Риск ответственности

В квартире было холодно. Не потому что батареи отключили — просто стены, казалось, вымерли вместе с ним. Он не переоделся. Ботинки промочили ковёр у входа. Пальто висело только наполовину на крючке — другое плечо соскользнуло, как и он сам. Он сел на пол, спиной к двери. Сначала думал — просто на минуту. Минуту… остаться в тишине.. Но минуты проходили, пока утренний свет медленно ползал по стенам, обнажая пыль и беспорядок. Алекс впервые за много лет не знал, куда деть руки. Он попытался включить телевизор — тот мигнул, как от отвращения, и замер. Он подумал о том что бы выпить, но и без алкоголя живот скучивало в тошноте Он почти не плакал. Почти. Только один вдох сорвался рыданием — коротким, резким, как вздох утопающего. А потом снова — пустота. На полу валялась рубашка, которую он носил в операционную. Он взглянул на неё — и ему стало противно. От неё. От себя. От всего. Он не заметил, как заснул, прижавшись щекой липкой от слез, к холодной стене

***

Алекс вошёл без стука. Медленно, как в туман. Палата была тёплой, тише чем обычно. Воздух стоял неподвижно, лампы под потолком гудели глухо, как ульи. Он не сразу посмотрел на кровать. Не мог. Ноа лежал на спине, лицом к потолку, Его дыхание было почти неслышным. На виске — влага, возможно пот, возможно слёзы. Бинтов было меньше, смысла особенно не было, швы были нанесены, а бинты их просто прикрывали Он не повернул головы, когда услышал шаги. Только глаза — в их краях всё ещё оставался след от плача. Не свежий. Уже подсохший. Они были раздражены и покрасневшими Алекс остановился в полуметре. Встал у стены. Пальцы упрямо не разжимались. Как будто если он расслабится — распадётся. Он хотел упасть на колени перед Ноа, умолять о прощении..но это было бы не честно, он должен был быть сильным ради него. Молчание длилось минуту. Потом Ноа заговорил. Не глядя. «Я думал, ты не придёшь» Голос — все еще высокий ,но потухший, уставший, тихий Алекс не сразу ответил, горло будто склеили, а когда он заговорил его голос еле сдерживался что бы не сломаться, как и весь Алекс в принципе. «не знал, хочешь ли ты меня видеть» « Это не про ‘хочу’» — Ноа повернул голову. Лицо бледное, губы потресканые «Это… про то, что осталось..» Алекс сел. Не слишком близко, на том самом клятом синем стуле, он не мог ничего сказать, просто тлел виной под взглядом Ноа. Обои их глаза были уставшими и красными, только у Ноа был отстраненный, а у Алекса потрепаный, иронично ‘старый’ « Они сказали утром…» Его голос дрогнул «Что осталось… меньше суток» Он выдохнул, тихо, выплевывая слова будто они зажались у него в легких, « Интересное чувство. Тело — твоё, но ты больше не живёшь в нём. Как будто аренда заканчивается, и ты просто ждёшь, пока выселят» Алекс посмотрел на него. Это было наверное самое тяжелое что он слышал в своей жизни В его глазах не было паники. Но и спокойствия не было. Там был отстранённый ужас. Чистый, ровный. Как после сильного ожога — боль уже утихла, но кожа ещё открыта. Ноа снова отвернулся. К окну. «Забавно» — сказал он после паузы «Я боялся умереть. Всегда, Но теперь… Я просто не хочу быть один» «Они объяснили… почему?»— тихо спросил Алекс. Это было сложно.. « Они сказали, что операция осложнилась..» произнёс фразу почти механически « что это… "трагическая непредсказуемость"» Он посмотрел прямо на него. Алекс сжал руку на колене. Он не знал, знает ли Ноа. Или догадывается. Или просто проверяет его, но это было не важно.. Он закрыл глаза. Несколько секунд — будто уснул. Потом, не открывая глаз, сказал: « Скажи мне честно. Это была ошибка?—» Алекс перебил на полу слове Слова повисли перед ним — будто нож, и остриё вниз. Он мог соврать. Сказать, что не знал. Что все врачи ошибаются. Что это было не его решение. Но он не стал. Слова прошли сквозь горло, как стекло. Тихо. Без оправданий. Без попытки объясниться. Он заслужил правду одним своим существованием «это был я—» Ноа не ответил. Не пошевелился. Он так и остался с закрытыми глазами. И Алекс не знал, услышал ли он, понял ли. Знал ли это раньше. Или только сейчас. Он просто сидел рядом. Молча. -спасибо док, я вам доверяю Он наверняка жалел что сказал это думал Алекс Пока тишина в палате не стала громче, чем всё, что мог бы сказать.