бутылку. Пальцем она поманила меня, беспечно смеясь, а меня от этого пробрала дрожь. Ноги с трудом двигались на встречу к ней, но я бы хотела убежать прочь. Так спокойно было, когда всё же удалось почти забыть Нинель. — Я не ку-са-юсь, — прошептала она, когда я подошла недостаточно близко. Нинелечка резко схватила меня за плечи, притягивая в себе и вовлекая в жгучий внезапный поцелуй. Я об этом мечтала, но сейчас всё идёт не так. Неправильно! Она оставляет следы красной помады прямо на моём лице, целует жадно и страстно. Я не могла сопротивляться её желаниям, хотела быть хорошей и послушной, пусть вишнёвый запах дешёвого алкоголя неприятно бил в нос. Заряд адреналина оживил меня как чудовище Франкенштейна, заставляя ответить на поцелуй и отдаться во власть дьяволицы, крепко обнимая её, чтобы не упасть замертво. Это было лучше и сладостнее любого поцелуя. Я никогда не чувствовала ничего такого ни с кем. Это как бенгальский огонь, праздничный салют, долгожданная встреча! Кто-то недовольно стучит в комнату, но мы не отрываемся друг от друга. Даже не знаю, что чувствует она, но мне снова хочется верить, что это любовь.