Дневник тирана, балующего жену / Tyrant Pampering Wife Diary

Сун Сун почувствовал, что его пнули. Удивительно. Столько лет его призрак блуждал, с тех пор как у него отняли ребёнка. Он вновь и вновь проходил сквозь тело врага, и желание задушить его становилось всё сильнее. Но в итоге так и не смог коснуться его шеи. Его сердце сменило даосское равнодушие на буддийское смирение. Почему же сейчас всё казалось таким реальным? Пока он об этом думал, кто-то резко схватил его за волосы. В глаза ему уставилось перекошенное лицо, от которого он оцепенел. — Не притворяйся мёртвым, — зло сказал мужчина. — Безумный князь вошёл во дворец. Это золотая возможность для семьи Сун. Священное снадобье, которое мы с таким трудом разработали, создано не для тебя. Сегодня ночью ты должен его обслужить. Попробуешь схалтурить — я с тебя кожу спущу. Сун Сун смотрел на него, всё ещё не в силах прийти в себя. — А Ши, — в этот момент раздался тёплый голос. — Отпусти, братец. Юноша по имени А Ши сразу же разжал руку. Волосы Сун Суна выскользнули из его пальцев. Тело Суна было настолько слабым, что от резкого движения у него закружилась голова. Он моргнул и заметил прядь волос, оставшуюся в руке юноши — тот вырвал её силой. В ушах зазвучал презрительный голос династии Сун: — Подлый бастард какой-то деловой шлюшки... и ты смеешь звать его братом? Брат... ты слишком добрый. Сун Ге лишь беспомощно покачал головой, подошёл к Сун Суну, присел и мягко обхватил его худые плечи, помогая подняться: — А Ши упрям, братец. Не держи на него зла, хорошо? Сун Сун медленно поднял глаза. Перед ним было лицо тёплое, словно нефрит, с печатью грусти в бровях — словно человек опасался, что братские узы разрушатся. Это лицо Сун Сун слишком хорошо знал. Ненавидел его всей душой, помнил даже спустя многие годы, после его смерти. Ждал, когда тот умрёт, но так и не дождался. Сун Сун часто думал, что если развернуть всю его жизнь на бумаге, то она будет заключена в пять слов: «Зло живёт тысячелетиями». Он когда-то считал, что вся семья Сун — ничтожества. Но потом понял: именно Сун Ге — абсолютный дьявол. Он тайно управлял всем семейством, притеснял его, а затем притворялся «защитником». Каждый раз, когда Сун Ге якобы прикрывал его, положение Сун Суна становилось только хуже. Все эти воспоминания были ясны, как вчера. Именно в этот день, когда его тело уже мучительно изменилось, семья Сун преподнесла его в дар Безумному князю. Настоящее имя Безумного князя — Ли Сяо, родовое имя — Цзи. Официальный титул — князь Пин, но прозвище «Безумный князь» звучало громче, да и ему самому оно нравилось. С детства Ли Сяо считался гением. Император возлагал на него большие надежды, однажды лично похвалив: — В литературе способен укрепить страну, в военном деле непобедим. В руках моего сына — весь мир. Но именно эта похвала принесла ему беду. В одиннадцать лет Ли Сяо был тяжело отравлен и впал в безумие на пять лет. Позднее яд удалось вывести, но его рассудок так и остался нестабильным. Сила его была столь велика, что остановить его не мог никто. За ним тянулся шлейф убийств. Сначала он был подобен змее и скорпиону. Но после очищения вновь пошёл на войну, и там стал живым воплощением бога битвы. Для врагов он был настоящим дьяволом. Хотя его настроение могло резко меняться, в спокойные минуты он проявлял потрясающее стратегическое мышление. Так он быстро сосредоточил в руках военную мощь и завоевал авторитет при дворе. Сейчас в империи существовало два лагеря — партия наследного принца и партия Безумного князя. Принца поддерживали старые министры, но реальной власти у него не было. А прозвище Безумного князя объяснялось не только его болезнью: даже в ясные моменты в его сердце жила безумная жестокость. Люди шептались: стоит лишь императору испустить последний вздох — и принц станет кроликом в пасти безумного волка. Но старые вельможи не желали принимать князя, а сам император опасался его нестабильности. Его титул и положение оставались шаткими, и никто не знал, что думает сам Ли Сяо. В такой обстановке семьи вроде Сун плодились, как сорняки. Они давно уже посылали красавиц в резиденцию наследного принца. Но у Безумного князя не было интереса к женщинам, и тогда они решили использовать Сун Суна как приманку. Сейчас же Сун Суна насильно кормили священным снадобьем. Если он сумеет родить ребёнка — это станет особым событием для Безумного князя. Но исход был неясен, и рисковать другим отпрыском семьи Сун они не хотели. Поэтому выбрали именно его — никому ненужного бастарда, жизнь которого не представляла ценности. А если всё удастся, можно будет подменить его на кого-то получше, передав ребёнка. Если же нет — всего лишь дешёвая жизнь, которую не жалко. — Брат? — Сун Ге смотрел на него с лёгким раздражением, дожидаясь ответа. Сун Сун очнулся от воспоминаний. Перед ним стоял человек, который в прошлой жизни присвоил его личность, украл ребёнка и завоевал место рядом с Безумным князем после его воцарения. Рука Сун Суна скользнула в рукав, где лежал кинжал. Мысли смешались. Казалось, он уже убивал этим ножом... а потом, обманутый ласковыми словами Сун Ге, вновь цеплялся за жизнь. Он сжал рукоять и вдруг медленно улыбнулся: — Как можно? Его улыбка была мягкой и послушной, как всегда. Но в глазах Сун Ге мелькнуло сомнение: что-то в этом было иначе. Он ещё не успел понять, что именно, как услышал тихие слова: — Как я могу сравнивать себя с мёртвыми? Выражение лица Сун Суна изменилось: в нём больше не было привычной зависимости и покорности. Сун Ге не успел отреагировать, как разъярённый А Ши выкрикнул: — Что ты несёшь? Ты жить не хочешь?! Он бросился вперёд, схватил Сун Суна за ворот и с ненавистью ударил кулаком в живот: — Подонок! В следующую секунду холод пронзил его грудь. Сун Ге, всё ещё присевший перед ними, с ужасом смотрел на кинжал, вонзившийся в сердце А Ши. Он закричал в панике: — Сун Сун! Ты с ума сошёл?! Подхватив падающего брата, он завопил: — Скорее! Зовите лекаря! Крик мгновенно собрал толпу. Госпожа Сун, войдя в комнату, едва не упала в обморок и закричала: — Что тут случилось?! А Ши уносили слуги. Он указывал на Сун Суна, но кровь переполняла горло, и слова не выходили. Госпожа Сун взвизгнула и бросилась на Сун Суна с ударом. Тот не стал уворачиваться — он знал, насколько слаб, истощённый постоянным недоеданием и последствиями мучительных изменений тела. Но был уверен: Сун Ге не позволит ему умереть. Так и вышло. Сун Ге оттолкнул мать и встал перед ним: — Мать! Сейчас Безумный князь ждёт в приёмной. Мы обещали преподнести ему Сун Суна на ночь. Если подсунем мёртвого, как будем объясняться? В глазах госпожи Сун сверкнула ненависть: — Тогда заменим другим! — Чтобы показать искренность, отец ясно дал понять: только родного сына можно преподнести, — холодно заметил Сун Ге. — Так какого сына вы хотите отдать в постель Безумному князю? У госпожи задрожали губы. Ревность и ненависть кипели в её сердце. С тех пор как она вышла замуж, она не позволяла мужу заводить наложниц. Даже тех, кого нельзя было прогнать, заставляла пить снадобья, чтобы они не рожали. Она родила семь детей, лишь бы удержать супруга. И теперь — её сына использовали как жертву! Но память о раненом А Ши не давала покоя. Госпожа Сун задрожала. Сун Ге мягко взял её за руку, отвёл к двери и прошептал: — С А Ши всё будет хорошо... — А если он умрёт?! — слёзы брызнули из её глаз. — Даже если что-то случится, мать, отец заставит Сун Суна расплатиться своей кровью, — тихо сказал Сун Ге. — Но сейчас — только эта ночь. Завтра мы решим всё как угодно. Но разгневать Безумного князя мы не можем. Госпожа Сун, заливаясь слезами, ушла. Сун Ге обернулся к Сун Суну: — Зачем ты это сделал? Ты в своём уме? Сун Сун протёр глаза и сонно улыбнулся: — Я устал. На самом деле он рассчитывал воспользоваться этим, чтобы сбежать. В прошлой жизни его одурманили и бросили прямо в постель князя. Сун Ге ещё оправдывался, что это, мол, ради его блага, чтобы не причинить ему сильной боли. Но теперь Сун Сун не собирался бежать. Он лёг на постель в роскошной комнате, куда ему редко доводилось попадать. Обычно его держали в дровяном сарае, без нормальной постели, хотя в детстве, пока жива была мать, он ещё знал ласку отца и мягкую постель. Но заснуть он не мог. Он понимал: завтра, после ухода Безумного князя, его участь окажется ещё страшнее, чем в прошлой жизни. Но это не важно. В крайнем случае — убить одного врага уже достаточно, убить двоих — ещё лучше. Он не позволит Сун Ге вновь завладеть его плотью и кровью. Но это был худший вариант. Если же Безумный князь согласится забрать его с собой — это будет лучшим исходом. Он вспомнил: в прошлой жизни, даже в безумии, стоило лишь позвать его по имени — и Ли Сяо сразу приходил в себя. Но не знал, было ли это из-за него самого или потому, что Сун Ге называл его именем. Кто же он для него? Мысли путались. Душа бодрствовала, но тело измотано. Воспоминания о прошлых мучениях, о боли ломки и ядов, вновь вспыхнули в памяти. Сознание затуманилось. Неизвестно, сколько времени прошло, когда он услышал за дверью голос герцога Суна: — Не смею больше тревожить Ваше Высочество. Отправляюсь восвояси. Сун Сун тут же открыл глаза. В прошлой жизни он встречался с Ли Сяо много раз вместе с Сун Ге, но настоящий их контакт состоялся именно той ночью. Его руки — то нежные, то грубые — он ощущал до сих пор. Сун Сун натянул одеяло, прикрыл глаза и затаил дыхание, ломая голову, как угодить ему. Дверь открылась и закрылась. Ровные шаги приближались всё ближе... Он остановился у постели, но не сделал ни звука. Сун Сун крепче сжал угол одеяла, резко повернул голову — и сразу встретился взглядом с человеком, молча откинувшим край занавеси. Мужчина смотрел на него спокойно. Сун Сун же, поднявшись на колени на постели, изогнул тонкую шею и тихо произнёс: — Ваше Высочество...