Цветок для наёмницы ✨

Дверь захлопнулась за спиной Айи, и яркий, шумный мир улицы умер. Внутри царил сумрак, густой и спертый, пропитанный едкой смесью кислого пива, пота, табачного дыма и горелого жира. Воздух был сизым от десятков трубок, он вился тяжелыми кольцами в свете чадящих сальных свечей. Гул множества голосов, хриплый хохот, звон кружек и скрежет отодвигаемых скамей сливались в один оглушительный, враждебный рокот. Айя замерла на пороге, как зверек у входа в чужую берлогу. Глаза, привыкшие к солнцу, мучительно адаптировались к полумраку. Постепенно из теней проступали лица, и каждое казалось высеченным из камня или грубого дерева. Здесь собралась пестрая и опасная публика: загорелые южанки с узорчатыми татуировками на руках, коренастые западные наемницы в потертых кожаных доспехах, северянки с выбеленными косами и глазами цвета льда. Все они были крупными, сильными, их тела — картами шрамов, а воздух вокруг них был пропитан запахом стали, крови и долгой дороги. — Прочь с дороги, мелочь! — прорычал кто-то рядом, и грубый толчок в спину бросил Айю вперед. Она едва удержалась на ногах, судорожно прижимая к себе дорожную сумку. Сердце забилось часто и тревожно. «Как найти ее здесь?» Она принялась высматривать северянок, но они все казались на одно лицо — высокие, светловолосые, с одинаково надменной усталостью во взгляде. Ее снова толкнули, на этот раз сильнее. Потеряв равновесие, Айя отлетела назад, врезалась во что-то твердое, и в следующий миг воздух разорвал оглушительный грохот. Она угодила в спину массивной женщины с подносом, доверху заставленным глиняными кружками. Посуда рухнула на пол, разлетевшись на сотни черепков. На мгновение в таверне воцарилась звенящая тишина, которая тут же взорвалась яростью. — Ах ты, дрянь мелкая! — проревела женщина, оборачиваясь. Это была трактирщица — гора мяса и злобы в засаленном переднике. Ее глаза полыхнули бешенством. Железная хватка вцепилась Айе в шиворот, и девочка взлетела в воздух. — Ты с кем сюда пришла?! А?! — Я… я одна, госпожа! — выдохнула Айя, отчаянно пытаясь нащупать ногами пол. — Что ты тут вынюхиваешь, побирушка? Или шпионишь?! Кто тебя послал?! — женщина тряхнула ее так, что у Айи щелкнули зубы и мир на миг потемнел. Вся таверна замерла, наблюдая за происходящим. Десятки любопытных, равнодушных взглядов были прикованы к ним. — Пустите! — закричала Айя, забившись в стальной хватке. — Что тебе здесь нужно, отродье? — прорычала трактирщица, придвинув свое багровое от гнева лицо вплотную к лицу Айи. — Я ищу Рианон! — Зачем она тебе понадобилась?! Отвечай! — У меня для нее письмо! Пустите! — Дай сюда письмо! — потребовала женщина, и ее свободная рука потянулась к сумке Айи. — Оно для госпожи Рианон, не для вас! — Я сказала, давай сюда! — трактирщица рванула сумку, пытаясь сорвать ее с плеча. — Нет! — вскрикнула девочка и, извернувшись, вцепилась зубами в жирную руку женщины. — Тварь! — взвыла трактирщица и, отпустив воротник, наотмашь ударила Айю по лицу. Удар был тяжелым, оглушающим. Мир взорвался белой вспышкой. Айя отлетела к стене, ударилась затылком о грубые бревна и бессильно сползла на грязный, засыпанный соломой пол. В ушах звенело. По лицу разлилось горячее, и она почувствовала соленый вкус крови. Шум таверны превратился в глухой, удаляющийся гул. Свет померк. Последнее, что она увидела — сапоги приближающиеся к ней. Потом наступила тьма. Очнулась она от ощущения движения. Тело ломило, голова раскалывалась от тупой боли. — Все хорошо, девочка, — прозвучал над ней низкий, спокойный голос. Айя с трудом разлепила веки. Ее несли на руках. Несла высокая, невероятно сильная женщина. Северянка. На вид ей было лет пятьдесят, но время не состарило ее, а высекло из серого гранита: волевые черты лица, глубокие морщины у глаз от привычки щуриться на солнце, плотно сжатые губы. Ее платиновые волосы были заплетены в тугую, практичную косу. Она шла уверенно, и шумная толпа молча расступалась перед ней. Женщина донесла Айю до дальнего, относительно тихого угла таверны, осторожно усадила на скамью. — Воды и тряпку, — ее приказ, брошенный через плечо служанке, прозвучал тихо, но с такой неоспоримой властью, что девушка бросилась выполнять его. Женщина смочила ткань в холодной воде и аккуратно, почти нежно, стерла кровь с лица и разбитой губы Айи. — Держись, девочка. С хозяйкой я уже поговорила, — она кивнула в сторону стойки. Айя увидела, что трактирщица сидит на табурете, прижимая к распухшей щеке какой-то сверток, и бросает в их сторону злобные взгляды. Айя собрала остатки сил. — Кто… вы? — Рианон. Ты ведь меня искала? — женщина внимательно изучала ее лицо. — Талья… Талья меня послала, — прошептала Айя. — Талья? — в холодных глазах Рианон на миг мелькнуло что-то теплое. — Как она? Все еще врачует этих неблагодарных крестьян? — Да… госпожа. — А ты ей кто? — Я была ее ученицей… она растила меня два года. — Раз она послала тебя ко мне, значит, случилось что-то серьезное, — Рианон отложила тряпку. — Где письмо? Дрожащими пальцами Айя достала из сумки сложенный пергамент. Рианон взяла его, развернула. По мере чтения ее лицо становилось все более непроницаемым. Она перевела тяжелый, оценивающий взгляд на Айю, потом снова углубилась в строки. — Ученицу, значит, Талья мне прислала… — она хмыкнула, закончив читать. — Никогда не просила я учениц… Что же мне с тобой делать? Айя молчала, затаив дыхание. — Значит, это ты убила четырех воительниц Запада? — Айя коротко кивнула. — И что ты почувствовала после этого, дитя? — Ничего, госпожа, — тихо ответила она. — Не жалеешь? — Нет, — Айя покачала головой. — Они убили мою семью. Я убила их. Рианон долго смотрела на нее, и в ее глазах что-то менялось. — Если останешься со мной, тебе придётся убивать не только тех, кто, по твоему разумению, виноват. Часто придётся убивать просто потому, что так велят. Ради денег. Ради долга. Ты сможешь делать это? Айя замерла. Перед ее внутренним взором пронеслись образы: черные силуэты на фоне горящей степи, кровь сестры, лица девочек, бросавших в нее камни, искаженное злобой лицо трактирщицы… Вся боль и несправедливость мира сжались в твердый, холодный камень в ее груди. Она подняла взгляд на Рианон, и в ее темных, еще детских глазах не осталось и тени сомнения. — Да. Я готова. Рианон медленно кивнула. — Я обязана Талье жизнью. Я не откажу ей. Ты останешься со мной. Будешь подчиняться беспрекословно. Поняла? — Да, госпожа. — Я — Рианон. А тебя как звать? — Девочка выпрямила спину, собрав всю свою волю в кулак. — Я — Айя.